– Что?! Постарайся? Лихо, ты решил избавиться от меня? Так прямо и скажи! Боишься, что раскрою твои тёмные делишки сослуживцам?

– Мара! – возмущённо воскликнул Степан и тоже поднялся.

Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть в глаза этому наглому и длинному полицейскому.

– Что «Мара»? – свирепо закричала я. – Привёл в мой офис инститора и даже не потрудился меня предупредить! Между прочим, он едва мне шею не сломал! А я даже защититься не могу, поскольку моя магия на него не действует…

– Почему?

Лицо Стёпы удивлённо вытянулось. Я пожала плечами.

– А я почём знаю? – Злость моя иссякла, и колени снова задрожали. Я плюхнулась на стул и проворчала: – Вон, спроси у него! Я не каждый день встречаюсь с охотниками. На меня вообще никто никогда не охотился…

– У! – протянула Забава, и веки её медленно опустились, а на лице расцвела мечтательная улыбка: – Это ты зря! Вот помню я как-то в полнолуние…

– Забава! – рявкнула я, и секретарша вздрогнула. – Помнишь договор? На работе ты не резвишься… по возможности.

– Точно, – ничуть не обидевшись, проговорила Забава. Она покосилась на Генриха и промурлыкала: – Но если хотите, я расскажу вам эту историю вечером. Что предпочитаете? Пиво или виски?

Инститор даже не посмотрел в её сторону. Его прямая спина заставляла меня нервничать. Охотник был напряжён так, словно в любое мгновение готов сорваться с места и свернуть мне шею. Хотя, почему «словно»? Скорее всего, так оно и есть. И лишь дружеские чувства к Степану, а возможно и моя лицензия, и присутствие охранника правопорядка, останавливали его.

– Я готов тебя выслушать! – ревниво воскликнул Степан, осыпая Забаву страстными взглядами. – Заехать за тобой вечером?

Но Забава лишь скривилась:

– Ты скучный.

Я хмыкнула, наблюдая, как по щекам полицейского скользнули желваки, а глаза сузились. Я бы Лихо скучным не назвала, с его появлением никогда не предугадаешь, откуда упадёт кирпич или под какой ногой сломается доска. Человек, который на все сто оправдывает кликуху. Но у русалки свои приоритеты. Увы, Забаве не интересны те, кто уже влюблён в неё. Но в того, кто её отталкивает, она вцепится зубами! Я покосилась на белую полоску пластыря на красном ухе Генриха, и губы мои невольно растянулись в мстительной усмешке. Надо бы Забаве премию выписать… если закроем дело, конечно.

***

Я откинулась на спинку стула и закинула ноги на стол. Сотовый брякнулся на дно полупустой чаши с конфетами. Вукула всё ещё игнорирует мои звонки и смс. Я вздохнула и покосилась на стену. На большом перекидном лунном календаре нарисована почти полная луна. Если волколак не ответит до завтра, то можно стереть его номер из сотового. Сердце моё заныло, а из горла вырвался стон. Ну зачем он попросил меня выйти за него? Плохо что ли жилось без кольца?

Не в силах оставаться на месте, я подскочила и подошла к окну. Улица, залитая яркими лучами, шевелилась, словно огромная змея. Сотни пешеходов текли мимо нашего здания в сторону центра. Зубы мои сжались, а пальцы впились в подоконник. Такое удобное место! С одной стороны, хорошо, что Степан подкинул нам соседа. С другой… это же Лихо! Он физически не может совершить что-то, что не вызовет жутких последствий. Как его в полиции терпят, ума не приложу!

Но делить офис с охотником на ведьм… Это же безумие! Это просто невозможно, и не стоит даже пытаться ужиться. Мы же поубиваем друг друга в первые же сутки. Губы мои сжались, а дыхание стало рваным. У инститора больше шансов одолеть меня, поскольку я не могу применять свою силу против охотника. Нужно отказаться! Как придёт мой ветреный братец, так сразу и скажу Степану, а он пусть сам с другом разбирается.

