Глава 3. Рион

Наногенератор щелкнул, выдавая очередную капсулу с водой. Порция была маленькой, на один глоток, что, в общем-то, не позволяло сдохнуть быстро, но при этом усугубляло мучения. Время изготовления такой порции воды занимало час. Это значило, что до следующего глотка он пройдет еще несколько километров.

Рион вздохнул, упаковывая наногенератор. Весил прибор изрядно, и порой казалось, что его проще бросить где-нибудь, чем тащить на себе. С другой стороны, наногенератор давал воду, а в ночь Рион программировал изготовление белкового коктейля. Получался он довольно мерзким на вкус, словно крахмал, разведенный в воде, но – опять-таки – только благодаря этому Рион продолжал идти вперед.

Шел он в сторону гор. Надеялся, что там, в предгорье, он встретит людей. Об этом нашептывали воспоминания; с гор текут ручьи, а там – где вода – всегда есть какая-нибудь жизнь. К слову, помнил Рион гораздо больше, чем успел узнать за свою недолгую жизнь.

…Выбравшись из аварийной капсулы, он обнаружил себя стоящим посреди бесконечной, иссушенной солнцем степи. Ночь стремительно сворачивала темные рукава, отползала на запад. Небо на востоке обрело нежно-лиловый оттенок, и тогда-то Рион и разглядел в дымке заснеженные вершины. Все еще не веря, что жив, он осмотрелся, а затем пришло горькое осознание, что он остался совершенно один. В каком направлении катер выбросил вторую аварийную капсулу, оставалось только гадать. Похоже, именно в этом и заключался весь страшный смысл слова «забвение»: безжизненная равнина, выжженная солнцем степь – и полное одиночество под звездами. Рион побрел к горам. Он надеялся, что встретит там кого-нибудь. Тана Альен уверяла, что жизнь не заканчивается на границах Пангеи. Похоже, что только ему и осталось убедиться в этом – где искать Тану, не представлял. Более того, Рион совершенно не был уверен в том, что она пережила крушение катера. Испытывал ли он сожаление, полагая, что архитектор Альен погибла? Вряд ли. Рион искренне полагал, что если бы она не погибла, он сам бы ее убил – за все то, что она с ним сделала.

…Еще час – еще одна капсула с водой, смочить пересохшее горло. Солнце палило немилосердно, за двое суток пути лицо покрылось мелкими пузыриками. Раздавишь такой – и кожа скатывается под пальцами. Ткань летного костюма на пояснице была мокрой от пота, возникало острое, почти необоримое желание сбросить с себя одежду, но Рион терпел, скрипя зубами. Все те же, не родные воспоминания подсказывали, что без одежды станет во сто крат хуже: к вечеру он покроется волдырями весь, и если сейчас идти тяжело и неприятно, то потом будет просто больно. Рион заставлял себя шагать, метр за метром, и хотя горы были все так же далеки, он знал, что мало-помалу продвигается вперед, и когда-нибудь пересечет безбрежную словно океан степь. А затем, когда встретит людей (если встретит), предпримет все возможное и невозможное, чтобы вернуться – и уничтожить все то, что породило его самого.

Он понимал, что это будет непросто, почти невыполнимо. Еще пару дней назад ему и в страшном сне не могло присниться, что он будет мечтать о подобном. Там, в коконе счастливого неведения и в границах данной ему памяти, Рион видел сны только о розовых садах. Тогда он и не подозревал, что то были сады вечного Эдема, и что слишком мало было отпущено ему счастья пребывания в них.

Рион отсчитывал время глотками воды. Наконец раскаленный шар солнца нырнул в дымку у горизонта, и зной начал спадать. Вздохнув с облегчением, Рион остановился и, убедившись, что в обозримом пространстве ему ничто не угрожает, уселся на землю. Добыв из чехла наногенератор, он лишь покачал головой: заряда должно было хватить еще на пару суток, не больше. Потом прихотливой машине требовалась подзарядка, а электричества – поди ж ты! – здесь не предвиделось. Он запрограммировал приготовление очередного белкового коктейля – снова крошечная порция. Этот наногенератор Тана взяла дома, и он не был рассчитан на производство полного жизнеобеспечения человека. Но лучше что-то, чем ничего. Рион поставил прибор рядом с жиденьким и колючим кустом, сам вытянулся во весь рост и стал смотреть, как одна за другой в небе вспыхивали звезды.

