– Боже! Дон! Как же я не догадалась раньше? А эти два дебила, ведь почти добрались до цели. Но… А, может, я ошибаюсь? И там ничего нет? Мало ли что может прийти на ум собаке? Дон обижено зарычал, отвернулся от Вероники и пошел на свою подстилку. Он лег, и, положив голову на лапы, стал наблюдать за действиями хозяйки.

Девушка подошла к окну, задвинула шторы. То же она сделала и с остальными двумя окнами. Притушила свет керосинки, и, взяв в руки нож, стала осторожно вытаскивать горшок из кадки. Ей не хотелось портить цветок, надо было оставить все так, как есть, чтобы бандиты не догадались, где было золото, и есть ли оно там?

Наконец, ей удалось вытащить глиняный горшок. Она поставила цветок рядом и заглянула на дно деревянной кадушки. Там что-то лежало. Мешок. Мешок был старым и рваным, с подтеками воды, ведь фикус много лет поливали. Вероника взялась рукой за веревку, стягивающую мешок, но поднять его не смогла. Он был тяжелым. Тогда она взяла все тот же нож, и, отрезав веревку, раскрыла края полотняного мешка. Он был наполнен маленькими, точно такими же мешочками. Мешочков было много. Она взяла один, развязала веревку и высыпала на руку содержимое. Это было золото. Золотой песок…

Вероника с удивлением смотрела на переливающиеся при тусклом свете керосиновой лампы золотые песчинки и не знала, что ей теперь со всем этим делать…

– Ну, Дон, ты даешь! Откуда ты-то узнал, где отец золото спрятал?

Дон кокетливо взвизгнул, и, изогнув мощную шею, отвернулся от Вероники. Это он так с ней заигрывал. Он очень любил, когда его хвалили, впрочем, как и все собаки, да и не только собаки!

Глава 3. УЧАСТКОВЫЙ

Вероника легла спать. Была уже глубокая ночь, и, несмотря на такое количество событий, надо было хоть немного отдохнуть. Кто знает, когда снова явятся эти уроды. То, что их было не двое, она уже поняла. Это шестерки, а заправлял ими кто-то покруче. Но сам он сюда нос не совал! И еще ее мучило одно обстоятельство. Почему они явились за золотом только летом, а не зимой, сразу после убийства отца? Вопросов было так много, что в голове все перемешалось. Если они узнали, что отец, тот человек, который украл золото, почему сразу не пришли в дом и не попытались с его «помощью» забрать «свое»? Значит, они сомневались в том, что отец именно тот человек. Они узнали, что отец стал лесником, но прошло столько лет! И тот человек – пахан, умер уже 20 лет назад. Что за головоломка? Кто-то, кроме отца, тогда подслушал разговор и видимо отсиживал свой срок. Теперь вышел и стал искать. А когда именно он вышел, и сколько лет ушло на поиски человека, унесшего золото, которое им, кстати, тоже не принадлежало, Веронике было неизвестно. Вот и думай теперь – чье теперь это золото – того мертвого преступника, отца, или этого, неизвестного ей человека? Кто по справедливости должен им владеть? Девушка знала точно только то, что это золото, когда-то было украдено с прииска, и принадлежало по праву только государству. Но идти с этим мешком в милицию ей совсем не хотелось… Доказывай потом, что ты не верблюд! Тогда что делать? Золота много, может, взять несколько мешочков, собраться, и по-тихому смотаться в свою дальнюю избушку, о которой никто не знал? Это опасно! Они могут проследить, куда она идет. Хотя… Пока Дон с ней, ей бояться было нечего. Он почует чужаков. И сразу станет ясно – следят за ней или нет. Или идти к тетке в деревню? Она давно звала ее к себе. Сколько, мол, можно жить в лесу, как отшельнице. А тут и молодые люди, замуж уж, поди, пора выходить. А в лесу своем, где ты мужика найдешь? Права тетка. В лесу она, кроме бандитов ни одного подходящего мужика еще не встречала. Да и не до мужиков ей сейчас! Разобраться бы в том, что происходит, и что делать дальше!

