Глава 7. Огненный

Крышка люка поддалась, скрипя от холода, и парень высунул наружу голову. Сначала он оглядел окружающий ночной пейзаж, прислушался к журчанию воды, которая ближе к маю будет падать из ртов скалистых лиц, а пока лишь омывала подножия башен. Затем он вытащил на траву гитару, кинул плед комком, и последним показался фонарь, в котором мерным светлячком горела желтая лампочка, стащенная из светильника.

Рабас вылез полностью, захлопнул люк, отряхнул руки.

– Альв тебя! – испугался он, и я подтянула к себе ноги. Рабас вмиг разочаровался, видимо, что на крыше он один не посидит. – Тебя-то чего принесло?

– Я тут отдыхаю, – пробормотала я, устраиваясь поудобнее.

На самом деле, у меня спина уже давно превратилась в тот холодный камень, о который я опиралась, и месту сидения тоже было не до природы и свежего воздуха. Организм говорил мне спуститься в Ум. Но я держалась.

Рабас на мои слова ничего не ответил, постелил себе плед на траву и уселся в двух шагах от меня. Недовольно глянул.

– Можешь не прятаться больше. Закар уже уехал.

Он наверняка услышал, как я облегченно вздохнула. Поставил фонарь рядом с собой и взял в руки гитару.

– Тенебра тоже уехал, – вдруг сказал он, и на этот раз я удивленно на него посмотрела. И темный тоже?.. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, но раз об этом говорит Рабас и так непринужденно…

Музыкант заиграл красивую и неспешную. Я повернула голову к небу, чувствуя, что от мелодии защекотала по нутру волна. Звезды перемигивались в вышине, будто отвечали музыке в такт.

Струны сфальшивили.

– Закар сильно нарывался своим поведением. Шоко сказал, что про него спрашивал директор, но парня уже не было в университете. Вроде бы он смылся, после того как с ним побеседовал Тенебра.

Я поежилась. Темный маг говорил с заклинателем? Он заставил его уехать? Что он ему сказал… Что он мог… Почему темный уехал сам?

– Я думаю, ты очень выручила ту звезду, – продолжал Рабас говорить и пускать мурашки по моему телу. – Парни сказали, ты… будто хорошо знала, что делаешь.

Я спешно перебирала варианты отговорок.

– Я была знакома с заклинателем, – сказала я, с удивлением сообразив, что говорю абсолютную правду. – Только они и звезды знают формулу освобождения от договора. Закар учился в Шахерезаде, она ему была известна.

– И он знал последствия… неправильных приказов?

– Знал.

– Ты вмешалась вовремя, – вздохнул Рабас, и я поняла, что пришло время уточнить:

– Что именно он мог ей приказать? Я… просто я увидела ее страх…

– Если бы Джаш отдал приказ, звезда не смогла бы отказаться от выполнения? – прервал меня Рабас.

– Так работает договор, – подтвердила я. – Отказаться можно, если приказывают что-то, выходящее за рамки нормы. Но для этого надо понимать, в чем именно суть приказа.

Рабас закрыл на мгновение глаза.

– Дайрек бы себе не простил. Джаш чуть не оставил ему выбора!

– Что могло случиться? – спросила я, чувствуя, как сердце в груди замерло.

– На небе знают, что такое любовь?

Я открыла рот. Не может быть…

– Я так и думал, – кивнул себе Рабас и отвернулся.

Я потеряла все мысли. Не могу поверить. Джаш знал о том, что перед этим Овен беззащитна. Как он мог так поступать?

– Ха, Дайреку бы ничего не осталось, кроме как самому стать заклинателем для той звезды! – почему-то засмеялся парень. Я не поняла его шутки.

– Он бы не смог, – покачала я головой, хмуря брови. – Заклинателем не может стать любой. Это особая магия, она не соединяется с другими видами. Либо ты рожден со способностью призывать звездных духов, либо ты кто-то другой. Маг или магией не владеешь.

– Так Джаш сейчас в сухом остатке – ноль?

С моих губ почти сорвалось «да», но в последний момент я не решилась это озвучить. Овен была беззащитна перед Джашем, а теперь заклинатель беззащитен без нее? Какая-то замкнутая петля, которая однажды закрутилась благодаря договору.

Пока я думала, Рабас снова заиграл. Мелодия потянулась минорная. Я заметила в отсвете фонарика, как парень закрыл глаза, и над его переносицей образовались морщины.

– Что это? – На мой вопрос Рабас приоткрыл глаз. Я показывала на его руку. Мне почудилось, что под рукавом его куртки что-то рвано мерцает.

– А-а, проснулось. – Рабас оголил руку. Я придвинулась ближе. Локоть вдруг осветился двумя голубыми полосами, будто кровеносными сосудами, и быстро погас. – Думал, мне музыка поможет, но и от нее, оказалось, малый толк. Молчит! Я, для того чтоб разбудить ее, пошел на экспериментальное, а потом просил помощи у Френсиса. Но – видишь?

– Ты учился на экспериментальном? – удивилась я и протянула руку – магия опять прорезалась сквозь кожу.

