Паша вполголоса обсуждал что-то с главврачом, часы над их головами гулко тикали, отщелкивая минуты. Я не сводила взгляда с давно потемневшего монитора. Дура. Круглая. Как я себе представляла ее возвращение? Что Соня чудом вырвется из нижнего Потока, придет в чувство и будет покорно дожидаться меня, сидя в палате? Ну-ну! Да она никогда не могла даже очередь в магазине спокойно достоять. Обязательно лезла вперед. Нужно найти ее, и как можно скорее! Пока она во что-нибудь не вляпалась.

Торопливо подписав ворох бумаг, подсунутых Пашей, я выскочила за дверь и едва не налетела на… Аниту. Розовый беспорядок на голове, кружевная мини-юбка, колготки с кошачьими мордами на коленках, – куратор из Совета, собственной персоной. Не скажу, что сейчас рада ее видеть.

– Приехала, как только узнала… – выпалила она. Что-то слишком быстро узнала. Выходит, у них есть свои люди в клинике. – Лера, ты в порядке?

– Да. Охранник и администратор тоже, мы их проверили.

– Медсестре повезло меньше, – покачала головой Анита. – Ее госпитализировали два часа назад. Обморок, проблемы с памятью, паника.

Еще и медсестра. С явными признаками насильственного проникновения в подсознание. Ну почему не обошлось без жертв?..

– Раз паникует, значит, очнулась, – раздался над ухом голос Паши, я вздрогнула. – Проблемы с памятью – это прискорбно, но нам на руку, остальное вылечат. И вряд ли свяжут ее обморок с пропажей пациентки. А дежурившая у дверей парочка уверена, что просто выключался свет.

– Соня была напугана, – выдавила я. – Не осознавала, что делает…

– Поэтому ее надо срочно разыскать, – вкрадчиво произнесла Анита, – пока больше никто не пострадал. Есть идеи, почему энергетический отпечаток не отсвечивает?

– Ни одной, – призналась я. – Может, последствия долгого пребывания за границей?

Или отсвечивать уже некому. Эта мысль настолько пугала, что даже думать об этом не хотелось, не то что озвучивать.

– Куда Соня могла пойти? – мягко спросила Анита.

– Куда угодно, – опередил меня Паша. – По идее, она сейчас плохо соображает, чисто на рефлексах действует. Стоит последить за всеми странными случаями в городе. И покараулить ее квартиру в центре – ключа у Сони нет, но вдруг…

– Ясно, – Анита задумчиво подергала розовую прядь и с надеждой взглянула на меня. – Я задействую все возможные средства. Обещаю, если мы найдем Соню, ты узнаешь об этом первой. Зла ей никто не желает. Если поймешь, где она, или хоть что-то выяснишь, скажи мне, хорошо?

Я кивнула, отвернулась к окну. На запотевшем стекле расплывался желтый свет одинокого фонаря. Соня любила рисовать на стеклах. Выводить узоры, выписывать диковинные знаки. Говорила, что так рождаются истинные шедевры – секундный порыв, без права на ошибку, уникальная картинка, какую не повторишь, и жизнь на мгновение. На мгновение…

Я развернулась и пошла прочь.

В машине было тепло и сухо, сыто урчал мотор, Паша молча смотрел на дорогу. Ночной город жил своей жизнью, в домах загорались и гасли огни, спешили прохожие. И где-то в этой суете была Соня. Одинокая, напуганная, в чужом пальто и больничных тапках. Ужасно хотелось что-то сделать, что угодно, лишь бы найти ее. Вот только что? В голове метались мысли, но внятной не было ни одной. Лишь когда за окном замелькали знакомые двухэтажные дома, я поняла:

– Хочу домой.

Паша невозмутимо развернул машину. Я отправила Артему сообщение, что сегодня не вернусь, получила в ответ грустный смайлик, и всю дорогу бездумно глядела в окно, пока не показался родной двор. Приземистая пятиэтажка, деревья со спиленными ветками, лавочки и огороженные аккуратными заборчиками клумбы. Здесь ничего не меняется. Хорошо…

Я отстегнула ремень, потянулась к ручке дверцы.

