Глава 7

Моя комната Кеннету понравилась, особенно гирлянда с фотографиями на стене, сделанная мною из обыкновенной новогодней, прищепок и снимков неубиваемого полароида. Сначала он их долго и основательно рассматривал, попутно расспрашивая про эти моменты моей жизни, затем мама притащила из семейных закромов мои детские альбомы – и понеслось. Алена на море в нарукавниках-уточках, Алена с перепачканным сахарной ватой лицом в цирке, Алена на утреннике в костюме зайки. Да, я сильно опередила в этом Марису!

Больше, чем фотографии, Кеннета поразило вступление к первому альбому. Там мама заполняла, что я люблю делать, отмечала каждый месяц мой рост и вес, обводила ладошку и ножку. Во вшитых между страниц пакетиках хранились моя бирка из роддома и первая прядь волос. На отдельных страницах было расписано, какие слова я училась говорить и какие перлы выдавала. Сохранился первый сочиненный стих:

 
Сова – большая голова,
ночью летает –
деток пугает.
 

Не Шелан, конечно, но для трех лет от роду сойдет!

Кеннет шуршал страницами, мама рассказывала о моих шалостях с перешиванием занавески в бальное платье. Наверняка вспомнила бы и многое другое, но ее сразила зевота. Время было за полночь, она удалилась в спальню к папе, пожелав нам спокойной ночи. Хм. Видимо, отдельно Кеннету не постелили! Квартира-то у нас большая, комнат достаточно. Но в моей широкий раскладной диван, на котором легко поместиться вдвоем.

– Это будет уместно? – поинтересовался Кеннет, проследив за моим взглядом. – Не особо понял, что у вас со свободой нравов.

– Не столь строго, как у Нэллы, – развела я руками, – или родители верят в мое благоразумие.

– Ну, они тебя явно неплохо знают. – Он аккуратно закрыл альбом. – Мило сделано. Было здорово увидеть и такую тебя.

– Я бы на твои детские фотографии тоже с радостью посмотрела!

– У меня их почти нет. Вести альбомы было некому.

Я опустила глаза. Черт! Вот кто вечно тянет меня за язык ляпать абы что? Хотя странно, конечно, что у него нет какого-нибудь альбома. Августа ушла от Касиуса, когда Кеннету исполнилось пять лет. Считай, все его раннее детство рядом находилась. Неужели сыном не занималась и не воспитывала? Ей было совсем плевать? Впрочем, отчасти ожидаемо… Забеременела она лишь для того, чтобы суметь сбежать от владыки, который отказался от нее накануне свадьбы и собирался оставить в качестве любовницы при новой жене. Мерзкая история. Но это Августу ничуть не оправдывает, Кеннет-то ни в чем не виноват!

– А знаешь, где еще полно фотографий, и не только фотографий? – сменила я тему. Торжественно прокружилась к компьютеру и сложила ладони в базовом пассе призыва. – Готовься, сейчас будет магия!

Мой темный маг застыл весь во внимании, я немного подурачилась, изображая страшное колдунство, и включила компьютер. Следующий час Кеннет убеждался, что эсмирский интернет – ерунда полная, да и по сути не интернет вовсе. Наш с картинками, звуками и видео! Я по очереди запускала онлайн-кинотеатры, музыкальные сервисы, библиотеки электронных книг и компьютерные игры. От простых, вроде пасьянсов и Марио, к сложным. Мои любимые «Симсы» удивили его до глубины души и подарили ответ на сокровенный вопрос: зачем на нашем балконе стоит велосипед, на котором никуда не уедешь. Над играми про магию он очень смеялся и говорил, что творить заклинания по нажатию кнопки – это читерство, а не то, что я коды на бесконечные жизни ввожу.

