Слуга скрипнул зубами и проглотил ее слова. Увы, правда была на стороне экономки, именно ее оставили главной.

– Ладно, – буркнул он, – поедем! Но учтите, хозяин не станет слушать детский лепет, его вы не одурачите.

Девушка пожала плечами.

– Даже не собиралась. Я спущусь через пару минут, если боитесь, что сбегу, заприте дверь.

Вернувшись к себе, Шарлотта тщательно завязала ленты новой шляпки, словно собиралась на обычную прогулку и ничуточки не волновалась. С той же тщательностью она натянула перчатки и взяла накидку. Уложив в ридикюль пудреницу и носовой платочек, девушка подвела губы и чуть тронула румянцем щеки. Разнообразные женские мелочи появились в ее арсенале недавно, после набега на бульвар. Шарлотта сэкономила на еде и, поколебавшись, потратила сдачу на парфюмерную лавку, добавив часть собственных сбережений. Считать ли это воровством? Девушка убедила себя в обратном. Она вернет все с жалования, до последнего пенни. Должность экономки богатого дома требовала определенного внешнего вида, а Шарлотту порой принимали за обычную служанку.

Ларри поджидал девушку в прихожей. Окинув ее неприязненным взглядом, он едко прокомментировал преображение:

– Зря стараетесь, господин дамочек видит насквозь.

Шарлотта рассмеялась, настолько комичным показалось высказывание собеседника, и заметила:

– Для обольщения нужно обладать другой внешностью.

Ларри предпочел замять тему и взял девушку под руку:

– Чтобы не сбежали.

Обернувшись, Шарлотта заметила Катарину. Она выглядывала из-за угла и казалась чрезвычайно довольной. Еще бы, пока все шло по намеченному плану. Девушка не смогла промолчать и громко, чтобы служанка точно расслышала, произнесла:

– Не надейтесь, Катарина, сюда я по-прежнему вернусь экономкой.

Голова Катарины скрылась из поля зрения. Служанка предпочла притвориться глухой, а Ларри мрачно пробормотал, не обращаясь ни к кому конкретному:

– С самого начала нужно было гнать, напрасно господин приказал впустить!

Шарлотта прикусила язык, чтобы не вступить в бесполезную перепалку. Ее задача – доказать свою невиновность Гийому, а не заручиться поддержкой Ларри. Ревность свойственна не только супругам и любовникам, бороться с ней невозможно. Оставалось надеяться, слуга со временем поймет смехотворность своих опасений, Шарлотта никогда не займет его место.

По приказу Ларри Анри поймал извозчика, и до вокзала они добрались быстро, даже с комфортом. Девушка вспомнила свое знакомство с Розбергом, жесткие сиденья конки, колючий ветер в лицо. Сейчас она устроилась на мягком сиденье и могла не прятать лицо от холодных порывов и капель дождя. Он зарядил с утра противной серой моросью, которая, судя по плотно затянутому тучами небу, не собиралась заканчиваться. Какое удовольствие находил господин Бош в загородном отдыхе поздней осенью? Разве только он любитель долгих вечеров у камина.

Расплатившись с извозчиком, все так же не выпуская из цепких рук Шарлотту, Ларри направился к кассам и взял билет до Мадален. До поезда оставалось время, и они провели его в вокзальном буфете: девушка выпила кофе, а ее спутник – глинтвейну.

Пригородный вагон второго класса отличался от спального, в котором Шарлотта прибыла в Розберг. Впрочем, тогда она не выбирала и взяла первый попавшийся билет на ближайший поезд. Деревянные лавки одна за другой, одинокий столик в центре вагона, на который разносчики выкладывали свой товар. Их тут было множество, один сменял другого, наперебой предлагая газеты, сандвичи и даже зонты. Через полчаса подобной поездки начинала болеть голова, и Шарлотта вздохнула с облегчением, когда они сошли в Мадален. Она оказалась небольшой живописной деревушкой, раскинувшейся под стенами бывшей королевской резиденции. От замка остались одни руины, зато Мадален обзавелась своей церковью и занимательной торговой улочкой, где продавали местные вкусности. По словам Ларри, отсюда до дома Гийома полтора часа пешком или вдвое меньше на пролетке. Девушка предложила прогуляться: ей требовалось подумать, тщательно выстроить линию поведения.

– Тут брусчатки нет, – предупредил Ларри и покосился на ее ботинки, – быстро замараетесь.

