Глава 3. Пассажир

Апрель, 2019

В конце апреля в Питере наступила невероятно волнующая, долгожданная весна. Воздух наполнился предвкушением чего-то непременно радостного, светлого и счастливого.

В аэропорту увеличилось количество рейсов, значительно вырос пассажиропоток. Меня стали все чаще ставить на регистрацию огромных аэробусов, чартерных рейсов, под завязку загруженных – по пятьсот человек, вылетающих в Сочи, Анталью, Симферополь и другие популярные направления. Жителей нашего северного региона потянуло в теплые страны.

«Что же будет здесь летом?» – с долей паники думала я.

По три с лишним часа я не поднималась из-за стойки даже в уборную, а короткие перерывы по десять-пятнадцать минут пролетали за перекусом и болтовней с коллегами в общей комнате отдыха. Рабочие дни сменялись один за другим. Только я садилась за регистрацию, смотрела на часы и с удивлением обнаруживала, что прошел час или даже больше. Здесь, в аэропорту время бежало намного быстрее, чем где бы то ни было.

Так незаметно пролетело больше месяца с тех пор, как я исполняла роль секретаря Пассажира, я уже хорошо ориентировалась в потоке его сообщений.

В аэропорту я оставляла телефон в шкафчике, чтобы не отвлекаться и не ошибаться при регистрации. Но в свои перерывы все равно успевала переслать сообщения Пассажиру.

Все больше меня одолевало любопытство: почему эти с виду обычные рассылки ему так важны? Разве он сможет присутствовать на музыкальном фестивале в Москве и в тот же час на концерте в честь Дня города в Санкт-Петербурге? Некоторые сообщения, казалось, вообще не имели никакого смысла, а были непонятным мне набором слов. Сыпались акции разных магазинов, ресторанов и прочий спам. Даже никакие навязчивые девушки больше не настаивали на встречах.

Я искренне не понимала, почему музыкант не купит современный телефон, чтобы переставить сим-карту в него. Этим старым, кнопочным аппаратом было ужасно неудобно пользоваться.

С Пассажиром мы общались раз в несколько дней, просто пятиминутные разговоры ни о чем. Он звонил во время антракта в театре, около одиннадцати вечера по питерскому времени. Я уже отдыхала дома, чаще всего лежала в кровати, и мне было приятно перед сном поболтать пару минут с кем-то далеким, незнакомым и недоступным.

Таинственный виолончелист, дающий концерты в романтической весенней Вене… Его имени я по-прежнему не знала, но зато была погружена в часть его жизни. Эта странная ситуация меня вовсе не возмущала, а напротив, разбавляла мои будни, наполняя их некой интригой.

И еще: это был единственный мужчина, который мне звонил. А к общению с противоположным полом я привыкла, и порой очень скучала по его отсутствию.

В то утро мне стало сразу понятно, что день на работе будет не из легких. Ночью внезапно ударил мороз, мела метель, зеленую приветливую травку вновь спрятало под белоснежным покрывалом. В половине восьмого утра пробки уже составляли девять баллов, и я с трудом добралась до работы, опаздывая на полчаса. Оставила машину на служебной парковке и, пока бежала до здания аэропорта, успела промочить ноги и замерзнуть в легкой куртке. Конец апреля, но питерский климат преподносит сюрпризы в любое время года!

Влететь вверх по эскалатору, перепрыгивая через ступени, пройти досмотр личных вещей. Бегом в служебную часть, скинуть вещи в шкафчик, набрать бутылку с водой. Наспех завязать фирменный платок, переодеться в сменные туфли. Еще успеть забежать в туалет, поправить макияж. Никакого утреннего кофе и болтовни с коллегами в комнате отдыха. Скорее к диспетчеру.

Зону вылета было не узнать: шум, давка, нервное скопление пассажиров. К каждой стойке регистрации тянулась огромная очередь, уже трудно регулируемая «змейкой». Неудивительно, из-за метели и гололеда задержали большинство рейсов, и сейчас отправляли самолеты с колоссальной задержкой в расписании.

Люди превратились в недовольную, паникующую толпу, и мне трудно было выдерживать их негатив, не принимая его на себя. Почти каждый пассажир, подходящий к стойке регистрации, жаловался, ворчал или ругал меня за такие неприятности с вылетом. Будто я могла им чем-то помочь!

