– В малых количествах, но да. С ними не борется никто, вот и размножаются, но уходят туда, где сытнее

– Но они не беспокойные соседи, да? – улыбнулся Рома.

– И что важно, тихие. Мне они не мешают. А то в итальянских двориках обычно шум-гам, а у нас спокойно. – Она не заметила, как разболталась. Наверное, глоток чачи ей язык развязал. – Дом расселили еще при Саакашвили, но не целиком. Остались пожилая мать, Карина Иосифовна, с великовозрастным сыном, названным в четь деда. Она библиотекарь на пенсии, он тунеядец.

– Клинья к тебе подбивал?

– Нет. Я бедная и ему неинтересна. – Алиса налила себе еще тархуна. Сейчас ей хотелось только пить, но она решила наедаться впрок, поэтому ждала свои жареные хинкали. – Есть еще старик-музыкант, доживающий свой век в доме предков. Он не выходит, зато часто играет возле окна на фортепиано.

– Комнату тебе сдает библиотекарша?

– Мне и еще одному мужчине. Мы с ним на одной площадке живем, но я его всего несколько раз видела. Он солидный, хорошо одетый, странно, что обитает в аварийном доме. Хотя, возможно, он снимает комнату не для жилья, а как склад. Она большая и с решетками на окнах. Там когда-то жилконтора располагалась.

– Молодой?

– Нет, в возрасте. Он уже был, когда я заехала. Вижу редко, но, как ключами гремит, слышу. Коридор длинный, пустой, поэтому гулкий. В нем как раз мыши и шуршат.

В кармане Романа затренькал мобильный. Достав его, он глянул на экран и нахмурился.

– Извини, я отойду, – бросил он и поднялся из-за стола. Через несколько секунд скрылся за входной дверью.

Тут и хинкали подоспели. Румяные, пышущие жаром, ароматные, они так и просились в рот. Алиса схватила одно за «пипку» и положила себе на тарелку. Пусть скорее остывает, а то она слюной захлебнется. Пока же можно вина пригубить. Молодое, кисленькое, холодное, оно легко пилось. Но Алиса уже знала, как оно коварно. Вроде как компот, а в ноги так дает, что из-за стола буквально выползаешь. Но настроение при этом замечательное и очень хочется петь. Алису с первого грузинского застолья выносили! Хорошо, что пировали в квартире у друзей, и ее просто уложили на диван. Но на нем она не отключилась, как можно было бы ожидать, а приняла удобную позу и начала горланить «Сулико».

Сделав несколько глотков вина, она принялась за хинкали. Подув, откусила бочок. Бульон брызнул в рот, обжег язык. Нужно было еще немного подождать, но Алиса не утерпела, и вот результат.

– Мацони полей, – подсказала хозяйка кафе, представившаяся тетей Беллой. Алиса так и сделала. – Вкусно?

– Ум отъешь, – ответила она и взяла еще одно хинкали. Уже с сыром сулугуни, а не с говядиной.

– Сама леплю. По семейному рецепту. – В каждой грузинской семье был такой, но Алиса особой разницы между хинкали, подаваемыми в домах и ресторанах Тбилиси, не видела. Все вкусные!

– В России таких не поешь.

– Еще бы, – фыркнула женщина. – Не сбежал кавалер? – спросила она, подлив в фужер еще вина. – Что-то долго нет.

– Я надеюсь, – пробормотала Алиса.

Денег, чтобы расплатиться за обед, у нее не было. И занять их не у кого! Ее нынешние приятели такие же голодранцы, как и она. А друзья, к которым она, собственно, приехала, уже сменили место жительства и теперь обитали в Черногории. С ними Алиса познакомилась в Интернете. Было время, когда у нее имелись только виртуальные друзья. Хорошо, что оно прошло!

– Вернулся наконец! – услышала она голос тети Беллы. – Еда остывает, девушка скучает.

– Прошу прощения у девушки, а еде я остыть не дам. – Он схватил хинкали и куснул его снизу. Сок брызнул, залив его руку. Фарш шмякнулся на стол.

– Кто ж так ест? – сокрушенно покачала головой женщина, после чего удалилась на кухню, чтобы забрать с раздачи очередное блюдо.

– Ты хорошо знаешь город? – спросил Рома, съев второе хинкали. Опять неправильно, но уже аккуратно.

– Прилично.

– И у тебя тут полно друзей-приятелей. – Это уже было утверждение. – Местные среди них есть?