Шарлотта окинула взором открывавшийся со станции вид на поля и неохотно признала правоту слуги. Облепленный землей и глиной подол не прибавит очков в глазах господина Боша.

Стоянка извозчиков располагалась тут же, у спуска с платформы. Выходит, не только Гийом облюбовал здешние места для загородного отдыха. Сейчас на бирже дежурил всего один видавший виды фаэтон. С другой стороны, и его могло не оказаться.

Тряская дорога, казалось, состоявшая из одних ям и кочек, наставила немало синяков. Шарлотта не раз мысленно прокляла рессоры экипажа, которые не могли смягчить ни единой неровности, и жалела, что послушала Ларри. Пусть дорога местами раскисла, но на обочине нашлась бы относительно сухая тропка. По пути девушка заметила пару вилл, окруженных тенистыми садами – те самые летние дома богачей. Они скучились возле озера, но фаэтон не свернул туда, а покатил дальше, к холмам и серо-фиолетовой кромке леса. Совсем нелюдимые места выбрал господин Бош! Наконец, когда Шарлотта начала сомневаться, не заблудились ли они, показался дом, издали напоминавший замок: остроконечные башенки по углам, лишенные всяческих украшений стены из песчаника, черепичная крыша. Если бы не скромные размеры и большие окна, девушка бы действительно приняла его за твердыню прошлого. Дом органично вписался в окружающий ландшафт – земля перед ним осталась нетронутой, только под окнами первого этажа парадного фасада разбили цветник. Он тоже показался Шарлотте странным: обычно высаживают розы, а тут непритязательные цветы. Только ровные ряды грядок и отсутствие сорняков наводили на мысль, что он не творение природы.

Вопреки ожиданиям, фаэтон не остановился у крыльца, а затормозил у подъезда к дому. Ларри с явной неохотой расплатился и пару раз нервно поправив ворот куртки, соскочил на землю и помог выбраться Шарлотте. Чем ближе они подходили к заветным ступеням, тем чаще сглатывал слуга. Его не просто что-то беспокоило – он боялся, хотя всячески пытался это скрыть. Тревожность Ларри передалась девушке, теперь она тоже иначе всматривалась в темные окна. Ни единого огонька, ни единого звука… Да дома ли Гийом?

– Стучите сами!

Ларри неожиданно отпрянул назад и подтолкнул Шарлотту к крыльцу. Определенно, со слугой творилось что-то неладное. Неужели господин Бош так страшен в гневе? Девушка дернула плечиком и поднялась по ступеням. Глупости все, а любой выговор можно пережить.

Дверь и дверной молоток оказались занятными, Шарлотта потратила пару минут на их изучение. Резьба, медные вставки – настоящее произведение искусства. Девушка спиной ощущала дыхание Ларри. Он тоже стоял на крыльце, но пока не вмешивался, не торопил. Сполна удовлетворив любопытство, Шарлотта постучала и вздрогнула: многократно усиленный звук эхом разнесся по дому. Сначала ничего не происходило, и девушка намеревалась повторно доложить о себе, уже взялась за молоток, когда дверь резко распахнув, явив всклокоченного Гийома. Босой, в одних подштанниках, он походил на безумного.

– Какого Дьявола?! – рявкнул он и заморгал, сообразив, кто к нему пожаловал.

Шарлотта замерла, где стояла. Следовало бы посторониться, извиниться за внезапное вторжение, а она, поправ нормы приличия, таращилась на мужчину. И если бы увиденное являлось тайной – Мишель успел посвятить в куда большие подробности, но девушка все равно смотрела. Оно было… другое. Нет, тело человеческое, только необычно мускулистое, крепкое, как гитарный гриф. А ведь господин Бош не производил впечатление силача, умело прятал под рубашкой рельефные мышцы. Сейчас они бугрились, соблазнительно перекатывались при каждом движении. Любой атлет в цирке удавился бы от зависти при виде Гийома Боша. И его ноги, Шарлотта не предполагала, что можно восхищаться мужскими икрами. Остальное, плотно обтянутое тканью, тоже наводило на определенные мысли, но девушка не согласилась бы их озвучить даже под угрозой смертной казни. Охнув, она запоздало сообразила, чем занята, и отвела глаза. Хозяин мог истолковать все превратно, если он уже этого не сделал. Бросив взгляд украдкой, девушка к странному облегчению убедилась, Гийом не почувствовал ее интереса, он был слишком зол.

