– Прости-прости, – нетерпеливо выдохнула я и, положив её руку на кровать, осторожно выудила из кармана камень. – Смотри, что принесла. Это апофиллит! Тонкая звенящая энергия, прямо как ты. Если я права, то сможешь даже сесть! Сейчас и попробуем…

Отложила камень к другим и, закатав рукава, скорее для собственной концентрации, чем для дела, протянула ладони над кроватью.

– Стой, – запротестовала мама. – Не надо. Ты выглядишь уставшей. Отдохни…

– Не могу ждать, – уверенно перебила я. – Не терпится попробовать! Знаешь, у меня сегодня получилось даже на расстоянии! Представляешь?!

Положила руки на мамин живот и прикрыла веки. Камни, которые отец каждый день заботливо раскладывал вокруг любимой жены, были свежими и полными магии, мне даже показалось, я смогу взлететь, если сама глотну мощного сплетения энергии. Чистота апофиллита звенела и сверкала в этом изобилии так ярко, словно сила его возросла в окружении тщательно подобранных минералов. Хотя почему словно? Скорее всего, так оно и было. Приоткрыла глаза и с улыбкой покосилась на мать.

– Чувствуешь?

– Дочка, – виновато отозвалась она, – я же не слышащая. Ничего не чувствую.

– Прилив сил не ощущаешь? – От разочарования я заморгала часто-часто, голос задрожал. – Даже чуточку самочувствие не улучшилось?

Мама молча улыбалась, а я готова была разреветься на месте и не делала этого лишь потому, что мама расстроится и ей может стать хуже.

– Ари?

Я развернулась и посмотрела на суровое лицо отца. Заметила за его спиной бледного Ноуса и, догадавшись по живой мимике старика, что слышащий камни видел мою неудачную попытку, понурилась.

– Да, папа.

– Сходи к Голенам. Они просили, чтобы кто-нибудь забрал оплату за лечение их сына. Я не могу послать Ноуса, так как жду особого… гостя.

– Что за пациент? – оживилась я, обрадовавшись, что отец не собирается ругать ни за использование камня без его спроса, ни за неудачное насыщение мамы. – Может, тебе помочь?

– Не доросла ещё, – сухо отрезал он. – И переоденься. Что за вид? Завтра уже шестнадцать, а ведёшь себя как ребёнок! Ты же красивая девушка.

Улыбнулась и, легко подбежав к отцу, нежно обняла его.

– Тоже тебя люблю! – Отстранилась и, всмотревшись в его живые смеющиеся глаза на привычно суровом лице, пообещала: – Умоюсь, переоденусь и сбегаю до Голенов…

– Сходишь, – холодно поправил отец и осуждающе покачал головой, – медленно и достойно. Так, словно тебе уже шестнадцать!

– Постараюсь изо всех сил, – рассмеялась я и подмигнула: – Но не обещаю, что получится! Ведь мне ещё нет шестнадцати!

Пошла к выходу, где отчаянно жестикулировал Ноус: мол, давай я сбегаю!

– Нет, – не оборачиваясь, проговорил отец, прекрасно зная, что старик попробует меня подменить. – Сходит Ари. Сказал же, ты мне нужен. Иди прибери приёмную.

Я благодарно кивнула вздохнувшему старику за попытку избавить меня от не особо приятной миссии и вышла из комнаты.

– Лийи, тебе стоит подремать, – необычайно нежно проговорил отец.

– Я прекрасно выспалась, Одхин, – ответила мама. – Мне снился ты…

С тёплым чувством прислушиваясь к тихому воркованию родителей, я аккуратно прикрыла дверь.

– И чего её прибирать? – проворчала, недовольная тем, что придётся самой топать к родителям друга. Конечно, не секрет, что старшего сына Голенов, которого якобы лечил отец, прочат мне в мужья. – Там всегда чистота такая, что даже пыль на камни опасается садиться, чтобы не вызвать неудовольствие слышащего!

Ноус посмотрел на меня с радостным сочувствием – немоту старика с лихвой компенсировало необычайно подвижное лицо. С одной стороны, слуга явно жалеет, что меня так рано хотят выдать замуж, с другой – рад, что слушающую камни хоть кто-то согласился взять в жёны. Вздохнула: а вот я бы лучше осталась незамужней, но переубедить отца нереально.

