– Лучше бы так… Он то не замечает меня, то отчитывает , как маленькую, то подозревать начинает в какой-то ерунде… Потом, вдруг, пожалеет, сегодня выспаться дал до обеда, и не ругался, что проспала еще дольше…

– И что здесь такого? Все начальники, в большинстве своем, с приветом. Доля у них такая. Станешь ты большой шишкой – и тебя будут странной считать.

– Ну, Палыч-то у нас не такой… – Ника успела поработать у них пару месяцев, когда практику проходила, и Веру в компанию она же и привела. Только сама сбежала, подалась к родителям, а подруга осталась, и надолго.

– Палыч – редкий экземпляр. Штучной выделки. Не стоит на него равняться.

– Не знаю… Я к нему так привыкла…

– Так в этом вся проблема?

– Нет…

– ? Я уже не знаю, что и думать…

– Что,что… – Девушка уже пожалела, что завела этот разговор. Ника теперь, как клещ, вцепилась – не отвяжется. – Мне показалось, что он целоваться ко мне полез…

Она отправила сообщение и замерла. В ответ – тоже тишина. Видимо, подруга переваривает информацию…

– Ого… Так полез или показалось?

– Ну, впечатление было именно такое… Странное.

– А ты?

– А что – я?

– Тоже полезла, или убежала? – Вера представила, как Ника ерзает на стуле от любопытства, наверняка, даже носом в экран уткнулась.

– Мне бежать было некуда. На стуле сидела, а он меня к этому стулу практически прижал…

– И? Не томи уже, рассказывай… А то я сейчас изведусь вся…

– Да нечего рассказывать. Пригрозила, что по морде съезжу.

– Ой, мама дорогая! Не могу! И что? Он поверил? Ты даже комара прихлопнуть с первого раза не можешь, а тут мужику грозить начала… Или он такой, хлюпенький? Признавайся? Если мелкий и хлюпкий, тогда – правильно! Нам такие ни к чему!

– Ничего он не хлюпик… Нормальный…

– Мда? А говоришь, ничего не замечаешь…

– Иди нафиг, Ник! Я с ней поделиться хотела, а она скоморошничает. Больше ничего не скажу! – Вера в сердцах даже ноутбук отодвинула… Вскочила с кровати, сделала пару кругов по комнате, вернулась на место. Новое сообщение уже подмигивало.

– Ладно, больше не буду. Честное пионерское! Рассказывай дальше. Я пока буду молчать и думать. Ни о чем не скажу.

– Да как бы и нечего больше, если честно… Я ему нахамила слегка, и больше к теме не возвращались. Он, вроде, понял, что был не прав, и ведет себя нормально. Ужинать позвал, а я не пошла, практически послала подальше… Теперь вот сижу и стыжусь своего поведения.

– Стоп-стоп! Как это – ужинать? Он тебя уже по ресторанам водит?

– Нет… Я пока живу у него дома… Здесь проблема квартиру найти, снять гостиницу – тоже.

Снова – пауза. Вероника готова была поклясться, что подруга присвистнула и зависла, перед тем, как набрать ответ.

– Охренеть! Подруга, так с этого и нужно было начинать!

– Ничего не нужно. Мне уже ищут квартиру, как только найдут – перееду.

– Я бы не торопилась… Если обстоятельства так складываются, нужно их использовать на полную катушку. Давай-ка, дорогая, не теряйся там. Глядишь, и выйдет что полезное. А то просидишь до старости в обнимку со своим Михаилом.

– Ника! Да сколько можно-то? Ты прекрасно знаешь, что я никогда не сделаю ему больно или плохо.

– А ты не делай. Пофлиртуй немного, насладись вниманием крутого мужика, а потом вернешься домой, как ни в чем не бывало. Мишке и знать ни о чем не стоит.

Ника всегда считала, что флирт – лучшее, что могла придумать природа для поддержания организма в тонусе. И никогда себе не отказывала в маленьких шалостях, ни к чему не обязывающих. Пыталась научить этому Веру, но пока – безрезультатно.

– Да ну тебя, с твоими советами…Вот знала же, что ничего хорошего не предложишь.

– Это потому, что ты у меня – дурочка наивная. В старости вспомнишь мои наставления, да поздно будет…

– Ладно, спасибо, что не послала к черту. Пока, дорогая, спокойной ночи. Мне еще Мише нужно позвонить.

– Лучше бы с шефом своим горячим помирилась, дурочка. Ладно, целую тебя, спокойной.

И отключилась.

Вероника еще долго сидела, гипнотизируя экран, пытаясь привести мысли в порядок. Беседа с подругой этому не помогла, а внесла еще больший раздрай и сумятицу. Вера терпеть не могла находиться в таком состоянии.

