В общем-то обыкновенная и ничем не примечательная подземка доставила нас в центр города. Я проталкивалась в толпе за спиной мужа, и уже через стеклянные двери метро увидела такие узнаваемые контуры арок. По венам начал растекаться восторг: я здесь, я вижу своими глазами Колизей!

Немного поискав и с успехом обнаружив потерявшегося в метро Григория Ивановича, мы вынырнули в Рим. Экскурсия провела нас по Вечному городу, от широких проспектов и огромной площади Венеции к узким, мощенным камнем улочкам, приводящим к Пьяцце Навона.

Я стояла, напротив того самого фонтана четырех рек, из плена которого герой Тома Хэнкса в нашумевшем фильме «Ангелы и Демоны» спасает одного из кардиналов. От голубой воды веяло спасительной прохладой. Я смотрела на образы 4-х великих рек, застывшие в камне, и всего на миг почувствовала себя по другую строну экрана. Однако мы торопились, у нас было всего несколько часов на Рим.

В нашей группе была весьма своеобразная девушка Светлана. Выделялась она тем, что постоянно терялась и неизменно опаздывала. Перед отправлением автобуса Римма уточняла:

– У всех соседи на месте? Света на месте? Точно?

Только после того, как Света отзывалась, Римма давала отмашку водителям:

– Можем ехать!

Наверно, в каждой туристической группе есть своя Света, но мне было невдомек, как у нее это получается. Секрет открылся в Риме. Мы бежали за гидом, стараясь не потерять нить экскурсии, и немного отстали. Пока мы догоняли группу, нашему взору предстала картина: Света стоит у сувенирного лотка и безмятежно выбирает шарфики. Вокруг нее ходит Римма, призывая догонять группу. Но шарфики! Шарфики перевешивали все аргументы! Складывалось ощущение, что звук окружающего мира в этот момент у нее был просто выключен.

Жаркий день клонился к концу, а мы стояли на площади перед собором святого Петра в очереди. Минуту назад мы пересекли незримую границу без виз и таможни, впускающую туристов в Ватикан, и теперь намеревались побывать в его столице – соборе святого Петра.

Я вошла внутрь сквозь огромные двери и почувствовала себя безумно маленькой. Вокруг царил полумрак, и потолок терялся из виду. Мои шаги отдавались лёгким эхо, отскакивая от мраморного пола. В глубине зала призывно мерцали огни лампад, подсвечивая балдахин работы Бернини. Меня поразила его искусная резьба, отделанная позолоченными листьями, обвивающими колонны. Я стояла, высоко запрокинув голову, чтобы рассмотреть потолок, и даже не заметила, как слетели очки, гулко стукнувшись об пол.

Все вокруг наполнилось мягким свечением, проникавшим сквозь окна купола, и в лучиках света были видны танцующие пылинки. Я чувствовала, как от запаха ладана кружится голова, наполняя каждую мою клеточку чем-то особенным. Медленно ступая, я, разглядывая рисунок пола, и ощущала, как от энергетики места по всему телу бегают мурашки. У дверей я обернулась, пытаясь охватить взглядом эту особую атмосферу: золото потолка, белый мрамор стен, шум в ушах и дрожь в теле, а в самой глубине, за балдахином, пылающее яркое пятно алтаря.

Мы вышли на площадь перед собором, солнце уже шло к закату. Я сидела на тёплых камнях, и мне было так хорошо, что совершенно не хотелось вставать, хотелось растаять в этом вечере и навсегда остаться в Риме. Не верилось, что на календаре октябрь – все органы чувств ощущали лето.

НАМ ОСТАЛСЯ ПОСЛЕДНИЙ ГОРОД в Италии, Город в море, город-остров, город-загадка – Венеция. Мы ехали по мосту, соединяющему Венецию с материком. Из воды виднелись узнаваемые столбики, как бы намекающие: вы у цели.

Мы приехали на подземную парковку, с которой гуськом поспешили на причал. Мы шли на катере, любуясь огромными паромами. Все пространство вокруг было заполнено водным транспортом: яхты, лодки и, конечно же, черные гондолы, нос которых увенчан характерным железным набалдашником – «ферро» с шестью выступами, символизирующими количество районов Венеции. У меня создалась иллюзия, что Венеция никак не соединена с материком, кругом только вода, и мы на острове, полностью оторванном от большой земли.

Мы подошли к городу со стороны площади Сан Марко и словно оказались в другом мире, переносящем в параллельную реальность. Нас ждал целый день в этом удивительном, медленно тонущем городе.

