А я вдруг вспомнил окошко в бараке возле путей, где невзирая на начало только декабря электрогирляндами подмигивала тёмной ночи маленькая ёлочка. И пускай ветер, ночь и метель за стеной, а кому-то тепло, уютно и радостно… И той маленькой радости достало и нам, тем некоторым пассажирам, кому посчастливилось заметить это доброе чудо.

         Пусть жизнь у этого маленького – почему-то подумалось про ребёнка- волшебника сложится хорошо и счастливо! Я вздохнул, задумался не пойми, о чём и перестал вглядываться в темень, слегка разбавляемую неверным светом из вагонных окон. А вскоре уже и думать забыл обо всём этом. Что это мы там, бишь, проезжали только что? Эй, попутчики…

Налейка

         Налейка. Налей-ка хочется сказать. Тем более, что за ней вскоре деревья отступают, подпуская прямо к насыпи воду… Сначала нечто похожее не озеро, подумывающее о том , чтобы затрясинеться и уже бородавящееся местами кочками и утыканное, словно вампирячья грудь осиновыми колами серенькими пересушенными стволами-костями, в которых путается, застревает и завывает в страхе неосмотрительно залетевший ветерок… А подальше- вполне половозрело-настоящее болото, в котором, будь я водяным, болотным… на худой конец- лягушкой, счёл бы за счастье поселиться… А что? Зато уж однозначно никакой быдловатый, наглый олигарх в соседи не подселится. Разве что ночью кого конкуренты из авто в трясину выпихнут… Ну да и это ненадолго- болото же, сколько оно таких спрятало…

         Проскочило торопящееся назад к Сызрани Поливаново, впереди выполз и облапил трассу Барыш. -Пиписьки-пиписьки, пиписьки-пиписьки, – выстукивают на стыках со стальной циничностью вагонные колеса и невиданный ещё пару лет назад в наших краях двухэтажный монстр, сбавив скорость попадает в Барышные объятия.

   Кузоватово-Барыш…

         Кузоватово… Запущенная стройбаза, за которой пара новеньких трех, вроде бы, этажек. Одна под коричневой крышей с коричневыми же балконами, вторая -под и с синими. Только это и отметило странно-избирательное зрение. И выехали…

         Поезд идёт резво. По сторонам, как и а прошлый раз, мчатся в попутном, обратном направлении и вкруговую деревья, кустарники цепляются за их подолы и путаются под ногами.,

         Сосны сегодня щедрей подсвечены и выглядят не по-местному… Один в один обитательницы Средиземноморья, или Прибалтийских дюн. Нижний этаж подлеска представляет невысокий кустарник с белыми цветами… где на ходу и разобраться что это такое…Чуть выше него акация желтеется. И строй их напоминает древнее, или средневековое построение, где один ряд, встав на колено, щетинится копьями, а второй прикрывает стоя щитами и их, и себя.

         То берёзка, то рябина, куст ракиты… Именно наш сегодняшний случай. Кленки, дубы, осинки… Молодые берёзки тянутся вверх недокормленными юными балеринками, да и то, попробуй-ка вырасти, когда от солнца, как от славы, тебя норовят закрыть более рослые и заметные соседки…

         Вообще по сравнению с апрельской моей поездкой все они-обитатели леса- вскучерявились, облиственели вихрасто и сменили цвет. Стали основательней, солидней и серьёзней. Только лишь молоденькие сосёнки тянутся на цыпочках и каждой сущей веточкой кажут тебе- именно тебе, слышишь- факовый палец…Тонкий, длинный, чуть более светлого цвета… А нет-нет, да и почти взрослая сосна впадает в детство и тоже таращит средний палец проходящему составу…

         Ах, вы так? На шестом десятке я тоже не могу похвастать вундеркиндски -ранним взрослением и в ответ тоже прижимаю к вагонному стеклу до судорог напряжённые пальца обоих рук. И начинается… Уже все сосны невзирая на возраст неистовствуют в мой адрес…. Довольный лезу на свою полку… Не лежится, снова минут пять-семь спустя начинаю пялиться в окно.

Там как раз новый цвет- рабочая дорога под насыпью засветлела едва не белым мелким песком… Спустилась в низинку, где после дождей стекает, очевидно неслабый поток, её и размыло… Проехать по такой точно не выйдет…

         Иногда лес отступает подальше от путей и становится чем-то вроде удачно подобранного фона, декорации…Что ж, я не против, тем более склон, яркий, зелёный и мягкий, так похож сам на плюш либо бархат театральной обивки… так и тянет поваляться…

         Интересно живёт лесная зелень. То колония густой ровненькой крапивы, где ни единой другой травки, то вдруг полянки папоротника до самого земполотна… Неопределимые при движении фиолетово-сиреневые цветы…

         Совсем изредка виднеется степь. Тогда понимаешь вдруг, как стара наша планета, небрито щетинящаяся седым ковылём. Так и своя морда- пока, стоит её на пару дней запустить, она непонятно какого цвета- возраст тоже непонятный, а как попрёт щетина седая- атас, пишись, брат, в старики.

         А за стволами то открывается, то снова прячется дорога. Асфальтированная, хоть и узенькая. Змеится сбоку, прижимается и отбегает…

   Обесхлебело

         Обесхлебело на днях дома и собрался в ближайший магазин. Мелкую с собой позвал на детских площадках поскакать и отправился.

         После магаза и первой площадки на вторую пошли, третью проверили… Она лазит, катается, висит, да с мелкотой трещит, я вокруг смотрю.