Захлопнув ноутбук, девушка набрала номер Миши. Он ответил с первого же гудка, словно сидел в ожидании. Она не сомневалась, что именно так и было.

– Привет, моя хорошая. – Словно обдало теплым воздухом, таким родным и милым был его голос. – Я скучал, думал, уже не вспомнишь…

– Привет. Разве можно о тебе забыть, весь день помнила.– Все заботы растаяли, будто по мановению руки. Вот он – хороший, добрый, любящий. Готовый услышать и поддержать и днем, и ночью. А все, что Ника придумывает – ерунда, откуда ей знать, каково это – чувствовать, что у тебя есть дом, который всегда ждет свою хозяйку, и это чувство нельзя ни на что променять…

– Люблю тебя, малыш. Ощущение, что уже два месяца прошло, а не два дня…

– Миш, ну ты же раньше меня уехал… Уже не два дня, а две недели скоро будет.

– Тогда я знал, что ты дома, а теперь еще дальше стала. Совсем тоска. Я в этом Питере скоро взвою, погода мерзкая, на работе застой, вообще никуда не двигаемся, и ты далеко.

– Угу. Скоро вернемся. И ты, и я. Правда же?

– О, да! И больше ты у меня никуда не поедешь. На крайний случай, с собой утащу, но одну, к черту на кулички – не пущу.

– Миш, я сама надеюсь, что больше кататься не придется.

– Ага. А если придется – пойду сам разговаривать с вашим Палычем.

– Ох, и ты туда же… Может, я сама как-нибудь разберусь? Все-таки, это моя работа…

Металл в голосе проявлялся всегда, когда Михаил пробовал вмешаться в её рабочие проблемы. Он считал, что это нормально, когда мужчина защищает интересы своей женщины, а у Веры было совершенно другое мнение на этот счет. Моя работа – мои проблемы. Это было единственным серьезным камнем преткновения в их разговорах.

– Ну, хорошо. Посмотрим. Но – предупреждаю: начнут обижать, всех на клочки порву!

– Я знаю, пока не стоит…

За милым трепом пролетело полчаса, потом еще столько же… Вера засыпала, полностью умиротворенная: голос Миши успокоил и привел в равновесие все, что дрожало и ворочалось внутри. Больше никому не удавалось так на неё действовать.

Дэн засыпал в мрачном настроении, проснулся – немногим лучше. Девчонка вечером так и не снизошла до его скромной персоны, так и просидела в комнате, не показывая носа. Ему становилось муторно при мысли, что и утром придется наблюдать кислое выражение лица и делать вид, что ничего не было. Еще из старой жизни он помнил, как погано начинать день в таком вот тягостном молчании, перемежаемом искусственными улыбками и поддельным интересом.

Но, как бы то ни было, сам себе гостью навязал, сам обидел её, или испугал (с этим фактом он, скрепя сердце, согласился), значит, самому и терпеть придется.

Уже на кухне, заваривая кофе, он слышал, как девушка прошлепала в ванную, что-то бормоча на ходу (видимо, спросонья за косяк зацепилась), и неосознанно заулыбался. С этим настроением и встретил её в дверях.

Она, словно забыв о вчерашней размолвке, тоже улыбнулась в ответ, что-то пробормотала, отдаленно похожее на приветствие, и плюхнулась за стол.

– В холодильнике йогурт есть. Я попросил соседку, она вчера кой-чего еще прикупила. Посмотри сама. – Он не мог отвлекаться, боялся, что сгорит омлет.

– Денис, ты такой молодец, все-таки… – Он застыл, настороженно, ожидая продолжения, не зная, к чему готовиться…

– Да? А в чем конкретно? – Вопрос был адресован к узкой спине и взъерошенному затылку, хозяйка которых уже залезла в нутро белого гудящего монстра.

– Я думала, холостяки не завтракают, или едят какой-нибудь ужасный фаст-фуд…

– Ага. Лапшу "Доширак", пельмени, прямо из упаковки, неразмороженные, и запивают все это пивом из горла… – Он выключил газ и повернулся к Вике, насмешливо разглядывая в упор. Хотел видеть, как среагирует на подколку – снова замкнется, или поддержит? И пожалел: она, не глядя на него, сосредоточилась на баночке с йогуртом, в которой уже были намешаны какие-то хлопья, ягоды, выбирая самое вкусное, с аппетитом облизывала ложечку, а вслед за ней – губы. При этом сонно жмурилась от удовольствия…Денису пришлось сглотнуть комок, вставший в горле, и отвернуться, чтобы ненароком не выдать, как его взволновала картинка.

