Часть 1. Приручение

Глава 1

– Игорек, доброе утро! Просыпайся, иначе опоздаешь на работу! – Отвратительная жизнерадостность еще больше раздражала после таких вот бессонных ночей.

Игорь, вообще-то, никогда не жалел, что в домработницах у него дальняя родственница – и доверия больше, и платить нужно меньше. Светлана была рада уже только тому, что ей предоставили крышу над головой, питание и возможность иногда выбираться в город за нечастыми и недорогими покупками. Тяжелая домашняя работа ее вполне устраивала, после пережитого нервного срыва и нескольких лет реабилитации у личного психиатра. Но, порой, она забывалась и переоценивала значение родственных чувств. Как, например, этим утром. Ни одна наемная работница не позволила бы себе так нагло врываться и будить хозяина, распахивая шторы. Впуская бьющие по глазам, слепящие лучи солнца…

– Посмотри, какая погода замечательная! Солнышко, ветра нет…

– Ужасное утро. Света, сколько раз тебе повторять, что я не могу опаздывать на работу сам к себе? – С трудом вылез из-под одеяла. С превеликим неудовольствием потянулся за футболкой… Света подошла ближе, внимательно его рассматривая.

–Да, прости. Погорячилась. Тебе еще бы пару дней на сон…

– Ну, и какого хрена ты сюда приперлась? – Укладываться обратно – глупо, подниматься и начинать новый день – никакого желания. И в этой безысходности снова была она виновата…

– С девочкой нужно что-то решать. – Вздохнула многозначительно. – И срочно.

– С какой, к черту, девочкой, Свет? – Он уже, не скрываясь, вызверился. – Я давно уже по девочкам бегать разучился!!!

– С такой, которую ты в дом вчера приволок! – Как отрезала. И во всегда послушном голосе сквозило возмущение и, немного, брезгливость. – Почище не мог подобрать, да повзрослее? Что за новые извращения, Игорь? Ударился в педофилию?

– Свет, окстись. Там мальчишка был.

– Она при мне мылась. Я что, думаешь, не смогу пацана от девки отличить?

Он совершенно не был готов к такому повороту. Вообще, планировал сдать пацана в руки своим работникам, чтобы кормили, присматривали и к делу какому-нибудь при доме пристроили. А использовать – когда время наступит. Откуда могла там взяться девчонка? Что-то не срасталось, абсолютно…

Игорь точно помнил, как доехал до дома с пассажиром, так и не проснувшимся в пути. Как сам почти выпал из автомобиля – так устали руки и ноги на первом гололеде да на летней резине.

Помнил, что приказал своим парням разобраться с мальчишкой, еле добрел до кухни, перехватил пару кусков колбасы, пока Светлана суетилась, ушел в спальню и рухнул, как подкошенный.

Ворота за ними закрыли сразу же после въезда. Никто не мог проскочить следом. Значит, подменить парня на девчонку шансов ни у кого не было.

– Похоже, что я не смог отличить… – Поморщился. Редко так прокалывался: нелепо и без поводов.

– Как это, Игорь? Как можно спутать?! – Света всплеснула руками

– Да обычно! Ты его видела, вообще, когда мы приехали? Что там намекало на женский пол, в этом оборванце?

– Не знаю… – Протянула так, что стало ясно: не поверила.

– Так что там приключилось? Кроме смены пола, конечно? – Решил увести разговор от неприятной своей ошибки.

– Доктор ей нужен, Игорь. И срочно. Если мы не хотим потом труп припрятывать.

– Зачем? Не слишком ли много чести и заботы?

– Кашель страшный, температура. Заходится до хрипоты, отдышаться не может. Боюсь, как бы не пневмония…

– Ну, так в чем проблема, Свет? Вызови ей врача, пусть лечит… А лучше – в больницу отправь, чтобы самой вокруг не прыгать. Оно тебе нужно?

