Цитаты из книги «АНА навсегда: исповедь отличницы. Анорексия длиною в жизнь»

Несколько раз меня приглашали на литературные встречи, но я всегда отказываюсь, потому что не могу показаться людям на глаза в таком жалком виде, да и не имею никакого желания. Пусть мое имя для всех останется загадкой! Я как призрак, существую в своем собственном мире, и пусть все останется именно так. Свою жизнь менять я не хочу, потому что больше не имею никаких сил. Все хорошо в свое время. Жалею ли я об упущенных возможностях? Да, и очень сильно! Но ничего уже нельзя исправить. Я разрушила себя до основания, лишь для того, чтобы понять, что всю свою жизнь я двигалась не в том направлении, отдав свою душу во служение одному единственному демону, имя которому – красота.

Я постоянно о чем-то жалею. Моя жизнь – как сплошная нелепая ошибка

Я понимала, что заслужила свой поздний ужин. Ко мне пришло странное осознание важности моей работы, я могла есть только тогда, когда выполняла тяжелый физический труд. «Кто не работает, тот не есть»! – часто повторяла я и никогда не прикасалась к еде, если день провела в безделье. Килограммы начали медленно покидать мое тело. Иногда работа была настолько тяжелой, что я не могла понять, как такие нагрузки вообще могу выносить. Но я терпела. Помимо строительства дома я занялась благоустройством прилегающей территории. Вместе с мамой я объездила все питомники, и спустя совсем короткое время меня начал радовать влажный сад, заботливо взращенный моими же руками. Виталий был счастлив, наконец, он получил ту жену, о которой мечтал всю свою жизнь. Я стала примером для подражания. Наши соседи с улыбкой говорили, что я настоящая находка для любого мужчины. Вокруг меня крутилось множество молодых парней, но их комплименты, ухаживания стали смешными и ненужными. Я проходила путь отречения. Мне больше никто не был нужен, я начала сторониться людей. И при внешней общительности я стала их даже бояться.

В университете все уверовали в миф о моем плохом аппетите и худобе с раннего детства, от которых я мечтала избавиться долгие годы. Никто даже не подозревал, как тяжек был мой путь к совершенству, с каким трудом я расставалась с ненавистными килограммами, положив на алтарь красоты все свое здоровье. Кирпичик за кирпичиком я строила стены своего будущего. Не для того чтобы жить в нем, для того, чтобы эффектно его разрушить и построить новый мир, без людей, со своими собственными правилами и эталонами. Полтора года я честно училась в столичной заочной аспирантуре и очень искусно водила за нос Каролину Марковну. Она в мечтах эксплуатировала мои знания, научные разработки и уже строила свои воздушные замки, полагая, что использует мое имя в качестве галочки о своей проделанной тяжкой работе. Отчитается перед ректоратом о подготовке прекрасного специалиста, которого не стыдно показать перед фотообъективами и делегировать на научные семинары и конференции. Каролина нуждалась во мне как в глотке свежего воздуха. И когда она окончательно прилипла ко мне, как расплавленная жевательная резинка, я объявила ей свое решение, от которого Каролиночка слегла с нервным срывом.

На следующее утро ректор снисходительно просил посетить его кабинет. Когда я пришла к нему, он умолял остаться до конца учебного года. Ректор был почти стариком, лысый издерганный хирург, который много лет уже не практиковал. Из уважения к его годам я согласилась. Но едва последнее зачетное занятие было мною проведено, я собрала все свои вещи, включая двух великолепных слонов, попрощалась с коллегами и выбежала из здания университета на улицу. Виталий поджидал меня, сидя в нашем автомобиле. Все, эта глава моей жизни была дописана! Теперь я сама, своими собственными руками, отрезала себя от людей. Они больше мне не были нужны. Я слишком устала. Впереди была новая цель – я хочу стать совершенной, но уже без них.

– Милочка, – улыбаясь, сказала она, – да вы поправились! Так сильно! Как вам это удалось?! Моя дочь очень худенькая, много лет пытается набрать вес и ничего не получается. Может быть, поделитесь своим секретом? Нет, ну это же надо, так сильно поправиться! С этими словами лаборантка полезла в карман пиджака и достала оттуда блокнот и ручку, словно собиралась под мою диктовку записывать рецепт.– Ну, и дура же ты! – подумала я. Но досады своей не показала. Я улыбалась ей в лицо с таким видом, как если бы она сказала мне самый приятный комплимент. Я потянулась за чашечкой и сделала несколько маленьких глотков ароматного кофе. «Катитесь вы к черту со своими глупыми интригами! Только я знаю, сколько всего мне пришлось пройти, чтобы сидеть вот так с вами и слушать ваши сплетни!» Мне было очень больно, но я не показывала своих эмоций, я держалась, в этом заключалась моя внутренняя сила. Я не хотела больше предавать себя и свое несчастное тело. Раньше мне говорили, что я слишком худая, что я анорексичка, и мне нужно поправиться. Сейчас – что я потолстела. Всем не угодишь, пожелания каждого никогда не учтешь. Да и зачем, когда там, в реанимации, я была один на один со своей смертью?

Почему я так не любила себя, свое тело?! Мое тело – это оно спасло меня, оно боролось за душу, оно осталось верным мне! Зачем столько лет я уничтожала его, мучила, травила ядами? Для чего я вообще объявила ему войну? Объявила войну самой себе! Ничего теперь не надо кроме кружки воды, больничной простыни с синей печатью и желания жить. Какие модельные агентства, какая красота, когда стоишь одной ногой в могиле? «Господи, если ты только дашь мне шанс жить, я выброшу все эти глупости из своей облысевшей головы, я буду есть – обещаю! Я все исправлю, клянусь тебе, только дай мне возможность все изменить!» Деньги, карьера, поклонники – все пустое! Жизнь – вот, что есть ценность! Жизнь!

Я смотрела сухими глазами в реанимационный потолок и думала о своей прожитой жизни. Все в ней было не так, неправильно и слишком сложно. Я даже не жила еще, лишь играла в какие-то странные игры, следовала глупым правилам, думала, что всегда можно все исправить. Оказалось, жизнь очень хрупкая вещь и я двигалась по чужому пути, странному, никому ненужному, не своему. Любовь, к которой я так долго стремилась, признание, восхищение, оценки, звания – все это ноль, пустота. Ни к чему я не пришла, кроме своей собственной пропасти, кроме своего реанимационного ада. Если бы раньше я прислушалась к своему телу, если бы развивала свой

Восприятие действительности искажено. Я чувствую, как время течет, словно расплавленный воск.

Всю свою жизнь я бродила за людьми как потерянный пес. Я так хотела быть нужной, полезной, но я снова шла краем жизни, мимо. Одинокая, больная, отчужденная. Во мне не осталось больше сил.