На ютубе я запустила серию трейлеров к свежим фильмам – и не прогадала. Быстро определились с фильмом на завтра! Кеннет выбрал самый что ни на есть классический детектив, без примеси магии или фантастики. Сказал – это так необычно… Еще его впечатлили видео блогеров-путешественников, снятые с дронов. А вот ролики с котами, в шоке и ужасе отскакивающими от огурцов, вызвали бурю негодования. Красочно расписал, куда стоит засунуть хозяевам эти самые огурцы, чтобы не пугали своих бедных кошаков. Надеюсь, просто ругался и такого проклятия не существует?..

Потом мы валялись в постели с моим телефоном, задавали Сири каверзные вопросы и играли в игры-головоломки. Во время очередного выносящего мозг задания Кеннет уснул, трогательно зарывшись носом в подушку. У меня же сон не шел. В голове роились мысли, мерцал заставкой невыключенный компьютер. Я выбралась из-под одеяла, села за клавиатуру. Пальцы зудели от нетерпения. Я пока не показала Кеннету главного – социальные сети. Ведь именно там собиралась поискать его маму. Вот найду ее, тогда и покажу! И Августу, и соцсети.

Итак, что мне известно о ней? Имя, фамилия, дата и год рождения. Она из Мюнхена – и возвращалась девятнадцать лет назад туда же. Такая информация лучше, чем ничего. Вряд ли немка сидит во «В контакте» или «Одноклассниках», а в «Фейсбуке» – почему бы и нет? Я загрузила свою пару лет как заброшенную страничку, перешла в поиск по людям, ввела: Августа Риттер. Ох, сколько их! Женщин, девушек, девочек. Ограничение по возрасту сузило поиск, однако указание города выдало вердикт: «Результатов не найдено». Ну я и гений – надо же имя не на русском вводить! Я попробовала найти ее снова, поиск выдал двух – юную красотку с пляжным фото и чернокожую девочку. Больше никого. М-да, что-то не так делаю. А если просто по Германии поискать? Расширила географию. Развернувшийся на несколько страниц список задал работы на полчаса, но ни одной подходящей кандидатуры не нашлось.

Кажется, способ я выбрала провальный. Она могла переехать в другую страну или выйти замуж и сменить фамилию. Сидеть на фейсбуке под чужим именем или вообще не быть зарегистрированной. Я приняла первое поражение, сонно потерла глаза. Завтра поищу получше… У меня фотография Августы в куртке лежит, Кеннет дал. Попробую ее использовать. Оцифровать и разместить в интернете, наверняка существуют специальные сайты для поиска людей. За две недели кто-нибудь да откликнется. Не в программу «Жди меня» идти, в конце концов.

Просыпаться в собственной постели было странно. Непривычно и немного дико. Сверху нависал потолок в выпуклых ромбах, люстра с плафонами в форме тюльпанов отбрасывала причудливую, сотни раз рассмотренную тень. Смятая постель в мультяшных мишках, пустая соседняя подушка. На миг подумалось: может, события последних месяцев – плод моего неуемного воображения? Другие миры, магический университет, Кеннет, оживший Ярушка… Всего лишь сон, а на самом деле я по-прежнему дома, с забитой невероятными мечтами головой. Учусь на экономическом, и, к счастью, никто до сих пор не догадывается, что у меня поехала крыша. Жуть какая… Я лениво потянулась с полным осознанием того, что нет, нет и еще раз нет, все по-настоящему. Мечты сбылись, приключения, найденные на мягкое место, продолжаются. А моя фантазия – моя сила!

Совсем не придуманного Кеннета я обнаружила на кухне, ответственно подъедающего вчерашние салаты. Я присоединилась, заодно явив ему магию кофеварки. Кнопочка, шурх-шурх, и готово. Правда, наше латте он за кофе не признал, сказал – не похоже. Но это, наоборот, хорошо, потому что ни разу не видела его с чашкой кофе в Междумирье, а тут выпил и добавки попросил.