Он хотел заснуть, но не мог. Мешали теснящиеся в голове чужие воспоминания; словно слепые котята, они копошились, толкались, и каждый раз на поверхность само собой всплывало нечто новое, с чем Рион никогда не имел дела – но о чем теперь прекрасно знал.

«Лучше бы ты утонула тогда, – лениво думал он, перемалывая свои новые знания и навыки, – но на самом деле, я злюсь именно на тебя, потому что хорошо знаком. То, что случилось – не твоя вина. Виноваты те, кто были гораздо раньше, виноват тот, кто все это придумал».

И его, того, кто был альфой и омегой системы под названием «Пангея», Рион собирался убить. Вот просто так вернуться – и убить. Ведь он теперь знал и то, как это – лишить другого человека жизни.

Прикрыв глаза, он все еще смотрел сквозь ресницы на бархатно-темное небо, на мерцающие точки звезд. Ноги ныли после пройденных километров, но Риона это не слишком беспокоило: подсистема регенерации восстановит его тело к утру, заботливо уберет все лишнее, устроит чистку организму. Всем нейрам внедрялась эта подсистема, поскольку организм нейра должен быть максимально устойчив и способен к длительной, изнуряющей работе. То, что Рион стал садовником – прихоть судьбы. Вернее, лорда Праймархитектора.

Он смотрел на звезды, застывших в бездне исполинов, и вспоминал-вспоминал-вспоминал.

***

…Небытие. Свет. Вокруг суетятся цветные пятна – розовые, зеленоватые, коричневые.

– Давай базовую матрицу, – раздается бессмысленная команда, и в виски двумя молниями ударила боль.

Снова небытие.

И снова свет.

Цветные пятна обрели окончательную форму и смысл: розоватые лица, светло-зеленая спецодежда, темные, светлые, седые волосы.

Вокруг… люди. Довольно много. Они заняты чем-то, переносят с места на место тонкие металлические пластины, небольшие и легкие, судя по тому, что носят их в ладонях. Человек подходит, наклоняется почти к самому лицу и зачем-то светит в глаз маленьким фонариком.

– Реакция есть, – отчитывается он, торопливо щелкает пальцами, – ты меня слышишь? Понимаешь? Кивни.

Вполне удовлетворившись увиденным, человек снова обращается к кому-то:

– Что ему залить, Бен? Что, пока базовой достаточно? Хорошо, согласен.

Пока человек разговаривает, можно спокойно рассмотреть его лицо: молодое, тщательно выбритое, в углах узких карих глаз – лапки морщинок.

– Ты меня понимаешь, я вижу. Кто ты?

И ответ приходит сам собой, и пересохшее горло выталкивает чужое, но в то же время откуда-то знакомое слово:

– Нейр.

– Хорошо, – кивает человек и что-то отмечает на одной стороне квадратной пластины, – хорошо… для чего ты, нейр?

– Чтобы служить людям.

– Замечательно.

И, мгновенно утратив интерес к собеседнику, человек вновь кому-то рапортует:

– Этот готов под продажу, Бен. Переводить на склад? Ага, понял. Ну-ка, нейр, поднимайся, хорош лежать. Еще раз повтори – для чего ты нужен?

– Чтобы служить людям.

– Вставай. Вот твоя одежда. Быстро одевайся, и топай за мной.

– Да, господин.

Он поднимает сперва руки, с любопытством осматривая их, затем садится, и только тогда осматривается по сторонам. Странное место: огромное помещение с рядами узких коек, на которых лежат и сидят голые мужчины. Над каждой койкой – небольшой светящийся купол, путаница тонких цветных проводов. Вокруг бегают люди в светло-зеленом, подходят то к одному, то к другому… нейру, светят им в глаза, задают вопросы…

– Чего застыл? Быстро одевайся.

