Глава 8. Просто флирт

Август, 2019

С погодой очень повезло. Последние дни августа выдались на удивление теплыми и безоблачными. Я дремала на шезлонге, греясь на солнышке, а легкий ветерок щекотал мне лицо. Со всех сторон доносились дачные успокаивающие звуки: пение птиц, где-то вдалеке работала бензопила или газонокосилка. Не помнила, когда я последний раз была на природе и отдыхала так безмятежно. Жаль, что вечером придется уезжать – завтра опять нужно на работу.

Утро прошло довольно спокойно, я хорошо спала и проснулась, как и обычно, поздно. Павел прислал сообщение, что ушел к соседу заниматься музыкой с его дочерью, и у меня было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, не спеша позавтракать и погулять по участку. Я обнаружила за домом площадку для мангала, пару мягких шезлонгов, красиво высаженные цветы в аккуратных клумбах, какие-то овощные посадки. Видимо, дачей и садом занимались родители Павла.

Я приоткрыла глаза, услышав шаги. В широкой темной футболке, спортивных светлых шортах, темных очках и старых ярких кедах Павел выглядел необычайно стильно и привлекательно. Он нес два больших стакана с прохладительными напитками.

– Ваш коктейль, мисс Пулково, – он протянул мне один из них. Улыбнувшись, я приподнялась на локтях, принимая из его рук холодный лимонад:

– Лучший мой отдых за последнее время!

Павел сел на рядом стоящий шезлонг, приподнял очки на голову, и я заметила, как его взгляд опустился на мой открытый живот. Я не взяла с собой купальник, поэтому загорала в черной майке, подвернутой под грудь, и коротких шортах.

– Жарко сегодня, – произнес мужчина и к моему волнению стянул с себя футболку, представив мне свой обнаженный торс. Не в силах отвести взгляда, я смотрела на его грудь, гладкую и рельефную, мощные плечи, подтянутый живот, покрытый мелкими темными волосками, уходящими дорожкой за границу шорт. Тут же захотелось прикоснуться к его груди, провести ладонями по коже, почувствовать ее губами на вкус…

– Не могу поверить, что у музыканта оркестра может быть такое спортивное телосложение, – не удержалась я от комплимента.

Павел довольно улыбнулся и разлегся на шезлонге, подставляя лицо яркому солнцу:

– Виолончель в футляре весит почти десять килограммов, а мне приходится таскать ее весь день, – небрежно отозвался он, – да и сам процесс игры требует определенной физической подготовки.

– Да? – удивленно переспросила я, при этом уверенная, что Павел любит спорт и определенно занимается чем-то, чтобы поддерживать такую фигуру.

– В сентябре у меня начнутся концерты в филармонии. Может, как-нибудь придешь и сама увидишь?

– Конечно. С удовольствием, – радостно согласилась я.

– Правда, тебе там может показаться скучно. Но мы выберем день, когда будет программа поинтереснее, например, с музыкой из кинофильмов или рок-хитами.

– Хорошо! Но мне будет любопытно в любом случае. Не помню, чтобы бывала в филармонии. Возможно, в школе, – призналась я и поймала на себе ироничный взгляд Павла.

– Пора тебя познакомить с классической музыкой.

Я не стала говорить, что уже давно в машине слушаю не навязчивую попсу или радио, а различные записи симфонических оркестров, произведения классических композиторов и особенно композиции известных виолончелистов. Хотелось узнать больше о мире, которому принадлежит Павел, но признаваться в этом я не собиралась, поэтому кивнула и добродушно улыбнулась в ответ.

Мы поболтали еще немного о музыке и концертах, а потом Павел предложил прогуляться по лесу до озера, и я охотно согласилась. Мужчина надел футболку, лишив меня возможности и дальше любоваться его соблазнительной фигурой, помог мне подняться с шезлонга.

Мы направились к воротам и прошли мимо моей машины, занимающей почти всю площадку перед домом. Только сейчас я обратила внимание, что другой машины на участке или рядом с ним нет. Получается, Павел приехал сюда на электричке или такси? Интересно, он не водит машину после той аварии?

Вчера перед сном я долго думала о Руслане, как сложилась его судьба, где он и чем занят. Удалось ли ему восстановиться, и куда он пропал. Также интуитивно я понимала, что Павел рассказал свою историю лишь поверхностно, и на самом деле все обстоит гораздо страшнее. Хотелось узнать подробности, но Павел просил не поднимать эту тему больше, поэтому я ни о чем не спрашивала.