Настроение испортилось, силы закончились уже к полудню, я с трудом представляла, как продержусь до восьми вечера – конца своей смены. Подобные тяжелые дни выпадали нечасто, но выматывали меня больше, чем в прежнее время самый долгий рабочий день в офисе.

К вечеру я еле держалась на ногах от усталости. Добрела до машины и несколько минут сидела, схватившись за руль и уставившись перед собой. Хотелось выпить, немедленно снять стресс и напряжение, но завтра мне опять на смену, а алкоголь мне не помощник еще очень и очень долго.

Вдруг на соседнем сидении завибрировала «Нокиа». В спешке я оставила ее утром в машине и ни разу не вспомнила о ней за весь день. Взглянула на экран: «Пассажир».

Отвечать сейчас не хотелось. Голос сел, голова болела, энергии не было даже на пятиминутный разговор. Но когда я добралась до дома, перекусила и забралась в теплую ванну с травами, он позвонил еще раз. Неохотно я приняла вызов и поздоровалась.

– С вами все в порядке? – спросил Пассажир, и в его голосе я отметила неподдельное беспокойство, – от вас не приходило ни одного сообщения сегодня.

– Да, простите. Сейчас я вам все перешлю, – я не сдержала тяжелый вздох, – просто сегодня был жуткий день в аэропорту.

Пассажир участливо поинтересовался:

– Что случилось?

– Обычное дело в апреле. Ночью ударили заморозки, поднялась метель. Из-за этого задержали много вылетов.

– А, точно! Я читал в новостях. И как вы справлялись?

Я дотронулась до раскалывающейся головы:

– Это было тяжело. А в конце смены один пассажир опоздал на свой рейс, который и так задержали на два часа. Он требовал его пропустить, развернуть самолет или посадить на следующий. Будто бы это трамвай. Я не могла ничем ему помочь, уговаривала успокоиться и обратиться в офис авиакомпании. Но он продолжал кричать, угрожать мне увольнением и страшно ругаться.

– А разве у вас нет охраны для таких нервных пассажиров?

Я размазала косметику по лицу, в глазах защипало, хотелось расслабиться и погрузиться в ванну с головой. Но в то же время я не желала прерывать беседу с Пассажиром:

– Есть. Но с такими простыми ситуациями сотрудники должны справляться сами. Обидно, ведь мало тех, кто представляет, как все работает в аэропорту. А некоторые искренне считают, что опоздали на свой рейс только потому, что их не пропустила вредная девушка на стойке регистрации.

– Сочувствую вам, – искренне произнес мужчина, – если бы я мог чем-то помочь. Или оказался рядом…

– Рядом? – удивленно переспросила я. И вдруг отчетливо представила, как я лежу в ванне в объятиях таинственного незнакомца. Как мужские ладони обнимают меня за талию, ласкают живот, скользят выше к груди… Я потрясла головой, отгоняя от себя подобные видения.

– Да, когда вам грубили, – пояснил мужчина, – не переношу хамство.

– Спасибо, – улыбнулась я, – достаточно того, что выслушали меня.

– Кстати, я хотел сказать, – Пассажир выдержал паузу, – у меня последний спектакль пятнадцатого мая, и потом я возвращаюсь домой.

– Правда?.. – я не знала, радоваться этому или нет. И это значит…

– Да. Я заберу у вас телефон.

И мы увидимся? Так скоро?

– И мы с вами, наконец-то, увидимся, – прочитал он мои мысли.

День возвращения Пассажира выпал на мою рабочую смену, и мы договорились встретиться прямо в аэропорту, в зоне прилета, в кафетерии на первом этаже. Я постаралась подгадать свой перерыв ко времени его прибытия, но когда мужчина прислал сообщение, что уже получил багаж и идет в кафе, у меня только заканчивалась регистрация на рейс. Времени, чтобы освежить макияж и сбрызнуть себя духами, не оставалось. Впрочем, я не сомневалась, что выгляжу хорошо и при этом строго: как раз, чтобы не показаться заинтересованной во встрече. Неизменная форма: белая блузка с коротким рукавом и темные брюки по фигуре, яркий платок, завязанный галстуком на шее, гладко причесанные и убранные в пучок волосы.