Когда Римма сказала, что перед началом экскурсии у нас есть свободное время, чтобы подняться на колокольню Сан Марко, я физически почувствовала, как внутри меня растекается восторг. Все вместе мы стояли в длинной очереди, давая возможность каждому ненадолго отойти, чтобы пройтись по площади, которую называют гостиной Европы. Маша руками всем отбившимся от очереди, мы наконец подошли к лифту. Быстрый подъем вверх, и, выходя, я зажмурилась перед моментом, когда моя маленькая мечта сбудется.

Это был абсолютный восторг – Венеция с высоты птичьего полета. Море оранжевых черепичных крыш расстелилось у нас под ногами. Белые купола собора Сан Марко сверху напоминали огромный торт. Остров Сан-Джорджо Маджоре с одноименной церковью и колокольней был как на ладони, словно мираж, поднявшийся из воды. Во всём великолепии перед нами предстал и острый нос Морской таможни, словно стрела разрезающий воды залива, и Санта-Мария Делла Салюте, одетая в белоснежные кружевные одежды.

Я держалась руками за прутья защитной решетки и просто не могла перестать смотреть. Окружающая красота была так необычна и вместе с тем так реальна, что поднимала внутри меня совершенно новые эмоции. Я любовалась городом внизу и думала, как много всего смогу сделать в этой жизни, о странах, где хочу побывать, о сильной и настоящей любви, которая мне досталась, о том, что вместе у нас обязательно все получится, чем бы ни было это самое «все».

– Пойдем, нас ждет Венеция! – Денис мягко взял меня за руку, и мы устремились в глубь одного из самых прекрасных городов на земле.

Автомобильное движение в Венеции полностью отсутствует, впрочем, как и асфальт. Наша экскурсия петляла по узким улочкам мимо десятков церквей, проходила через арки мостов под пение гондольеров, эхом отражающееся от стен домов на узких каналах. Наконец мы вынырнули из этого лабиринта на широкую набережную Гранд Канала у моста Реальто. Там же мы ели вкуснейшую пиццу, первую за три дня в Италии. Эта прогулка, безусловно, показала нам множество красот города, но это был лишь небольшой кусочек от всего, чем может удивить Венеция, как первый вздох или предисловие к книге.

Туристы приезжают в город на воде на один день, бегом проносятся по лабиринтам его улиц, делают стандартное фото с гондолой и уезжают прочь на покорение других уголков Италии. Однако мне кажется, чтобы понять Венецию, полностью погрузиться в атмосферу этого места и почувствовать этот город внутри себя, нужно провести в нем хотя бы одну ночь. Тогда можно не спеша насладиться его необычной красотой, покататься на вапоретто (водный общественный вид транспорта), пообедать на канале, у самой кромки воды, слушая ее плеск, съездить на острова Мурано и Бурано, похожие на Венецию, но такие разные, встретить закат на площади Сан Марко, увидеть рассвет и то, как город просыпается, и почувствовать тот момент, когда все однодневные посетители уезжают и все вокруг немного затихает, атмосфера меняется и начинается волшебство. Венеция словно смывает макияж и снимает нарядное платье, становится сама собой в объятиях теплого заката. Всего через 1,5 года я именно так и сделаю.

Я стояла на мосту Риальто, еще одном, на котором сохранились дома, и смотрела, как вапоретто проворно курсируют по Гранд Каналу. Было так удивительно оказаться в этом необычном уголке земного шара и увидеть Венецию, пока она еще не утонула. Мне кажется, что дома вокруг были чуточку красивее, вода в каналах немного прозрачнее, а гондольеры пели самую малость романтичнее, и все только от того, что рядом со мной был любимый человек.

Уютными улочками, пытаясь не заблудиться, мы возвращались на Сан-Марко, любуясь сотнями ярких карнавальных масок в витринах магазинов. Чем более потертым был фасад дома, тем больше в нем было венецианского шарма. Я застывала на каждом мостике на нашем пути, разглядывая туристов в непрерывно курсирующих гондолах, порой даже собирающихся в пробки. Не сейчас, не в этот раз, говорила я себе, отчаянно мечтая оказаться на их месте.

Мы гуляли по площади Сан-Марко, наблюдали за китайскими туристами, застывшими в странных позах, по их мнению привлекающих голубей, и, кажется, в первый раз за это путешествие никуда не торопились. Теплый вечер, Венеция и мы вдвоем – для счастья в тот момент было ничего больше не нужно.

Сумерки уже начали переходить в густоту ночи, а торговцы сувенирами запускали в небо маленькие светящиеся вертушки. Пианист кафе «Флориан» создавал мелодию этого вчера и некоторые пары кружились в танце. Мы, обнявшись, стояли посередине площади и смотрели, как сотни светлячков взлетают в иссиня-черное небо, безмятежно паря в воздухе.