Мы направились вперед по дорожке с возвышающимися из-за заборов дачными коттеджами. По пути Павел рассказывал, как в детстве проводил здесь летние каникулы. Родители заставляли его отрабатывать технику игры на виолончели по несколько часов в день, поэтому никаких мальчишеских развлечений и веселой беготни с друзьями у него не было.

Мы обогнули последний участок, и перед нами, как из сказки, предстал густой сосновый бор. Медленно следуя друг за другом по лесной тропинке, мы наслаждались тишиной и запахом деревьев. Я думала о том, как мне важно было узнать историю Павла. Страшная правда «Нокии» вовсе не оттолкнула или напугала, а открыла мужчину с новой стороны, спрятанной от посторонних. Павел стал ближе, приоткрыл мне свой внутренний мир и познакомил с темными демонами, скрывающимися под внешней воспитанностью и сдержанностью. Он не побоялся признаться мне в своей слабости, выглядеть ранимым и растерянным, и я была тронута такой откровенностью.

Поэтому все утро я настраивала себя на ответный жест и наконец решилась:

– Паша, я благодарна тебе за вчерашнее доверие. Это позволило мне понять, как важно открываться, не боясь показаться странным или непонятым. Поэтому я хотела бы рассказать тебе, что случилось со мной. Тем более, по сравнению с твоей историей, это полнейшая ерунда! – и добавила менее уверенно, – если ты, конечно, захочешь.

– Естественно, хочу! – услышала я за спиной бодрый голос Павла, – я устал строить догадки о том, что же с тобой произошло. От чего ты так строга к себе и не пускаешь мужчин в свою спальню.

Невольно я рассмеялась и поняла, что все это даже нелепо. С одной стороны.

– Моя прежняя работа…– начала я, – сущий ад! Быть помощником педантичного, строгого и властного руководителя производственной компании со штатом в две тысячи человек – это все время находиться в пекле. Я устроилась туда сразу после института. Сначала проходила там практику на последнем курсе, после которой меня взяли на должность младшего секретаря. Тогда у директора было сразу три помощника, но со временем он переложил все их обязанности на меня одну. Я там проработала почти десять лет, и не знала, что бывает по-другому. Но мой рассказ не о работе, а о моей глупости.

– Звучит многообещающе, – заметил Павел.

– Пару лет назад мой бывший директор по протекции был вынужден взять нового заместителя по развитию. Зам оказался пробивным, умным, наглым, обаятельным подлецом. Игнатьев Вадим, – я запнулась, назвав вслух ненавистное мне имя. – Читала его досье от службы безопасности, он ничего общего не имел с производством, раньше работал в банке в Москве, но ушел оттуда из-за какой-то скандальной истории.

– Так, и что же дальше? – заинтересовался Павел.

– У Игнатьева долгое время не было своего секретаря, и он постоянно дергал меня по любому вопросу. И сразу же стал подкатывать. Начались комплименты, двусмысленные намеки. На совещаниях он не сводил с меня глаз.

Павел промолчал.

– Я думала, со временем ему надоест и он отстанет. Но это продолжалось месяц за месяцем, и он становился более настойчивым. Постоянно звал на свидания, в рестораны, командировки, от которых я отказывалась, но, видимо, недостаточно решительно.

– Такое вообще допустимо? – недовольно буркнул Павел.

– Не знаю… Мне все казалось вполне нормальным. Хотя это немного мешало в работе, но в целом…

– Удивительно, – возмутился Павел, – разве нельзя было на него нажаловаться? Сказать, что он тебе проходу не дает?

– Конечно, так и нужно было сделать. Но… Мне нравилось происходящее. Его внимание. И он… – призналась я, тут же почувствовав, что сказала лишнее.

– Что ж… Даже у нас в оркестрах достаточно парочек. Это не преступление, – заметил Павел, – служебные романы случаются сплошь и рядом.

– Мы не были парочкой. И даже не встречались. Он был женат. Разумеется, я с самого начала знала об этом, но меня это нисколько не смущало. Просто не думала, что все зайдет слишком далеко.

Я остановилась и повернулась лицом к Павлу. Он смотрел на меня, и в его глазах читалось замешательство.

– Я не была влюблена и не планировала никакого романа! Для меня это была просто безобидная игра и развлечение, легкий флирт. Добавляло пикантности в мои тяжелые рабочие будни.

