Цитаты из книги «К реке. Путешествие под поверхностью»

«Природа особенно благосклонна к гуляющим, — пояснял Грэм в эссе, написанном незадолго до смерти, — к полумеханической ходьбе, она наделила ее особенностью, которой не обладает ни один другой вид физических упражнений. Ходьба заставляет ум трудиться, делает человека словоохотливым, восторженным, быть может, слегка ненормальным — творческим и сверхчувствительным, и, в конце концов, у него появляется чувство, будто слова живут собственной жизнью, словно кто-то с ним говорит, а он отвечает».

Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь. Все вещи — в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Книга Екклесиаста. 1: 7–9

Возможно, лучше жить, как мы: полуслепыми, полуглухими, таща за собой сор прошлого, как комета свой хвост, то вспыхивая, то блуждая в бесконечной тьме.

Настоящее, настоящее. Время ни на миг не останавливается, как бы ты ни был утомлен. Оно течет беспрепятственно, как река, и, если оступиться, его течение собьет тебя с ног.

Видимо, причина, по которой у коров такой пронизывающий взгляд, кроется в том, что у них слабое пространственное зрение и они не могут толком оценить дистанцию. Лучше всего приближаться к ним с частыми остановками, давая их глазам возможность приспособиться.

Мир бывает безлюдным, однако он кишит птицами.

Какими странными занятиями мы наполняем жизнь: воспроизводим устройство Аида, исследуем строение зерна пыльцы. Ничто не забывается. Все где-то накапливается, на поверхности или под землей. Этот процесс не останавливается, вот в чем загвоздка. Память все прибывает, как золотой ветер, образующийся на собственных руинах.

Сказки чем-то похожи на розы: из них делают гибриды, пересаживают на другую почву и они появляются вдали от родных краев.

В древности ад скорее рисовался обширным залом ожидания, где мертвые, бодрствуя, убивали время. Как бы ни называлось это место, живые люди не часто посещали его.

Порой одинокий странник чувствует, что время обратилось вспять, а порой — что он стоит на пороге иного мира, хотя поди догадайся, рай это или ад.