Глава 4

Кто бы знал, как Сергей ненавидел этот дом! Будь его воля, он не ступал бы даже на его порог, но… Но его волю давно поработила пожилая женщина по имени Клавдия. Хозяйка проклятого дома.

Сергей познакомился с ней пять лет назад на аукционе. Явился на торги со своей приятельницей, с которой когда-то был близок. Потом они расстались, но сохранили прекрасные отношения. Сережа отлично разбирался в живописи, вот подруга и попросила сопроводить ее на аукцион, где основными лотами являлись произведения изобразительного искусства.

Клавдия пришла на аукцион одна. Не глядя купила три картины. Причем одну из них увела из-под носа Сережиной подруги. Она сразу положила на него глаз, поэтому и «отжала» лот. Чтобы привлечь внимание спутника своей соперницы по торгам.

Сергей привык к тому, что нравится женщинам. Особенно тем, кто постарше. Он был серьезен, солиден, элегантен, хорош собой. Но не «актуально» красив, а несколько старомодно. Современным девушкам нравились бруталы. Все эти Клуни, Фареллы, Дизели… Сережа же скорее был похож на Тихонова – Штирлица. Только блондин. И фигура у него была не спортивной, хотя и пропорциональной. На нем отлично сидели классические костюмы. А вот джинсы и футболки в обтяжку Сергею не шли. Даже кожаные куртки смотрелись глупо. В отличие от пальто и плащей.

Женщина, с которой Сережа пришел на аукцион, тоже была старше него. Но незначительно, на девять лет. Клава же, по предварительным Сережиным прогнозам, годилась ему в матери. То есть если ему было в тот момент двадцать семь, то ей лет пятьдесят пять как минимум, а скорее шестьдесят. Хотя выглядела Клавдия неплохо. Невысокая, стройная, с озорными глазами и темным кучерявым чубом. В ней чувствовался юношеский задор, который и придавал ее внешнему виду молодости. Потому что состояние ее кожи оставляло желать лучшего. Клавдия была вся в морщинах и в отличие от многих обеспеченных женщин явно никак с ними не боролась.

Она подошла к Сергею, когда тот вместе с подругой покидал мероприятие, со словами:

– Я так поняла, вы эксперт в области живописи.

– Не эксперт, но немного в ней разбираюсь…

– Не проконсультируете меня? Я хорошо заплачу.

Сергею нужны были деньги, поэтому он согласился дать Клавдии консультацию.

Та жила тогда в городской квартире. Добротная трехкомнатная «сталинка» была напичкана антиквариатом. По стенам картины. Причем настоящие произведения искусства соседствовали с откровенной мазней уличных художников. Да и прочая обстановка здесь была… вперемешку. Например, кожаное кресло конца девятнадцатого века стояло рядом со столиком из прессованных опилок.

– Знаю, что у меня нет вкуса, – сказала Клавдия, заметив недоумение на лице Сергея, – поэтому и обратилась к вам. Надеюсь, все еще можно исправить? Мое жилище станет выглядеть достойно?

Сергей привел апартаменты в порядок за неделю. Многое пришлось выкинуть, что-то докупить. Предметы мебели и аксессуары они выбирали вместе. Ходили по магазинам, заглядывали на аукционы, даже на блошином рынке побывали. Когда квартира приобрела пристойный вид, Клавдия устроила вечеринку. На ней Сергей познакомился с сыном хозяйки. Он знал, что Роман живет с матерью, но ни разу парня не видел, тот вечно пропадал на работе. Рома Сереже понравился, вот только это чувство не было взаимным. В разгар вечеринки сын Клавы отвел его в сторонку и сурово спросил:

– Что у вас с моей матерью?

– Ничего, кроме взаимовыгодного сотрудничества.

– Вы оказываете ей услуги, и она вам платит?

– Совершенно верно.

– И не стыдно вам в этом признаваться?

– А почему мне должно быть стыдно?

– То есть вы считаете нормальным спать с женщиной за деньги?