Нет, к тетке опасно! Они, наверняка уже ее вычислили. Может, даже засаду там устроят. Поймают и невесть что сделают со мной, думала Вероника. Выход был один – затаиться в дальней избушке и сидеть. Только вот сколько сидеть? Отца вон, через 20 лет нашли. И меня найдут. Хочешь, не хочешь, а придется в милицию идти. Время сейчас нехорошее… Перестройки всякие, переделы. Раньше все было ясно и просто, а теперь, не знаешь, чего ждать… Под эти мысли, глаза у Вероники начали слипаться и она заснула. В комнате было темно и тихо, возле ее кровати, примостился ее верный страж Дон. Он решил быть к ней поближе, чтобы его любимой хозяйке ничего не угрожало…

Утром Вероника проснулась от рыка Дона. Она вскочила, схватила ружье и стала ждать. Но тут она услышала отдаленный рокот мотора. К заимке подъезжала машина. Звук не был похож на их старенький УАЗ. Значит, это не Семёныч – местный мастер, который должен был пригнать ей отцовскую машину, которая всегда ломалась. Да и не знала она уже, что с ней делать – отдать Семёнычу что ль? Пусть на запчасти разбирает.

Она тихонько вышла в сени и увидела машину участкового. Вероника с облегчением вздохнула, но дверь сразу открывать не стала, мало ли что? Из машины вышел молодой милиционер, совершенно не похожий на их участкового Петра Григорьевича. Может, заболел? Или уволился?

Вероника стояла молча, и приказала молчать Дону. Скорее всего, это, конечно, милиционер, но кто его знает? Вдруг бандит переодетый?

В дверь постучались. Вероника, немного подумав, все же решила отозваться.

– Кто там? – спросила она.

– Я ваш новый участковый. Зовут меня Виктор Александрович. Я из города приехал. Буду теперь у вас работать.

– Ага! – с усмешкой сказала Вероника, – Так я тебе и поверила! Где старый участковый? Документы покажи, и вообще, проваливай отсюда, у меня все хорошо! Я милицию не вызывала! – выкрикнула она и Дон, в завершении диалога хозяйки угрожающе зарычал.

– Нормально, говорите? Ну, тогда я поехал, коли, Вам моя помощь не нужна! Будьте осторожны только! В районе появились беглые преступники.

– И много их? Сбежало-то?

– Так и будем из-за двери разговаривать? – спросил милиционер. – Другая хозяйка бы уже в дом пригласила, кваском напоила. Жара-то, вон какая! Да и вонь у Вас тут на дворе жуткая…

– Подойди ближе! – скомандовала Вероника. – Просунь свои документы под дверь, я прочту и верну. А на тебя из окна посмотрю.

– Вижу, у тебя девица совсем не все в порядке! Но удостоверение свое я никому в руки не даю, не положено!

– Ну, ладно, проходи, Дон, место! – Вероника открыла дверь и впустила милиционера в сени.

После тщательного изучения удостоверения, девушка, наконец, пригласила участкового в комнату.

Дон неохотно отошел от хозяйки и лег на свою подстилку. Милиционер прошел в комнату.

– Садитесь, коль пришли! – сказала Вероника, не расставаясь с ружьем.

– Ружье-то поставь куда-нибудь. Вон у тебя какая охрана. – Засмеялся молодой парень-участковый.

– Ну, чего надо? – снова спросила девушка, положив ружье на пол.

– А разве прежний участковый к вам не наведывался? – удивился новый.

– Что ему тут делать-то? – Потом все же созналась, – наведывался, по дружбе. С отцом дружил. И меня берег.

– С отцом дружил, говоришь? Даже, несмотря на то, что батя твой в прошлом сидел?

– Все ты знаешь! Да, знал он о его грехах, видно. Мне ничего не говорили, отец только перед смертью сказал.

– Так кто отца твоего убил? Так и не нашли преступников?

– Браконьеры! Кто ж еще! – бойко ответила Вероника.

– А я дело посмотрел. Нет там ничего. Глухарь! Никто так и не нашел тех двоих.

– А откуда знаете, что их двое было.

–Так в деле написано. Да ты ж и сказала тогда участковому, что их двое было! С твоих слов…

– Мало, что я говорила! Как сказал отец перед смертью, так и я сказала. А где дядя Петя-то? На пенсию ушел? – спросила Вероника. – Вроде рано ему еще.

– Убили его! – сказал новый участковый и снял фуражку.

Вероника почувствовала легкое головокружение, ей стало не по себе. Это страх подкатывал к горлу, а потом опускался ниже, куда-то в район желудка. А голова плыла сама по себе, от переизбытка событий и ужасающей информации…

– А кто? – еле найдя в себе силы, спросила Вероника.