Сквозь колонны Старых Прокураций мы шли к воде. Бросив взгляд вперёд, я увидела многопалубный паром, проходящий по лагуне прямо напротив площади. Зрелище было настолько сюрреалистичное, что я даже не сдержала крика. Громадное судно, выше всех окружающих построек, казалось, вытеснило собой море, и волна вот-вот должна была накрыть площадь. Это было соединение истории и современности. Странным образом не нарушив царившей атмосферы, паром прошел мимо, мигая сотнями лампочек на палубе, а гондольеры, казалось, вообще не заметили ничего необычного.

В крепких объятиях ночи мы шли по набережной мимо Дворца Дожей и любовались, как огни от фонарей танцуют на поверхности воды. Десятки гондол выстроились в ряд, все как одна затянутые синим брезентом, и приготовились к ночёвке. Мы сели на катер и, сохраняя иллюзию оторванности от суши, отплыли. Все болтали, хвастаясь покупками и делясь впечатлениями. Мне говорить не хотелось. Я пыталась сохранить то особое состояние, которое подарила мне Венеция, некое волшебство и магию этого города, его частичку. Мне казалось, что в тот день я узнала нечто очень важное.

ВПЕРЕДИ БЫЛ НОЧНОЙ ПЕРЕЕЗД в Германию. Готовясь к нему, мы посещали уборные на парковке. Я умылась, почистила зубы и ждала Дениса на выходе. Вдруг двери мужского туалета с шумом распахнулись и из них, словно спасаясь от пожара, врассыпную повалили люди. Зажимая нос рукой и давясь от смеха, муж поведал мне историю, ставшую причиной этой экстренной эвакуации.

Наш многоуважаемый Григорий Иванович, будучи человеком бережливым и наслышанным о дороговизне Европы, выезжая из Питера, по максимуму запасся продуктами, в целях экономии и дабы не умереть с голоду. Его запасы путешествовали с нами в том же режиме, что и мы, то есть в автобусе, без холодильника, жарясь на итальянском солнце без особой вентиляции.

Именно в тот момент, на 9 день нашего пути, проводя инвентаризацию, он пришел к однозначному выводу, что «панночка померла», и, не задумываясь о последствиях, выкинул свой НЗ прямо в мужском туалете. Распространяемый при этом аромат делал просто невозможным нахождение с ним в одном помещении, и всем пришлось поспешно сливаться, не успев даже толком умыться. Последним в череде эвакуировавшихся был уборщик, потряхивающий пакетом и кричащий что-то по-итальянски.

ОСТАВАЛОСЬ ЕЩЕ ТРИ ДНЯ ПУТЕШЕСТВИЯ, но при отъезде из Венеции меня не покидало ощущение, что оно уже подошло к концу. В той или иной степени умытые, уморенные Венецией, мы сели в автобус, приготовившись провести так ночь. Люди потихоньку сворачивались калачиками на своих сиденьях, пытались уснуть. Ночь уже вступила в свои права, автобус выехал на автобан и, ритмично покачиваясь, убаюкивал. Прижавшись головой к стеклу, я почти заснула и уже видела первые картинки сновидений, когда громко и четко, на весь автобус, Наталья поинтересовалась:

– Григорий Иванович, может, мы свет все-таки выключим, или почитаем до утра?

Судя по дружному смеху, проснулись все.

Ночь в пути, транзит по территории Австрии и всего 2-хчасовая пауза в Дрездене. В бешеном ритме мы пробежали по городу, любуясь восстановленными зданиями. Глядя на альбомы с фотографиями города после бомбежки, я просто зажала рукой рот от ужаса. Там были сплошь руины, город был, без преувеличения, практически сравнен с землей. На этих фото скелеты домов пустыми глазами смотрят на хаос из проволоки, арматуры и бетона. Жалобно торчит затонувший в Эльбе мост, и от прекрасной Фрауэн Кирхе осталось только четыре оконных проема. После бомбежки 1945 года город отстроили заново, но очень тонко сохранили память о тех днях. Все камни, оставшиеся от взорванных зданий, которые можно сохранить или отреставрировать, использовали вновь. Теперь, глядя на фасады нового города, их можно отличить от новых по черной копоти, оставшейся с тех дней.

При входе в Хофкирхе прямо на ее фасаде сквозь копоть на русском языке нацарапано: «Замок проверен, мин нет». Перед моим взором сразу встал советский солдат, совсем еще мальчишка, волею случая нагруженный бременем быть сапером, и его взгляд на дрезденскую архитектуру.

Буквально на ходу съев немецкую сосиску, я купила миниатюру с дрезденским фарфором, и мы поспешили в автобус. Разграбив «дьюти фри» в порту Ростока, мы отправились в сторону Стокгольма, где до вечера предавались праздным прогулкам и ничегонеделанью. Мы ждали паром до шведской столицы. В этот раз нам удалось погулять и полюбоваться видами на суровое северное море.