– В основном они. Я даже грузинский немного выучила благодаря им. Читать не могу, но хорошо понимаю разговорную речь.

– Поможешь мне? Не бесплатно, разумеется. – Рома поднял бокал с вином и, отсалютовав им Алисе, сделал несколько глотков. Судя по лицу, удовольствия не получил. Чача ему как будто понравилась больше.

– Чем помочь?

– Ко мне сейчас друг летит, к вечеру будет в Тбилиси, и завтра мы займемся поисками человека. Без помощника не справимся.

– Не лучше ли вам договориться с кем-то из местных?

– Меня тут уже дважды облапошили. При обмене денег и покупке сыра на мини-рынке. Не хочу сказать, что все тбилисцы хитрецы и обманщики, но мне везет именно на таких. Ты же тут почти своя… но и наша. – Роман поставил фужер и разбавил недопитое вино лимонадом. Получившейся бурдой стал запивать овощной салат с ядреным красным луком. – Что скажешь, Алиса?

– Можешь на меня рассчитывать.

– Обсудим оплату?

– Дашь сколько не жалко. Я бы даром помогала, но не в моем положении от денег отказываться.

Алиса говорила спокойно, но в душе ликовала. Наконец у нее появилась возможность нормально заработать. Роман на жадину непохож, значит, отблагодарит как минимум сотней долларов. Алиса на эти деньги свою комнатушку еще на месяц продлит, и не придется ей на улице спать.

– Моего друга зовут Генрихом, – продолжил Роман. – Это он звонил только что. Мы с ним несколько лет не общались, и я, возможно, буду испытывать некоторую неловкость при встрече с ним. Это еще одна причина, почему я обратился к тебе, – будешь моей группой поддержки.

– Не подумала бы, что ты в ней нуждаешься.

– Я сам себе удивляюсь. – Роман помялся. – Но мне еще не приходилось возобновлять общение с человеком, которому я набил морду.

– Он точно твой друг?

– Я считал его таковым. Но мы рассорились, подрались… – Он тяжко вздохнул. – Точнее, я Генриху навалял. Он ботан, а я бывший гопник. У него не было шансов против меня.

– А вы снова не сцепитесь? – подозрительно спросила Алиса.

– Точно нет. Даже если он захочет дать мне в морду, я позволю ему сделать это.

Роман оторвался от салата, но только для того, чтобы взяться за другое блюдо – чкмерули. Алиса же больше есть не могла. Ей хватило четырех хинкали. Но то, что останется от трапезы, она намеревалась забрать с собой. Местные так никогда не делали – не принято. Но туристы, особенно европейские, научили их хотя бы не кривиться при виде того, как недоеденные блюда складываются в контейнеры и выносятся из ресторана.

– Хочешь еще чачи? – спросил Рома.

– Нет, с меня хватит. Чаю выпью.

– Я накачу. – Он сделал знак тете Белле. – Ты не подумай, что я алкаш, просто на меня Тбилиси странно действует. Мне в этом городе и плохо, и хорошо одновременно. Столько эмоций, и они такие разные, что хочется затуманить мозг.

– Опасно тебе тут задерживаться.

– Поэтому я собираюсь отправиться в путешествие по Грузии как можно скорее. Если бы не Генрих, уже завтра бы взял машину напрокат и рванул в Кахетию. Тетя Белла дала мне адрес своих родственников, у них можно остановиться…

– Кого вы хотите разыскать? И зачем?

ЧТО, ЕСЛИ МЕНЯ?

Эта мысль постоянно закрадывалась, но Алиса гнала ее прочь. «Ты убежала! – говорила она себе. – Скрылась! Добралась до Тбилиси через Баку, чтобы замести следы. Ты в безопасности!» И все равно временами было страшно. Алиса даже стала подозревать, что у нее развивается мания преследования. Вот и Роман ей первые несколько минут знакомства казался подозрительным. Что, если он не просто так с ней заговорил? Он выследил ее, чтобы вернуть в Екатеринбург? Или вызвать из Екатеринбурга того, от кого Алиса убежала…

– Генриху поручили передать письмо человеку, которого мы оба знали когда-то, – ответил на ее вопрос Роман.

– Это мужчина?

– Да. Отец нашей… подруги. Он давным-давно ушел из семьи и пропал. Но, если верить Генриху, папа Наташеньки находится сейчас в Тбилиси. Где конкретно обитает, неизвестно, но есть наводки.

Как он ее… Наташенька! Не просто подруга, как видно.