Когда я приняла решение, стало спокойнее. Дыхание выровнялось, и улыбка коснулась губ. Я справлюсь! Обязательно появятся новые клиенты. Не вечно же будет продолжаться эта чёрная полоса? Жизнь такая штука…

– Ого! Вот это штука! – услышала я возбуждённый голос Степана. – Круть!

Я с любопытством оглянулась на распахнутые двери. О чём это они? Но как ни напрягала слух, голоса инститора я не расслышала. С того места, где я стояла, был виден кусочек бывшего кабинета брата и затылок полицейского. Я медленно приблизилась к столу, и шея моя вытянулась, а взгляд скользнул через два проёма в помещение на противоположной стороне офиса. Кажется, в руках Степана что-то коричневое, похожее на дырявый шлем. Не эту ли штуку я видела в числе тех, что высыпались из сумки Генриха?

Степан обернулся, и я невольно вздрогнула, ощутив на себе его ироничный взгляд.

– Мара! – вскликнул он. – Подойди!

– И не мечтай, – фыркнула я, усаживаясь на край стола. Руки мои скрестились на груди. – Я туда ни ногой!

Степан широко улыбнулся и быстрыми шагами направился ко мне. Я сверлила подозрительным взглядом его довольную физиономию.

– Представляешь? – воодушевлённо начал он, протягивая мне странную конструкцию из ржавых железных полос. – Это специальный шлем для ведьм! – Я с ужасом покосилась на нечто, более напоминающее старинное орудие пыток, и меня зазнобило. – С его помощью можно выведать любые секреты. Ну-ка примерь!

Он протянул руки, намереваясь нахлобучить на меня это уродливое нечто, и я отскочила.

– Лихо, ты – дебил? – несчастным тоном спросила я, и лицо полицейского вытянулось.

– А что такого? – он невинно похлопал густыми, как у девицы, ресницами. – Вот, смотри! Вот эту вилку нужно разместить на уровне шеи, а её противоположный конец упирается в грудину. Здесь подкрутить, чтобы отрегулировать размер и всё! Ты мне расскажешь, что сделала с той свидетельницей, которая так внезапно пропала из моего кабинета. Мы ведь до сих пор эту девку не нашли…

– Теперь я понимаю, на какой именно почве вы сдружились с инститором, – обречённо вздохнула я. – Оба садисты! Подойдёшь ко мне с этой штукой ещё раз, Лихо, и можешь забыть о свидетелях, которым нужно стереть невыгодные тебе воспоминания!

Степан испуганно отпрянул, и губы мои расплылись в довольной ухмылке.

– Ладно тебе, – буркнул он и шагнул к выходу, а я показала язык его спине. – Уж и пошутить нельзя…

– Ты уже пошутил сегодня, – зло расхохоталась я. – Инститора мне притащил. Шутка года, блин!

– Не буди Лихо, пока тихо, – сладким голоском пропела русалка.

Я задохнулась от возмущения: это кто его будил?! Забава сама же попросила Степана о помощи!

А он, проходя мимо стола секретарши, протянул руки с устройством к русалке:

– А может, на тебе испытаем?

Та взвизгнула и мгновенно скрылась под столом. Полицейский с удовольствием рассмеялся и присел на корточки. Голова его склонилась ещё ниже.

– Говори, где сегодня ночью планируешь ловить восхищённые взгляды! – с напускной суровостью спросил он. – Только честно! А то я вчера с патрулём весь Центральный парк обошёл, и, как назло, ни одной эксгибиционистки не встретил! Ребята были страшно разочарованы…

– Уйди, противный! – пискнула Забава. – И больше не тыкай мне в лицо этой штукой!

– Чем тут тыкают в лицо моей ненаглядной русалки? – заинтересованно уточнил Лежка. Я улыбнулась брату: выглядел тот довольным, а значит, задание выполнено. – Лихо, отстань от Забавы! Покажи мне свою штуку, раз охота!

– Опаньки, – хмыкнула я, подмигивая Лежику: – Ты, никак, на мальчиков переметнулся, братец-кролик? Что, девки надоели?