– Ты что, сдурел совсем? Какая больница? Чтобы нас всех посадили за похищение малолетних?

– С чего бы это? – Ему уже конкретно надоела тема "переродившейся" малолетки и связанными с ней проблемами.

– Она же совсем без документов! Да еще из детдома сбежала! Как теперь докажешь, что не преступник и педофил?

– А почему я должен что-то кому-то доказывать? Сдай в больничку, да и забудь навсегда! Кто нас будет спрашивать, где её взяли? – Он, все-таки, поднялся и прошел в сторону ванной. Показывая всем видом, что разговор окончен, и не стоит больше настаивать на продолжении.

Но Светка никак не отставала.

– Игорь. Её выкинут из любой больницы, потому что без полиса и документов нигде никого не принимают! Вот сразу видно, что человек никогда не болел! – Она даже ногой притопнула, возмущаясь.

– Ну, где мне тягаться с твоим опытом? – Уколол по больному. Сознательно. Чтобы отстала.

– Вот же ты урод, Суворов! А ведь я, иногда, забываю об этом, верить в твою человечность начинаю…

– Забудь. Я никогда не давал повода для этого.

– В общем, я вызываю доктора на дом. Платного!

– Ой, да делай уже, что хочешь, только отстань от меня. – Взялся за зубную щетку, потом добавил. – Приемы за свой счет оплатишь.

Рассчитывал он, что Света успокоится, пожалеет денег на оплату и отстанет от него?

Нет. По разным причинам. Первая – она не могла пройти мимо болезных. Помнила, каково это, когда неожиданно становишься никому не нужным.

Вторая – несмотря на проблемы с нервами, психикой и прочей врачебной лабудой, мозги у родственницы хорошо работали. И ее предусмотрительность по поводу проблем с органами радовала. Но, раз первая догадалась, пусть первая и разберется. Это у них было неписаным правилом.

И, далеко не последняя, – Игорь знал прекрасно, что Светка свое вернет, рано или поздно. Порода у них была такая: любая помощь должна чего-то стоить. Бесплатная слишком дорого обходится тому, кто дает. А принимающего – развращает.

И никакие совково-демократические ценности это знание в них не поломали.

Светлана ушла, еще немного потоптавшись у двери, а он спокойно завершил свои утренние сборы, позавтракал и уехал работать.

Неделя пребывания на малой Родине отняла не только массу нервов, но и работе сильно помешала.

К вечеру он совсем забыл о своей нечаянной "находке", но теперь все, будто сговорились, очень старались о ней напомнить.

Это легло еще одним тяжелым камушком на ее счет.

Теперь уже Сашка, подогнав машину к дому, решил поинтересоваться, как "дитё поживает", и как шеф решил поступить с ним дальше…

– Игорь Дмитриевич, я вот думал сегодня: может, мы этого пацанчика в гараж к себе заберем? К делу приучим, чтобы хлеб зря не переводил, подрастет – будет слесарем хорошим. Глядишь, и до водилы дотянем…

Суворов не сразу и вспомнил, о ком речь идет. Когда понял, злорадно заулыбался:

– Что? Сильно в душу попало? Не думал, Саш, какие извращенные фантазии у тебя в голове бродят… И дня еще не прошло, а ты уже поближе к себе хочешь забрать?

Парень застыл, ошарашенно хлопая глазами. Поднял руку, чтобы почесать затылок, да тут же и опустил…

– Да… Игорь Дмитрич… да как же… Да как вы подумать-то могли такое?! – По мере того, как говорил, его голос набирал силу и уверенность. Даже возмущение проскользнуло. – А что такого-то, плохого, в том, что мне парня жалко стало? Сколько их, таких, бездомных, по обочинам болтается и погибает?! Хоть одного человека спасли!