– Остаться с тобой? – бесцветно спросил Паша.

– Нет. – Глухой щелчок, шаг наружу. – Мне надо побыть одной.

И подумать. Мне очень надо подумать. Ветер в лицо, мельтешение черных теней на асфальте. В подсохших лужах расползалась грязная муть, через форточку на первом этаже долетал шум телевизора. Машина не тронулась с места, пока я не закрыла за собой тяжелую дверь подъезда.

Дома было темно и душно. Я прошла в комнату, на ходу раздеваясь и включая везде свет. Открыла окно, впустив свежий воздух, закуталась в найденный в шкафу свитер и села на диван. Когда-то давно мы условились с Соней – если что, встречаться в том мире, с водопадом…

Вдох через силу, нырок в размеренно текущую энергию. Потолок рухнул, стены стекли вниз и впитались в землю, сквозь ковер проросла трава. Блики солнца в реке, дальний гул скрытого туманом брызг водопада, зависшая над ним радуга. Сони не было. Я стряхнула с плеча бабочку и бессильно опустилась на траву. Только сейчас поняла, что неосознанно, весь этот сумасшедший вечер, я надеялась увидеть Соню здесь. Подождать? Глупо. Она не придет. Потому что не помнит. Или не может прийти. Подступил страх. А что, если у Сони была лишь вспышка осознанности, ненадолго проснувшийся рассудок? Как у того попавшего в ловушку испанца, который необъяснимым образом очнулся на пару мгновений, переполошив половину клиники. Возможно, Соне просто досталось побольше времени. Несколько минут, достаточных для того, чтобы сбежать. А дальше – все, обратно в то кошмарное состояние, когда она не здесь, не со мной, и ее будто вовсе нет… Чем дольше я думала, тем упорнее верилось, что Соня сейчас бродит где-то, потерянная и совершенно беспомощная. А я сижу, гоняя мысли по кругу. Да каждая минута на счету! Мерный выдох, рывок прочь. На поверхность, к обрастающим обоями стенам. Бабушкина квартира, это точно. Никаких ловушек.

Под окнами завыла сигнализация, пальцы заледенели. Я смогу. Справлюсь. Других вариантов нет, и быть не может. Кроме меня, Соне помочь некому. Я должна найти ее раньше Совета. Раньше всех. Но как?!

Потревоженная кем-то машина замолкла, тут же зазвонил мобильный.

– Ты где? – обиженно поинтересовался Влад. – Сказала вчера: «Заезжай вечером, во сколько удобно, планов нет». Ну и?..

Точно. Он хотел отдать деньги за аренду квартиры, а я не собиралась никуда уходить.

– Извини, – я постаралась справиться с навалившейся отовсюду тяжестью, – зря приехал.

– Понял уже, – пробормотал он. – Что случилось?

– Все в порядке, – медленно выговорила я, тщательно расправляя салфетку дрожащими пальцами. – Давай не сегодня, как-нибудь потом.

И бросила трубку, не дожидаясь ответа. Нужно успокоиться. В таком состоянии я скорее сама потеряюсь, чем найду Соню. Я захлопнула форточку, прошлась по квартире, пытаясь согреться и загнать чертову панику в самый отдаленный угол сознания. Схватила тряпку, чтобы вытереть пыль и положила ее обратно. Только уборки мне и не хватало. Сварила кофе и выпила. Не спеша, глоток за глотком, наслаждаясь обжигающей кофейной горечью и стараясь не смотреть на оконное стекло с мутным отпечатком пальца. Помогло. Во всяком случае, согрелась. В тот же миг повеяло знакомой энергией, в коридоре раздалась птичья переливчатая трель. Что?..

Я выскочила в коридор и распахнула дверь. На пороге топтался запыхавшийся Влад, полыхая тревогой, словно маячок на полицейской машине.

– Слава богу, – выпалил он. – Что стряслось?

– Как ты тут оказался? – недоуменно спросила я.

– Приехал!

Я выдохнула, отступила на шаг. Влад ворвался внутрь, заглянул в комнату и на кухню, настороженно крутя головой, и, наконец-то, захлопнул входную дверь.