– Ну, не так страшно, конечно, я все это представляла… Но, максимум – это растворимый кофе или чай и пара бутербродов. А ты прямо завтрак настоящий готовишь. Мне даже стыдно пользоваться твоим гостеприимством. Только, если на меня святую обязанность переложить, я обязательно просплю, и мы обойдемся одной кипяченой водичкой…

Эта тирада была выдана с очень горестной миной, голова девушки с трудом поддерживалась кулачком, а сама она явно еще просыпалась. Может быть, оттого и была столь дружелюбной.

– Ну, ничего страшного. Зато ты вечером меня спасла. Иначе, так бы и остался до утра в кабинете. – И снова напрягся, мысленно выругав себя за то, что напомнил про не очень приятные события.

– Да ну, ерунда какая… Ты же часа три там сидел, безвылазно. Мы с ребятами, если случается аврал, всегда перерыв делаем. Кто первый вспомнит про чайник или кофеварку, тот всем остальным и наливает. Хохма бывает : всем уже хочется сделать перерыв, а бегать вокруг чужих столов не хочется. И все сидят, мучаются… А я не ленивая, могу и поухаживать…

Денису, как будто бы, и полегчало – не заострила внимания на инциденте, и в то же время – грустно, от понимания, что эта её забота была лишь данью привычке…

Так, вопреки ожиданиям, утро началось тихо и умиротворённо. Денис не хотел себе признаваться, что завтракать (как, впрочем, и ужинать) намного приятнее. Понимал, что закончится, рано или поздно – так и незачем привыкать.

Тихое спокойствие закончилось, когда он уже стоял на выходе, поправляя шарф под дубленкой, а Вика выплыла из комнаты… Сначала Дэн решил, что ему показалось, из-за неяркого освещения. Оглянулся. Нет, все так: Вика зачем-то решила нарядиться в костюм с юбкой, с трудом прикрывающей колени. Пиджачок тоже – больше обрисовывал, чем закрывал. Волосы собраны в какую-то хитроумную прическу, полностью обнажающую тонкую шею… Нет, конечно, все – очень прилично, однако же…

– Что сегодня за праздник? – Постарался, чтобы голос был ровным, вроде бы, получилось…

– Что? – Вика в это время подошла к зеркалу и аккуратно подвела губы неяркой помадой. Полюбовалась в отражение, и только потом повернулась к Денису.

Он с трудом пришел в себя от … наглости или игнора? Вспомнил, о чем спрашивал…

– В честь кого такая нарядная?

– А, в честь поездки к какому-то чиновнику, Евгений обещал взять с собой…

– Это что у нас за чиновники такие важные, для которых ты решила в юбке по морозу шляться?

Вика подняла удивленные глаза:

– Мы же на машине будем… А потом в офис. Что тут такого?

– Ничего.

Денис кипел, но старался держаться. Потому что, действительно, повода для злости, как будто и не было. Кроме одного.

Он старался не думать об этом, помогая накидывать шубку (видимо, она и была причиной размеров чемодана), и даже успокоил себя, что ничего страшного в том, что ради какого-то старпёра в кабинете она так вырядилась, а ради него – нет; и промолчал, наблюдая, как она возится с молнией на сапожках…

Но, уже сидя за рулём и наблюдая, как она прикрывает колени разъезжающимися полами шубы, не выдержал:

– А ты в курсе, что Евгений женат?

– Конечно. Он вчера мне все уши прожужжал про свою Анюту и ребятишек. Даже фотки показывал. Классный, наверное, из него отец. А что?

– Да так, к слову пришлось. – Злость должна была уйти, и крыть было нечем – слишком честными глазами Вика смотрела на него. Но внутренний раздрай никак не хотел утихомириваться.

– Денис, что-то случилось? – Девушка первой не выдержала напряженного молчания.

– Да нет, ничего. Я о работе думаю.

– Извини, что отвлекаю. – Видно было, что не поверила, но докапываться не стала.

– Ты вчера успел разобраться в условиях? Я, если честно, текст нашла, но сил уже не было… Не стала насиловать мозг…

– Разобрался. Ты права была – достаточно сделать перерыв, и все становится намного понятнее…

– Опять всю ночь работал?

– Да нет, где-то до часу… Потом прекратил.

– Денис, а тебе обязательно одному во всем разбираться? Ты же себя загонишь так… А твои сотрудники счастливо разбегаются по домам, пока ты сидишь и работаешь…

Двоякое ощущение накрыло Дениса: вроде бы, и приятна забота, мало кто из подчиненных вспоминал, что шеф – живой человек, и тоже хочет отдыха; а с другой стороны – какое дело этой выскочке до его проблем? От неопределенности внутри самого себя Дэн опять начал заводиться. Веронику спасло только то, что они уже подъехали на офисную парковку, больше похожую на снежное поле – почему-то сегодня никто не озаботился уборкой снега…

Вероника уже потянулась к ручке двери, как он её остановил:

– Стой! Подожди, помогу выбраться. Утонешь ведь, вся в снегу изваляешься, потом суши тебя, вместо работы. – Прозвучало ворчливо, девушка нахмурилась, но послушно ждала, пока он обойдет автомобиль и поможет ей выбраться.

