Алексей бежал босиком по темным бетонным коридорам, которым не было конца. Преследующий его ветер словно задался целью выстудить ослабленный организм насквозь: забираясь под одежду, проникая в самые потаенные уголки тела, он пробирал холодом до костей.

Стук сердца по скорости ударов вдвое превышал топот его ног. Майору казалось, что он движется по кругу, бесконечно возвращаясь к исходной точке, на которой его ждали враги. Их было много. Прячась по углам, представители разных рас поджидали пилота, чтобы отомстить. И причина мести у каждого была своя.

Мерзкие жуки выскакивали под ноги, падали сверху на спину, сшибали на землю  и впивались в его тело, высасывая кровь. Он убивал их. Но иногда не успевал. Так же, как не успевал спасти Старика, которого на его глазах бесчисленное количество раз сжирали скарлаты. Алексей кричал, пытаясь предупредить друга об опасности, но тот его не слышал, и снова вступал в неравный бой с врагом, которого не мог победить… Перепрыгивая через лужи крови Горский бежал дальше. Он должен был выжить, ради своего ребенка, ради своей семьи.

На очередном витке бетонных катакомб коридор внезапно оборвался, и не успев затормозить, майор вывалился в кучу раскаленного песка, после холода камня обдавшего тело страшным жаром, в миг воспалив кожу до огромных мерзких волдыней. Вскочив на ноги, Алексей в ужасе озирался по сторонам. Он стоял совершенно голый последи адской пустыни, и с четырех сторон его медленно обступали альбиносы, требующие вернуть им вирус… Но ведь я же все вернул?? Что еще вам от меня нужно??? 

В ожидании атаки, Горский закрыл голову руками… и очнулся на столе в лаборатории. Мертвый профессор с торчащим из груди скальпелем, злобно скалясь, заносил над ним пилу, неустанно шепча одну и ту же фразу: «ты должен оставаться в сознании… я хочу следить за твоими реакциями…»…

Алексей пытался закричать, но не смог открыть рта. Его губы оказались залеплены пластырем, а на месте профессора вдруг оказалась криптонская королева, которая, медленно снимая с себя платье, тянула к пилоту свои блудливые руки.

Что-то противно и настойчиво жужжало, продираясь в сознание. Вновь стало очень холодно…

С силой зажмурившись, Горский в отчаянии задергался, пытаясь выбраться из этого вязкого кошмара, но его все глубже и глубже затягивало туда. Мертвецы и живые, люди и твари, все тянулись к нему, желая его смерти…

Вскрикнув, Алексей проснулся и сел на кровати, тяжело дыша.

Это был сон… Всего лишь страшный сон… Но настолько осязаемый и реальный…

Горского трясло от озноба. Одеяло съехало на пол, из-за чего по всей видимости он и мерз. Вытерев со лба холодный пот и перегнувшись через поручень больничной койки, Алексей здоровой рукой потянул его на себя и накрылся по самый подбородок. Стало чуть полегче.

Из окна, завешенного новенькими модными жалюзи, тянуло ночной прохладой. В палате царил давящий тяжелый полумрак, расчерченный границей желтой полоски у двери, разделяющей мир слабых и беспомощных пациентов от пышущих здоровьем молоденьких постовых медсестер.

Протянув руку к тумбочке и щелкнув выключателем, Горский включил настольную лампу. Темнота, вздохнув, немного отступила, и, свернувшись мягким шарфом возле платяного шкафа, легла передохнуть.

Желая узнать который час, Алексей взял в руки телефон. На экране высветилось тревожное сообщение о 10ти пропущенных вызовах: с интервалом в 2-3 минуты Горскому названивал Террел.

Странно, что ему понадобилось в такое время?

Раздумывая, перезвонить шефу сейчас или помучить его до утра, Алексей усмехнулся себе под нос, в мыслях выстраивая план маленькой мести не отвечать командиру, который сам никогда не чурался ни ночными звонками, ни неожиданными визитами.

Вот и пусть сейчас ждет! – мстительно хмыкнул Горский, собираясь положить телефон на место. Но аппарат в его ладони требовательно зажужжал вновь.