– Постойте… Вы что же решили… – И смущенно кашлянул. – Вы приняли меня за жиголо?

– А вы предпочитаете называть себя иначе?

– Я оказывал вашей матушке исключительно консультационные услуги.

– То есть интима у вас не было?

– Конечно же, нет.

– Тогда почему все ее подружки только о том и говорят, что у Клавы появился молодой любовник, и при этом указывают на вас?

– Не имею понятия.

Роман хотел продолжить разговор, причем, судя по нахмуренным бровям, в том же тоне, но тут к ним подошла Клавдия, взяла его под руку и увела. Через какое-то время она оказалась рядом с Сергеем и с усмешкой спросила:

– Что, мой сынулька устроил вам сцену ревности?

– Мы просто разговаривали.

– Бросьте, Сергей, как будто я не знаю своего Рому… – отмахнулась женщина. – Он у меня страшный собственник. Я его воспитывала одна, и сын привык к тому, что все внимание достается ему. Поэтому всегда ревновал меня к мужчинам. Я вынуждена была встречаться со своими поклонниками втайне от него. Надеялась, что со временем все изменится, мой сын повзрослеет и даст матери свободу, но не тут-то было. Рома до сих пор меня контролирует. И воспринимает в штыки всех моих мужчин…

– Позвольте… но… – Сергей растерянно развел руками, – я ведь не ваш…

– Это мы с вами знаем. А для всех вы мой любовник. Сыну я такого не говорила, только подругам. Но они наверняка уже ему донесли.

– Но зачем вы дезинформировали подруг?

– А пусть завидуют! – хохотнула хозяйка дома. – Да и Роме пора уже смириться с тем, что мама не его собственность.

В этот день разговор на том и закончился. А спустя несколько дней Клавдия позвонила Сергею и пригласила его на театральную премьеру.

– Я бы с радостью, но не смогу, – соврал он.

– Я вам не верю. Вы просто не хотите.

– Нет, почему же…

– Тогда не ломайтесь и соглашайтесь, – тоном, не терпящим возражений, проговорила женщина. – Я заплачу вам за эскорт.

– Вы хотите меня обидеть?

– Боже меня упаси! Я питаю к вам искреннюю симпатию и уважение. Но я знаю, что вам нужны деньги. Ведь они вам нужны?

– Да. Как и всем.

– Нет, вам нужны больше, чем всем, я наводила справки. Так что не отказывайтесь.

И Сергей не отказался. Пошел с Клавдией на премьеру, получил огромное удовольствие от спектакля, потом еще в буфете от коньяка и дивных эклеров, и за все это еще получил гонорар. Да, ему было немного неловко… первое время. А потом он как-то свыкся с тем, что Клава сует ему в карман купюры после каждой встречи.

Мужчина нуждался в деньгах катастрофически, и это было правдой. Когда-то Сергей совсем не задумывался о них. Жил припеваючи до двадцати четырех лет. Сын папы-дипломата, мамы – профессора логистики и брат талантливейшей пианистки. Его младшая сестра была вундеркиндом. Гордостью не только семьи, но и страны. Уже в четыре года девочка прекрасно играла на фортепьяно, в семь выигрывала музыкальные конкурсы, а в десять дала свой первый сольный концерт. Юная пианистка получала гонорары за выступления и вносила их в семейный бюджет. О, они очень хорошо жили. Можно сказать, богато. Но все изменилось в один день…

Они ехали в машине – папа, мама и сестра. Направлялись из аэропорта Домодедово в Москву, спеша на день рождения Сережи. За рулем сидел человек, который возил семью на протяжении многих лет. Он был отличным шофером. И в тот день не нарушал правил дорожного движения. Но тот, кто вылетел на встречную полосу и лоб в лоб столкнулся с их машиной, был смертельно пьян. В итоге – четыре трупа и один тяжело раненный человек, единственный, кого врачи «Скорой помощи», вызванной на место аварии, перенесли из покореженного авто в «карету», – сестра Сергея.