Протянула руку, чтобы опереться об него, но Дэн лишь отмахнулся.

– Держи свою сумку крепче, чтобы не рыскать за ней по сугробам. – Подхватил за талию и вынес поближе к центру, где снег был уже притоптан шинами автомобилей и ногами сотрудников. Благо, что темень на дворе – хоть глаз выколи, и никто не заметил, как развлекается шеф по утрам.

И Дэн, к сожалению, не мог рассмотреть лица Вероники, которая, почувствовав твердую землю под ногами, лишь потупилась и пробормотала:

– Спасибо…

– Не за что.

На совещании он быстро забыл и про девушку, и про заботы,с ней связанные: дел хватало и без того. Поэтому не обратил внимания, когда и куда она пропала. Просто закрылся в кабинете с руководителем проектного отдела, юристом и их приспешниками. Как и ожидалось, в документе вылезла масса подводных камней, и на то, чтобы их обнаружить, потребовалась масса времени. Денис привычно гонял подчиненных по каждому пункту, нарезая задачи, просматривая все строчки по сотне раз, въедливо и дотошно, забыв про время, про то, что пора бы людей отпустить на перерыв, и про то, что за дверью могла столпиться очередь из желающих попасть к шефу на глаза. Секретарша сидела рядом и фиксировала все замечания. Некому было встречать и привечать страждущих…

Но все в его офисе и без этого знали: если дверь закрыта, ломиться нельзя, кара настигнет непременно.

Поэтому, когда раздался стук, а следом за ним, без разрешения, в дверь просунулась довольное румяное лицо Вероники, Денис отреагировал немедленно:

– Кто разрешил? Нельзя! Закрытое совещание! – И отвернулся, уверенный, что повторять не придется. Повторения подобного рыка мог захотеть только умалишенный, или совсем отчаянный самоубийца.

И не заметил, как пропала улыбка на лице девушки, и как тихо закрылась дверь. Он сейчас жил только поиском решений нерешаемых задач.

Перерыв случился только ближе к вечеру. Дэн вышел размяться и позволил сотрудникам сбегать к кофейному автомату и покурить. В приемной не было никого, кроме Дэна и секретаря. Проскользнуло ощущение, что чего-то не хватает, но тут же было забыто, под трели телефонного звонка и шорох бумаг на столе секретарши.

– Есть что-то срочное?

– Нет, все может подождать до завтра. Я вчера постаралась подчистить все хвосты.

– Ну, и замечательно. Собирайте всех обратно. Пока бегут, гляньте, что там нападало на почту.

Новый забег отнял остатки сил, затянувшись по времени до конца рабочего дня. Только в половине седьмого Дэн распустил совещавшихся по домам и снова выглянул из кабинета. Вероники не было на месте. Это показалось странным, но, загруженный мыслями, решил – оно и к лучшему, есть еще время заняться другими делами, чтобы на завтра осталось меньше проблем.

Ближе к девяти вечера понял, что нормально работать не получается: постоянно прислушивался, ожидая, что в тишине приемной раздастся стук каблучков. Вероника не появлялась.

Это становилось подозрительным, ожидание начало раздражать. С мыслью: " Что эта девчонка себе позволяет?", принялся разыскивать номер в списке контактов. Тот, как назло, находиться не спешил. Что было совсем ненормальным: Денис привык записывать все номера в строгом порядке. Почему именно этот, вдруг, потерялся?

Дэн решил не заморачиваться и набрал зама – Женьку, благо, что тот всегда висел в списке последних вызовов:

– Да, шеф, слушаю! – Бодрячком, будто и не поздний вечер.

– Где стажер?

– Рядом, трубку передать?

– Да! – Не стал ничего добавлять, опасаясь, что сейчас испепелит зама злостью.

Раздалось шуршание, невнятный шум голосов, потом четкое:

– Алло. Вы что-то хотели, Денис Игоревич?

– Хотел. Узнать, где тебя черти носят!

Вздох, явственно слышимый в динамике, потом, все таким же выдержанным тоном:

– Мой рабочий день закончился в шесть вечера. В это время я была в офисе. Чем я занимаюсь сейчас – мое личное дело.

Денис поймал себя на том, что зубы уже скрипят, удерживая внутри рвущийся вопль. Постарался выдохнуть и не орать – негоже показывать гнев подчиненным.

– Вика, я еще раз спрашиваю: где ты находишься?

– А я Вам повторяю: это не Ваше дело. Сообщите, пожалуйста, когда мне можно будет попасть в квартиру. Раз уж позвонили. Сама Вас тревожить не рискнула.