Вздохнув и послав про себя назойливого начальника куда подальше, Алексей все же ответил:

– Я вас слушаю, Зед. Что на этот раз случилось? Только прежде чем вы ответите, должен предупредить, что сразу же намерен сказать «НЕТ» на любые предложения работы!

– Лёша! – гаркнул Террел в трубку таким голосом, что Горский резко заткнулся, предчувствуя беду. Командир секунду помолчал, словно набираясь смелости, и глухо произнес: – Корабль, на котором вечером отправились на Деус наши друзья, не долетел до планеты. На борту произошел какой-то взрыв, и космолет буквально разорвало в клочья… Следов погибших обнаружить не удалось… Мне очень жаль, сынок.

Алексей безвольно уронил руку с трубкой на колени.

В ушах эхом отдавались слова командира: «Разорвало в клочья… следов погибших обнаружить не удалось…»

Всего несколько часов назад Старик стоял перед ним живой и здоровый, объясняя свой внезапный отъезд на Деус заботой о здоровье беременной жены, которой  нельзя было рожать ребенка в земной атмосфере. После обследований и родов они должны были вернуться назад… Вместе с Мией и Евгением на родную планету полетели также мать и младший брат девушки… И теперь их всех больше нет.

Чувствуя, как руки его начинают лихорадочно трястись, Горский машинально зафиксировал взглядом время: 3:05 ночи…

Так не могло произойти, это просто не должно было случиться!… Только не с Женей. Только не с ними…  

Алексей в бессилии закрыл глаза, не обращая внимания на скатывающиеся по щекам горячие слезы. Стыдиться ему было некого. Такого конца для этих светлых и дорогих ему людей он не мог себе и представить.

Кошмар, преследовавший пилота во сне, стал явью.

Глава 1. Сюрпризы на дороге

За сутки до текущих событий.

Вырулив, наконец, на широкую трассу, Евгений до упора выжал педаль газа.

Он не умел и не мог дольше бездействовать. Первый раз за всю военную карьеру его отстранили от полноценного участия в задании, и ладно бы вообще не дали участвовать в спасении дочери знаменитого мецената, так нет! Плевком в лицо ему выделили маленькую роль, видимо, чтоб он не сильно обижался, не забыв напомнить о недавней травме руки, якобы она могла бы стать помехой в этом важном деле. Произошедшее отстранение от работы пока что еще только первый звоночек дальнейшего списания агента на пенсию, чем бы Террел не пытался это прикрывать. В глубине души полковник прекрасно понимал, что в свои 47 лет он, конечно, далеко уже не мальчик, но сил и опыта у него было достаточно, чтоб пробегать вместе с Горским лет еще, эдак, десять! Во всяком случае, ему очень хотелось в это верить.  Но с начальством не поспоришь. Им наверху, как говорится, виднее.

Мысли Власова снова вернулись к другу, в одиночку оставшемуся на Криптоне. Евгений знал, что во дворце есть еще один внедренный агент, но в подробности полковника опять же посвящать не собирались. А вот Горскому сказать об этом он уже не мог, так как сразу после выполнения своей части задания обязан был убраться с враждебной планеты. Оставалось только надеяться на то, что Лёша справится с поставленной задачей. В профессионализме лучшего друга Евгений не сомневался, но все же знал и его слабые стороны. И на этот раз переживал за Горского как никогда.

До чертиков устав от своего бездействия и чтобы хоть как-то успокоить не на шутку расшалившиеся нервы, полковник прибегнул к единственно верному способу успокоиться, который никогда его не подводил: сел за руль, и, выжимая из машины все, на что она была способна, погнал в направлении моря.

Трасса до побережья была широкой, ровной и в это время суток вечера пятницы довольно оживленной, поэтому, вдоволь насытившись скоростью, Евгений, сбросив обороты, свернул на проселочную дорогу, чувствуя, что в принципе уже накатался. Да и Мия будет волноваться, если он исчезнет надолго.

Остановиться на перекур – и домой…

Полностью погруженный в свои мысли, Власов чуть было не въехал бампером во внезапно перегородивший ему дорогу автофургон, успев в последний момент затормозить.