– Да вот пока ищем… К тебе он, красавица, ехал… Машина его на дороге стояла, а он к дереву привязанный и мертвый. Выстрел один, в сердце!

– Знаю я, кто это был. Одного только.

– Во-от! Не зря, видно, заехал. Рассказывай, что у тебя тут происходит. Вон собака вся изранена, и ты дрожишь, как осиновый лист от каждого шороха. Только правду давай говори.

– Что знаю, то и скажу! – Вероника встала, подошла к буфету и достала из-за стекла справку об освобождении, мертвого бандита. Она отдала ее милиционеру и подошла к двери.

Участковый прочел справку и убрал в кожаную папку, лежавшую на столе. И вопросительно посмотрел на девушку:

– Откуда справка?

– Ты говорил воняет во дворе? Надо эту свинью закопать или увезти к вам.

– Какую свинью? – не понял участковый.

– Вон он, мертвый за забором лежит. Дон его… Залезли они ко мне в дом. Двое их было. По следам поняла. Этого Дон загрыз, уже раненый. Он его заточкой зарезать хотел. А другой, все в доме перевернул и сбежал. Вот и все, больше ничего не знаю.

– А ты где была, когда это все происходило?

– В тайге. Грибы собирала, силки смотрела. Есть-то надо что-то. Я живность не держу. А последнюю овцу, у нас с Доном с неделю назад утащили. Волки, видать. Следы были видны. Только размытые, может, и собака.

– Что же Дон с ними не разобрался? – Улыбнулся милиционер, – он же волкодав.

– После смерти отца, он от меня и от дома не отходит.

– Так что же ты в тайгу одна ходила, без него?

– Я далеко не отхожу и ружье у меня всегда с собой. Кого мне было бояться, кроме зверей? А Дон дом охранял. Я его на цепь не сажаю, он, если, что почует, прибежит на помощь. Умный он у меня.

– Сначала покажи заточку, потом пойдем труп смотреть. Да поеду за экспертами и труповозкой. Может, со мной поедешь?

– А это еще зачем?

– Да боязно мне тебя оставлять тут. Вдруг тот второй явится? Слушай, а что им надо-то было?

– А кто их знает? Может, поживиться чем хотели, может, голодные.

– Ну, ты тогда в доме запрись, и никуда до моего приезда не выходи. Поняла?

– Поняла, не дура! Я так и сидела в доме. Жду, пока Дон в силу войдет. А с ним мне ничего не страшно.

– А если его подстрелят? Не думала об этом?

– А зачем им это?

– Из мести. Тот-то, второй видел, как Дон с его дружком расправился.

– Ну, вот и неповадно будет!

– Больно ты храбрая! Участкового-то убили! Что-то они тут возле твоего дома кружат, непонятно мне!

– А кто их знает! – опустив глаза, сказала Вероника.

– Зимой, когда отца убили, ты никого в тайге не видела? К тебе сюда не приходили?

– Нет! Думаю, что это просто залетные браконьеры были.

– А я так не думаю! Почерк один. Отца твоего и участкового, одинаково убивали. К дереву привязали, а потом…

– Все, хватит воду в ступе толочь! Езжай за своими. А то пока туда доедешь, пока обратно, темнеть начнет. Конец августа уже, а не июнь. Уже к семи вечера сумерки надвигаются, а в девять хоть глаз выколи!

– Бойкая ты девка, как я посмотрю! Все. Понял, поехал я. Держись тут! А потом решим, что с тобой делать будем. Надо тебя куда-то из леса переселять. Неужели одной не скучно?

– Да, привыкла я уже!

– Теперь опасно. Все. Я постараюсь побыстрее обернуться! – участковый сел в машину и уехал.

Вероника постояла чуть возле крыльца, потом быстро вывела Дона на двор и снова закрылась в доме. Ей было страшно, по-настоящему страшно. Может, зря она не сказала ему про золото? Нет. Еще рано. Надо понять, что за фрукт этот новый участковый. И разобраться с тем, как были связаны отец и дядька Пётр. Может, отец рассказал ему про золото? И как теперь узнаешь об этом, когда оба они мертвы?

– Ой, мамочки! – заплакала Вероника. – Ну, и вляпалась же я в историю! Что же мне делать-то теперь? Помоги мне, Господи, страшно-то как! – причитала Вероника, закрывая двери и ставни в доме.

