Цитаты из книги «Непредсказуемая погода. Искусство в чрезвычайной ситуации»

За последние несколько лет произошли две вещи: резкий всплеск враждебности в сети и растущее понимание того, что приятное чувство приватности, возникающее при общении с помощью компьютера, является катастрофической иллюзией. Необходимость выглядеть совершенным давит всё сильнее, а некогда защитный экран перестал

В своем предисловии к сборнику рассказов Джейн Боулз «Простые удовольствия» Элизабет Янг с гневом резюмирует, какой была жизнь западных женщин на протяжении большей части двадцатого века. «Вплоть до 1970-х годов женщин не принимали в расчет и презирали, – пишет она. – По своим способностям они в массе своей приравнивались к детям, но, в отличие от детей, становились объектами насмешек в репертуаре практически каждого комика. Их представляли банальными, болтливыми, поверхностными, глуповатыми и ни на что не способными. Женщины постарше изображались ведьмами, мегерами, тещами, старыми девами. В реальном мире, мире мужчин, женщины оставались в поле зрения лишь до тех пор, пока были сексуально привлекательны. Потом они полностью исчезали из виду, заживо погребенные под омерзительной смесью презрения, отвращения и сентиментальности, с которыми на них смотрели». В качестве иллюстрации она пересказывает историю о писательнице, которую Трумен Капоте, Уильям Берроуз и Гор Видал считали величайшей в своем поколении: титаном модернизма, несмотря на скудное творческое наследие. После перенесенного в среднем возрасте инсульта, спровоцированного алкоголизмом, Джейн Боулз направили на прием к британскому неврологу, который покровительственно сказал ей: «Вы не справляетесь, моя дорогая миссис Боулз. Возвращайтесь к своим кастрюлям и сковородкам и постарайтесь справиться».

Хайсмит начала пить студенткой Барнарда. В одной дневниковой записи 1940-х годов она говорит, что алкоголь необходим творческому человеку, поскольку помогает ему «вернуться к истине, простоте и примитивным эмоциям». Через десять лет она описывает дни, когда отправляется в постель в четыре часа дня с бутылкой джина, прикончив перед этим семь мартини и пару бокалов вина. В 1960-х ей нужна была выпивка, чтобы жить дальше, нужен был глоток спиртного по утрам, она лгала о своем пьянстве, лгала по всяким значительным и незначительным поводам – например, что она прекрасный садовник и отлично готовит, хотя ее сад в ту пору представлял собой поле высохшей травы, а питалась она в основном одними хлопьями и глазуньей.

Стыд играл немаловажную роль и в жизни Патриции Хайсмит, настоящее имя которой, Мэри Патриция Плэнгман, было неприятным напоминанием о человеке, с которым ее мать развелась за девять дней до ее рождения 1921 году. Она была нежеланным ребенком. Ее мать на четвертом месяце беременности пила скипидар в надежде на выкидыш. «Забавно, что ты обожаешь запах скипидара, Пэт», – скажет она позже.

Спустя тринадцать лет после того, как покинула поле, я посмотрела фильм «В диких условиях». Его сюжет основан на жизни Кристофера Маккендлесса, молодого человека, который в 1990 году аннулировал свои кредитные карты, раздал всё свое имущество и отправился жить среди дикой природы; постепенно удаляясь от населенных мест, он в конце концов поселился с минимумом вещей в заброшенном автобусе в Национальном парке Денали на Аляске. Через три месяца, как и я, он понял, что изоляция может разъедать тебя изнутри и что жизнь среди людей – это источник не только конфликтов и стресса, но и счастья.

После прихода к власти в 1951 году министр внутренних дел консерватор сэр Дэвид Максвелл Файф начал борьбу против того, что он называл «мужским пороком», пообещав «очистить Англию от этой чумы». Он радикально увеличил штат полицейских, чтобы использовать офицеров под прикрытием в качестве приманки в парках, общественных туалетах и других подобных местах. («Такие прелестные, – вспоминал режиссер Дерек Джармен в книге „Современная природа“. – У них были стояки, но они не кончали. Просто арестовывали тебя».)

Начнем с того, что существует зазор между тем, как человек выглядит и что он собой представляет. Нелегко ухватить суть, то, что Шанталь по-бэконовски описала тогда как «их беспощадную реальность». Когда я позировала ей в первый раз, мне казалось, что она уловила нечто такое, чего я предпочла бы не видеть, я испытывала тревогу оттого, что на меня смотрят, и это проявилось в мышечном напряжении, в ощущении какой-то болезненной застылости на лице, будто превратившемся в маску. Я видела, как мой образ отделяется от меня, и это был болезненный опыт.

Когда мы открываем книгу, считает Смит, мы уже совершаем творческий акт, способный привить нам доброту и гибкость. «Искусство – один из главных способов, с помощью которых мы открываем себя и выходим за собственные пределы. Искусство – это то, что человек создает в реальном мире и одновременно в воображении. Интенсивность жизни в произведениях, независимо от времени их создания, в историях, в рассказах о жизни – сродни сотворению мира, это тьма и свет. В этот момент мы способны идти сквозь свет и тьму, влекомые своим воображением».

Умная, ироничная и темпераментная, Боти находилась в эпицентре свингующего Лондона: танцевала в Ready, Steady, Go!» Смит была потрясена, когда впервые увидела эти картины. «Некоторые люди становятся символами своего времени, и, боже мой, Боти была символом своего времени».

Урожденная Хилари Томпсон, она родилась летом 1952 года в Хадфилде, окруженной болотами «неистово религиозной» деревушке в Дербишире. И мать, и отец Хилари происходили из семей ирландских католиков, и она вспоминает, что в детстве не могла понять разницы между католиками и протестантами. «У нас было пианино, а у них нет – это потому, что мы католики?» Это ощущение раскола неожиданно усугубилось после того, как в 1956 году ее мать привела в дом своего любовника Джека. Развод в те дни стоил немалых денег – вероятно, поэтому ее отец остался в доме: он перебрался в маленькую спальню, и домочадцы обращали на него всё меньше внимания.