Он растерянно оглянулся на человека, которого повстречал первым: кажется, тот начинал сердиться. Но руки откуда-то знали, как управляться с одеждой, с мудреными застежками, а ноги, оказывается, уже знали, как стоять и ходить. Он неуверенно побрел за человеком, который ускорял шаг, они миновали несчетные ряды коек, нырнули в сумрак длинного коридора. Мимо все так же спешили люди, некоторые вели за собой нейров. Свернув в одно из разветвлений коридора, они остановились перед металлическими дверями с большой цифрой «3».

– Здесь ты будешь ждать, пока за тобой не придут, – неохотно пояснил человек, – жди смирно, ни с кем не разговаривай, если тебя не спросят.

Он быстро провел пластиковой картой перед датчиком, и с легким шелестом дверь сдвинулась в сторону, открывая путь в кромешную темноту.

– Господин, я буду там один?

– Ты задаешь вопросы, когда тебя не спрашивают, – внезапно нахмурился человек, – этого не должно быть. Но я все-таки отвечу: нет, не один. Вас там будет много.

…Темнота. Легкие прикосновения тел других нейров. Тишина, нарушаемая лишь дыханием и едва различимым свистом вентиляции. Он не мог сказать, сколько все это длилось. В голове роились тысячи вопросов, которые было некому задать. Нейры, стоящие вокруг, хранили молчание. Может быть, у них тоже были вопросы? Или – как заподозрил тот человек – что-то не так было именно с ним?

…Свет. Больно ударил по привыкшим к темноте глазам.

Дверь открылась, и в складское помещение шагнул высокий господин в сопровождении человека в зеленой спецодежде. Последний как-то особенно угодливо склонялся перед посетителем, даже в глаза не смотрел.

– Извольте осмотреть, лорд праймархитектор, все как один – крепкие ребята, могут выполнять любую работу, к какой приставите. Система регенерации просто отменная. Перемелет, что хочешь. Хоть на опыты пускайте.

Лорд праймархитектор был одет во все черное, ни проблеска. Длинное лицо выражало скуку и недовольство; густые, коротко остриженные волосы серебрились в свете ламп. Пожевав губами, он начал обход нейров – их было не более десятка – и как-то очень быстро остановился напротив.

– Кто ты? – спросил лорд праймархитектор.

– Нейр.

– Зачем ты?

– Служить людям.

Казалось, ответ не понравился лорду. Он бросил сердитый взгляд в сторону сопровождающего, затем коротко скомандовал:

– Раздевайся.

– Но, лорд праймархитектор… – служащий попытался возразить.

– Помолчи, – отрубил черный человек, и снова обратился к растерянному нейру: – почему не выполняешь приказ? Я хочу, чтобы ты снял одежду.

Несколько удивившись нецелесообразности происходящего, он быстро сбросил все, что было надето. Лорд тем временем скучным голосом поинтересовался:

– У него есть имя?

– Мы не даем имен нашей продукции, – отчеканил служащий, – он получит имя от хозяина.

– Любопытно, – взгляд лорда прямо-таки впился в грудь чуть ниже ключицы, – что это тут у нас?

Скосив взгляд, он увидел на коже маленькое темное пятнышко, на которое раньше не обратил внимания. Пятнышко было овальным и чуть заметно выступало над кожей.

– Господин, вы полагаете, что это брак? – упавшим голосом спросил человек в зеленом, как-то сразу уменьшившись в размерах.

– Это родимое пятно, – лорд усмехнулся, – похоже, друг мой, ваша фабрика не брезгует запрещенными геномами? Всем известно, что подобных вещей не должно быть у нейра. А может быть, у него еще что-нибудь… интересное имеется?

– Это невозможно!

– Возможно, друг мой, – очень довольным голосом промурлыкал праймархитектор, – но я, так и быть, куплю его… если сделаете скидку.

– Одевайся, – прошипел служащий, – видишь, господин тебя покупает!

Он быстро выполнил требование. Но, пока одевался, не смог удержаться от соблазна исподтишка взглянуть на своего хозяина. Лорд праймархитектор поймал его взгляд и внезапно подмигнул. Мол, все будет хорошо.