– Все равно не понимаю, зачем нужно было поощрять его поведение? – в недоумении уставился на меня Павел.

– Ты не работал в офисе и не знаешь, как легко там увлечься кем-то, совсем не подходящим, только потому, что проводишь вместе по десять часов в день. Обычно это просто ни к чему не обязывающий флирт. И все это прекрасно понимают.

Павел промолчал, а я решила быстрее перейти к последней части своего рассказа.

– Да, я говорила тебе, что была очень легкомысленной. Я виновата и ужасно себя чувствую. Я не думала, что Игнатьев воспринимает все по-своему. И вот прошлым летом… Не знаю, что на меня нашло! Какое-то внезапное помутнение рассудка. У нас с ним был секс на моем рабочем столе. И за этим нас застали. Мой босс, начальница отдела кадров и еще двое сотрудников вошли в приемную в самый неподходящий момент.

– Вика! Прямо на рабочем месте! – голос Павла казался строгим, но в глазах играли задорные огоньки.

– Да. Такой вот позор, – я опустила голову.

– Какая пикантная ситуация!

– Из-за этого я и потеряла работу. В тот же день.

– А что стало с тем подлецом?

Я вздохнула, вспоминая неприятный разговор, выговор, угрозы и свое унижение:

– Ему все сошло с рук. Обычно таким все прощается. Насколько мне известно, даже его жена ничего про это не узнала.

– Ты меня не перестаешь удивлять… – поразительно, но Павел добродушно улыбался. Конечно, с высоты его опыта и пережитого моя история звучала как невинная шалость, прихоть эмоционально неуравновешенной девицы.

– Не думал, что я на такое способна? – ухмыльнулась я.

– Честно говоря, я думал о трагической истории любви с тяжелым разрывом, слезами и прочим. А ты нарвалась на гнусного бабника и мерзавца. Он играл с тобой, соблазнял самыми пошлыми способами, добился своего, а потом легко избавился от твоего присутствия на работе.

Я кивнула, сожалея, что не понимала этого раньше.

– Технически самого секса не случилось. Он не успел. Но когда все зашли в приемную, картина была более чем живописная.

– Это хорошо! – выдохнул Павел, – но почему ты не сказала своему боссу, что Игнатьев тебя домогался? Нужно было рассказать, что он к тебе давно приставал и принуждал.

Я покачала головой:

– Я не смогла, – мой голос дрогнул. – Там разразился такой скандал. Игнатьев утверждал, что это я его соблазнила и набросилась на него в приемной. А мой босс не заступился за меня, а принял его сторону. Я была не в состоянии вынести такого унижения и просто не смогла постоять за себя.

Павел нашел мою руку, вложил в свою, нежно сжал.

– Мне жаль. Этот Игнатьев – отвратительный тип. Но я считаю, ты не должна себя винить и тем более так наказывать из-за этого урода.

– Если бы я сама не дала ему повода, ничего подобного бы не случилось, – твердо возразила я.

– Дело не в тебе! Не вини себя! Это все мужская похотливость и вседозволенность! – возмутился Павел, – твоя жертва слишком велика.

– Паш, ты не знал меня раньше. Я говорила, что вела себя с мужчинами несерьезно. Это не значит, что я спала с каждым встречным. Я имею в виду, что мне нравилось мужское внимание, но я не понимала, как это может быть опасно, – с сожалением призналась я, – из-за этого я потеряла пусть и тяжелую, но любимую работу, финансовую независимость. А также своих подруг, потому что все они были из той компании. Меня это просто подкосило! Я полгода не могла прийти в себя. А мои родители! Мне не удалось скрыть от них свое увольнение, и они считают, что я безответственная и беспечная дурочка, от которой можно ждать чего угодно.

– Какая чушь! – воскликнул Павел. – Ты самая добрая, отзывчивая и ответственная девушка из всех, кого я встречал! Твоя интенсивная работа в аэропорту, воздержание от секса и алкоголя, чересчур серьезное отношение ко многим вещам говорят о том, что ты умеешь отвечать за свои поступки и слова.

Я замерла и с удивлением посмотрела на Павла. Не думала, что он обо мне такого высокого мнения. К сожалению, то хорошее, что видел во мне он, совсем не замечала в себе я.

– Спасибо… Но это все такая ерунда, – отмахнулась я, смущенная его словами, – пойдем дальше.