Оказалось, что родители уже ушли на работу и Кеннет пообещал папе выгулять Демона. Ну папа! Быстро всех в оборот берет… Пес сидел в коридоре с явным намеком – поводком в зубах. Прогулялись мы неплохо: нарезали несколько кругов по району, ознакомились с достопримечательностями (гаражным кооперативом и химчисткой) и слепили во дворе снежного пса. Демон его оскорбленно облаял. Кеннет рассмеялся, что мое очередное творение с традиционно высоким энергетическим зарядом и того гляди в ответ набросится. Ну-ну! Между прочим, вот он – неоспоримый плюс Земли: здесь можно давать волю творчеству и не переживать, что оценивать результат сбежится какая-нибудь магическая комиссия. Демону мы по возвращении уделили выпрошенное внимание – на совесть вымыли лапы и прогнали по всем командам, почти выучив новую под названием: «Изыди». Лежал на спине, успешно прикидываясь ветошью, только хвостом из стороны в сторону мотал. Извели весь запас лакомства, зато с хвостом справились. Папа оценит. А теперь – с чистой совестью в кино!

– Зачем им такие странные фотографии? – полюбопытствовал Кеннет, разглядывая в кинотеатре очередь к стенду для селфи. – Что они с ними делают?

– В инстаграм выкладывают, – страшным шепотом поведала я, – но тебе пока рано об этом.

– Интригуешь, – усмехнулся он и скопировал мою интонацию: – Или боишься, что я тоже захочу, да?

– Конечно! – не стала я спорить. – Вон какая туда очередь, пока достоим, билетов на сеанс не останется…

Волновалась зря: билетов в будни было предостаточно, на выбор – куча рядов и незанятых кресел. Кассирша высветила на дисплее схему зала, я спросила Кеннета:

– Места для поцелуев берем?

– А такие бывают? – с энтузиазмом отозвался он.

– Ну… Как бы нет, но вообще – да.

– Стоит проверить!

Так мы и очутились в укромном углу на громадном двойном кресле, в окружении карамельного попкорна и колы. Я тонула в мягкой обивке и объятиях, пристроив голову на столь удобном плече, а ладонь – на широкой груди. Перед глазами сменялись картинки, окутывала темнота зала. Казалось, кроме нас тут никого. Не мешал ни шорох на передних рядах, ни чужой шепот, ни яркий дисплей мелькающего сбоку телефона. Под ладонью улавливалось биение сердца, по телу разливалось тепло. Не смогла понять, что слаще – попкорн или поцелуи. Нет, ну фильм мы тоже смотрели! Кеннет даже убийцу вычислил, а я в принципе поняла, что на экране происходит. Не умеющую врать симпатичную сиделку невинно убиенного богача-пенсионера пытался подставить не кто иной, как Капитан Америка. Внимательность – мое второе имя. Ай да я!

Домой вернулись поздно и абсолютно счастливые, мне пришлось в лифте похмуриться для профилактики, чтобы не ходить с дурацкой улыбкой до ушей. Мама разговаривала по телефону с бабушкой, папа смотрел новости, но живо отвлекся на Кеннета с разговорами о политике. Ой-ой… В мозгу начали генерироваться планы по его спасению. Кеннет украдкой подмигнул мне и принялся внимательно слушать папу, периодически кивая. Что ж, надеюсь, он знает, что делает. Если что – ментальная корректировка в помощь! Я тихонько вытащила из куртки фотокарточку и скрылась в своей комнате.

Это был портрет Августы – вызывающе красивой, на фоне массива эсмирского небоскреба. Струящиеся по тонким плечам белокурые волосы, пронзительно темные глаза, лукавая улыбка на ярко-красных губах. Роковая женщина, иначе не скажешь. Единственное ее изображение, которое нашлось в Междумирье у Кеннета. Честно отдал, согласившись на наш спор. Очевидно, в мой успех попросту не верит. А есть ли у меня шансы? В любом случае нельзя сдаться, не попробовав.