СТОКГОЛЬМ СТАЛ ДЛЯ НАС ОТЛИЧНОЙ ПАУЗОЙ в конце пути. Путешествие еще не закончилось, но появилось время, чтобы все немного осознать. Мы гуляли по городу в свое удовольствие, наслаждаясь солнечным днем, пробивающимся в самые укромные улочки Гамла Стана. Я нежно люблю Стокгольм с его шведской элегантностью и лаконичностью, и мне нравится просто быть там. Мы вышли к набережной в который раз посмотреть на выстроившиеся в ровную линию дома, обнимающие Гамла Стран, на подъемник Катаринахиссен, с которого открываются лучшие виды на город, на начало нашего путешествия и его конец. Под крики чаек, пытающихся отнять добычу у рыбаков, мы вышли к королевскому дворцу, где нас должен был ждать автобус.

Он уже был на месте, но время отъезда еще не наступило. Половина группы нежилась в последних осенних лучах солнца, обсуждая поездку. Водители, Видас и Раминос, обменивались рабочими байками и пытались перещеголять друг друга в знании потайных мест в автобусах, где можно что-то спрятать и про которые не в курсе пограничники.

Я смотрела на людей, с которыми я провела в одном автобусе почти две недели. Нет, друзьями мы, конечно, не стали, но общей цели, несомненно, достигли. Я вспоминала, шуточки Натальи и огромную коробку с пивом, которую она надеялась спрятать на таможне, запах лапши Доширак, которую так любили наши соседи сзади, день рождения, с которым мы поздравляли всем автобусом Григория Ивановича, от которого можно было ждать, все, что угодно, но который прошел весь этот длинный путь с нами, Свету, ради которой мы не раз задерживали отправление автобуса, историю Виктора Васильевича, который служил на атомной подводной лодке, утренние переклички, места в очереди для всей группы, и, конечно, Европу, ради исследования которой мы все собрались.

В сумерках мы входили в рукав паромного терминала. Разрисованный цветными животными паром «Европа» готовился принять нас к себе на борт. Как чемоданы, мы шли к входу на палубу, а вокруг безмолвно растекалась атмосфера легкой грусти.

В ФИНЛЯНДИИ ЦЕЛЬ У ВСЕХ БЫЛА ТОЛЬКО одна: поскорее вернуться на родину. На границе нас ждал неоценимый подарок – разрешили проходить таможню без багажа, и Римма только коротко попросила всех:

– Пожалуйста, вы хотя бы чем-нибудь прикройте перебор по алкоголю, чтобы в глаза не бросалось.

Дочка Григория Ивановича в который раз потеряла его в ожидании посадки, но неутомимый старичок все-таки нашелся, и все вместе мы бодро двинулись в сторону Питера. Мы проделали огромный путь, в какой-то момент стали единым целым в нашей общей цели исследования этого мира. Мы поддерживали друг друга, ждали, помогали, а потом приехали в Питер, и где-то на углу Греческого переулка рассыпались, словно стеклянные шарики, спеша каждый по своим делам.

Мне так хотелось обнять каждого, попрощаться, от души поблагодарить и, может быть, даже обменяться телефонами. Однако люди суетились вокруг своего багажа и, рассеянно кивая на прощание, разбегались каждый в своем направлении.

Завидуя сама себе, я закрыла эту главу бешеного тура по Европе с твёрдым намерением вернуться и познакомиться со всеми этими уголками земного шара поближе. Тогда я только начинала понимать, какой подзарядкой стали для меня путешествия. Две недели открытий, исследований и впечатлений – и я уже готова к целому году продуктивной работы. Однако, словно наркоман, со временем я начала привыкать к этому волшебному эффекту, и чем дальше я двигаюсь по жизни, тем больше новых мест и открытий мне нужно.

Автобусные путешествия, безусловно, не располагают к расслаблению, это жизнь на чемоданах, с бесконечной чередой заселений и выселений. Зато какая веселая и насыщенная жизнь! Групповые экскурсии, где кто-то потерялся, кто-то напился, а кто-то не успел купить сувениры, и вечный ритм: успеть все за полчаса. Тем не менее, несомненный плюс таких поездок – это просто океан впечатлений, который обрушивается на вас. Каждый день новый город, смена стран, людей вокруг, климата, как будто даже смена времен года, и Европа, проплывающая за окном. Эта поездка позволила за маленький промежуток, пусть и бегло, прикоснуться к множеству стран и понять, какой город зовет меня вновь. Такой наплыв впечатлений и всего нового позволяет вырваться из серой рутины, оказаться наедине с собой и, поддавшись общему потоку, несущему вперед, расслабиться. Из таких путешествий всегда возвращаешься немного другим: более мудрым, более спокойным, немного более самим собой!

Приехав домой, я первым делом поставила на окно лампу, словно маяк, напоминающий о полете над Европой сквозь ее страны и города.