– Ты не вовремя, я…

– Не вовремя? – перебил Влад. – Да ты голос свой слышала?.. Я таксиста всю дорогу в спину тыкал, чтобы гнал быстрее. Он меня чуть из машины не выкинул!

– Просто я занята. Соня ушла из клиники, буквально несколько часов назад.

– Чего?! – округлил глаза Влад. – Серьезно?.. Сама?! Выходит, она…

– Вернулась из Потока, – вяло кивнула я. Голос предательски дрогнул, – или ненадолго пришла в себя. Энергетического следа не видно, но мало ли почему… Не знаю. Надеюсь, она где-то в Москве. Собираюсь на поиски.

– Я с тобой! – заявил Влад. Присущая ему легкость куда-то испарилась, словно гелий из воздушного шарика. – Помогу.

– Нет.

– Одну не отпущу! – отрезал он. – Если хочешь, я могу сделать вид, что ушел, и буду таскаться за тобой тайком. Но все рано не отстану. Ночь все-таки. В новостях про какого-то маньяка пишут!

Нашел причину. Будто я не смогу сама за себя постоять. Дурные намерения за версту чую, и одной силы мысли достаточно, чтобы кого угодно отправить отдыхать до утра.

– Мешать не буду, – пообещал Влад. – Если скажешь – сразу уйду.

– Говорю.

Влад упрямо сложил руки на груди. Стало ясно – спорить бесполезно. И некогда.

– Ладно… – Я шагнула в комнату. – Иди вниз, вызови такси. Через пять минут спущусь.

Влад моментально исчез, по лестнице пробухали торопливые шаги, внизу хлопнула дверь. План был прост – проверить несколько мест, и начать с Сониной квартиры. Я достала из шкафа деревянную шкатулку, а оттуда – связку ключей с брелоком в виде красного прозрачного сердечка. Выцветшие блестки, бока в царапинах, затертые буковки. Соня не любила старые вещи, но брелок раньше был мамин, когда-то очень давно, в другой жизни. До того как… В шкатулке лежало еще одно сердечко, точнее, его половинка, с рваными кривыми краями. Потемневший металлический кулон на золотистом шнурке. Мой. Соня подарила, на вторую неделю нашего знакомства. Друзья навсегда, две идеально подходящих друг другу половинки единого целого. Вот только где вторая?

Под окнами коротко просигналило такси. Влад в курсе, что почти полночь? Или опять проблемы с таксистом? Торопливо сунув кулон в карман вместе с ключами, я накинула пальто и захлопнула за собой дверь. Соня жила на окраине, в одном из тех районов, где пока еще много места, зелени и света. Череду уходящих в небо высоток вдоль реки завершала Сонина, в сорок пять этажей. Квартира, естественно, на последнем. Она часто говорила, что ближе к звездам дышится легче. Мне дышалось как обычно, но постоянно казалось, что гигантский дом слегка покачивается. Особенно в ветер.

Лифт полз наверх целую вечность, открывать дверь пришлось Владу – замок давно срабатывал через раз, а сегодня его основательно заклинило.

Влад щелкнул выключателем и озадаченно хмыкнул. Неудивительно. Квартира была такая же взбалмошная, как и ее хозяйка: умопомрачительные обои с бисером и недоклеенный плинтус в коридоре, чудесная винтажная кухня с жуткой электрической плитой, добытой где-то в трудные времена. В ванной – незапирающаяся душевая кабина, прозрачная раковина, пачкающаяся от каждого прикосновения, и роскошный смеситель в виде лебедя, который, правда, не работал. Что-то прикрутили неправильно, а Соня поленилась чинить, в итоге чистила зубы прямо в душе. В единственной комнате – зеркальный потолок, панель во всю стену для рисования маркером. Сделанный на заказ шкаф с изящным узором на ассиметричных дверцах и икеевские стеллажи, кожаный автодиван и обыкновенные деревянные табуретки. На стенах акварельные водопады вперемешку с картинками из журналов. В шкафу – урванные на распродажах футболки, потертые джинсы и платья безумно дорогих брендов, копеечные кеды и туфли, на которые было спущено три зарплаты. В этом вся Соня. Один критерий – чтобы «пропищало». И неважно, вещи это, работа или личная жизнь. Она могла бросить хорошую должность ради случайного заработка, если там было интереснее. Рвала любые отношения на пике, чтобы не стало скучно, особо не заботясь о чьих-то чувствах. Ремонт в квартире начинался с завидной периодичностью и глох, как только у хозяйки пропадал кураж. До ума Соня довела лишь огромную лоджию – сразу, на одном дыхании. Там ничего не было, кроме россыпи подушек на теплом полу. Можно было лежать в любую погоду и просто смотреть в небо сквозь прозрачную полукруглую крышу, или разглядывать с высоты птичьего полета город за витражными окнами. Впрочем, именно из-за лоджии Соня и купила эту квартиру, как только получила право распоряжаться наследством родителей. Денег хватило впритык, и первое время вместо мебели всюду валялись горы коробок с неразобранными вещами. От помощи она отказывалась, жила фактически на балконе и выглядела совершенно счастливой. Последние четыре года я бывала тут раз в месяц – забирала счета и делала уборку.

