– Сударь, таких ересиархов и схизматиков, как вы, надо предавать анафеме. Вы увлечены гордостью Люцифера и волчьей лютостью таких возмутителей, как Гус или Виклеф. Вы следуете за преступниками вроде Иеронима Пражского или Якубелусса. Они объявлены еретиками, а их сочинения сожжены, ибо они заразили пагубной ересью целые королевства. С вами надо поступать по всей строгости церковных и гражданских законов. Силой апостольской власти мы убеждаем всех государей, правителей и начальников изгонять вас, членов еретической секты Братского Единства, заточать в темницу и содержать в железных цепях. Зачем ваши вельможи возмутили эту войну мятежом? Зачем ваш архиепископ потакал им, короновав Фридриха Пфальцского королем Богемии, зная, что у страны уже есть король от Бога. Это ли по–христиански? Однако вы можете положить конец гонениям. Отбросьте непослушание, перестаньте упираться, отрекайтесь от неверия и будете спасены! Иначе вы вынуждаете меня вразумлять вас, заблуждающихся, не столько духовным, сколько мирским оружием, и я буду настойчив, пока вы не вернетесь в лоно единственно истинной церкви.

Ян ответил:

– Как вы можете судить о нашей вере, если вы мало знаете о нас? Десятилетиями и веками мы взываем к тому, чтобы нас законно выслушали. Мы не раз прилюдно обещали исправить указываемые нам недостатки в делах и послушании, но кто с нами говорит? Справедливое обсуждение могло бы привести к прекращению всех несогласий и войн. Ведь и нам могут быть открыты тайны Божьи. Ввиду непонимания, после долгого размышления и молитв к Богу, мы решили возвратиться к вере Христа и апостолов. Это было сделано не против кого-нибудь, а лишь ради спасения наших душ. Если бы вы нас знали лучше, вы не стали бы приписывать нам смертельные обвинения. Следуя примеру Христа и апостолов, мы были вынуждены отделиться от иерархии римской церкви.

Кардинал ответил строго, но уравновешенно:

– Вы играете под дудку сатаны! Вы не повинуетесь священному собору, вы предоставляете конфирмацию без исповеди у католического духовенства, вы рукополагаете священников против канонических правил, вы проявляете неуважение к священной воде и иконам, вы совершаете мессы без дозволения апостольского престола, вы проповедуете на народном языке, игнорируя латынь. После всех этих преступлений против Бога и церкви вы требуете вас выслушивать? Нет! Вы заслуживаете самого строгого наказания, и оно последует незамедлительно, но у вас есть возможность все исправить. Покайтесь немедленно и будете спасены! Вы учитель и за вами последуют другие! Спасите ваш народ, иначе я вынужден вас казнить прямо сейчас!

Кардинал вдруг замолк. Командир понял, что делать и дал знак солдатам, которые направили на Яна сабли и копья. Одно слово, и они были готовы заколоть преступников.

Снитек напряженно наблюдал за всем. Он крепко, до крови сжимал свой меч, истекал потом от напряжения и готовился кинуться на ненавистного кардинала, или на командира, или на обоих…

А пожар разгорался, охватив все здание…

Кардинал ждал ответ от Яна и предупредил его:

– Господин Комениус, мир ждет вашего решения! Покайтесь ради спасения вашего народа! Даю вам десять секунд…

Не дрогнув, Ян ответил:

– Ваше преосвященство, моего покаяния будет недостаточно. Помогите мне остановить это безумство, которое твориться между христианами, ибо оно может истребить всю Европу. Призываю вас начать возрождение мира среди всех христиан прямо здесь, на этой горящей площади, ибо у нас одна вера и один Бог. Я служу ему не меньше вашего.

Кардинал Лохелиус рассмеялся:

– Сударь, как мне помочь вам, когда вы не хотите каяться? Возвращайтесь к Господу, и вы получите руку помощи от меня! Сделайте это прямо здесь, и я обещаю вам индульгенцию. Бог свидетель, я не хочу казнить вас, но без покаяния вы опаснее тысячи необразованных ремесленников. Возвращайтесь в истинное вероисповедание, и будет вам рука помощи не только от меня, но и от Господа нашего Бога! Смотрите, уже полыхает ваша школа и… Ваши рукописи уже горят.

Ян удивленно посмотрел на кардинала:

– Рукописи? Откуда вам известно о моих рукописях?

Лохелиус ответил:

– Буду честен! Мы давно следим за вами и знаем о ваших замыслах преобразования школы. Ваши записи очень ценны, важны и всеобъемлющи, но они также чрезвычайно опасны без правой церкви. Поэтому я велел сжечь школу, дабы убедиться, что ваша работа не будет продвигаться в ереси. Однако если вы обратитесь, я вам обеспечу возможность восстановления всего и более того, я помогу осуществить все ваши замыслы. Хотите новые школы? Они будут вам отданы! Хотите печатать ваши сочинения? Будут на вас работать печатные станки. Все будет в правой вере. Но в ереси вы несете пагубу. Именно поэтому я приказал направить самое жестокое войско на Фульнек. У меня здесь особая цель. Предать огню ваши еретические сочинения, которые, я знаю, хранятся в этой школе. Вот почему я приказал сжечь это здание дотла и убедиться в этом собственными глазами!

