Цитаты из книги «Бегуны»

От копыт лягающегося осла за год погибает людей больше, чем в авиакатастрофах.

Это явление, психологами путешествий именуемое синхроничностью, есть доказательство осмысленности мира.

даже хаотическое движение увеличивает вероятность найти такую точку.

Если мы стремимся к правдоподобному описанию человека, то должны привести его в движение, направить из одной точки в другую.

Это и есть цвет нашего тела, серо-кремовый, серо-коричневый, некрасивый – надо его запомнить. Мы бы не стали жить в комнате с такими стенами, не купили бы машину такого цвета.

Ведь они находятся в подвижной точке, перемещаются в черном пространстве, увлекаемые ночью. Никого не знать и никем не быть узнанным. Выйти из собственной жизни, а после вернуться – целым и невредимым.

Человек, которого я встретила в поезде, путешествовал, как почти все они, в поисках своих корней. Путь ему предстоял непростой. Бабка по матери – российская еврейка, дед – поляк из Вильно (покинул Россию вместе с армией генерала Андерса[30], после войны осел в Канаде); дед по отцу – испанец, а бабушка – индианка из племени, названия которого я не запомнила.

Но младенец – не человек. Человеком он становится, когда вырывается из рук и говорит «нет».

Шарлотта не обретет бессмертия в людской памяти и учебниках. Ее переживут даже препараты, которые она с таким старанием создавала

Стоя на дамбе, вглядываясь в течение реки, я осознала, что – вопреки всем опасностям – движение всегда предпочтительнее покоя; перемены благороднее постоянства; обездвиженное неминуемо подвергнется распаду, выродится и обратится в прах, тогда как подвижное, возможно, пребудет вечно. В тот момент река иглой пронзила мой надежный устойчивый пейзаж – парк, теплицы, в которых застенчивыми рядками всходили овощи, бетонные плиты тротуара, на которых мы играли в классики. Проколола его насквозь, продырявила, обозначив вертикаль третьего измерения; детский мир обратился в резиновую игрушку, из которой со свистом выходил воздух.