Он замолк, но весь вид говорил о том, что парню хотелось очень многое добавить…

– Мда? – Игорь протянул это как можно более издевательски… – А я-то, грешным делом, решил, что тебе малолетние девочки нравятся… Оказывается, ты у нас почти святой…

Выражение полного идиотизма на неглупом, в общем-то, Сашкином лице дорогого стоило. Игорю понравилось на это смотреть. Так же, как и понимать, что не один он опростоволосился.

– Какие девочки, о чем вы, шеф?

– Такие, Саша. Обычные. Несовершеннолетние. На что вы меня вчера подписали? – Подписался он сам, и знал об этом, и помнил. Но разделенное чувство вины привязывает намного сильнее.

Водитель выпал из реальности окончательно. Просто застыл у открытой двери автомобиля.

– Как это, девочка? Разве… И что теперь с ней делать?

– Как "что"? – Усмехнулся. – Берите в гараж, учите. Делайте из нее слесаря…

– Да разве же так можно, шеф? Девочкам в гараже, среди мужиков, совсем не дело… – Забавно было видеть растерянность парня и слегка противно, в то же время.

– А что ты предлагаешь мне делать с ней теперь? На кой хрен вы мне ее навязали , Саш? И зачем все это мне? – Слова падали, будто камни. Тяжело, весомо. С целью – дать человеку почувствовать свою вину в полной мере. Игорь любил так разговаривать. И сейчас такой шанс не упустил.

– Ну, давайте, я с матерью своей поговорю? Она добрая у меня, и одна совсем в деревне осталась… Ей помошница нужна, да и веселее будет…, – водитель зачастил, путаясь в словах, не доводя до конца фразы…

– Саня. Прекрати хрень молотить. Я сколько раз тебе говорил: думать головой надо, а не… чем ты сейчас думаешь! Зачем твоей матери беглая детдомовка? Она к своим-то предкам не пошла, по заправкам отиралась. А в деревне, глядишь, приживется?

Не стал дожидаться ответа. Ничего достойного Сашка не придумал бы, а слушать очередную чепуху уже не хотелось.

Тем более, вопрос найденыша так и остался вопросом. И разбираться с ним, как ни крути, нужно было самому Игорю.

– Отвисай уже, Саня. Я не жду от тебя решений. Решать ты еще не научился. Но вот, если не планируешь всю жизнь держаться за баранку и ползать под капотом, башкой работать начинай. Пригодится.

И двинулся к дому, уже на ходу пытаясь предугадать, что за новости там ожидают.

Света новостью не была. И то, что встретила на входе, будто примерная, скучающая и любящая супруга – не удивило совершенно. А вот ее уход , почти сразу же после появления Игоря, неприятно раздосадовал.

Светка быстро сообщила, что еда уже готова, разогрета и выложена, а посуду она после помоет. Затем упорхнула в сторону дальних комнат. Только ее и видели.

Непривычно. Неправильно. Неприятно.

К уже зудевшей досаде на Сашку, добавилась новая. Ощущение возникало, что центром жизни всех окружающих постепенно становилась эта детдомовка. Непонятно, с какого такого рожна!

У него, вообще, начало складываться ощущение, что девчонка-найденыш – это какое-то наказание. Бог знает за что, но высшие силы решили портить Игорю настроение постоянно. Даже в святая святых – его собственном, любовно созданном доме. Где ни одна пылинка не падала без его ведома и позволения.

И вот – сам притащил сюда какое-то недоразумение. Зачем? Еще и не придумал даже. И не пытался осмысливать. А проблем уже огребал по самое не балуйся.

Одно понимал: долг растет. Уже, за эти сутки, вырос значительно. А значит, и стребовать когда-нибудь сможет по полной.

Привычно поужинав на пустой и просторной кухне (даже телевизор не включал, новостей и без него хватило), Суворов двинулся, было, в кабинет. Посидеть в удобном кресле, поразмыслить о чем-нибудь хорошем и полезном… Может быть, и бокал чего-то крепкого пропустить. Не ради алкоголя и градуса – напиваться не хотелось. Насладиться хорошим вкусом – вот, чего требовала душа.