– Все, ну все мои подруги в шоке! Почему я должна терпеть в своём доме чужого ребенка? Отправь своего Мишку к его матери, к своей матери, к какой угодно матери, только у-бе-ри его отсюда! Я не обязана его кормить, поить, одеждой его заниматься! Я хочу нормальную семью! Я своего ребенка жду. Зачем мне тут этот тупой?
Наверное, если бы отец Мишки его любил, ну, хоть немного, хоть чуточку, было бы всё по-другому, но чего нет, того нет… Он даже для вида не стал спорить.
– Милая, я уже всё устроил. К его матери я Мишку отправить не могу – она, то ли во Франции, то ли в Италии, даже не знаю где.
– Я в Испании дом хочу! Ты обещал! – тут же заныла Ника.
– Давай сначала с Мишкой решим! Так вот, с его матерью никак, а вот с моей – совсем другое дело. Я тебе говорил, не знаю, помнишь ли… Она вышла на пенсию, у неё северный стаж, так что вообще-то уже давно могла… Короче, она уже месяц как вернулась в Москву, у неё там квартира. Сейчас там доделывает ремонт после квартирантов, и согласилась Мишку забрать.
– Ой, да… Ты говорил, что она приехала, я ещё просила, чтобы она тут не появлялась! – припомнила Ника. – Но она ж старая…
– Почему старая-то? – даже несколько обиделся нежный сын. – Ей чего-то лет пятьдесят шесть, по-моему…
– Ой, ну конечно старая! – фыркнула двадцатидвухлетняя Ника, блеснув незамутненным сознанием. – Хотя, мне без разницы, главное, чтоб она его забрала!
Звонок сына Людмила Владимировна услышала, когда провожала грузчиков, которые привезли и расставили мебель в отремонтированной квартире. Квартиранты попались исключительно порядочные, особо ничего не было испорчено, но косметический ремонт сделать пришлось.
– Да, слушаю Володя.
– Мам, ты когда приедешь за Мишкой?
– И тебе добрый вечер! Я могу завтра приехать, познакомиться с ним, пообщаться. В конце концов, он же меня не знает. Вы же мне его показывали пару раз всего.
– Ой, ну не начинай! Сколько надо было, столько и показали! Мы же договорились! И вообще, не стоит разводить все эти китайские церемонии. Завтра можешь приехать – завтра и заберёшь! Я уже его личное дело из школы забрал, на днях заеду, переведу его в ближайшую к тебе школу. Доверенность уже подготовлена. Деньги буду перечислять, как и говорил!
– Володь, но он же не диван, а человек! Ребенок!
– Мам, я тебя прошу, не доставай меня! Я не хотел тебе раньше времени говорить, но Ника беременна, и он её дико раздражает! Шмыгает вокруг, смотрит исподлобья, она боится!
Людмила просто силком загнала рвущуюся из горла фразу о Нике! Чуть сдержалась! Судорожно посчитала до десяти и ровным голосом ответила:
– Хорошо, завтра я приеду.
Безмятежное утро превратилось в кошмар, когда на пороге появился отец и объявил, что Мишка сегодня должен собрать свои вещи и уехать к бабушке.
– К какой бабушке? – пораженно уточнил Мишка. Вопрос, кстати, абсолютно правильный – у него их две, и ни одну он не помнил. Папина мама работала врачом где-то на севере, мамина проживала с четвёртым мужем в Венгрии.
– К бабушке Люде, конечно.
Мишка изумлённо хлопал глазами и вдруг вспомнил про Фёдора! Он не может бросить кота!
– Пап, я не хочу!
– Че-го? Ты мне ещё высказывать будешь, что ты хочешь, а что нет?
На памяти Мишки отец ни разу ещё так не орал! Он даже встряхнул Миху за шиворот футболки, хотя обычно и пальцем не трогал.
Слова, как ядовитые шершни роились вокруг, впивались в Миху, который после ухода отца, вывалившего все его вещи на пол, сидел около этой кучи в полном отчаянии. Он НЕ МОЖЕТ бросить Федьку, как бы тут плохо не было, и как бы хорошо не было где-то ещё…
Мишка вылез через окно, кинулся к убежищу, но Фёдора пока не было – он по утрам обходил территорию, вернулся в комнату и застыл в тупом отчаянии.
