Читать книгу «Пангея приветствует тебя!» онлайн полностью📖 — Оливии Штерн — MyBook.

Следом появилась и хозяйка. Спина ее была согнута дугой так, что старая женщина была вынуждена постоянно задирать голову, чтобы смотреть перед собой. Длинные седые волосы висели пучками спутанной пакли, лицо казалось черным от въевшихся в кожу грязи и загара. Старуха подслеповато щурилась на непрошенных гостей, затем ее мутный взгляд переместился на Тану и словно прилип.

– Что тебе надо, Дей-шан? – она все еще держалась на расстоянии от плетня, словно тот мог ее защитить от двух вооруженых конников.

– Лошадей напоить и отдохнуть. Заплатим. Колодец твой, поди, не пересох еще?

– Чем заплатишь, Дей-шан? Честным железом? – проскрежетала хозяйка, ковыляя к калитке.

– Серебром, – тот пожал плечами, – причем здесь железо… Совсем старая из ума выжила.

– Куда красавицу везете? – между прочим осведомилась старуха, когда они спешились, – коней, вон, под навес.

– Не твоего ума дело.

– Воду из колодца сам доставай, стара я уже стала.

– Мыться хотим, – объявил Дей-шан, а Тана изумилась про себя – как, они здесь даже от грязи своей избавляются?

– Сами воду таскайте, – буркнула старуха.

Тану, подталкивая меж лопаток, завели в пустое жилище – если, конечно, это название было вообще применимо к помещению. Внутри глинобитные стены осыпались, обнажив плетение прутьев. Посреди, обложенный черными от копоти булыжниками, тлел костер, над которым был установлен такой же закопченный глиняный горшок с неведомым содержимым. У одной из стен, что дальше от входа, лежал ворох старых шкур. Там же, вдоль стены, были расставлены маленькие горшочки и кувшинчики, растрескавшиеся и грязные.

От дыма защипало глаза, Тана инстинктивно попятилась, но уперлась спиной в Дей-шана.

– Принеси воды, – кивнул тот Риэду, и продолжил, обращаясь к шаркающей у входа старухе, – а ты дай этой девке одежду.

– Степь с тобой, Дей-шан, – хмыкнула женщина, – откуда у меня…

– Давай сюда, знаю, что есть.

Старуха, недовольно бормоча под нос, похромала прочь. Дей-шан грубо развернул Тану к себе, и ей пришлось выдержать тяжелый, испытывающий взгляд.

– Я хочу, чтобы ты помылась, – его пальцы больно впивались в плечи, – попробуешь удрать – убью.

«Не убьешь», – она не стала опускать глаза. Просто стояла и смотрела в пронзительно-черные недобрые глаза человека, которому на сей момент принадлежала.

– Чего уставилась? – Дей-шан внезапно сорвался на крик, – не смей! Не смей на меня пялиться!

– Как пожелает господин, – промурлыкала Тана и принялась разглядывать носки своих башмаков, серые, с металлической искрой. Здесь подобных материалов она еще не встречала, и в памяти вновь всколыхнулся забытый страх перед Забвением.

Дей-шан взял ее за подбородок и развернул лицом к свету. Затем резко рванул ворот одежды, обнажая плечи и грудь.

– У тебя не было детей, – заключил он после беглого осмотра, – сколько тебе лет минуло?

– Я не знаю, господин, – ответила она, – я не помню себя.

– Ты выглядишь как молодая девушка, – продолжил Дей-шан, – но ты старше. Девушки боятся.

– Зачем мне бояться доброго господина?

Она не торопилась прикрываться, наоборот, легко освободилась от остатков одежды. К чему ее беречь? Все равно обещают новую. Возможно, не такую хорошую, не такую удобную – но хотя бы не рваную. Улыбаясь, Тана из-под ресниц наблюдала за Дей-шаном. Тот выругался, оглядывая ее с ног до головы, а еще через мгновение Тана оказалась крепко прижатой к грязной стене лачуги.

