Глава 2
Запретный лес

Отдохнуть и расслабиться нам удалось. Запретный Лес замаячил впереди, как и всегда, раньше, чем мы ожидали до него добраться. Между тем люди, которым вход в него был закрыт – а таких большинство, – могли бы бродить по этим местам годами и все равно так и не выйти к лесной окраине. Однако для Охотников ведьмы делали редкое исключение, по причине, которая, сказать по правде, была неизвестна и нам самим.

Оказавшись в лесу, каждый из нас отдыхал так, как ему нравилось. Джен уединилась на берегу старого пруда и, скрывшись от посторонних глаз за высокими, чуть колышущимися зарослями камыша, мирно созерцала покачивающиеся на воде кувшинки. Я же, по своему обыкновению, легла на траву посреди уютной поляны. Насмешливо проводила взглядом Дилана, который шел, обнимая за талию Нурит, одну из здешних ведьм. Умопомрачительно красивую? Пожалуй, что так. И это при том, что она не имела никакого отношения к высоким, грудастым голубоглазым блондинкам, считавшимся эталоном красоты в современном высшем обществе. В целом Нурит, как и другие ведьмы, походила внешне на человеческую женщину. Среднего роста, довольно худая, босоногая и простоволосая. Волосы были не светлыми и не рыжими (хотя последнее и принято приписывать ведьмам), а черными и вьющимися. В распрямленном состоянии они, должно быть, доходили ей до пояса. Казалось бы, все вполне обыкновенно. Но было нечто неуловимо легкое в ее походке, в том, как подпрыгивали за спиной пряди в такт ее шагам, в не поддающемся описанию взгляде глаз, постоянно меняющих оттенок – от зеленого к желтому, от серого к голубому. И вот благодаря таким нюансам было достаточно увидеть ее на короткое мгновение, чтобы понять: это не человеческая женщина. Перед вами самая настоящая ведьма.

Следом за Диланом с Нурит мимо меня прошел Винсент. Его сопровождали сразу две молоденькие ведьмы. Одну Воин сам обнимал за талию; другая шла, обвив рукой его плечо. Они о чем-то переговаривались и дружно смеялись.

Ухмыльнувшись, я откинула голову назад. А потом долго лежала и смотрела в небо. Оно всегда бывало здесь как раз таким, как я люблю. По-настоящему синего цвета, не блеклого, а насыщенного. Не пасмурное, но объемных, низко плывущих облаков как раз достаточно, чтобы смотреть на него не было скучно. Облака такие, будто мы находимся совсем близко к морю, хотя в действительности до ближайшего морского берега отсюда миль пятьсот. Впрочем, в Запретном Лесу ни в чем нельзя быть уверенным до конца.

– О чем думаешь? – спросили вдруг откуда-то сверху.

Я повернула голову к источнику звука. На широкой ветке растущего рядом дуба (кажется, еще совсем недавно никакого дуба здесь не было, но, впрочем, возможно, я запамятовала) сидела, покачивая босыми ногами, Нурит.

– Так, ни о чем, – откликнулась я, снова переводя взгляд на облака. – Хотя… – Я укоризненно взглянула на ведьму. – Давно хочу поинтересоваться, отчего такая несправедливость. Мужчин и женщин у вас здесь привечают совершенно по-разному. Мужчины получают все возможные удовольствия. А нас почему не встречают писаные красавцы?

Нурит склонила голову набок и прищурилась.

– А если бы встречали, – неспешно проговорила она, – вы бы стали проводить с ними время?

Я вынужденно поджала губы. Ведьма знала, что говорит. Джен точно не стала бы развлекаться с кем попало; таким, как она, для этого необходимы серьезные отношения. А я… Тоже, наверное, вряд ли. Ну только если бы совсем уж небывалый красавец попался.

– Ну хорошо, – сказала, не дожидаясь ответа, Нурит. – Как тебе?

Она коротким изящным движением провела рукой по воздуху сверху вниз. На поляне передо мной появились трое мужчин – блондин, брюнет и рыжий. Все трое писаные красавцы.

– Тебе какой больше нравится? – насмешливо осведомилась ведьма.

– Мне больше нравятся настоящие, – отозвалась я, равнодушно глядя на перекатывающиеся под кожей мышцы.

– Молодец, – похвалила Нурит.

Мужчины исчезли, предварительно послав мне по очереди воздушный поцелуй. Я фыркнула.

– Настоящий мужчина всегда лучше придуманного, – заметила ведьма. – Правда, у него обязательно будут недостатки. Но их компенсирует одно большое достоинство: он – настоящий.

– Почему ты говоришь это мне? – подозрительно нахмурилась я.

– Так, – неопределенно откликнулась Нурит. – Мало ли, вдруг пригодится?