Я выдохнула и прошла в заполненную людьми кофейню, с интересом оглядываясь по сторонам. Происходящее напоминало мне встречу по Интернету. Я понимала, что визуальный образ Пассажира, собранный из моих фантазий и смутных воспоминаний, скорее всего не совпадет с реальностью.

Но вот мужчина за дальним столиком у стены приветственно приподнял руку, и я направилась к нему, не отрывая взгляда. Он также пристально смотрел на меня, дожидаясь, пока я пересеку зал, и под его изучающим, внимательным взглядом я пожалела, что все же не заскочила в уборную, проверить, в порядке ли макияж.

– Здравствуйте. Извините, задержалась на регистрации, – сказала я и села за столик. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, будто сравнивая со своими ожиданиями.

К моему изумлению, Пассажир внешне оказался намного интереснее, чем я себе представляла. Какая-то нетипичная мужская притягательность: смесь аристократичного холода и творческой непокорности. Стильно одет, светло-русые волосы подстрижены не коротко, а уложены в аккуратную прическу. Немного старше меня, лет тридцать пять-сорок, – решила я и посмотрела ему прямо в глаза. Те самые серые глубокие глаза – единственное из образа незнакомца, что я хорошо запомнила. И тут мужчина мне улыбнулся.

Его лицо сразу преобразилось: из серьезно-сосредоточенного превратилось в доброжелательное; строгие черты смягчились, в уголках глаз собрались веселые морщинки. Я не удержалась и открыто улыбнулась в ответ.

– Я взял вам капучино, – Пассажир указал на стоявшую передо мной чашку с кофе, – не знал, что вы любите. Но если хотите что-то другое, я закажу.

– Спасибо, капучино подойдет. Как долетели? Не было проблем при регистрации?

– Как обычно, возникли сложности с футляром и виолончелью, – ответил мужчина и стал рассказывать про неразбериху с посадочными местами в салоне. Я слушала рассеянно, кивала и была не в состоянии сосредоточиться.

Никогда раньше я не робела перед мужчинами. Могла поддерживать с ними любые темы, флиртовать, заигрывать и шутить. Сейчас же я была скована его изучающим взглядом и в то же время очарована им.

Реальная встреча с незнакомцем превзошла все мои ожидания. Пассажир оказался неожиданно хорош собой, а учитывая наше с ним длительное приятное общение, это могло стать крайне опасным сочетанием.

Я сделала несколько глотков кофе, позволив себе пару секунд не смотреть ему в глаза. Затем достала из рабочей сумочки телефон, который стал для меня уже немногим больше, чем старый кнопочный аппарат.

– Ваша «Нокиа», – я положила ее в центр столика между нами, – возвращаю в целости и сохранности.

– Спасибо, – он мельком взглянул на нее, а потом потянулся к своим вещам на соседнем стуле. Я заметила тот самый громоздкий футляр с виолончелью, черный чемодан, верхнюю одежду. И вдруг Пассажир протянул мне большой подарочный пакет с эмблемой фирменного магазина:

– Это вам. В знак благодарности… – он замялся, – гулял перед вылетом по дьюти-фри Вены и захотел купить вам что-то приятное.

Я с удивлением приняла пакет, заглянула внутрь. Из оберточной бумаги выглядывала коробка конфет, бутылка вина, упаковка известного парфюма.

– Спасибо, но не стоило, – я растерянно покачала головой, протягивая пакет обратно. Столько раз до этого я спокойно принимала дорогие подарки от мужчин, но сейчас… Я оказалась смущена, приятно удивлена и взволнована.

– Не отказывайтесь, – мягко, но настойчиво сказал Пассажир, – это пустяки, а вы потратили на меня столько времени и сил.

Он открыто и ободряюще улыбнулся, я поблагодарила в ответ, понимая, что отказываться и объяснять причину будет глупо и неприлично. Забрала пакет и поставила его рядом на свободный стул.

– Должен вам сказать, я приятно удивлен вашей отзывчивостью. Любой другой на вашем месте не стал бы помогать постороннему человеку. Выключил бы телефон, отнес в бюро находок или просто выбросил в урну. Поэтому я, правда, очень ценю, что вы сделали для меня.