С третьей попытки удалось хорошо сфотографировать снимок на телефон. Приложение для редактирования, несколько наложенных фильтров, и лишние блики исчезли, изображение обрело четкость. Что дальше? Гугл любезно подсказал адреса сайтов и форумов по поиску людей. Проблема: практически все они были о пропавших без вести. Взгляд ткнулся в надпись «картинки» под поисковой строкой. Сильно сомневаюсь, что Августа выложила где-то в сети эту фотографию, но… Чем черт не шутит? Я перетащила снимок в заветное окошко, уставилась на значок загрузки. А через секунду обомлела, увидев размашистой строкой: «Запрос, который может быть связан с изображением: Ава Вештер». Ниже прилагались «похожие изображения». У меня отвисла челюсть. Потому что это была она. Она!..

Хрупкая, но излучающая внутреннюю силу блондинка. Необыкновенной глубокой темноты глаза, неизменный хищный изгиб губ. Да, она изменилась, стала старше. Но, несомненно, передо мной Августа. Ава – сокращение? И фамилия новая, что неудивительно для столь эффектной женщины. Судя по всему, она знаменитость! Я прошлась по найденным ссылкам. Так… Ава Вештер – психолог, практикующий коуч и всемирно-известный тренер. Специализация – домашнее насилие, абьюзивные отношения и посттравматический синдром. Ничего себе… От заголовков ее постов и статей вставал ком в горле. Ведь Августе о написанном известно не понаслышке, после владыки Рейналда и такого, как Касиус! Но сделать это делом своей жизни? Кажется, я не до конца представляю, что она пережила…

Сейчас у Авы-Августы все было прекрасно. Я почерпнула из сети, что она счастлива замужем, живет в Латвии в красивущем доме. Два оконченных университета, масса дипломов по психологии. Среди ее личных страниц нашлись аккаунты в инстаграме, а еще Августа регулярно вела семинары, и ближайший был на днях в Риге. Сглотнув ком, я поочередно закрыла страницы, откинулась на спинку жалобно скрипнувшего стула. Ну, я смогла. Нашла ее. И что теперь? Как сказать об этом Кеннету?..

В дверном проеме возникла тень, я вздрогнула. Вот и он… Немного уставший, но по-прежнему счастливый. С озорным блеском в глазах, от которого у меня екало внутри. Кажется, ему хорошо здесь, со мной. Настоящие совместные каникулы, моя ожившая мечта. И все идет замечательно, совершенно замечательно. Пока что…

– Как оно?.. – выдавила я. – Обошлось?

– А то! Разговоры про политику – не то, на чем меня можно подловить. – Его губы тронула едва заметная усмешка. – Во всех мирах примерно одно и то же…

Я отрывисто кивнула. Пустая страница браузера слепила безжалостной белизной, сердце колотилось. Кеннет плюхнулся на диван позади меня и компьютера, заложил руки за голову. Глянул в экран и с мягкой иронией изрек:

– Что-то так себе сегодня вечерняя интернет-программа.

– Ну… Вероятно, да… Вроде показала самое интересное вчера.

– А как же инстаграм? – спросил он с вызовом. – Я морально готов, честное слово.

– Ладно… – Я перевела дыхание, собираясь духом. – Пусть будет инстаграм. Понимаешь, у нас есть социальные сети, разные. Там люди создают странички для общения. С личной информацией, фотографиями, видеороликами – всем-всем. Делятся мыслями, своей жизнью или же несут в массы какие-то идеи. Много кого можно найти в соцсетях. Например…

Я щелкнула мышкой, загружая последнюю закрытую страницу. Инстаграмный профиль Авы-Августы. Броские заголовки в описании, портрет на аватарке, десяток фотографий, на половине из которых – она. Кеннет потянулся вперед, замер. В черных глазах что-то полыхнуло и погасло бесследно, на лице не стало ровным счетом никакого выражения. Застывшая маска. Единственное, на что меня хватило, это сказать:

– В общем, вот…

Он смотрел. Молча, мрачно, пораженно. Мгновение спустя, вернув самообладание, произнес всего три слова:

– Ты ее нашла.