– Чтобы я отказался от женщин? – инкуб выпрямил спину, и глаза его горделиво сверкнули. – Да ни за что!

– Утешает, – улыбнулась я. – А что насчёт одной из них? Удалось соблазнить ведьму?

Лежка кошачьей походкой прошёл в мой кабинет и уселся на край стола. Рука его привычно скользнула в вазу, и он удивлённо посмотрел на выуженный телефон.

– Спрашиваешь! – горделиво проговорил он, отбрасывая мой сотовый и снова запуская пальцы в вазу. – Я очень качественно её соблазнил! Боюсь, старушка ещё неделю не сможет сидеть.

Зашуршали обёртки, и я снова ощутила лимонадно-леденцовый аромат. Степан прислонился к косяку, а хитрый прищур его глаз выдавал крайнюю степень любопытства.

– В каком смысле «старушка»? – спросил полицейский.

Лежка пожал плечами и прошамкал:

– В прямом. Вот её фото. Прихватил для коллекции…

Степан поспешно шагнул к нам, и мы склонились над карточкой. Плечи мои дрогнули, а в горле встал комок. Я медленно подняла глаза на брата и пробормотала:

– Лежик, прости! Я не знала, что она реально бабулёк!

Я опустила взгляд, и щёки мои ожгло, а виски сдавило. Я ощутила себя последней дрянью, которая ради денег подложила молодого красивого парня старухе, которой не меньше восьмидесяти!

– Она же женщина, – ласково проговорил брат, и я резко вскинула голову. Лежик улыбался: – Какая разница сколько ей лет?

– Да ладно?! – оторопело проговорил Степан, уважительно посматривая на Лежку. – У тебя стоит и на таких? Ну ты крут!

Брат стащил ещё конфету и ткнул ею в ржавый шлем:

– А это что?

– О! – воодушевлённо воскликнул Степан. – Это чудо-шлем! Хочешь, испытаем на тебе его волшебную силу?

Я выставила руки ладонями вперёд.

– Стоп! Кто тронет брата, будет иметь дело со мной!

Улыбка растаяла на лице полицейского, и он поспешил к двери.

– Всё равно Лежик всегда правду говорит, – разочарованно проворчал он. – Какой от инкуба прок?

Я проследила взглядом за его бегством и перевела вопросительный взгляд на брата.

– Удалось забрать компромат? – тихо просила я.

Лежка внезапно кашлянул, и лицо его налилось кровью, а пальцы вцепились в горло. Я вскочила и похлопала брата по спине. Он судорожно вдохнул, и тело его сотряс надрывный кашель. Я ждала.

– Прости, – едва выговорил брат.

Брови мои поползли вверх.

– Ты что?! – взвизгнула я. – Так увлёкся раритетом, что забыл о задании?

Лежка протестующе взмахнул руками.

– Нет, конечно! – быстро проговорил он. – Когда ведьма уснула, я обшарил весь её дом. Но ничего найти не удалось. Прости…

– Чёрт, – выругалась я. – Выходит, я зря тебя мучила.

– Мучай меня, сколько хочешь, – мечтательно улыбнулся Лежик. – Мне только в радость. Шикарное пополнение моей коллекции! Знаешь, когда она вынула вставную челюсть…

Я вскочила и закричала:

– Не хочу ничего знать!

Лежка отшатнулся:

– Молчу-молчу…

Зазвонил телефон, и я подпрыгнула от неожиданности. Бросилась к столу, дрожащими руками пытаясь подхватить трубку, но та выскальзывала из непослушных пальцев. Брат спокойно взял сотовый и передал его мне. Я торопливо проговорила:

– Вукула! Ты мне нужен! Срочно!

А в ответ услышала безжизненную запись:

– Вы просрочили платёж по кредиту. Задолженность составляет…

Трубка выпала из моих рук, а на глаза навернулись слёзы. На плечо легла тёплая рука Лежки, и я благодарно сжала его ладонь.