Никто не наделся, что девушка выживет. Ни когда вытаскивали ее из салона, ни когда везли в реанимацию, ни когда делали операцию, ни когда она отходила после нее. Не жилец, говорили о больной все, начиная от врачей и заканчивая санитарками, а последние знали, о чем говорят, ведь перевидали столько пациентов, сколько не снилось и докторам. Но сестра Сережи выжила! Вот только…

Только лучше бы она умерла. Так думали (но не говорили) многие. В том числе врачи и санитарки. А больше те, кто хорошо знал семью Сергея и его самого. Потому что девушка после аварии стала полным инвалидом. Она не только не могла ходить, но даже сидеть. Она не могла ничего. В том числе думать. Потому что мозг ее повредился так же, как и тело. Юная пианистка превратилась в овощ. Но овощ жизнеспособный. Нуждающийся в пище, воде, свежем воздухе. Его необходимо было сажать на горшок, обмывать, расчесывать, стричь ему ногти…

Для всех она была именно овощем.

Но только не для Сергея.

Для него она оставалась сестрой. Той необыкновенной девочкой, которая научилась играть на пианино в возрасте четырех лет, в семь выигрывала конкурсы, а в десять давала сольные концерты. Когда с ней случилось несчастье, ей едва исполнилось пятнадцать. Вроде бы вся жизнь впереди… Но что это за жизнь?

Первое время Сергей верил в чудо. Он возил сестру по врачам, надеясь, что ей можно помочь. Доктора в один голос твердили – невозможно. Тогда молодой человек отправился к колдунам и шаманам. Те уверяли, что помогут, брали за свою работу немалые деньги, но состояние больной оставалось неизменным.

В бесцельных попытках помочь сестре прошло два года. За это время Сергей истратил все, что имелось в наличии и на счетах семьи. Кроме того, пришлось продать мамины украшения и отцовскую коллекцию монет. Больше продавать было нечего. Разве что квартиру – и покупать себе меньшую на окраине, но Сергей твердо решил сохранить семейное гнездо. Они с сестрой выросли в этом доме в центре столицы, с ним было связано много милых сердцу детских воспоминаний.

За сестрой требовался постоянный уход, а он работал. Сиделки стоили дорого.

Сергей выкручивался как мог. Брал на дом любую работу. Писал студентам курсовые, правил тексты, играл на бирже. И все равно денег не хватало катастрофически.

С появлением в его жизни Клавдии кое-что изменилось. И дело даже не в том, что немолодая женщина платила ему за эскорт. Просто она стала его талисманом.

Сергей никогда не был особенно суеверным. Но когда познакомился с Клавдией, все стало иначе. И не только потому, что она рекомендовала его как эксперта и дизайнера своим знакомым и у него появился дополнительный источник заработка. Ему стало фартить во всем. А как только Сережа с Клавой ругался, начиналась черная полоса. Он даже один раз выпалил ей в лицо: «Ты колдунья!» Клавдию, впрочем, его заявление нисколько не обидело. «У меня очень мощная энергетика, – ответила она спокойно. – Так что вполне возможно, могу как-то влиять на события».

И он стал ее послушным слугой. Не в буквальном смысле, конечно… И все же.

Сергей боялся гневить Клавдию. Потому что, если он это делал, она обрушивала на его голову проклятия, и тогда у него все шло наперекосяк. Срывались контракты, клиенты отказывались платить, из компьютера пропадала нужная информация. В общем, могло произойти все что угодно. Зато когда с Клавдией устанавливался лад, удача сопутствовала Сереже.

Окружающие до сих пор считали их любовниками. Ни Сергей, ни Клавдия их не разубеждали. Просто никак не комментировали свои отношения. Даже Даша не владела достоверной информацией.