– Там было обалденно. На других отделениях в Уме есть ограничения, там их нет. Нам только время запретили трога… воу-воу! Что ты сделала?

Я сама не поняла. Я только прикоснулась к холодной коже, как голубое свечение завладело пространством под моими пальцами. А спустя время мы увидели пульс – он мигнул, и из-под моей ладони рассыпались в стороны линии.

Ошарашенный Рабас неаккуратно схватил мою руку, заставив поморщиться. По локтю, под куртку, потек голубой свет, прокладывая путь дорожками вен. Рабас закрыл глаза. А я прислушалась к своим ощущениям: покалывание под ладонью сменилось мягким теплом. Магический свет озарил Рабасу ворот, но на шею так и не перешел.

– Это она. Я почувствовал, – парень отпустил мою руку. – Не могу поверить: чтобы разбудить ее, мне нужно было просто взять за руку девушку! Так Дайрек был прав? – Рабас вдруг расхохотался на всю крышу.

Я непонимающими глазами смотрела на него. Меньше всего мне хотелось узнавать, что кроется за его словами.

Перестав смеяться, Рабас тепло мне улыбнулся.

– Я когда-то загадал это желание звездам, – с гордостью поделился он. Мне захотелось прыснуть.

– В этом все люди. Загадывают желание у падающей звезды, просят о самом сокровенном. А сами хоть задумаются, почему звезда падает? Хоть кто-нибудь когда-нибудь подарил желание ей? Вернул звезду на небо?

Рабас смотрел на меня уже другими глазами.

– Да, – сказал он. – Это сделала ты.

Обратный спуск выходил неожиданно опасным. Почему-то канделябры, до сих пор исправно освещавшие дорогу, горели через раз, а то и два. Боюсь представить, что произошло в университете, пока я коротала время на крыше, а, зная Ум, произойти могло абсолютно что угодно. Да и ночью я никогда до этого не бродила, случая не было.

Исчезновение Тенебры и Джаша действительно избавляло меня от многих проблем, но, к сожалению, не от всех. Своим бездумным выступлением перед умовским народом я могла подкинуть нежелательную идею в голову Вараколу. Жаль, что я прекрасно понимала, что даже зная, чем это обернется, не поступила бы иначе. Мне оставалось только вести себя тихо…

Другого выхода я не видела. Не попадаться вампиру на глаза, а если звездный конвой все-таки заявится в Храм… а вот этот вариант я в голове прокручивала, но одновременно очень не хотела об этом думать. Насколько случай освобождения звезды от договора не заклинателем и не духом посчитают рядовым?

Из приоткрытой двери одной комнаты свет странно мерцал, я чуть не пробежала, ускорившись, мимо, но потом увидела, что это всего лишь камин. В помещении никого не было. Единственное яркое пятно выхватывало из темноты диваны, кресла и ковер. Свободная комната отдыха пришлась весьма кстати: я все-таки себе кое-что подморозила на крыше.

Дрова треснули громче, когда я села напротив огня. Веселые языки пламени попытались овладеть моими пальцами. Какое-то время я не выпускала из виду желтую сухую пляску, противоположную моему звездному колдовству… Осмотрелась. Здесь же никого нет, и я могу посушить спину и не только ее?

Я вскрикнула в следующий момент – но слишком тихо, так как не успела ничего сообразить. Обжигающая ладонь накрыла мой рот, а указательный палец другой руки прислонился к темно-желтым губам напротив:

– Чш-ш-ш…

И мелкий сумасшедший смех, почти шепотом, как будто затрещали дрова в камине, но от него по моему телу хоровод заводили горячие мурашки.

– Как ты неожиданно пахнешь!

Существо приблизилось ко мне, почти проткнув острым носом щеку. Я отпрянула, и тогда оно белозубо улыбнулось. Удивительно, у него были человеческие зубы, от цвета которых заплачет любой стоматолог, так как это лишало его работы. И голос у него был – человеческий… Я присмотрелась к камину: существо было привязано к пламени оттуда одним концом, как джинн. И само полностью состояло из огня и пылало. Было само пламя. Юпитер, если он то, что я думаю…

– Тебя вычислишь из тысячи, – шепнул огонь обволакивающим мужским голосом и демонически засмеялся. Я отползла на локтях, не сводя с него настороженного взгляда:

– Это ты тушил канделябры. Чтобы я пришла сюда?

Его глаза полыхнули довольным пламенем.

– Что тебе нужно? – выпалила я, уже догадываясь, каким будет ответ и всей душой боясь его услышать. Он прекрасно это почувствовал.

– Что мне нужно? Хи-хи-хи! – Он в мгновение рядом и ухватился пальцами за мой подбородок. – А если ты?

Снова захохотал, увидев, что отразилось в моих глазах. Его прикосновения жгли, но не ранили кожу. И на своем лице я ощущала плоть, а отнюдь не огонь. Пальцы с почти человеческой температурой сдавливали мне кость.

– Отстань от меня, – произнесла я, не веря, что он послушает.

Огонь исказился, но в следующую секунду принял вид дьявольского оскала.