Умываясь, размышляла о потенциальном женихе. В детстве Шорт был озорным и весёлым мальчишкой, вместе с которым мы ограбили не один сад! Да, те яблоки были кислыми до ломоты в зубах и слёз на глазах, но мы с Шортом, не желая уступать друг другу первенство в дворовой компании, упрямо поглощали их килограммами! Год назад, когда другу детства исполнилось шестнадцать, он перестал бегать с приятелями, а погрузился в изучение основ ковроделия, чтобы перенять дело отца. За год парень изменился настолько, что и не узнать. Больше всего беспокоило, что Шорт совсем перестал улыбаться. Как мой папа…

Выбрав одно из лучших платьев, вздохнула и покрутилась перед зеркалом. Усмехнулась: захотел жениться на мне. Нет… Захотел жениться на мне, несмотря на то, что я слышащая! Да, отец не распространяется о моём даре, но Шорту это прекрасно известно ещё с пятилетнего возраста, когда я с помощью агата исцелила его разбитую коленку. Собственно, друг и стал моим первым пациентом: я так сильно испугалась вида крови и ещё больше плачущего Шорта, что сама не поняла, как перекачала энергию из собственного кулона.

Затягивая жёсткие шнурки на вышитом корсете, скривилась: намёк отца совершенно ясен. Сначала он договорился о свадьбе, а теперь надо представиться родителям жениха. По правилам, меня должна была сопровождать мама, но… Вздохнула: сама схожу. Чего бояться? Не в первый раз общаюсь с родителями Шорта. План правильного поведения давно известен: восхититься ковром на стене, похвалить стряпню, и Голены будут довольны!

Несколько минут с ненавистью смотрела на кожаные туфельки, которые отец привёз из столицы. Жёсткие, с каблуком, ходить в них жутко неудобно. Приказ отца идти степенно, как невеста, выполнить смогу легко – в таких не побегаешь. Единственное, что примиряло меня с модными колодками, отец щедро украсил их потрясающими изумрудами. Энергию кристаллов настроил странно: минерал скрывал мою способность слышащей. То, что нужно, чтобы выйти замуж!

Кинула ещё один взгляд в зеркало и улыбнулась почти незнакомой милой девушке в синем платье, с вечно и безнадёжно растрёпанными волосами. Скривилась: ну почему у меня не такие красивые локоны, как у мамы?! Схватила ленточку и, зажав её в зубах, провела несколько раз щёткой по соломенной пакле, что росла на моей голове, стянула в хвост. Завязав ленту, поправила бантик – сойдёт!

Когда проходила мимо приёмной, услышала шум – наверное, Ноус всё же нашёл, что прибрать. Звук падения. Ой! Надеюсь, старый слуга не уронил какой-нибудь дорогой минерал? Впрочем, лучше не вмешиваться. Ноуса отец простит, а в то, что разбила камень не я, точно не поверит!

Выскочила на крыльцо, оглядела небольшой дворик, поправила пару сместившихся защитных камней, восстановила поток энергии защитной сетки. Размышляя, завернула за угол и вышла на центральную улицу нашего городка. Здесь было шумно как никогда: около большой телеги толпился народ, рыжеволосая, крепко сбитая девушка раздавала всем желающим миниатюрные мешочки, а высокий худой мужчина с красноватой залысиной собирал деньги за товар.

– Почём сахар? – весело спросила я.

– Полдрахмы за мешочек! – бойко отозвалась девушка и зазывно улыбнулась: – Очень сладкий!

– Верю, – рассмеялась я. Вдруг захотелось принести родителям Шорта подарок. Раскрыла вышитый кошелёчек и достала серебряную монету. – Два!

Получив покупку, медленно направилась дальше, как вдруг заметила нечто палкообразное под телегой. Заглянула и от удивления едва не выронила драгоценный сахар.

– Ты?!

Фасм посмотрел так затравленно, что я невольно улыбнулась:

– Рада, что тебе лучше! Но зачем сбежал? – Подмигнула: – Денег нет? Не переживай, отец часто лечит бесплатно. Вернись, ты ещё очень слаб…

– Эй, с метлой на башке! Можешь на минуту отвлечься от занимательной беседы с колесом?

Голос так и сочился липко-кислым сарказмом, и совсем не понравился. Особенно то, что обращался он именно ко мне. Неторопливо, как учил отец, поднялась и ответила в тон:

– Если только ненадолго. Мне попалось очень умное колесо, которое намного вежливее некоторых беспардонных типов…

Посмотрела в нечеловечески красивое лицо незнакомца, и сердце моё пропустило пару ударов, а кожа щёк потеряла чувствительность. Я знала, что это дракон! Откуда? Понятия не имею… Может, потому, что зелёная радужка его сияющих глаз на миг показалась мерцающей? Или я, словно силу камня, услышала мощь крылатого ящера? Покосилась на палкообразное существо под колёсами, но фасм очень правдоподобно притворился частью телеги. Не знай я, что он внизу, и не заметила бы. Снова взволнованно подняла взгляд на дракона и, едва ощущая собственные губы, прошептала:

– Чем могу помочь… парон?

Он обеспокоенно огляделся, и когда снова повернулся ко мне, глаза его уже были не зелёными, а переливались всеми цветами радуги. Нервно сглотнула: неужели умудрилась снова разозлить дракона? Но чем?! Впрочем, какая разница? Хвостатый всё равно объяснять не станет… Если в первый раз меня спасло то, что я ребёнок, сейчас всё может закончиться печальнее. Только если успею сказать, что я ведьма, избегу наказания. Упрямо сжала челюсти: да ни за что!