Даша… Молодая женщина очень Сереже нравилась. Было в ней то внешнее спокойствие, то умение владеть собой, которое так привлекало его в людях. Наверное, потому, что сам не любил демонстрировать свои чувства. Все должны были думать, что у него все идет прекрасно. Даже тогда, когда ему нечем было заплатить за услуги сиделки и он сам обмывал и кормил сестру вечером, ночью строчил рефераты, а утром снова обмывал и кормил сестру, на вопрос «Как дела?» он отвечал: «Спасибо, все хорошо!»

Сначала Сергей думал, что Даша холодна по природе своей. Но один раз стал невольным свидетелем ее срыва. Зашел к Клавдии в комнату без стука, а там Даша. Плачет и что-то лепечет про ребенка, которого не сберегла. Он тогда тут же ретировался, Дарья даже не успела его заметить. А уже через полтора часа, когда встретились за ужином, девушка была само спокойствие и доброжелательность.

Сегодня Сергей еще не видел Дашу. Провел в гостях у Клавдии час, но девушка так и не появилась. Возможно, ее не было дома. Или же она просто не выходила из своей комнаты. Наконец Сережа решился спросить о ней у Клавдии:

– Что-то Даши не видно. Она не заболела?

– Нет. Здорова. Но что-то захандрила, спит целыми днями.

– Осень…

– Наверное. – Клавдия взяла со столика свою чашку, наполненную теплым молоком с медом, и сделала глоток. – Она тебе нравится, да, Сережа?

– Осень?

– Дарья.

– Да, она очень приятный человек.

– И симпатичная женщина.

– Не буду спорить.

– Так она тебе больше нравится как приятный человек или как симпатичная женщина?

– К чему эти вопросы, Клавдия?

– Ответь! – Ее тон стал повелительным.

– Если б у меня появилась возможность, я бы начал за ней ухаживать.

– А у тебя ее нет?

– Конечно, нет. Ты отняла ее у меня.

– Да брось!

– Клавдия, вспомни, как ты увидела меня в ресторане с барышней и закатила скандал. А та моя клиентка, с которой я якобы был слишком любезен? А сиделка, показавшаяся тебе чересчур красивой? Ведь ты уволила ее, хотя на работу ее принимал я, а не ты. Ты, Клавдия, страшная ревнивица. Не терпишь, когда я уделяю внимание кому-то, кроме тебя.

Клавдия задумчиво пила молоко и ничего не говорила.

– И я понял бы, если б мы на самом деле были любовниками. Так ведь нет же! – закончил Сергей.

Клавдия отставила пустую чашку и, подперев руками подбородок, пристально посмотрела на него.

– Какой ты дурачок все-таки… – проговорила она со вздохом. – Ничего не понимаешь в женщинах…

– Да где уж мне?

– А вот скажи мне, если бы я совершала какие-то поползновения сексуального характера, ты бы как среагировал?

– Не знаю.

– Врешь – знаешь. Отвечай.

Но Сергей молчал. Не мог сказать женщине, что отверг бы ее.

Первый месяц знакомства он с опаской ждал от Клавдии этих самых поползновений. Он мог представить себе свою близость с женщиной постарше, но максимум лет сорока, сорока двух. Хотя знал, есть парни, которые не считают противоестественным спать с дамами, годящимися им в бабушки. И считал их пусть безобидными, но извращенцами.

Клавдия ни разу не позволила себе вольности. Конечно, кокетничала с Сергеем, однако не больше, чем с остальными мужчинами. И даже меньше, чем с давним своим поклонником Артуром.

Только однажды…

Клавдия тогда выпила лишнего на своем дне рождения… и попыталась поцеловать Сергея в губы. Он успел повернуть лицо, и ее губы коснулись его щеки. На том все и закончилось. Сергей тут же забыл об этом инциденте, а вот сейчас почему-то вспомнил о нем.

Как оказалось, Клавдия тоже.

– Я помню, как ты поспешно убрал губы, когда я попыталась тебя поцеловать по-взрослому, – сказала она. – Тогда я поняла, что между нами не может быть ничего, кроме дружбы и… выдуманного романа.