         Сумерки вовсю уже, чать оно- август на дворе. В кватерах (ну- квартирах, если хочется) этажей светы горят. Все разные. И так что-то замечтался, аж мерещиться начало, и не удивительно, лампочка-то Ильича досе в употреблении, будто одна из квартир- наша, мне лет 10-12 и вот-вот мать начнет звать домой. А в окнах неподалёку сейчас появятся пацаны, которых уже загнали, и они завидуют нам, которые по темноте продолжают нарезать круги, трепаться, сидя на лесенках и играть в ножички на скамейках.

         Вспомнилось, как заходил домой, недовольный недогулом, но смочив водой харю и ополоснув руки обнаруживал начатую книгу и нырял в неё с головой едва не до полуночи…

         Но в окнах никого не появлялось, матери давно уже не раскрывают окон, зазывая отпрысков с гуляния, да и матери не наши… Книги сменились планшетами, к тому же я сам уже много лет сирота… Пожилой и седо-плешивый. И возможно к Альцгеймеру более близкий, чем к недооценённым некогда школьным беззаботным годам.

         Та еще картина- небритый чувак на скамейке у детской площадки бессмысленно лыбится на освещённые окна многоэтажек, а в уголках глаз влажно набухает и искрится светом нескольких десятилетий невыплаканная когда-то слеза. А чуть поодаль младшенькая лазит, скачет и съезжает, хватает за рукав одних и обижается на невнимание других… И изредка поворачиваясь, ждёт, что вот-вот я стану звать её домой…

         И таки, что в мире изменилось? Только действующие лица и исполнители…

   Москва и … немосквичи.

         Вывалился в заплаканную столицу. Слякотно под ногами, аж шагать не хочется, хоть и вполне себе до Сокольников недалече. Иду на остановку трамвая и минут десять стою на ветру. Раз… Два…Три…Моя-четвертая. Выхожу и, заскочив на минуточку в продуктовый, чапаю к парку.

         Сокольники встречают дождем. В смысле- не тем, что с неба, а иллюминацией с таким названием. После «дождя» посреди аллеи огромный червяк с гребешком по всей спине и несуразной головой. Это дракон. И вправду говорят- что нерусскому хорошо- россиянину – сме…смех.

         За драконовым хвостом стоят ажурные коньки величиной поболе небольшого автомобильчика каждый. Это, думаю, пара, что не поместилась в павильончик проката. Или, мало ли., великан покатался, снял и бросил на дорожке, не удосужившись сдать.

         Еще дальше- ремонт чего-то кем-то, видно по всему. Аркада… Каток, который, хошь- не хошь, а обходи, мил человек, по лужам. А вдалеке уж и почти родной по тому еще году павильон номер три. И туда-то нас и всосало до вечера.

         В это «тамошнее» время вошло и взвешивание- завтраканье, и переодевания-разминки, и выступления- ожидания- просмотры, да и отдыхания-награждения-расслабления тоже. А уж общения сколько и со сколькими же людьми, просто семинар какой-то…

         А путь на вокзал ввечеру, по темноте, вернее- разгулу огоньков, гирлянд и реклам, это уже нечто более интересное, хотя почему-то обидно короткое событие, даже когда идешь не по прямой, а заворачиваешь во все интересные закоулки и пробираешься по самым манящим и перекрытым тропинкам.

         И – а как иначе- ты же в самой Москве- пробки перед тобой возникают даже не на самых главных и ходовых улицах. Но, пока пешком и в столице- только проносится мысль, что жить здесь тебе бы не хотелось.

         А спустя минут двадцать находился я уже далеко и думал о том, что бы такое съесть. И надумал -что, и съел, и покинул сие место, ставшее для меня давно постоянным пунктом кормежки.

         И опять трамвайная остановка. Десять…пятнадцать минут… Трамвая не видать. Перехожу через улицу и почти несусь в сторону вокзала. Час до отправления поезда. На втором светофоре- таки горящем красно сто с лишним секунд, трамвай настигает меня, и мы вместе трогаемся, причем, в буквальном смысле- только он, лишь загорается зеленый. Вагон ускоряется, уезжает, но метров через сто встает на очередной остановке. Двигаю к нему. Двери закрываются. Но ему еще запрещающий. Ну и ладно, осталось-то…Одна остановка. И опять пешком.

         Вокзал был уже без сутолоки. Закончившие работу уже разъехались, субботне-воскресных туристов нет, дачникам и вовсе не сезон. Вполне позволительно бросить сумку в центре зала под информационным табло и зевать по сторонам. Сумка все же тяжеловата для дряхлеющих моих плеч, тем более, что хоть кое-что на закуску, да полторашку воды прикупить успел. А еще сумел забрать брошенные в апреле диплом и медаль за свои тогдашние 155 кг, до которых в этот раз не добрался.

         А поезд у меня нынче…Челябинский… вот и пообщаюсь с суровыми тамошними металлургами, их подругами да родственниками-друзьями. Благо вагон демократично плацкартный, как я и люблю… Ну что ж. Столица, прости прощай и счастливого мне пути. Главное не проникнуться и самому не укатить в Челябу…

   Галопом по столице

         Вот и нашлось, вернее- выкроил, время для "порта пяти морей", Города-Героя и так далее…Для "моей" Москвы. Честно отсидев с моим же народом на Казанском с почти 2 до 5.30 утра, встал, встряхнулся по-собачьи и затрусил легонько (с неподъемной сумкой через