– Почему девушка сама не приедет, чтобы встретиться с отцом?

– Ее нет в живых. Письмо, что везет Генрих, предсмертное.

– Извини…

Роман кивнул и тут же сменил тему:

– Где в Тбилиси можно прибарахлиться? Я прилетел без вещей и нуждаюсь в срочном обновлении гардероба.

– Сходи в «Галерею». Это ТЦ на проспекте Руставели. Там два больших международных сетевика, но есть и бутики.

– Бутики? – усмехнулся он. – Я в них не хожу.

– Тогда откуда этот оригинальный кардиган? Он выглядит дорого и эксклюзивно.

– В секонде нашел. Причем случайно. Ремонт в квартире затеял, понадобились тряпки, зашел в магазинчик, где остатки старого привоза распродавали, смотрю – кардиган в корзине валяется. Огромный, замызганный, с дыркой на рукаве. Купил, отстирал, снес в ателье, и мне налокотники из замши нашили. Получилась носибельная вещь.

– У тебя отличный вкус.

– Нет у меня его, – отмахнулся Роман. – Ношу то, к чему сердце лежит. И в чем комфортно. Этот кардиган из кашемира, как оказалось. А мне он просто на ощупь понравился, и расцветка привлекла.

Они ели и болтали еще около часа. Роман выпил еще одну стопку чачи, а попробовал только половину блюд. Остальные им запаковали плюс в пакет положили еще бутылочку настойки. На прощанье тетя Белла расцеловала гостей, а Роме сунула еще несколько адресов своих кахетинских родственников.

– Куда ты сейчас? – спросила Алиса. – На Руставели за покупками?

– Сначала я провожу тебя, потом зайду к себе и узнаю насчет комнаты для Генриха. Потом, может, подремлю часок. Разморило меня.

– Я сама могу дойти.

– Джентльмен обязан проводить даму, чтобы убедиться, все ли с ней в порядке.

Она рассмеялась. Забавный Рома парень. Или, лучше сказать, джентльмен?

Путь до дома Алисы занял меньше пятнадцати минут. Они зашли в арку, заставленную мусорными баками. В тридцати шагах от нее питейные заведения для туристов, лавочки с сувенирами, мини-музей в квартире знаменитого на весь Тифлис аптекаря, а в подворотне – мусор, отходы, вонь… Крысы! Днем их не видно, но, когда возвращаешься домой ночью, встречаешься с ними.

– Милый дворик, – сказал Рома, когда они миновали вонючую арку.

– Ты это из вежливости говоришь?

– Угадала. Думал, в Тбилиси уже не осталось подобных развалюх и столь замусоренных дворовых территорий. Где живет музыкант?

Она указала на окна второго этажа. Во двор выходило то, из которого доносилась фортепианная музыка, и застекленная терраса. Имелось еще одно, но его давно заколотили фанерой.

– Единственный уцелевший балкон в доме – любимое место обитания сына библиотекарши, – продолжила экскурсию Алиса. – И, раз он сейчас пуст, значит, мама повела его на прогулку.

– Он умственно отсталый?

– Нет, Сосо нормальный. Даже диплом о высшем образовании имеет. И внешне, кстати, ничего. Но без мамы никуда. – Они направились к крыльцу с покосившимся деревянным козырьком. – Я почти дома, осталось по ступенькам подняться. Считай, проводил…

И резко замолчала.

– Что такое?

– Там кто-то есть, – почему-то шепотом ответила она.

– Где?

– В коридоре.

Ромчик заглянул за дверь. Она не запиралась и висела на одной петле. За ней полутемный коридор. В нем не горела лампа, но дневной свет откуда-то проникал.

– Да, кто-то сидит, – признал ее правоту Роман. – Вроде мужчина.

– У моей двери.

– Точнее, между ней и второй, конторской.

– Уходим отсюда! – выпалила она и начала пятиться. Но Роман ее не послушался и двинулся в сторону двери, чтобы попасть в коридор. Он видел то, что не успела рассмотреть Алиса. А именно кровавую рану на голове мужчины.

– Вызывай скорую, – велел он.

– А что случилось?

– Человеку плохо, он истекает кровью. – Ромчик приблизился к мужчине, наклонился. Суровое лицо с правильными чертами, борода, очки, съехавшие на кончик носа, широко распахнутые глаза…

Мертвые глаза! Застывшее лицо. Запекшаяся кровь.

– Не надо скорую – полицию вызывай. Тут человека убили.