Она сладко потянулась, непонятным образом сохраняя при этом равновесие. Я с интересом взглянула на ее сине-зеленое платье. Из чего оно сшито? Материал какой-то совершенно непонятный, кажется, он должен быть немного шершавым на ощупь, будто мягкий лесной мох.

– Хочешь что-то спросить? – расслабленно поинтересовалась она.

Я хотела. И вовсе не про наряд. Но вот стоило ли?..

– Боишься, что я тебя съем? – изогнула брови Нурит.

Читает мысли? Или просто правильно интерпретирует мимику?

– Поговаривают, будто ты – Искусительница. – Приняв решение не отмалчиваться, я не стала ходить вокруг да около. – Будто ты являешься людям и сбиваешь их с пути истинного, вводя в искушение и открывая перед ними врата порока. Это правда?

– Бывает и такое, – ничуть не смутившись, признала ведьма. – Сказать по правде, я люблю это занятие. А что тут такого? – усмехнулась она, заметив выражение удивления на моем лице. Я-то склонялась к той точке зрения, что люди просто болтают, обвиняя ведьму во всех смертных грехах. – Я ведь не заставляю людей поступать так, как они не хотят сами. Не насилую их волю. Просто помогаю им раскрыть их же собственную сущность. Разве это плохо – знать собственные глубинные стремления и те границы, которые ты не можешь перейти?

Я поджала губы и неопределенно качнула головой. Ее аргументы меня не убедили. Если узнать все о своей сущности, недолго и умом тронуться. Навряд ли многие из нас сумели бы справиться с подобным знанием, будь оно действительно полным.

– Большинство людей возненавидели бы себя, если бы осознали, на что они в действительности способны, – озвучила свою точку зрения я. Хотя спор с Искусительницей конечно же не имел смысла. – Какой в этом прок? Разве так будет лучше хоть для кого-то?

– Зачем же ненавидеть? – откликнулась ведьма. – Себя надо любить. Но человек должен научиться любить себя таким, какой он есть, а не идеализированный образ, порожденный его собственным воображением. Или, того хуже, воображением его близких.

Я скептически передернула плечами, но отвечать не стала. Спор и вправду был бесперспективным. Видимо, у людей и у ведьм слишком разное представление о реальности.

– Люблю, когда люди со мной не соглашаются, – заметила Нурит, поудобнее устраиваясь на ветке. – Мне нравится, когда у них есть свое собственное мнение. Даже если это мнение ошибочное. Вообще, верна точка зрения или нет – это последнее дело. Характер куда как важнее.

Мне оставалось только во второй раз передернуть плечами.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – проницательно предложила ведьма. – Например, о тебе.

Я села на траве, скрестив ноги. Взгляд попутно пробежал по зеленому одеялу, в которое укуталась земля. Точнее сказать, зеленым был фон, а вот узоры в него вплелись самые разные. Здесь было очень много цветов. Мечтательные ромашки, горделивые маки, снисходительно покачивающие алыми головами, простоватые одуванчики, романтичные васильки… Почти все цветы были полевыми, не считая нескольких кустов гибискуса – красного, оранжевого и бледно-розового. Лесные ведьмы отчего-то не слишком жаловали садовые растения.

– А что ты хотела бы обо мне узнать? – спросила я, немного озадаченная предложением Нурит.

– Ну, например, как ты стала Охотницей? – осведомилась она.

Дубовая ветка протянулась на удивление низко, и сейчас, когда я распрямила спину, ведьма сидела не так уж и высоко надо мной.

Я усмехнулась.

– Навряд ли история стоит того, чтобы быть рассказанной в Запретном…

Я запнулась. Название «Запретный Лес» не казалось уместным сейчас, когда я находилась именно здесь и разговаривала с ведьмой. В конце-то концов это название придумали люди, да и не самые лучшие из них, а инквизиторы, которые, собственно говоря, и издали запрет на посещение этого места. Запрет был сам по себе смешон: ведьмы все равно не пускали в свой лес тех, кого не хотели. Именно поэтому инквизиторам пришлось скрепя сердце прекратить на них охотиться, дабы не чувствовать себя всякий раз полными идиотами. Однако, чтобы сохранить хорошую мину при плохой игре, инквизиторы обставили дело так, будто именно они, по собственной инициативе закрыли лес для людей и таким образом изолировали ведьм от общества добропорядочных прихожан.

– А как вы называете свой лес? – спросила я вслух.

– Можешь называть его Запретным Лесом, – усмехнулась Нурит. – Мне нравится это имя. Оно меня забавляет.

– Ладно, – не стала возражать я. – Так вот, не думаю, что моя история заслуживает того, чтобы быть здесь рассказанной. Ничего особенно интересного в ней нет. Равно как и ничего благородного, самоотверженного или поучительного.

