Глава 2

Он очнулся, парализованный страхом, в кабине, не в силах двинуться с места. Лишь спустя миг, мысленно похоронив все надежды и навсегда усадив себя в инвалидное кресло, Фролов понял, что двигаться ему не позволяет не перелом, а ремни, чудом уцелевшие и тем самым спасшие жизнь. Женя отстегнул их и замер от боли в грудной клетке, аккуратно провел ладонью по телу, ощупывая ребра, но ничего не понял. Болело все, и определить переломы не представлялось возможным. Стараясь больше не шевелиться, Фролов прислушался к своим ощущениям, потерев слезящиеся глаза.

В черноте приборной панели, глотая остатки электронных импульсов, светился датчик пожара левого двигателя. Вдалеке что-то потрескивало, вероятно, догорал небольшой лесок, над которым самолет избавлялся от остатков топлива. Пусть. Отличный ориентир для спасательных вертолетов. Впереди кабины стоял вечерний туман, подсвеченный оранжевыми сполохами огня.

Женя заглянул в лицо Вадиму – предсмертная улыбка сошла и оттого оно стало еще более ужасным.

Хотя кто знает, может, сейчас взорвутся пары топлива в баках и их всех – мертвых и живых – распылит по этой пустоши. Мысль про баки придала сил и энергии превозмочь боль. Пилот схватился за карабины ремней и долго возился с ними, изогнутыми от ударов, пока не удалось вырваться из западни. Женя взялся было за тумблеры рации, но та замолчала навеки. Ничего – есть аварийный комплект, и он доберется до него. Их (Фролов не хотел даже думать о том, что выжил он один) обязательно найдут, даже тут – в Зоне. Это для коммерческих авиалиний она бесполетная. Российские Вооруженные силы утюжат эти места вертолетами часто. Нужно только дождаться.

Дверь в салон оказалась намертво закрытой и деформированной. Несколько раз ударив по ней ногой, Фролов бросил эту затею и полез в разбитое окно кабины, распоров и без того изорванный китель. Снаружи картина была еще хуже, чем внутри. В полукилометре позади горел ровной огненной аллеей лес. Самолет был развернут, на белом фюзеляже четко виднелись множественные пробоины, одна – особо большая – приходилась почти по центру. Нет – это не столкновение в воздухе и не стая птиц. Впрочем, сейчас это не его забота. Очень скоро тут будут вертолеты со спасателями и людьми из авиакомпании. Пусть они разбираются, от чего погиб самолет и почему он похож на решето. Обломки дымились, и лишь на некоторых, лежащих позади машины, играли язычки пламени, освещая все вокруг. Левый двигатель, тот самый, о котором еще сигнализировала система, стоял вертикально далеко за самолетом. Еще раз бросив взгляд на пропаханную борозду в торфянике, Женя метнулся к фюзеляжу, прихватив на бегу какую-то длинную и острую балку. Ею он разбил блок аварийного сброса двери, вовремя отскочив от последней, когда та вывалилась наружу.

– Есть кто живой? – прокричал он в черноту салона сорвавшимся хриплым голосом. Рядом с дверью на полу лежало тело Андрея, было очевидно, что он мертв.

– Евгений! – услышал пилот знакомый женский голос. Пассажирка, надышавшись углекислым газом, закашлялась.

Не смотря под ноги, Титова пронеслась по разбитому проходу несколько метров, споткнулась, упала, проползла по полу и наконец увидела в проеме двери силуэт.

– Женя, вы живы! – Со смешанными эмоциями Титова обняла пилота, прижавшись к нему дрожащим телом.

Теперь, когда она видела горящие обломки самолета, Василиса понимала, какое чудо совершили пилоты.

Пассажирка выглядела удручающе: левый рукав пиджака был оторван, правый порван, одной балетки на ноге не было, а из рассеченной брови продолжала идти кровь, стекая на мокрую от пота шею и впитываясь в некогда белую майку.

Пилот, протягивая руку девушке, не успел сказать об аварийном наборе и спасателях, а просто молча поддался объятиям.

