Цитаты из книги «Рад, почти счастлив…»

И много ещё чего Иван решил твёрдо. Что-то в нём устало. Душа устала созерцать красоту и помнить бренность. «Очень тяжело, – думал он. – Трудно ничего не делать. Наверно, если делать много и беспрерывно – суета подхватит и пронесёт над жизнью. Возьмусь!»

они идут по дачному лугу, вечной дружбой своей укрепляют мир, умножают добро весёлым бездельем…

красавица! Некоторые, правда, ещё участвуют в интернет-спасении мира. Но, Андрей, ведь это всё фантики! А хотя

Я удивляюсь, какие вы все одинаковые – как будто вас шлёпали на одном диснеевском заводе. Заглатываете рекламу и мните, что нашли себя. Лод

«Может быть, все они правы – и мама, и Костя, и отец, – раздумывал Иван. – Но на что же ему купить сюжет? На бабушку с дедушкой, которые отвлекают его от возможного Дела? Как избежать участи манной каши? Забросить свой живой сад и заняться чужим, каменным, только потому, что это убьёт время и даст денег? Или, может, забросить свой живой сад и заняться чужим живым садом – Бэлкиным? Но тогда засохнет свой, и так не много ему осталось».

Ушли тёмные вечера, и Ольге Николаевне стало не в мочь дожидаться за вышивкой, когда время вынесет её на угол весны. Ей хотелось помочь движению планеты – подгрести, подтолкнуть.

Уже на краю дрёмы Ивану в голову пришёл универсальный ответ на все вопросы. Он гласил: не надо никого ни к чему подталкивать. Следует самому так отладить свой жизненный ход, с такой добротой и благородством отнестись к явлениям жизни, что проблемы решатся сами собой.

Это была чистейшая правда. Ольга Николаевна, разъярённая холодом работодателей, набрала в универмаге вышивок – успокоить нервы. Иван никак не мог понять – хорошо это, или плохо, что все нужные нитки включены в набор, и кусок канвы, и даже иголка с широким ушком. Пару лет назад он ужаснулся бы, что подобная пошлость угодила к ним в дом. А теперь ему всё нравилось: что нет суеты, что маме не нужно разыскивать нитки, и если картинка хорошая – почему бы не провести над пяльцами жизнь? Недаром и Костя полюбил Машу за рукодельем.

Иван ждал терпеливо, когда затихнут последние всполохи маминого честолюбия – этого аллергического зуда действия. Метод лечения был известен и прост – не есть шоколада, то есть, хотя бы недельку побыть без поисков, сложа руки. Вот тогда, на чистое сердце и спокойный ум должно подвернуться настоящее дело. Какое? Неизвестно. Это подарок.

Когда луна поднималась, или начинался снег, или происходило ещё что-нибудь, что можно было принять за сигнал к свободе, Иван вскакивал, скоро прощался и гнал домой. И всякий раз изумлялся глубине трещины, пролегшей между полезной жизнью офиса и его настоящей жизнью, где каждый миг разгильдяйства полон правды!