– Обожаю неблагородные и непоучительные истории, – с энтузиазмом сказала ведьма.

– Ладно. – Мое дело предупредить. – На самом деле у меня все на редкость банально. Я сбежала из-под венца.

Ведьма заинтригованно подалась вперед.

– Так-таки из-под венца?

– Ну не в буквальном смысле, конечно. Это было бы уж слишком пафосно. Зачем же тянуть до самой свадьбы? Я сбежала заблаговременно, за пару недель.

– Кто был инициатором свадьбы? – осведомилась Нурит.

– Дядя, – отозвалась я, снова ложась на траву и переводя взгляд на небо. – Он был моим опекуном. А тут подвернулась выгодная партия. Я же, понимаешь ли, из графского рода. – Я саркастически скривила губы. – Должна была соответствовать.

– А кем был жених, если партия такая уж выгодная? – поинтересовалась ведьма. – Что, сынок какого-нибудь маркиза? Или герцога?

– Да нет, тоже граф. Но из очень богатой семьи, и земель у них побольше, – объяснила я.

– И чем он так тебе не понравился? – Нурит говорила без упрека, просто любопытствовала. – Что, старый был?

– Да нет, – возразила я. – Возраст вполне подходящий. Мне было девятнадцать, ему – двадцать один.

– Значит, сильно страшненький? Прыщавый, плешивый, косоглазый?

Представив себе эту картинку, я закашлялась и поспешила приподняться на локте.

– Да нет, нормально он выглядел. Ну не писаный красавец, конечно, но и не урод. Парень как парень.

– Тогда почему ты от него сбежала? – склонила голову набок Нурит.

– Не знаю, как сказать, – протянула я, после чего подозрительно покосилась на ведьму.

Зачем она задает все эти вопросы?.. Я попыталась навести порядок в собственных мыслях и эмоциях, связанных с не состоявшейся когда-то свадьбой. Как-никак прошло четыре года. Теперь обо всем можно подумать и поспокойнее.

– Ну, во-первых, это просто был не тот человек, с кем мне хотелось провести бок о бок всю оставшуюся жизнь, – начала объяснять я. И тут же отчего-то застеснялась собственных слов. – Да, знаю, звучит наивно, романтично и безответственно. – Я поспешила осудить себя сама, прежде чем это сделают другие. – Но пойми: не так уж это и несерьезно. Речь ведь не о докучливом соседе на светском ужине. И даже не только о партнере по постели. Мне пришлось бы жить рядом с ним десятилетиями, да еще и растить общих детей.

Эта мысль заставила меня поморщиться.

– Но было ведь что-то еще? – предположила Нурит.

Предположила? Или точно знала?

– Да, – согласилась я. – Было. Я видела, какую жизнь вели моя тетя и мать этого парня. – Надо же, сколько лет прошло, а язык все еще не поворачивался сказать «жениха». – И прекрасно осознавала, что меня ждет то же самое. Если бы речь шла о том, чтобы принимать реальное участие в делах графства, заниматься политикой, судами, законами, созданием всевозможных учреждений, да мало ли… Знаешь, мне кажется, тогда бы я осталась. Даже с ним.

Я сказала это и сама удивилась тому выводу, который только что сделала. А затем встретила внимательный взгляд ведьмы.

– Продолжай, – кивнула она.

– А что тут продолжать? – Я снова вернулась к прежнему тону. – Там все было понятно изначально. Дом, хозяйство, присматривать за слугами, выбирать цвет гардин, с чувством собственной значимости участвовать в благотворительных мероприятиях, от которых в действительности никому нет никакого проку. И еще непременно организовать какой-нибудь женский кружок, знаешь, что-нибудь вроде… сообщество дам, борющихся за введение в моду сиреневых тканей.

Нурит рассмеялась.

– В общем, я собрала кое-какие вещи и сбежала, – заключила я. – Хотела делать что-нибудь более стоящее. Что-то, что соответствовало бы моим собственным способностям. Как-то себя проявить. За год да этого как раз произошло Вторжение. Проникших в мир тъёрнов стали преследовать Охотники. А у меня альтер-способность Вещательницы. Вот так, собственно, все и получилось.

Я развела руками, давая понять, что рассказ окончен.

– И как идет работа? – сменила тему ведьма. – Многих тъёрнов вам удается отправить назад?

– Прилично, – ответила я. Разговор наконец-то входил в то русло, в котором я чувствовала себя более уверенно. – Скажем так, больше половины из тех, с кем приходится иметь дело.

– Это хороший результат, – серьезно заметила Нурит. – Значит, ты – хорошая Вещательница.

– Наверное, – согласилась я.

– И долго ты собираешься быть Охотницей?

– А почему ты спрашиваешь? – удивилась я.