Ян удивленно посмотрел на кардинала:

– Неужели вы истребляете столько людей в этой бессмысленной войне лишь затем, чтобы сжечь мои рукописи?

Кардинал кивнул:

– Да! Вы и ваши единомышленники очень опасны, ибо в отличие от других, вы красиво говорите, и потому распространяете ересь с проницательным умом, с глубоким знанием и с завидным рвением. Это делает вас очень опасными преступниками. Вас мало уничтожить. Надо истребить еще ваши разлагающие сочинения. Да, я здесь, чтобы превратить в пепел ваши труды.

Ян ответил:

– Откуда такая кровожадность? От папы? От императора?

– Я служу его величеству императору Фердинанду и советую помнить, что он есть король Богемии, Венгрии, Рима и император Священной Римской империи! Его воля на этих землях – закон! Я соглашаюсь, когда он говорит, что лучше пустыня, чем страна, полная еретиков. А вы – еретик, пока не покаетесь.

Ян сказал:

– Ваше преосвященство, вы опять противоречите себе. Даже если я приму католичество, я буду писать все то же самое. Я не буду меняться.

– Но вы будете писать уже в правой вере. Это совсем иное! Я очень хочу видеть вас в наших рядах. Обратитесь, и мы вместе построим школу будущего на развалинах этой, справедливо сожженной… Иначе Господь истребит вас с лица земли, ибо вы отступили от Него и ничего не спасет вас в день гнева Господа, и огнем ревности Его будет поражена вся ваша земля, и внезапное истребление совершит Он над вами.

Ян ответил:

– Да, да! Вы справедливо сожгли эту закостенелую школу, которая воспитывает варваров вроде этих солдат. Там не учили главному предмету – любви к ближнему и любви к Богу! Теперь вы хотите, чтобы я перешел в ваш лагерь. Вот мой ответ вам…

Кардинал напрягся.

Напряглись и солдаты.

Кошичек дрожал, а Снитек опять сжимал рукоятку меча до боли.

Ян сказал твердо:

– Вы убиваете нас беспощадно, и это значит, что у вас лагерь убийц. Вы сжигаете евангелические храмы, и это значит, что у вас лагерь разрушителей. Я не буду вместе с вами убийцей и разрушителем. Я остаюсь в своем вероисповедании! И если Бог даст, я все–таки построю свою школу ради исправления всех дел человеческих. Вам же, ваше преосвященство, лучше быть на стороне истинной веры, а не ложной!

Кардинал пристально смотрел на учителя.

А все остальные пристально смотрели на кардинала, и он сказал:

– Да хранит Господь твою душу…

Тут он сделал паузу и прошептал еле слышно:

– Казнить их!

Командир сразу подхватил, заорав:

– Убить ерети…

Однако завершить фразу командиру не дал Снитек. С яростным криком он выхватил меч и набросился на командира, нанося ему смертельную рану.

Командир свалился, уронил голову в землю и со словами «К чертям вас всех…» – испустил дух.

Солдаты набросились на Снитека и закололи единственного наследника графа.

Кучер закричал в ужасе:

– Боже! Они убили молодого графа…

Ян обнял нивницских близнецов, которые дрожали от страха, и прошептал им:

– Я думаю, настал миг нашей встречи с Господом. Молимся!

Но неожиданно пришло избавление…

Со стороны темного переулка выскочил полуголый, оборванный мальчишка. Он стрелой долетел до учителя с близнецами, встал на их защиту грудью и закричал:

– Не смейте трогать учителя! Кто же нас будет учить?!! Это самый лучший учитель в мире!!!

Ян воскликнул:

– Ясем! Откуда ты взялся?

Таким чудесным образом нашелся потерянный мальчик, и не просто объявился сам по себе, но еще и поспешил спасти своего учителя.

Солдаты опешили, замешкались на долю секунды, и тут за учителя вступилась охваченная пожаром школа. Ее крыша обрушилась с невероятным грохотом. Это было похоже на взрыв порохового склада. Горящие обломки посыпались на голову солдатам, и те в ужасе разбежались.

Казалось, погибающая школа, жертвуя своими горящими остатками, заступилась за самого лучшего учителя в мире.

Вместе с крышей обвалились горящие стены школы.

Огонь и грохот напугал коней в карете Кошичека. Они заржали, и Кошичек машинально вскочил на сидение кучера. Схватив вожжи, он быстро подчинил себе коней и закричал Яну:

– Все в карету!

Ян быстро подтолкнул детей и через секунду они уже сидели в карете, а Кошичек кричал коням:

– Эй, эй, эй! Вперед смелей!

Кони резко развернулись, и пока солдаты вышли из оцепенения, карета уже выехала в переулок.

Ян сказал:

– Да ниспошлет нам Всевышний спасение!

В отличие от солдат, огонь вовсе не напугал ни кардинала, ни его рыцарей, ни пастора Флуктуса. Они все также хладнокровно наблюдали за происходящим.

Наконец, кардинал сказал:

– Господину Комениусу на этот раз повезло.