– Ларри! – Голос господина Боша походил на звериный рык.

Шарлотта стояла ближе, но мужчина будто не замечал ее, сосредоточившись на слуге. Тот окончательно растерял смелость и все чаще посматривал на дорогу, словно раздумывал, не сбежать ли, не оставить ли экономку одну в пасти льва. Рык повторился, и Ларри неохотно поплелся к Гийому, встал вровень с Шарлоттой.

– Что она здесь делает? – Господин Бош ткнул в девушку пальцем.

Таки помнил о ее существовании. А раз так, мог бы извиниться и сходить за халатом. Мужчину в подобном виде дозволено находиться в спальне с женой и служанкой, но никак не на крыльце со служанкой. Однако Гийома не смущала практически абсолютная нагота, он держался так, словно стоял в костюме-тройке.

– Это не моя вина, месье, – тут же нашел виноватого слуга. – Она настояла, чтобы я привез ее, хотя я десятки раз объяснил: нельзя.

Шарлотта не собиралась молчать и подала голос:

– Он собирался уволить меня, месье.

– Уволить?

Девушка вздрогнула, когда цепкий взгляд зеленых глаз скользнул по лицу. Было в них что-то странное, неуловимое и опасное. Шарлотта облизала губы, но ничего общего с чувственностью ее действия не имели: во рту резко пересохло. Биение сердца убыстрилось, мышцы напряглись до дрожи – тело реагировало на Гийома как на источник опасности.

– Именно. Без вашего ведома и разрешения по гнусному навету. Любой здравомыслящий человек распознал бы ложь.

Поколебавшись, господин Бош посторонился и махнул рукой:

– Заходите!

– А я, месье?

Странности спутника пугали девушку все больше. Перед ними обычный дом, Ларри слуга владельца, зачем получать особое разрешение?

– Оба, – мрачно процедил Гийом и, не дожидаясь гостей, скрылся внутри.

Ларри замялся у порога, поэтому Шарлотта вошла первой.

Определенно, скупость вошла в привычку, иначе почему в прихожей нет ни единой лампы? Приходилось довольствоваться светом от открытой двери. Шарлотта поняла бы, если бы в комнате имелось окно, но нет же. Следующая комната, судя по всему, приемная обошлась без странностей, если не считать таковыми мешки, сваленные у низенького, на восточный манер дивана. Грязные, грубые, они портили паркет.

– Кабинет справа от лестницы, – послышался откуда-то сверху голос Гийома. – Вторая дверь.

Осталось только отыскать лестницу.

Ларри за спиной девушки шумно сопел и поминутно вздыхал. Он следовал за ней как конвойный, но нервничал больше подопечной.

В гостиной стоял удушливый цветочный запах. Шарлотта не сразу обнаружила его источник – ворох засушенных лепестков на пестром ковре. Они напоминали осенний листопад, такие же яркие, всевозможных форм и оттенков. Решив, что не случится беды, если она чуть задержится, Шарлотта подошла к ковру и нагнулась. Хм, маттиола. Довольно странный выбор, обычно засушивали розовые лепестки. И картины на стенах своеобразные, все сплошь на охотничью тематику. На каждом полотне волки. Они скалились, терзали добычу и гордо вылили на луну.

– Мадемуазель?

Шарлотта вздрогнула и обернулась.

В дверях стоял Гийом. Хозяин дома оделся, накинув поверх домашнего костюма халат с тяжелыми кистями. Он придавал ему сходство с литературным персонажем, этаким чародеем. Или чернокнижником. Мысль пришла внезапно, откуда только взялась? Наверное, виной всему лепестки. Господин Бош не парфюмер, да и маттиола не то растение, из которого делают ароматную эссенцию. Оставались другие цели: аптечное дело и колдовство. С последним нещадно боролись, искоренив в городах, но в глубинке, по рассказам очевидцев, еще находились ведьмы и прочие служители потусторонних сил. А тут еще зеркало, в которое нельзя смотреть, поневоле заподозришь неладное. «Нужно руководствоваться фактами, – одернула себя девушка. – Ты витаешь в мире фантазий, а в реальности у месье всего лишь необычное хобби».

– Уже иду. Простите, засмотрелась.

Все еще сидя на корточках, она указала на цветы.

– Красивые, – робко улыбнулась Шарлотта, не зная, как отреагирует господин Бош.