– Знаешь, где живёт слышащий Одхин Лэ?

Голос его перестал звенеть едким сарказмом, говорил парон тихо, словно опасаясь привлечь внимание. Удивилась: кого может бояться дракон? Но главное, что меня убивать тот не собирался. Ощутив себя увереннее, выдохнула:

– Знаю.

Мужчина уставился выжидающе, а я не менее пристально разглядывала его: сначала он показался очень молодым, но теперь, различив тонкие, едва заметные полосочки на коже там, где у людей обычно намечаются мимические морщинки, прикинула, что ему, должно быть, лет четыреста… Наверняка уже и внуки есть.

– И где же он живёт? – не выдержал дракон.

Я иронично усмехнулась – какой нетерпеливый! – и обернулась:

– Видите жёлтый дом? Завернёте за него и сразу поймёте, где живёт слышащий. Не пропустите, там огромная вывеска!

Развела руки, показывая, насколько огромная, а дракон, ни слова не говоря, направился в указанном направлении.

– Не за что, парон! – мстительно крикнула я, раскрывая инкогнито, и умильно покачала головой: – Сама вежливость!

– Это что, – услышала громкий шёпот, – настоящий дракон?!

Подняла глаза и, увидев изумлённо-восхищённую физиономию рыжей торговки, невольно рассмеялась:

– Ага!

– Вот это да, – ахнула девушка, не замечая, как тощий парень под шумок стащил из телеги пару драгоценных мешочков. – Они ещё прекраснее, чем рассказывают…

Я пожала плечами и заглянула за колесо.

– Эй! Ты жив там?

Но фасма под телегой уже не было. На дороге я заметила блеск и, присев, выудила из пыли маленький, всего с ноготок, переливающийся серебром тёмный бугристый камушек. Услышав его вибрации, завороженно пробормотала:

– Неужели это настоящий чёрный алмаз?!

Выпал ли он из кармана или украшения парона, или же камушек оставил фасм?

– Пожар!

От резкого крика я вздрогнула и выпрямилась. Быстро осмотревшись, заметила того самого воришку, который стащил сахар: вытянув руку, парень указывал на жёлтый дом:

– Смотрите, дым! Пожар!

Я сощурилась и к своему ужасу увидела уходящий в небо чёрный столб, но поднимался тот не от жёлтого здания, а от того, что за ним. Сердце болезненно сжалось от дурного предчувствия. Я побежала, но едва не упала из-за неудобных туфель. Скинув противную обувь, приподняла юбки и рванула так, что ленточку с волос сдёрнуло ветром.

Завернув за угол, остолбенела и, не в силах сделать ни шага, лишь смотрела, как жадный огонь пожирает наш дом.

– Этого не может быть, – покачала я головой. – Там же защитные камни… – И вскрикнула: – Мама!

Бросилась к дому, но меня перехватила одна из кумушек.

– Стой, Ари! Ты погибнешь!

– Там же мама! – отчаянно вырывалась я. – Она не сможет выбраться сама!

Но соседка держала крепко, на щеках её заблестели слёзы.

– Бедная девочка…

– Это магический огонь, – прошипел мужик с красноватой залысиной. – Видите, как горит? Сжирает мгновенно, но на другое здание не перебирается… Явно драконий!

– Ужас, – рыжая торговка прижала к белым щекам ладони, – неужели тот красивый дракон поступил так жестоко? Что же делать?

– Да чего уж тут сделаешь? – хмуро буркнул мужик и, развернувшись, ушёл.

Я рыдала и вырывалась, а мой дом таял на глазах с такой чудовищной скоростью, что через несколько минут на земле осталось лишь чёрное дымящееся пятно. Соседка отпустила меня, и я, шатаясь, побрела туда. Пепел обжигал босые стопы, но мне было всё равно, боль осталась где-то за гранью сознания.

– Нет, – прошептала и, опустившись на корточки, пошарила по чёрной земле, – не может быть. Это сон. Страшный сон.

Подняла руки и, разглядывая испачканные сажей ладони, посмотрела на так и зажатый в пальцах чёрный алмаз. Парон Ро? Так вот какого особого клиента ждал отец. Высокомерного ублюдка, который на отказ подчиниться и служить спалил всё дотла!

А это значит, что не случайно отец отослал меня. И не из-за хорошего настроения закрыл глаза на неудачу с апофиллитом. Вспомнила, как нежно ворковали родители, когда я уходила, и на глаза вновь навернулись слёзы: неужели мама тоже знала о грозящей опасности?

Сжала алмаз в чёрной ладони: драконы! Я отомщу… Понятия не имею как, но вы пожалеете о содеянном!