– А ты хотела чего-то большего?

– Какая разница, чего хотела я? Главное, чего не хотел ты.

Женщина отвела взгляд от лица собеседника и устремила его на носки своих домашних туфель. Сергей ни разу не видел ее такой, с опущенным взором.

– Я понимаю, это извращение – молодому мужчине заниматься сексом со старухой. И грех старухе склонять к этому молодого мужчину. Но любить его ей никто и ничто не может запретить.

– Ты любишь меня? – пораженно переспросил Сергей.

– Не заставляй меня повторять дважды, – поморщилась она. – Я не хотела, чтоб ты знал вообще. Да вот не выдержала… раскололась, старая дура… – Клавдия встала, прошла к бару, налила себе виски, но так и оставила стакан на стойке. – Веришь, я даже завещание в твою пользу составила. Думала, если ты… захочешь быть со мной по-настоящему, я все тебе оставлю…

Сергей не знал, что сказать. Пребывал в шоке. Но Клавдия, казалось, и не ждала от него никакой реакции. Она озвучивала свои чувства впервые за долгое время и была даже рада тому, что ее не перебивают.

– Вот оно, это завещание… – Хозяйка дома подошла к письменному столу, открыла верхний ящик и вынула листок. – «Я, Сухова Клавдия Федосовна, завещаю все свое движимое и недвижимое имущество Сергею Петровичу Глазову…» То есть тебе. Однако я, как видишь, не только его не оформила, но даже не подписала… – Впервые за время откровений женщина посмотрела собеседнику в лицо, да еще со своей привычной улыбкой на губах. – Эх, Сережка, мог бы стать богатым после моей смерти…

Надо было произнести хоть какую-то фразу. Пусть и самую банальную. Типа «ты еще всех нас переживешь…». Сергей только собрался с духом, чтобы ляпнуть нечто похожее, как дверь отворилась.

– Клавочка, это я! – послышалось с порога.

– Артур! – На лице Клавы не осталось и следа печали. – Мой дорогой, как я тебе рада! Иди ко мне, я тебя поцелую…

Обычно Клавдия не бывала столь ласковой со своим давним поклонником, и тот немного растерялся. Однако быстро взял себя в руки и бросился к женщине со всех ног. Клава расцеловала его в колючие щеки и усадила рядом с собой.

– Я поеду, пожалуй, – проговорил Сергей, вставая с кресла. – До свидания.

– Поедешь? – переспросила Клавдия. – Я думала, ты останешься ночевать.

– Нет, – поморщился Сергей, который терпеть не мог этот дом и не любил проводить в нем ночи.

– Оставайся, Сережа, – вклинился в их разговор Артур. – На дорогах – засада. Сплошные пробки. До Москвы доберешься только к ночи, а утром опять ехать.

– Я завтра не планировал.

– Как? Ты забыл про праздник урожая?

О, как же он мог забыть! Праздник этот начали отмечать в кругу Клавдии еще до знакомства Сергея с ней. Та тогда еще в московской квартире жила и, насмотревшись на соседку, которая на балконе разбила целый огород, тоже решила посадить несколько кустов помидоров. Сделав это, всем друзьям похвалилась и пообещала угостить желающих плодами со своего «приусадебного участка». Но, когда пришла пора собирать урожай, оказалось, что лишь на одном кустике висит маааааленькая чаааахленькая помидорка. Однако Клавдия не отчаялась. Купила овощей на рынке и налепила их на кусты скотчем. Не только томаты, но и огурцы, и перцы, и даже листья салата. И устроила праздник урожая, который прошел так весело, что было решено проводить его ежегодно.

– Хорошо, я останусь, – сказал Сергей. А про себя подумал: «Может, Дарья перестанет хандрить и выйдет из «подполья». Я соскучился по ней, хочу ее увидеть…»

– И правильно, – одобрила его решение Клавдия. – Твоя комната ждет тебя. Если что-то понадобится, зови Райку.

Сергей кивнул и удалился.