Пасторе Флуктус добавил:

– Горящая школа и сумасшедший мальчик спасли их.

– Да, но я достану его всюду, – ответил кардинал и, поправив свой роскошный плащ, пошел с этой площади прочь. Флуктус и рыцари молча последовали за ним.

Наконец, обрушилась оставшаяся часть школы, и это было похоже на второй взрыв. На площади остались лежать бездыханные тела Снитека и командира.

Тем временем карета быстро двигалась в сторону городской ограды.

Кошичек причитал:

– Мой бедный хозяин!.. Его убили… Он погиб как герой, спасая нас!

Ясем обнимал своего учителя и спрашивал:

– Почему люди устраивают такое бедствие? Зачем убивать, сжигать и разрушать?

Ян отвечал:

– Им не достает воспитания! Вот они разрушили школу и начали блуждать по свету, отрешаясь от себя.

Несколько солдат еще пытались их преследовать. Эраст просил:

– Они хотят нас догнать?

– Бегут за нами, – сказал Бенедикт.

Ян ответил им:

– Они бегут за богатством и состоянием, за роскошью и удовольствием, за славой и уважением. Они думают, что найдут радость, разрушая, но находят лишь суету и заблуждение, сомнение и призрачный обман, досаду и бедственное отчаяние.

Тем временем карета пролетела по узким улицам, вдоль полыхающих зданий. Оставшиеся в городе люди бегали по улицам в замешательстве, неся с собой кто что мог – кур, индюков, тюфяки и мешки. Все, что создавалось на протяжении столетий, сжигалось в пламени братоубийственной войны. Блаженство и умиротворение, создаваемое долгими трудами, превращалось в дым. В городе, где еще вчера царило райское спокойствие и процветание, поселились паника, хаос и отчаяние.

Пораженный убийством Снитека, Ян даже и не вспоминал, что вместе с городом сгорел его многолетний труд.

Карета неслась, Кошичек плакал:

– Мой любимый хозяин погиб. А я, червь земной, живу. Зачем мне теперь эта жизнь нужна? И что я скажу графу? Кто-нибудь, убейте меня!

Ян ответил:

– Снитек спас нас ценой жизни.

Ясем тихо сказал Яну:

– Учитель, я не говорил вам, но я видел в своих грезах и смерть господина Снитека…

Ян ответил:

– Меня очень удивляет твоя способность предвидеть будущее. Ты пытался предупредить меня об этом бедствии. Господь сообщил тебе все это заблаговременно через грезы, однако, я допустил ошибку и не придал твоим грезам должного значения…

Тут карета проскочила городские ворота, и Ясем отчаянно закричал:

– Остановите здесь!

Кучер ответил ему через слезы:

– Ты чего? Я не буду этого делать.

– Зачем это? – удивлялся Ян.

Услышав отказ, мальчик вырвался из рук учителя, резко отворил дверь кареты и смело выскочил на ходу.

Лошади заржали, поднявшись на дыбы от резко натянутых вожжей, и встали на месте.

– Раздавите меня, букашку подкопытную! – закричал Кошичек.

Ян выпрыгнул из кареты и побежал к упавшему мальчику.

Ясем лежал на земле. Учитель осторожно поднял его и, убедившись, что с ним все в порядке, облегченно вздохнул.

– Слава Богу, ты не ушибся. Зачем ты это сделал?

Ничего не ответив учителю, Ясем побежал к городской стене. Там он выдвинул несколько камней из стены и извлек из потайного отверстия сундучок, который Ян сразу узнал:

– Это же мой деревянный сундук с рукописями! Именно его я хотел спасти.

– Здесь все, – ответил Ясем.

Ян осторожно открыл крышку и увидел, что рукописи, которые он считал безвозвратно потерянными в огне, аккуратно сложены в стопки – наброски будущих учебников, конспекты по дидактике, рукопись «Лабиринта света», зарисовки карт Моравии.

Ян воскликнул:

– Ясем, ты сотворил настоящее чудо!

Мальчик объяснил:

– Как только я услышал звон колоколов, я понял, что враг напал на нас. А вы недавно рассказывали нам о вашей великой работе на благо всех Христиан. Вы говорили, что в ваших рукописях содержится план исправления всех дел человеческих. Вот я и решил, что эту великую работу надо спасать. Я пробрался в ваш кабинет, взял сундук и спрятал здесь, в стене. После этого я побежал обратно к школе и там застал вас в беде…

Тут заговорили нивницские близнецы:

– Почему же ты не взял нас с собой?

– Мы бы помогли во всем!

– Больше мы тебя одного не отпустим!

– Всегда будем бежать за тобой!

У Яна на глаза навернулись слезы. Он обнял своего ученика:

– Ты сегодня спас мне жизнь дважды. Один раз ты спас наши тела от казни, а второй раз спас мою душу, которую я вложил в эти произведения…

Они услышали громыхание пушек и выкрики солдат.

Ян с мальчиками поспешили обратно в карету, и Кошичек закричал:

– Эй, эй, вперед смелей!

Уже подъезжая к лесу, близнецы воскликнули:

– Смотрите, наше дерево горит.