«Не развалить бы это…сооружение», – подумала она про себя. Но стены оказались крепкими. И еще – как и полагается – в самый разгар веселья появился Риэду с парой деревянных ведер. С видом оскорбленной невинности грохнул ими о пол и, плюнув себе под ноги, ушел. Жаль, Дей-шан этого не видел, иначе у него бы появился повод усомниться в лояльности подчиненного. Тана улыбалась, глядя поверх плеча Дей-шана в тростниковый потолок.

***

Вода оказалась ледяной. И на самом деле это только называлось – «помыться». Старуха торжественно выдала чистую тряпку, жесткую и шершавую наощупь. А затем столь же торжественно разложила на полу черный балахон и такую же черную накидку. За происходящим молча наблюдал Дей-шан. На вопросительный взгляд Таны указал на одно из ведер, принесенное Риэду. Ничего не оставалось, как приступить к обтиранию.

– Если бы ты не стоила так дорого, то я бы тебя убил, – задумчиво сообщил Дей-шан.

–Я провинилась перед господином?

– Нет. Но ни одна женщина не должна лишать мужчину рассудка. Это делает мужчину слабым.

Тана помолчала. Она пыталась даже не смыть, хотя бы соскрести всю ту грязь, которую собрала с момента своего появления здесь. Мелькнула мысль – не попросить ли хозяина обтереть спину, но Тана вовремя прикусила язык. Возможно, когда-то и где-то она обращалась с подобной просьбой (или даже приказом) к кому-то другому. Но то было где-то. А здесь – о, Тана сильно сомневалась в том, что Дей-шан придет в восторг от подобного предложения.

Покончив с мытьем, она взяла одежду. Нижнего белья, разумеется, не было. Само одеяние напоминало черную рубаху с широкими рукавами, а накидка оказалась просто прямоугольным куском ткани. Тана почему-то была уверена в том, что там, откуда она здесь появилась, одежда была совершенно другой. Легкой, без этих безобразных и кривых швов, из материалов, которые были созданы искусственно. Тана поймала себя на том, что бесцельно мнет в руках черную тряпку.

– Это на голову, – неохотно пояснил Дей-шан в ответ на ее вопросительный взгляд, – замотаешь голову, женщина, и чтобы лица не было видно.

– Да, господин.

Одевшись таким образом, Тана молча стала перед своим нынешним владельцем. Тот несколько секунд ее рассматривал, затем рявкнул:

– Унла-заш!.. Унла-заш, поди сюда, побери тебя Полночный дух!

Старуха не заставила себя ждать долго, выросла в дверном проеме словно тот самый упомянутый дух – черная, сгорбленная и страшная. Проскрежетала с порога:

– Чего надо?

– Стереги эту женщину, – бросил Дей-шан, – ежели сбежит, будешь сдыхать долго и больно. Ты поняла?

– Чего уж тут не понять, – Унла-заш покачала головой, – постерегу. Только ты мне серебра сперва отсыпь, а то много вас тут ездит. Одному поесть дай, другому коней напои, третьему товар стереги…

– Ну ты и стерва, – усмехнувшись, Дей-шан сунул руку в кошель на поясе, порылся там основательно, затем бросил на пол три тусклых монеты.

– Теперь постерегу, – старуха, хихикая, принялась собирать подачку. Впрочем, ей даже не нужно было наклоняться – из-за согнутой в дугу спины руки болтались почти до земли.

– Смотри у меня, – Дей-шан погрозил ей пальцем, обронил в пол-оборота, – и ты тоже… Если только попробуешь сбежать, я тебя найду, и тогда уже шкуру сдеру.

Тана молча проводила его взглядом.

– Мыться пошел, убийца проклятущий, – прокомментировала Унла-заш.

Шаркая тяжелыми башмаками, она приблизилась к Тане и – совершенно неожиданно – участливо погладила по предплечью.

– Досталось тебе, красавица? – горестно покачала головой, – ох, а сколько еще натерпишься! Я, как тебя увидела, так и поняла, тяжело тебе придется, ой, тяжело!