Мгновенно сработавший в удаленном уголке сознания инстинкт самосохранения заставил Евгения броситься на сиденье за доли секунды до того, как дверь фургона отъехала в сторону и выскочившие оттуда люди в черных масках выпустили по его машине несколько автоматных очередей. Закрывая голову руками и не обращая внимания на то, как стеклянная крошка, царапая шею, сыплется ему за шиворот, Власов лихорадочно пытался сообразить, кто может хотеть его смерти, но понял, что претендентов в этом списке слишком много.

Шквальный огонь, наконец, прекратился. Евгений продолжал вжиматься в сиденье, просчитывая в уме порядок своих дальнейших действий. Открыть дверь, выкатиться наружу, и… И что? Из оружия с собой только нож, против автоматов – это бред. Бежать – не убежишь, все равно пристрелят. Разве что удастся перед смертью завалить стрелка, чтобы умереть не так позорно… Черт, вот ведь как не вовремя это всё, а!  

– Полковник, вы окружены! Оставьте оружие внутри машины и выходите. Медленно, на четвереньках, спиной вперед. Головы не поднимать.

Грамотно. Кто ж вы такие, ребята?

Сиплый голос говорившего Евгению был не знаком. Единственное, что он мог сказать с уверенностью по услышанному тембру – приказ ему отдал землянин, среднего возраста, у которого скорей всего в данный момент чертовский болело горло. А нечего по лесам за нами скакать!

Раз просят выйти, значит, убивать все же не торопятся, иначе сразу влепили бы контрольный в голову. Видели, как я пригнулся, знают, что живой. Зачем тогда стреляли по машине?

– Власов, не заставляйте вас вытаскивать насильно. Ни вам, ни нам это не нужно.

Прямо заинтриговал ты меня своей вежливостью, аж познакомиться с тобой захотелось.

– Окей, уговорили! Только ножичек достану и вылезу! – крикнул Евгений, не высовываясь, хотя уж больно велико было желание выглянуть,  и осмотреться.

Сняв со щиколотки ножны и с сожалением оставив их на коврике под сиденьем, полковник, глядя в пол, на ощупь открыл дверь машины. Толкнув ее ногой, медленно выбрался наружу, соблюдая требуемые инструкции. Оказавшись всеми четырьмя конечностями на земле и замерев в собачьей стойке, глядя на свои ладони, Евгений произнес:

– Ну, вот он я. Что дальше?

– Медленно ложитесь на траву, носом в землю, руки за голову.

– Одежду пачкать жалко, дождик был. Может, я лучше встану? Обещаю не подглядывать.

– Довольно разговоров, полковник. – резко оборвал Власова невидимый противник.

Раздраженно хмыкнув, Евгений опустился на землю и, уткнувшись носом во влажную траву, сплел пальцы на затылке.

– Сейчас на вас наденут наручники, после чего можно будет встать. Дергаться не советую, это не в ваших интересах.

– Вы очень любезны! – усмехнулся Власов, чувствуя, как на его запястьях защелкивают браслеты. – Автомобиль зачем обстреливали? – спросил он, поднимаясь и замирая на месте, по-прежнему глядя вниз.

– Нужно было убедиться, что вы не растеряли скорость реакции.

– Ну, и кто же вы такие? – спросил Евгений, без спросу обернувшись, и сразу же безошибочно выделил из шестерых окруживших его масок главаря. – Неудобно как-то получается, ребята. Вы меня знаете, а я вас нет. Для начала, может быть, представитесь?

Зрительно сфотографировав главного противника и запомнив особенности его фигуры, Власов тут же начал рассчитывать свои дальнейшие действия: выбить автомат у стоявшего справа боевика, прикрыться им как щитом, сорвать с пояса заложника пистолет. Стрелять, похоже, придется на поражение. В наручниках, конечно, будет неудобно, но руки оказались сцеплены спереди, а это уже дает возможность для маневра…

– Зря вы это делаете, полковник, – голос главаря звучал насмешливо. Кивком головы он дал знак своим людям отойти на шаг назад, что мгновенно лишило Евгения шанса атаки.

Вот ведь зараза, просчитал меня!

– Мы сейчас с вами прокатимся.

– Спасибо, я уже сегодня накатался.

– Поверьте, Власов, лучше согласиться. Люди, которые попросили вас доставить к ним на разговор, очень не любят задержек.

– Я так понимаю, обоснованные отказы в данном случае не принимаются?