Пока Влад бегал по квартире и приятно удивлялся, я перевела блокнот в ворох записок для Сони с просьбой немедленно позвонить и моим номером телефона. Одну прилепила на входной двери, вторую в лифте, третью под домофоном. Остальные спрятала в сумку. Пригодятся. Впереди – целая ночь. Мы заехали в ее любимое кафе, кинотеатр, фитнес-клуб, куда она таскала меня на занятия танцами, на набережную к увешанным грудой металлолома «деревьям любви». Я старательно высматривала кругом хрупкую потерянную блондинку и сверкающий частичкой солнца огонек. Тщетно. Говорят, даже в Москве двое могут встретиться друг с другом случайно, сами по себе, просто столкнуться где угодно. Вот бы нам такую же счастливую встречу, всего одну.

…я сижу на подоконнике, обняв колени. Стоять еще тяжело, а все кресла в приемной заняты. Через открытую форточку проникает ветер, треплет волосы. Ожидание раздражает, хотя знаю – сама виновата. Не стоило приходить в этот психологический центр раньше назначенного времени. Или вообще приходить не стоило. Подумаешь, позвал какой-то старик. Слишком многое им было обещано, чтобы оказаться правдой.

За окном – зеленые кусты и солнце, но неожиданно оно меркнет, становится бледным. Сзади раздаются шаги, наливается удивительный свет, стократ теплее солнечного. Чья-то ладонь ложится мне на плечо, бесцеремонно отодвигает в сторону. Девочка с забранными в хвост светлыми волосами дышит на окно, выводит что-то пальцем на запотевшем стекле. Мгновение спустя вижу ее улыбку и криво выведенное «привет».

– А сказать нельзя было? – удивляюсь я, глядя на исчезающие буквы.

– Ну… Ты же не хочешь ни с кем разговаривать.

Я молчу. Понятия не имею, что ответить. Она сияет так ярко, что кажется ненастоящей. Хочется ее коснуться, проверить. Но это было бы странно. Мы ведь совсем не знакомы.

– Лейко! – зовут из приемной. – Проходите. На четвертый этаж.

– Как-как? – весело переспрашивает девочка. – Это имя? Лейка?

– Нет, неправильно, – мотаю я головой. – И это фамилия. С чего бы кого-то так глупо звали?

– А мне нравится, – смеется она.

Настолько звонко и заразительно, что я понимаю – кажется, мне тоже нравится. Немножко, самую капельку. Наверное…

В небе нежно-алым пылал рассвет, прохожих заметно прибавилось. Я шагнула прочь от набережной, заглянула в телефон. Половина восьмого утра. Влад украдкой тер глаза и пытался изобразить бодрость.

– Тебе на работу не пора? – задала я вопрос на засыпку.

– Ерунда, – отмахнулся он, отчаянно стараясь не зевнуть. – Позже приду.

– Езжай домой, отдохни. А я проверю еще пару мест.

Город пробуждался, воздух плотно наполнялся энергией, чужими эмоциями и привычной тяжестью.

Следующее такси отвезло Влада домой, а меня – в планетарий. В конце концов, она всегда любила звезды…