– Зая! Он не собирается! – нежная Ника не поленилась пойти и полюбопытствовать, скоро ли она избавится от мальчишки.
Наверное, Мишке досталось бы, но в это время к дому подъехала машина Людмилы Владимировны.
– Мам! Познакомься – это моя Ника! – Владимир с гордостью продемонстрировал матери нежное создание с надутыми губками и полным боевым раскрасом на личике.
– Здрасте! – поздоровалась новая невестка.
– Очень рада знакомству! – покривила душой Людмила.
– Вы заберёте его, да? Прям сейчас? А то я в депрессию от него впадаю! – заторопилась Ника.
– Бедный мой Мишка! – подумала Людмила, вспоминая смешного темноволосого и сероглазого малыша, которого ей мельком показывал сын и его первая жена.
– Мам, ты помоги ему вещи собрать, ладно? А то мне по делам пора, а Нике не надо с ним возиться.
– Да, в моём положении… – засюсюкала Ника. – А он такой угрюмый и сердитый всегда.
– Ещё бы! Я б с вами волком бы выла! – Людмила очень радовалась тому, что профессия одарила её стальными нервами, и то, что очень хочется высказать, она может без особого труда держать в себе.
Одного взгляда на растрёпанного и явно заплаканного мальчишку, злобно покосившегося на вошедших, хватило, чтобы оценить размер стихийного бедствия.
– Я не поеду!
– Да кто тебя спрашивает! – Владимир завёлся с полпинка, опасно покраснел, открыл было рот, что-то добавить к уже сказанному, но Людмила ловко вытурила его из комнаты, напомнив, что он торопился по делам. Закрыла дверь и подпёрла ручку стулом, подмигнув озадаченному пареньку.
– Привет! Ты меня не помнишь совсем, конечно, я – твоя бабушка. Звучит странно. Вроде как, здрасте, я ваша тётя!
– Привет! – с ненавистью процедил мальчишка, не глядя на новоявленную бабушку.
– Так, полагаю, у нас не очень много времени, поэтому, давай мы подробно познакомимся позже, а сейчас ты мне ответь, что тебя здесь держит? Потому что лично я бы бежала отсюда со всех ног и даже быстрее!
Мишка изумленно обернулся на женщину.
– Ну, что? Чего ты так смотришь? Я не права, и ты обожаешь здешнюю нежную атмосферу?
Мишка умел соображать быстро.
– Кот. У меня тут кот.
– Отец не знает?
– Нет.
– Понятно. Так бери его с собой.
– Чего? – Мишка ожидал чего угодно, только не этого! – Кота?
– А мы сейчас о ком говорили? Что ты так удивляешься-то?
– Он не породистый… И хромает. Ему ногу подбили.
– Бедняга! – с выражением сказала бабушка. – Так, в чём бы нам его довезти…
– Это… вы что, серьёзно? Нет, вы правда? Вы возьмёте Федора? Он хороший, просто прихрамывает и сам не выживет, – Мишка поверить никак не мог, что такое бывает!
Людмила на секунду прикрыла глаза и вдохнула. – Миш, у меня кот прожил четырнадцать лет. Ко мне он попал пятилетним, так что был уже совсем стареньким и умер недавно… Я буду счастлива пригласить к себе тебя с Фёдором. Давай руку! – она протянула крепкую ладонь. – Вставай и быстренько собирай вещи. Я сейчас съезжу за переноской. Я видала по дороге зоомагазин.
Мишка ошалело смотрел на протянутую ладонь, а потом опасливо взялся за неё, словно боясь, что женщина отдёрнет руку и прокричит ему в лицо, что он глупец, раз поверил!
– Я сейчас быстро… Я быстро соберусь, – забормотал он. – И это… спасибо вам!
– Не за что, и давай на «ты» и «бабушка». Ладно?
– Аггга…
Она отодвинула стул от двери и стремительно вышла, а Мишка так и хлопал глазами, соображая, что, пожалуй, самый ужасный день в его жизни, хуже, даже чем тот, когда он услышал тот разговор родителей, превращается во что-то другое!
Правда, к приезду бабушки он снова впал в полное уныние. – Он не пришел. Он часто приходит позже! – кинулся он к Людмиле, стоило только ей войти в его комнату.