Тана пожала плечами. Что она могла ответить этой старухе? То, что не так уж и «досталось»? Что наверняка могло быть гораздо хуже? Или – наоборот – что из-за нее убили человека, гораздо лучшего, чем Дей-шан? И что ей, Тане, очень хотелось бы верить, что когда-нибудь, а еще лучше – в ближайшее время – Дей-шана постигнет справедливое возмездие?

–…Ты девица, небось, была? – словно гул дождя по крыше, доносилось старческое причитание, – или мужа убили? Что молчишь, красавица?

– Я… – она проглотила горький ком, внезапно ставший в горле, – я не помню.

– По голове, небось, били, – участливо заключила Унла-заш, – бедняга ты. Великая Степь жестока к своим дочерям. Здесь правят мужчины.

Тана улыбнулась невольно и пожала скрюченные грязные пальцы.

– Спасибо… матушка.

И откуда только слово забытое всплыло? Как давно она никого так не называла?

– Ты нездешняя, – Унла-заш будто бы задумалась, – откуда тебя привезли, красавица?

– И этого я не знаю, матушка. Мне сказали, что из-за Гиблых Радуг.

– А-а, вон оно как, – старуха вздохнула и как-то съежилась, – значит, мое время настало, красавица. Слушай меня. Говорил со мной Полночный дух, и узнала я, что придет чужестранка, а вместе с нею смерть моя. Но главное не это. У тебя есть суженый здесь.

– Что значит – суженый? – Тана все еще не до конца понимала значение всех слов этих людей.

– Это значит мужчина, назначенный тебе Великой Степью, – в голосе старухи появились сварливые нотки, – что ж ты такая бестолковая-то! Но самое главное – ты найдешь то, что хотела найти, но когда найдешь, не сможешь увидеть.

Тана покачала головой. Она не верила в предсказания выжившей из ума старухи. И веяло от них каким-то необъснимым, неприятным холодом, и становилось на сердце тяжело, словно простерла над головой смерть свои темные крылья.

– Я даже не знаю, кого здесь хотела найти, – несмело возразила Тана.

Вместо ответа Унла-заш прикоснулась к внутренней стороне локтевого сгиба.

– Ответ там.

«Глупости какие», – подумала Тана, но вслух не сказала ничего. Обижать старую женщину не хотелось, тем более, что это был первый человек здесь, высказавший свое сочувствие странной чужестранке.

Унла-заш вдруг отвернулась от Таны и сделала несколько шагов по направлению к выходу. А через мгновение в дверном проеме вырос плечистый силуэт Дей-шана.

– Н-ну, наговорились? – он даже не взглянул на старуху, его взгляд приклеился к Тане.

– Да о чем с этой дурочкой говорить? – заскрипела Унла-заш, – везете головой блажную, ей только с мужчинами и ложиться, больше ни на что не годна.

– А большего и не требуется, – весело ответил Дей-шан, поманил к себе Тану, – поди сюда. Уезжаем.

– А поесть, поесть-то? – засуетилась старуха, тряся головой.

– По дороге поедим. Еще отравишь.

Он крепко взял Тану за локоть, подтолкнул к выходу. И, уже переступая дощатый порог, она вдруг услышала легкий шелест за спиной. О, ей уже был знаком этот звук, звук, которого она не знала там, в прошлом! Захрипела, забулькала старуха, медленно оседая на землю. Изо рта, которым она хватала воздух, толчками выплескивалась темная, почти черная кровь. Дей-шан быстро наклонился к Унле-заш, вытер меч о ее одежду и также быстро вбросил его в ножны. Тана резко, не размахиваясь, ударила Дей-шана в грудь кулаком.

– Ты! Ты зачем это сделал? Чем она помешала?

Естественно, он даже не пошатнулся. Зато отвесил такую оплеуху Тане, что все качнулось куда-то вбок, и Тана пребольно, всем телом, рухнула на сухую землю.

– Руки оторву, – зло прошипел в лицо Дей-шан, и затем, уже спокойнее, добавил, – она тебя видела. Вставай, дура, и поехали.

1
...
...
12