– Аха-ха-ха-ха, какие мы нежные овечки! Мне это нравится!

Я скинула его руку с лица, ужаснувшись – в словах явно читался намек на Овна. Значит, я права. Он за мной следил еще тогда.

– О, уже хочешь сбежать? Нет, я тебя так просто не отпущу. – Неожиданно он отделился от камина, и передо мной теперь, припав на одно колено, сидел пылающий человек, а если точнее, юноша. – Мне ты не сможешь солгать, что ты ничем не отличаешься от других. – Он наклонился к самому моему уху и прошелестел прямо в него горячим огнем: – Дай мне свои волосы.

Из-за странной просьбы я замешкалась, а он взял мою прядь в свою ладонь – мне на секунду показалось, что она сгорит!

– Они такие яркие, я чувствую, – завороженно рассматривал он локон. – Это не простой каштан. Это что-то более насыщенное, я хочу узнать что. Я хочу им обладать. Дай мне свой цвет! – Его глаза загорелись красным, и я испуганно притихла. Огненный парень блеснул остротой зубов, наслаждаясь моим пониманием.

– У тебя нет выбора, – всмотрелся он в мои глаза и выдохнул: – Дух.

Я не нарушала молчания, отчего огонь оскалился во всю ширину зубов.

– Как мило, что ты это скрываешь!

– Ты тоже дух, – пожала я плечами как можно невиннее, – и что с того?

Это вызвало у парня еще больший приступ веселья.

– Озерная говорила посмотреть повнимательнее, но я не верил! Только наш «маленький» общий друг убедил меня, что я не потрачу время зря. Искать того, кто выглядит как человек – как забавно! Только ты ошибалась, думая, что это тебя укроет – у тебя другой запах!

Это и чуяли драконы и дух леса, о котором мне так навязчиво напомнил огонь? Неужели духи обладают особым запахом, по которому могут друг друга узнать? Почему тогда я не чувствую ничего, хотя передо мной, вблизи, почти касаясь моего лица острым носом, определенно сидит земной дух?

– Не веришь? – угадал мои мысли огненный. Но, пожалуй, говорить, что он ничем таким не пахнет, не стоило – он знал, что я дух, но был все еще не в курсе, что я с неба. Я понадеялась, что освобождение Овна не дало ему такой подсказки, как вдруг парень продолжил: – Запах того звездного духа лишь чуть отличается от твоего.

Неожиданное открытие, которое в иной раз привело бы меня в печаль, сейчас обернулось спасением. Огонь почти окунулся носом в мои волосы.

– Прекрати это делать! – Я оттолкнула его лицо, и он вновь захихикал. – Вокруг полно людей, дыши ими.

– Люди меня не видят, – вмиг посерьезнел он. Я с холодом в сердце поняла, в чем был мой самый большой промах… – Они такие скучные. Статуи разговаривают с ними, будто от этого есть какая-то польза! Но глупцы нас не видят и слышать не хотят. Тебя бы это не расстраивало? – посмотрел дух на меня, вопреки сказанному, с долей любопытства.

– Эту историю я уж слышала от духа леса.

– Он замечательный рассказчик, – оскалился огненный, заставив мое сердце вновь упасть. Как и от смерча, мне вряд ли стоило дожидаться от огня взаимопонимания, будь я человеком на самом деле.

– Я могу показываться людям, если захочу, – продолжал размышлять дух. – Но здесь студенты не вызывают желания. Другое дело, с тобой… – Он решительно ухватил мою прядь, и его глаза в прямом смысле загорелись: – Дай мне свой цвет. Мне нужен только он. Представь, какими красками я зацвечусь, как только получу его! Это же будет красотища!..

Я непонимающе смотрела на него. Каким образом он хочет заполучить цвет моих волос? Дух как будто опомнился:

– Конечно, в обмен я буду отдавать тебе огонь. Вдруг получишь такую силу…

– Мне не нужен огонь! – с ужасом воскликнула я, ясно представив, чем грозит мне внезапное обретение мощной магии. Если студенты и удивятся, то это чувство не останется с ними навсегда, затем последуют вопросы.

Огненный тяжело взглянул на меня.

– Подумай, от чего ты отказываешься. Я предлагаю тебе свою помощь. Долго ли ты протянешь в Уме, не используя свою силу? Какой самонадеянной ты становишься, совсем как человек, когда себя за него выдаешь! – Его лицо, смеясь, пошло волнистыми всполохами, затем резко замерло напротив. – Мне нет дела до того, что ты это скрываешь. Но только знай, лесной дух не просто так тебя пощадил – ты одна из нас. Тебя будут чуять – как чую тебя я. И тебя ведь будут искать?.. Я знал это, – улыбнулся он, увидев мою реакцию. – Так что, все еще не хочешь мою помощь? Всего лишь цвет твоих волос! Тебе ведь это ничего не стоит! Твой милый, каштаново-яркий цвет…

Он медленно втянул носом воздух, вбирая в себя лишь ему одному ведомый цветовой аромат.

– Ну, по рукам? Как дух с духом…