Глава 4. МИТЬКА

Весь день Вероника просидела в доме. Ей было невыносимо скучно, она привыкла к воле, а тут… Сиди сиднем и никуда не высовывайся! Хотя, ей было о чем подумать. Этот новый участковый ее озадачил. Уехал, так ничего и не сказав. Тот, которого убил Дон, был не беглый, справка-то об освобождении есть. Правда, она могла быть поддельной. А вот второй, второй мог сбежать. Да и не складывалось у нее ничего в голове. Не могли два эти мужика проделать такой путь – искать отца целых 20 лет из-за какого-то там золота, которое украли так давно. Сколько им лет-то тогда было? По 25? Слишком молоды. И Вероника сделала совершенно правильный вывод, что был кто-то третий, тот, который всем этим заправлял. Вот он и сбежал, наверное. А эти двое – шестерки.

Вероника осторожно выглянула в щель между ставнями. Во дворе все было спокойно – никого и ничего. Как сквозь землю провалились! Ведь они не нашли золото. Значит, должны прийти снова. Если они уверены, что оно спрятано в доме. Нет, это, конечно, хорошо, что бандиты больше не появлялись, просто странно как-то… И что теперь ей делать? Уходить? Так жить больше нельзя. Надо подаваться к тетке или уходить дальше в тайгу, туда, где ее никто никогда не найдет. Ей было интересно, вычислили ли бандиты тетку. Вычислили. Скорее всего! Если убили участкового, который был связан с отцом крепкой и долгой дружбой, значит, и родню тоже уже пасут. Как бы с теткой не случилось чего!

И еще она не знала, что теперь делать с «фикусом». Оставлять его здесь, как велел ей отец, или унести с собой? Может сознаться участковому, ЧТО искали беглые у нее в доме? И отдать его от греха? Мысль-то правильная, только вот отец про это ничего ей не говорил. Он велел ей просто уйти, про сдачу золота в милицию не было и речи. Значит, он боялся, что ее могут привлечь к ответственности за его прошлые грехи.

Вероника налила себе в кружку воды, села в сенях на скамеечку и, наблюдая за участком перед домом, с удовольствием напилась. Вода в их колодце была очень вкусной. Никакого чаю не надо! К ней в сени вышел Дон и сел рядом.

– Тоже пить хочешь? – спросила его Вероника.

Дон положил ей на колени огромную белую голову и вздохнул.

– Понятно – хочешь на двор. Что ж пошли. Только ружье прихвачу!

Девушка вернулась в комнату, взяла ружье, и, открыв дверь, выпустила собаку на улицу. А сама осталась стоять на крыльце, держа ружье наготове.

Но, слава Богу, все обошлось, Дон сделал свои дела и довольный побежал к дому, но вдруг, резко остановился и повел носом в сторону подлеска. Потом еще немного постоял и прибежал к хозяйке.

Вероника была озадачена таким поведением Дона. Он не рычал, просто понюхал воздух. Что это могло означать? Почуял какого-нибудь зверя? Или просто из любопытства? Но собака больше не выражала никакого беспокойства. Успокоилась и Вероника. Она закрыла задвижку двери, еще раз проверила ставни окон и пошла за Доном в комнату.

Ближе к вечеру Дон насторожился, и через какое-то время Вероника сама услышала гул мотора. К дому подъехали две машины. Одна была машиной участкового, а вторая что-то вроде медицинской. Труповозка – подумала Вероника, и ее передернуло. Открыв дверь и оставив Дона в доме, девушка вышла во двор навстречу милиционерам. Их было трое.

– Хорошо, что до темноты успели, – сказала Вероника Виктору.

– Вот, привез экспертов, сейчас зайдем в дом, покажешь, где лежал труп, и как все было. Зря ты тут все убрала!

– Ага! А как мне тут жить-то? Тут все перевернуто было, кровищи море, и покойник… А если бы вы не приехали? Вызвать-то я милицию не могла. Дон ранен был, второй бандит сбежал. Идти до деревни пешком, а потом еще до райцентра добираться – верная смерть!

– Да ладно уж! Убрала, так убрала, просто покажи, как все было.

Вероника показала, где лежали мертвый мужик и собака. Рассказала, что стол и лавки были перевернуты, а в доме был жуткий беспорядок. Даже в подпол лазили и все там перевернули вверх дном!

–Только я в подпол не лазала, темно там. Так, глянула только.