– И чего ты паникуешь? Он же кот! Они по расписанию не живут.
– Так мы же должны уехать… Без него…
– Миш, ты чего? С чего это мы должны такие глупости? Кому должна, я всё прощаю! – Людмила щедро махнула рукой. – Мы поедем только когда ВСЁ твоё заберем. Понял?
– Так Ника же…
– И что? Миш, может, я очень жажду познакомиться со своей невестушкой! И ей придется со мной знакомиться… Так сказать, чучелом или тушкой! Невестушкой-тушкой… Прямо в стихах заговорила!
Мишка осторожно улыбнулся. У него возникло какое-то странное ощущение, что его жизнь подхвачена чем-то новым, свежим и радостным.
– Мих, не дрейфь, прорвёмся! – рассмеялась Людмила.
– А она вас не обидит? – вдруг испугался Мишка. Ника вообще-то могла! Он видел, как она обращается с соседями или приходящими уборщицами.
– Меня? Ой, бедный ты мой! – Люда притянула к себе внука, поцеловала его в макушку и рассмеялась. – Это я её могу обидеть. Свекровь я или не свекровь?
– Ну, это… свекровь, наверно…
– Побольше уверенности, пожалуйста! – подбодрила его Людмила. – Верь в меня! Пока мы с тобой потянем время. Давай свои вещи. Мы будем их тщательнооооо складывааааать.
Ника долго ждала, когда же, наконец, она освободится от посторонних в своём доме. Потом всё-таки не выдержала и пошла на разведку. Голос мерзкой тётки-свекрухи услышала издалека.
– Мишенька, носочки надо скаааатывать попарно! Вот так, воооот так, мальчик мой! А теперь сам попробуй!
Мишка в восторге валялся на кровати и беззвучно хохотал, глядя, как бабушка неспешно скатывает попарно его носки.
– Вы что? Ещё не собрались? – прекрасное видение, возникшее в дверях, презрительно осмотрело комнату. – Чего так возитесь?
– Милочка, а вы чего тут ходите просто так? Идите и помогайте! – картинно поджала губы Людмила.
– Я?
– Ну, а кто же?
– Вот ещё не хватало!
– Аааа, вы не умеете складывать вещи? Как-то так я и подозревала! Ну, тогда хотя бы пойдите, обед ребенку подогрейте!
– Какой ещё обед?
– Как какой? Свежеприготовленный! Как? У вас нет свежего обеда? А чем же вы думаете кормить мальчика и моего сына?
– Да ваше-то какое дело?
– Как это какое, милочка, вы забываетесь… Я-то думала забрать внучка, но понимаю, что мне надо пересмотреть планы и остаться тут! – Людмила повысила голос, заглушая невольно прорывающееся у Мишки хихиканье.
– Че-го? Да кто тебя сюда звал-то? Это мой дом!
– Милочка, неее, это дом моего сына. Неужели же вы думаете, что он посмеет прогнать свою мать?
Ника про это и вовсе не думала, потому что свекровь видела первый раз в жизни и понятия не имела, что увидит ещё…
– А тут у вас что? Пыль? Как же так! Вы беременны и пыль… И как вы питаетесь?! – Людмила вошла в роль и с наслаждением распахнула дверцу холодильника. – А где свежий творог? Вы что? Не едите творог? Вы не думаете о здоровье моего будущего второго внука?
– Да вы… Вы сами о нём не думаете! Вы меня это… нервируете! – попыталась вернуться на позиции силы ошарашенная Ника.
– Я вам как врач официально заявляю, что беременность – это не болезнь. Подавляющее большинство беременных женщин ходит на работу и, вполне возможно, нервничает там!
Ника как-то забыла, что свекруха врач, тут же как-то растерялась, отступила назад.
Мишка, сообразив, что момент мести, конечно, роскошен, но у него дела и поважнее имеются, выскользнул из дома, прихватив из машины бабушки, купленную ею переноску.
– Федька! Счастье какое! Бродяга ты мой! – кот перелез к нему на руки с дерева, откуда прислушивался к воплям, доносящимся из дома. – Федь, смотри, что у меня для тебя есть!
– Чего это? Домик такой? – удивился кот.