Она была жива. Изодрана в клочья, перепугана, дрожащая, как осиновый лист на ветру, и не отдающая отчет своим поступкам, но живая. Фролов тоже дрожал всем телом, как будто еще вел умирающую железную птицу, выигрывая метр за метром.

Шок Титовой сменился плачем, бормотанием, невнятными выкриками, которые быстро глохли и захлебывались в слезах. У каждого своя истерика. Растерянно гладя Василису по спине, Фролов сам не заметил, как начал утешать ее глупыми и избитыми фразами, никогда не работающими как надо, но повторяющимися уже не один десяток лет.

Это была не бизнес-леди. Женя смотрел и видел перед собой девчонку, обманувшую смерть, чудом выжившую и полностью осознающую это.

– Не плачь… – Женя тяжело сглотнул вязкую и горькую слюну, – те, – выдавил он из себя остатки субординации. – Мы на земле. Мы сели. Не надо плакать.

Летавший всегда среди смерти, страданий и отчаяния, он так и не научился утешать и подбирать нужных слов. Слишком часто Фролов говорил тяжело раненным, что все будет хорошо, понимая, что хорошо уже не будет никогда. Тогда Женя ненавидел себя, видя как те, в кого он вселял надежу, умирали, не долетев до родного аэродрома, где им могли бы помочь.

Он снова посмотрел на Василису, уже начавшую приходить в себя и отстранившуюся от него. Теперь они равны. Пилот без своей машины и бизнесменша, чьи деньги и связи здесь не имеют никакого значения.

Пассажирка успокоилась, только продолжала беззвучно плакать и вытирать слезы, смешивая их с кровью из раны, которая не хотела затягиваться. Женские слезы никогда не проходят бесследно. Особенно для тех, кому судьбой дано быть их свидетелем.

Они отошли почти одновременно. Василиса окончательно успокоилась, а у Жени прошло оцепенение.

Он первый раз за все время посмотрел вперед, заглянув за самолет. Впереди виднелось озеро, окруженное голой землей, словно деревья, в обилии растущие вокруг, игнорировали это место. С другой стороны разбитая дорога, за которой виднелись многоэтажные дома.

– Где мы? – спросила девушка, и Женя ощутил робкое касание ее ладони.

Жертвы катастроф – учили их – особо нуждаются в чьем-то присутствии. От этой мысли Фролову стало Василису как-то особо, по-детски жаль. Для него, падающего второй раз, это был сильнейший удар. Если получится отсюда выбраться живыми, то его, скорее всего, спишут по психике. А каково ей?

– Мы в бесполетной Зоне, – решительно ответил он. – Здесь небезопасно, но я уверен, нам недолго ждать помощи. Вам не стоит беспокоиться. Я найду аварийный комплект.

Он прошел к избитому корпусу воздушного судна, на ходу отыскивая взглядом нишу с комплектом. В отличие от двери, открыть ее оказалось легко. Отцепив защелку, Женя начал вспоминать, что он знает об этой Зоне. Это место, где упал то ли метеорит, то ли сел корабль пришельцев. Так по крайней мере гласила желтая пресса. На ускоренных штурманских курсах бесполетным Зонам было уделено буквально несколько часов времени, и преподаватель суммировал лишь ту информацию, что человечество ничего толком об этих местах не знает. Жителей эвакуировали, потому что здесь было небезопасно, многократно повысился уровень радиации. Точно. Радиация!

Мельком глянув на пассажирку, Женя с осторожность подумал, что дозиметра в гражданских самолетах не предусмотрено. Так же как и оружия. А оно ох как было бы сейчас кстати!

– Ничего за пару часов с нами не сделается, – пробурчал себе под нос пилот, забирая спасательное фольгированное одеяло и доставая из металлического бокса сигнальную ракетницу.