– Вот и отлично, мы там тоже поработаем, может, пальчики какие сохранились где. А ты, – обращаясь к Веронике, – сейчас лучше в доме посиди. Мы там со жмуриком пока разберемся. – Сказал один из экспертов-криминалистов.

Вероника открыла подпол, и один из незнакомых ей милиционеров залез туда. Другой стоял вместе с Виктором возле покойника. Они долго о чем-то переговаривались, фотографировали, потом подошли к другой машине и вызвали двух здоровых мужиков. Те вышли с носилками, переложили на них тело, задвинули их в машину и уехали. Вероника, наблюдавшая за всеми манипуляциями из окна, облегченно вздохнула и вышла на двор.

Виктор и тот, с которым он стоял возле убитого, сидели в машине и курили. А тот, что шарил в подполе, стоял, облокотившись на капот машины, и задумчиво осматривал окрестности. Вероника подошла к ним и спросила:

– Ну, и что нашли?

– Мы, красавица, ничего не нашли. Только пальчики сняли. А ты нам сейчас свои оставишь.

– В комнате моих полно, а вот в подполе больше отец бывал. Его пальцев там много, а я туда с детства боялась лазать. Правда, папы уже больше полугода нет в живых.

– Хорошо твой песик этого гражданина отделал. Только откинулся и вот те раз! Шансов выжить не было совсем. Даже если бы это при тебе произошло. Помочь ему уже нельзя было.

– Алабаи серьезные собаки. – Согласилась Вероника. – Видела как-то, как он с волком разделался – секунда и все…

– Ты, вот что, заявление нам напиши, как положено, а мы его к делу пришьем.

– К какому еще делу? – удивилась Вероника.

– Как к какому? К убийству.

– Я никого не убивала.

– Да нет, ты напиши, как ты вошла в дом, а там… В общем сама знаешь. Грабежа не было. В доме ничего не пропало?

– Нет. Ничего.

– Зачем же они приходили? – задумчиво произнес Виктор.

– Пожрать нашли бы и ушли. Да выпить, небось, было? Зачем погром устраивать?

– Вот! Точно, – улыбнулась Вероника, – бутылка самогонки пропала. Стояла со времен отца.

– Ну… Это несерьезно! – сказал криминалист. – Такой погром! Они искали у тебя тут что-то! Не знаешь что? – и хитро посмотрел на Веронику.

– Почем мне знать? – ответила девушка и опустила глаза.

– Ты б правду нам сказала? Если знаешь, конечно. Ведь если не нашли, придут опять.

– Поэтому она и трясется, что ждет визита! Ну, девонька, скажи, ты что-то знаешь?

Вероника сидела за столом и писала заявление. Она подписалась, и еще раз прочитав свое сочинение, удовлетворено кивнула головой.

– Вот. Все, что было, написала! Не знаю больше ничего. Единственно, что вам могу сказать – отец мне перед смертью говорил, чтобы я отсюда уходила, когда помрет.

– С чего бы это? – заинтересовался криминалист.

– Откуда же мне знать? Боялся за меня, наверное. Ведь тут в тайге одной бывает страшно. Но я привыкла и никогда не думала, что кто-то может у меня бардак устроить, залезть в наш дом! Тут нечего украсть! Что в этом доме можно взять? Мы бедно жили. Так как все!

– Так батю-то ее вроде убили? – спросил криминалист у участкового.

– Убили. Клиент-то наш оказался! Правда, дела давно минувших дней… Потом жил честной и праведной жизнью.

– Может, узнал кого из тех, которые его порешили? – проговорил Виктор и посмотрел на Веронику. – Не говорил ничего?

– Нет. Не говорил. Велел уходить и все.

– Странно как-то! Слушай, может, с нами поедешь? Говорят, у тебя родня в деревне? – спросил криминалист.

– Тетка у нее там. Наведался я к ней сегодня. Там пока никто не появлялся, но тоже опасно, – сказал участковый. – Тут помозговать надо.

– В общем, Вероника, дела такие – тот которого твой Дон порешил, действительно откинулся с зоны. Справка настоящая. С ним еще один был, тот, которого Дон не успел достать. Этот видно в бегах. Они в кабаке случайно встретились и сговорились, мол, давай теперь вместе дела проворачивать. Тем более освобожденный гражданин жить честной жизнью советского человека и не собирался. Но самое интересное это то, что руководит ими еще один. Авторитет! Большой вес, говорят, в криминальном мире имеет, – сказал эксперт.