Ни радости, ни разочарования. Констатация. И холодная отстраненность в голосе. Черт! Я закрыла окно браузера, повернулась вместе с компьютерным креслом. Кеннет перевел на меня взгляд.

– Поздравляю. Выиграла.

– Да плевать… – я рывком подъехала ближе, – на этот спор.

– Разве не у вас говорят, – он криво усмехнулся, – что уговор дороже всего?

– Неважно, о чем мы тут договаривались! Настаивать не буду. Это должно быть твоим решением. Не хочешь – не пойдем.

Я коснулась его руки – осторожно, ласково, впитывая и делясь теплом.

– Не хочешь – не пойдем, – повторила спокойнее, – но… Давай ты все-таки дашь ей шанс?

– Я?.. – Кеннет удивленно вскинул бровь.

– Ты, – я сжала его ладонь, – ведь ты не можешь простить ее за то, что она ушла, да? Только мы не знаем причины. Что тогда случилось, почему. Кто бы правду рассказал? Твой отец?

– Лёна, здесь нет никаких тайн. Она хотела вырваться из кошмара, и никто не имел права ее задерживать или тянуть назад.

– Предположения – не факты! Ты говоришь за Августу, а у нее нет возможности возразить.

– Незачем вынуждать ее это делать, – покачал он головой. – Возражать, оправдываться, объяснять. Судя по тому, какие идеи она несет в массы, годы вне дома были хреновее некуда. Не жестоко ли о них напоминать?

– Жестоко другое, – ответила я, не отпуская горячей ладони. – Попасть на Землю и обратно нелегко даже магу. Не магу отсюда вовсе путь отрезан. Уверен, что мама не хотела тебя увидеть? У нее не было шанса. Сейчас есть. А ты решаешь за нее.

Кеннет хмыкнул, но руку не забрал. Глянул на экран с безликим рабочим столом, потом на меня, снова на экран и спросил:

– У Августы все в порядке?

– Похоже, что да. Занимается делом, в которое верит, добилась ошеломительных успехов, вышла замуж за любимого мужчину. Но других детей у нее нет…

Он медленно и задумчиво кивнул. Склонил голову набок, будто старался рассмотреть что-то в свернутом окне, и подытожил:

– Идеальная жизнь.

– Нельзя судить о чужой жизни по инстаграму, – сказала я поучительно, – народная мудрость гласит!

– Ваши мудрости еще гласят не ворошить прошлое.

– Мы не ворошим и думаем о будущем. Нам нужна ее помощь, забыл?

Кеннет глубоко вдохнул, с шумом выдохнул. На лице и во взгляде, в каждом движении читались сомнения, замешательство и что-то еще. Другое, новое, чего я раньше никогда за ним не замечала.

– Ты боишься? – решилась я на вопрос.

– Не знаю, – слабо улыбнулся он, – стоит ли в таком признаваться.

Я перелезла с кресла к нему, обняла – крепко-крепко. Не с привычной нежностью или страстью, а как бы говоря: не бойся, я с тобой. Знала его чувства отчасти, понимала. Всегда страшно доставать пережитое и отболевшее. То, что спрятал настолько глубоко, чтобы отрицать, что оно когда-либо было. А еще страшнее, когда погребенная в воспоминаниях мама станет реальной. Но вдруг Августа окажется лучше, чем он думает?

– Все получится, – сказала я со всей уверенностью, на какую была способна. – Она может тебе помочь, и она бы хотела тебе помочь. Просто нужно ей позволить.

– Не так уж просто, – фыркнул Кеннет, – как минимум потому, что не представляю, где и при каких обстоятельствах.

– Это я беру на себя! Скоро у Августы в Риге семинар. Исключительно для девушек, ну по ее теме. Запишусь. Там подойду к ней, позову с нами встретиться.

Он погладил меня пальцами по щеке. Я чуть отстранилась, проникновенно заглядывая в глаза, и поинтересовалась:

– Как тебе план?

– Звучит неплохо.

Значит, его и воплотим…