– Помощь незнакомцам – моя работа, – с долей шутки ответила я, – и черта характера.

– Значит, вы замечательный сотрудник и прекрасный человек.

Я польщенно улыбнулась. Мне стало приятно, что мою небольшую услугу так высоко оценили. На прежней работе мне редко доставалась похвала от начальства.

– Не расскажете секрет, чья эта «Нокиа?» – поинтересовалась я, – такая устаревшая модель. Много незаписанных номеров… И эта рассылка, – я вопросительно приподняла брови.

Пассажир взял в руку телефон, повертел, быстро нажал пару клавиш для разблокировки.

– Это телефон участника одной музыкальной группы, – вздохнул он, – распавшейся музыкальной группы. Сюда до сих пор приходят приглашения на мероприятия. И бесконечный спам.

– Понятно. А почему не переставить сим-карту в новый телефон?

Мужчина покачал головой, его губы тронула грустная ухмылка:

– Да, давно надо было так сделать. Но оказалось, я сентиментален… И телефон мне дорог как память.

– О, простите.

– Все в порядке.

Я не стала ничего расспрашивать, но по его взгляду поняла, что за этой фразой стоит очень длинная и тяжелая история. Пассажир был из тех собеседников, которые во время разговора не отводят глаз, не выпускают из своего энергетического поля, не позволяют потерять интерес.

Тут мужчина отвлекся на телефон, щелкая западающими кнопками.

– Пассажир? Кто такой пассажир? – вдруг спросил он.

– Вы. Мне же нужно было как-то записать ваш номер, а имени я не знала.

Удивление и легкое замешательство проскользнули на лице мужчины. Затем он очаровательно улыбнулся в ответ:

– Неужели все время, что мы общались, вы не знали, как меня зовут?

– Нет. Откуда же?

– Но вы регистрировали меня на рейс. Держали в руках мой паспорт.

Я не стала говорить, что не запоминаю имена и фамилии пассажиров. Это физически невозможно.

– Ваш паспорт в руках держала моя коллега, – мягко поправила его я.

Пассажир продолжал красиво улыбаться:

– Вы могли бы спросить…

– Но вы тоже не знаете, как зовут меня, – мое оцепенение спадало, и ко мне возвращалась привычная, легкая манера общения.

– Ошибаетесь, – серьезно отозвался он и достал из кармана лежавшего рядом пальто другой телефон – современный дорогой смартфон. Скользнул большим пальцем по экрану, а я в ожидании замерла, сгорая от любопытства.

– Я знаю, как вас зовут – Виктория.

Услышав свое имя, я вздрогнула. Мужчина развернул мне телефон, на экране которого была открыта телефонная книга, и я прочитала: «Виктория Пулково».

– Но откуда? – с недоумением выдохнула я, переводя взгляд с экрана на мужчину и обратно.

– Я же музыкант, и у меня хорошая память. При регистрации я прочитал ваше имя на бейдже.

Я машинально дотронулась до бейджика, приколотого к блузке. На пластике довольно крупно были напечатаны мои данные: должность, имя, фамилия, фотография.

– Простите, если напугал вас, – видно мой растерянный вид сбил мужчину с толку.

– Все в порядке. Просто не ожидала такой внимательности. А мой номер? Неужели он вам тоже известен? – я кивнула на его смартфон. Раз в телефонной книге было мое имя, то чей номер записан под ним?

– Нет. Я записал вас под номером «Нокии». Но может, вы… – Пассажир вскинул брови и тихо попросил, – запишите вместо него свой?

С сомнением я перевела взгляд на экран, где под моим именем уже пустовала строчка для записи телефона. Разве не на это я тайно надеялась? Разве хотела, чтобы наше знакомство закончилось? Но какое продолжение может быть в моей ситуации…

Я неохотно взяла смартфон из протянутой мужской руки, и мои пальцы коснулись его теплой ладони. Лёгкая волна трепета пробежала по телу, и я с трудом заставила себя не придавать этому значения.

Невозмутимо напечатала свой номер, надеясь, что не пожалею об этом, и положила на стол перед мужчиной. Через мгновение в моей сумочке раздался вибровызов уже моего телефона.

– Только не записывайте меня как Пассажир, – с улыбкой попросил он, – меня зовут Павел. И я очень рад личному знакомству.