***

…Рион смотрел на гаснущие в предрассветной дымке звезды. Подступал новый день, очередной знойный день на дороге в горы. Наногенератор выплюнул порцию коктейля, Рион, сунув за щеку растворимую капсулу, тут же перепрограммировал его на генерацию воды. Потом поднялся, потянулся –система регенерации ожидаемо сработала как того хотелось: ни следа усталости в ногах, голова ясная, только послевкусие от сна-воспоминания жжет как осиный укус.

– Я найду людей, а потом вернусь, – сказал Рион вслух, в основном, чтобы разбить гнетущие тишину и одиночество, – я разрушу щит, и я уничтожу того, кто его возвел.

– Ну, хорошее обещание, – буркнул он через несколько минут, – осталось выполнить.

И Рион побрел дальше. Ему хотелось пройти как можно больше до того, как палящий зной отобьет всякое желание двигаться. Снежные пики гор манили прохладой; они походили на небоскребы Терраполиса, такие же сверкающие и белые, но были неизмеримо прекраснее. Рион вдруг увидел, как одну из гор облетает крылатая тварь. Расстояние было немалым, но тварь не выглядела едва заметной точкой. Следовательно, ее размеры были впечатляющими, и это огорчило Риона: значит, в Забвении обитают животные, которые запросто могут его сожрать. Возможно, они сожрали и тех людей, что здесь могли бы жить? Ведь среда здесь нормализовалась несколько столетий назад, а Императорским приказом не прошедшие верификацию граждане отправлялись сюда пачками. Рион усилием воли отбросил сомнения. Ему очень хотелось верить в то, что скоро он наткнется на каких-нибудь разумных существ, и тогда… О, вот тогда он развернется, воплощая в жизнь все свои планы.

Щурясь, он поглядывал на крылатое чудовище: оно медленно, паря в восходящих потоках воздуха, снижалось. Довольно массивная голова на длинной шее, крылья как у летучей мыши, четыре мощных лапы – и длинный хвост. Дракон! Рион усмехнулся невольно: чужие воспоминания разворачивали перед мысленным взглядом прекрасные и одновременно ужасные картины. Ну кто бы мог подумать! Всегда считалось, что драконов не существует, что все они не более, чем химера пра-людей. А он – вот, кружит себе вокруг горы. Любопытно, кто еще, кроме драконов, обитает в Забвении?

Рион изо всех сил пытался развлечь себя размышлениями. Будет ли этот, настоящий и живой дракон дышать огнем? Кем питается? Много ли их здесь? А самое главное, в состоянии ли такой большой, массивный зверь пересечь щит, не пропускающий в Пангею органику? Из Пангеи выбраться можно было с легкостью. В том, что это так, Рион уже убедился на собственном опыте. Жаль только, что они с Таной не сообразили, что катер может передвигаться по воздуху только в пределах Пангеи. Если бы не эта глупая ошибка, они не попали бы в аварию, и не оказались бы спеленутыми в спасательные капсулы – индивидуальные, к сожалению.

Рион не понимал только одного – почему архитектор Альен решила бежать, да еще и прихватив своего нейра. Ну, допустим, ему был резон убраться из Терраполиса. А вот почему вдруг Тана Альен решила лететь в неведомое Забвение?

…Тана не сказала ему этого тогда. Увы.

К концу дня он измучился настолько, что был готов упасть под первый попавшийся куст и не шевелиться до рассвета.

С трудом передвигая ноги, Рион приблизился к подобию холма, достал из наногенератора последнюю капсулу с водой, привычно уже ввел программу на изготовление нанопищи. Раскаленный, растрепанный шар солнца медленно скатывался в сизую дымку. Далеко на западе, в радужных отблесках щита, зажигались первые звезды – их почти не было видно с нижних ярусов Терраполиса, а здесь – пожалуйста, любуйся. Рион нашел Венеру, а вот Меркурия не было, он был давным-давно разрушен пришлым метеоритом. Вообще, думал он, зря человечество отвернулось от звезд. Земля так мала и беззащитна перед недобрыми гостями из глубин космоса. Глупо и недальновидно запереться в Терраполисе, пряча голову в песок подобно страусу. Тот, кто повел Землю по такому пути, был просто идиотом…