Потом что-то случилось еще, продолжал вспоминать Женя сведения о Зоне, появились аномалии и мутанты. Собственно, из-за аномалий здесь и не летают, даже на высоте, которая считается по всем правилам безопасной. Зону окружили войска, собственно, Женя вспомнил, что они пролетали высокую стену Кордона. В новостях еще говорили, что в Зоне появились неучтенные лица, собирающие аномальные образования. Первых вроде назвали сталкерами, а вторых – артефактами.

От мысли об неучтенных лицах, аномалиях и мутантах Фролову стало не по себе. Достав из бокса вторую ракетницу и на ходу ее заряжая, Женя поспешил к оставшейся одной Василисе.

За все время, которое она была одна, девушка даже не пошевелилась, только быстро крутила головой и потирала замерзшие плечи.

– Василиса Владимировна, – Женя протянул ей ракетницу, – вы умеете этим пользоваться? Пожалуйста, возьмите. При необходимости сделайте выстрел, нажав сюда, – показал ей пилот.

Вряд ли при таком статусе она не имела собственного оружия, но кто знает. Женя сознательно не рассказал ей о своих опасениях. Поэтому, протягивая ракетницу, не упомянул, что направлять на человека ее не стоит.

Она забрала ракетницу и молча, но уверенно кивнула. Сигнальными пистолетами пользоваться ей не доводилось, но их устройство напоминало устройство гладкоствольного охотничьего ружья, а с ним ей на одном из полигонов Новосибирска обращаться приходилось. Мысленно поблагодарив Макса, привившего ей любовь к столь неженскому увлечению, как стрельба из огнестрельного оружия, она убрала ракетницу в карман.

– Мы в зоне экологического бедствия, – продолжал Фролов. – В некоторых местах здесь может быть очень опасно. Нам не стоит далеко уходить от самолета. Старайтесь ничего не трогать, не поднимать никаких предметов, я сейчас найду вам обувь.

Больше всего хотелось упасть на землю, прямо в мокрую от росы траву, и выть волком. Странно, но он совсем забыл в эти минуты и о стюарде, и о Вадиме, от одного воспоминания о котором подкатывала тошнота. Он знал лишь одно – нужно занять себя делом. Любым, лишь бы не сорваться и не сойти с ума. На него смотрят. До прибытия спасателей он и только он несет ответственность за выжившую пассажирку.

– Я знаю, где мы, – неожиданно подала голос Василиса.

Ее спокойный и уверенный голос заставил Фролова вздрогнуть. Титова изменилась за короткий миг, поймать который Женя не успел. Она успокоилась, выпрямилась, став, кажется, на целую голову выше, взгляд ее стал осмысленным и холодным.

– Эм, – она смаковала каждую букву, будто сама пыталась поверить в то, что говорит. – Ээээ… – беспристрастно выдала она. – О. Это Кузьминский лесопарк.

Два с половиной года назад компания Титовой разрабатывала программное обеспечение для российских военных Периметра. Поступил заказ на разработку простого, понятного, максимально защищенного и функционального приложения, в котором не будет ничего лишнего и будет учтена вся специфика. Быстрое обновление карт, удобная коммуникация, приложение, которое быстро определяет координаты военнослужащего при помощи спутников и оперативно передает информацию на командный пункт. Программное обеспечение, позволяющее легко ориентироваться на местности, командовать боевыми расчетами. Это был очень большой, очень выгодный заказ, на который из-за коротких сроков, всего девять месяцев, были брошены все силы команды Титовой.

Права на ошибку с таким заказчиком не было.

Во-первых, от того, что они делали, зависела жизнь солдат.

Во-вторых, репутация компании.

Ведь именно после удачного заказа о компании заговорили уже на мировом уровне.

Сама Титова была также втянута в весь процесс создания приложения: она изучала местность, ее специфику, старые карты, накладывала на них новые, анализировала, как влияют на сигнал те или иные аномалии. Вскоре карта, над которой она проводила бессонные ночи, читая старые и новые отчеты, из-за сотни отметок, пунктирных линий, понятных только ей самой обозначений стала напоминать картину в стиле абстрактного экспрессионизма.