– Это переноска, – пояснил Мишка. – Федь, ты меня послушай, ладно? У меня бабушка появилась. Я её только сегодня встретил, а кажется, что с рождения знаю! Она нас берёт к себе!
– Кого это нас? – растерялся кот.
– Нас с тобой! Обоих! Представляешь? Она хочет, чтобы мы жили у неё. И кот у неё был. И жил много-много лет! И она мне рассказала, что уехала бы раньше, но кот не пережил бы перелёта, а оставить она его не могла. Представляешь?
Фёдор не представлял.
– Мы можем поехать с ней. И жить вдвоём, ну, то есть втроём, если её считать!
– А там есть убежище? – кот оглядел их тайное место.
– Знаешь, по-моему, там весь дом – убежище. Ну, то есть, можно прийти домой и не прятаться, – задумчиво произнёс Мишка. – Мы общались-то всего-ничего, а мне с ней клёво.
– Клёво? – кот вопросительно покосился на Мишку.
– Тепло и радостно. А сейчас она морально гоняет по стенкам Нику, чтобы дать мне возможность тебя дождаться! Поехали, а?
Говорят, что коты привязываются к местности, к дому, а не к людям, но это не так. Котам нравится иметь свою собственную территорию, но гораздо важнее для них, когда есть кто-то кто их любит. Кот с гордым именем Фёдор ясно и чётко понимал, что Мишку он любит, а этот человеческий подросток любит его. Да, вот такого, беспородного, полосатого и прихрамывающего. Любит и дожидался, а теперь уговаривает его, кота Фёдора, с ним ехать!
Кот подошел к переноске, обнюхал её и влез внутрь. Потоптался на матрасике и улёгся – приготовился к переезду в дом-убежище. Ведь каждому надо, чтобы оно было!
Мишка бережно донёс переноску в машину, а потом ринулся за вещами.
– Я готов ехать! – объявил он, загрузив последнюю сумку.
– Ты полностью готов? – уточнила Людмила, сделав ударение на слове «полностью», хотя, по счастливому виду внука, и так всё было понятно – кот на месте!
– Да! Я всё сделал!
– Умник! Тогда, милочка, я вынуждена откланяться! – Людмила насмешливо осмотрела полностью дезориентированную и морально загнанную в угол Нику. – Очень надеюсь, что на своего ребенка вам хватит тепла и любви! – она не сказала, что сильно сомневается и в этом, да и в самом факте беременности тоже. А что? Пасынка вытурила, а беременность ррраз и того, рассосалась! Зачем такой красавице себя утруждать? По крайней мере, пока. Нет, она не стала это говорить – сын сам с женой разберётся, чай не маленький. Жаль только, что у него на собственного, уже имеющегося мальчишку не хватило ни любви, ни терпения, ни уважения.
– Никочка… А вы знаете, несмотря на все мои замечания… вы мне понравились! Так что теперь я буду к вам частенько заезжать! – провозгласила Людмила, не выдержав и «куснув» напоследок девицу, скорчившую брезгливую рожицу в сторону машины. Обойдя шокированную невестку, Людмила вышла из дома, удержавшись и не хлопнув дверью. – Зараза! Бессовестная, бессердечная зараза! Выжила парня из его собственного дома, ещё и рожи корчит! Паразитка! – подумала она, газуя и выворачивая руль в сторону ворот.
Мишка засыпал в своей новой комнате и никак не мог поверить, что это всё правда – у него под боком глубоким и безмятежным сном спал кот Фёдор, который обойдя квартиру Людмилы, добрался до своего друга, глубоко вздохнул и прижался головой к ногам.
– Ему понравилось, – перевела Людмила. – Надеюсь, что тебе тоже.
– Ещё бы! – Мишка ещё за время поездки понял, что не ошибался в бабушке. С ней он может говорить! Это же так важно, найти человека, с которым можно разговаривать обо всём, что тебя беспокоит, тревожит, радует. Наверное, это тоже убежище, когда есть такой человек! Убежище для сердца…
Людмила допоздна сидела на кухне и вспоминала о сыне. Как так вышло, что он стал жестким, нелюбящим? Как вышло, что он не нашел доброго слова для собственного ребенка?
О проекте
О подписке