После слов Василисы пилот оторопел. Чтобы бессмысленно не стоять на месте, он попытался вернуться к аварийной рации, но замер, не сделав больше ни шагу.

На фоне белого корпуса двигателя, вертикально стоящего метрах в двухстах от самолета, отчетливо виднелся силуэт человека. Неизвестный застыл в позе мужчины, справляющего малую нужду. Женя машинально потянулся к карману.

– Ну вот и началось… Неучтенные лица.

– Что? – переспросила его Василиса, не разобрав тихого бубнения пилота.

– Василиса Владимировна, – говоря тихо, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания, обратился он к девушке, – я бы советовал вам вернуться обратно в самолет и не выходить, пока я не позову вас.

Он лишь на миг скосил взгляд на девушку, но, когда вновь уставился на остов двигателя, мужчины уже не было. И тут же справа послышался гул мотора, а яркие лучи прожектора разрезали сгущающиеся сумерки.

«УАЗ», доделанный кустарно местными умельцами, выглядел угрожающе и напоминал транспорт апокалипсиса: лязгающий, ржавый, тяжелый. В кабине, увенчанной паутиной погнутых труб, сидели трое. За рулем Фролов рассмотрел девушку в байкерских перчатках. На ее голове до густых бровей была натянута вязаная шапка, на шее небрежно болтался респиратор, а поверх шерстяного свитера была накинула косуха, явно пережившая очень много и скорей всего доставшаяся от кого-то по «наследству».

Рядом с женщиной сидел крупный полноватый мужчина лет сорока, в руках у которого находился автомат. Почесав густую бороду, он дал водителю знак рукой, после чего машина остановилась.

Третьего пассажира Женя рассмотреть не мог, но ему показалось, что это совсем юнец, подросток. Щуплый паренек, лицо которого скрывали желтые противопылевые очки и козырек армейской кепки, не давая полностью разглядеть его.

– Вы кто? – перекрикивая рев двигателя, спросил бородач.

– Второй пилот, – ощущая недоброе, лаконично отрезал Фролов.

Бородач вышел из автомобиля, осмотрел Женю с ног до головы, остановил взгляд на кармане, из которого торчала ракетница, а затем кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями.

– И что ты здесь делаешь, второй пилот? – продолжил здоровяк, недобро держа руку рядом с кобурой.

– Жду спасателей, – снова невозмутимо ответил Женя, уже не выпуская Василису из поля зрения. Происходящее ему категорически не нравилось, но к толстяку неприязни он не испытывал.

Пилот сейчас был рад любым людям, и, выгляди эта компания чуть более умытой и менее бандитской, он не колеблясь попросил бы о помощи.

– Ну так что, тогда поехали? – Похоже, ответ Жени его полностью устроил. – От этого места добра ждать не стоит, того и глядишь, – толстяк опасливо осмотрелся, словно за ним могли следить, – неприятность какая-нибудь случится. Тут псов много, аномалии, да и людишки шляются подозрительные.

– Вы вообще кто? – подала голос Титова.

Фролов снова скосил взгляд на девушку. Та, разумеется, приказа ослушалась и никуда не ушла. Она была напряжена: кулаки сжаты, дыхание глубокое и частое, плечи подняты, губы сложены в тонкую полоску. Женя физически ощущал, как напряжен каждый ее мускул. Титова-пружина была готова в любую секунду распрямиться и действовать.

– Мы местные. – Внимание толстяка переключилось от Жени к Василисе. – Не боись.

Они встретились взглядами и долгие секунды друг друга им пожирали, в итоге толстяк не выдержал и отвернулся. Титова, потерявшая свои очки, смотрела очень тяжело и надменно. Так смотрят люди, которые уверены в том, что знают больше, чем ты.

Бородач вытер под носом влагу рукавом, шумно вдохнул и перехватил автомат. Сделал он этот жест без какого-либо намека, но Титова дернулась, отступила на шаг в сторону и заметила, как Женя также отскочил на несколько метров.