– Не опускай нос, старушка, – мягко проговорил он. – Тебе по зубам и не такие орешки!

Я нервно хихикнула, вспомнив о вставной челюсти его последней любовницы, а взгляд мой метнулся в сторону бывшего кабинета брата. Неподвижная фигура Генриха напоминала каменное изваяние, а его изумрудные глаза излучали холодную решимость. Улыбка моя растаяла, и я обречённо прошептала:

– Боюсь, что как раз такие и не по зубам.

***

Забава выхаживала по кабинету, удивительно напоминая цаплю с заложенными за спину руками и вытянутой шеей. Лежка сидел на столе и по-детски болтал ногами. Я смотрела на них, и злость моя нарастала.

– Короче, идей никаких, – подытожила я. Приложила руку к гудящей голове и простонала: – Вот ёкарный бабай! Так неохота терять тридцать штук!

Брат посмотрел на меня с сочувствием, голос его зазвучал мечтательно:

– Я могу ещё раз соблазнить её…

Я вскинулась:

– Ни за что! Хватит с неё и одного счастья! И так лет до ста будет подругам рассказывать… А эта доживёт и до ста! Насчёт её подруг не уверена. Надо же, какая умная нашлась! Продавать приворотное зелье, а потом шантажировать жертв!

– Мара! – остановилась Забава, и глаза её алчно сверкнули: – А почему мы так не делаем? Отличная же схема.

Я закашлялась, и Лежка ласково потрепал меня по шее.

– Не сильна я в зельях, – прохрипела я, решив не растекаться мыслью по древу о том, как всё это противно… и противозаконно. – Если честно, то от моего первого приворотного зелья парень, который мне тогда нравился, попал в реанимацию.

– О! – встрепенулся брат. – Я помню тот случай. Неделя поноса и страшные язвы. Было прикольно!

– Да уж, – пробормотала я, ощущая, как ожгло мои щёки. – Именно ты, мой добрый брат, и не даёшь мне забыть об этом позоре…

Лежка широко улыбнулся, словно я его похвалила. Раздался резкий звонок, и брат подскочил, а его руки зашарили по телу в поисках сотового. Я с удивлением посмотрела на его дрожащие пальцы, когда он прислонил трубку к уху.

– Что? Кто? Правда? Сколько? Ты умничка! Я тебя обожаю!

Он опустил руки, а я уже сгорала от любопытства.

– С чего вдруг столько счастья на лице? – невинно поинтересовалась я. – Тебя пригласили на съезд пенсионерок?

Лежка не обратил внимания на мой сарказм, глаза его горели восторгом. Он подскочил на месте, словно ребёнок, которому купили долгожданную игрушку.

– У меня сын! – завопил он.

– Блин, – помрачнела я. – Ещё один на мою шею. Нет от племянников житья! Топить их в речке надо…

– Мара! – возмущённо воскликнула Забава, и я виновато пожала плечами. Секретарша подошла к Лежику и сердечно обняла его: – Поздравляю! Сын – это замечательно. Но вершина счастья – это дочка.

Я хмыкнула:

– У него этих вершин уже семь!

– Восемь, – педантично поправил Лежик.

– Надо список обновить, – скривилась я и покачала головой: – Ты такой прыткий, брат! Давай помедленнее штампуй детей, я не успеваю их записывать!

– Никого я не штампую! – обиделся Лежка. – Мои дети замечательные!

– Кто бы спорил, – вздохнула я и выудила из сумки кошелёк: – Сколько?

– У тебя пятёрка есть? – с надеждой спросил Лежик и, заметив мой возмущённый взгляд, добавил: – Остальное я сам заработаю! Сегодня пятница, – самый клёвый день! А если повезёт, то и долг тебе отдам…

Я уныло потянула купюры из кошелька, и Лежка быстро цапнул протянутые ему бумажки.

– Что бы я без тебя делал? – благодарно произнёс он.

– Детей, разумеется, – фыркнула я. – Кажется, ты единственный инкуб в мире, который заботится о своём потомстве.

Лицо брата потемнело, а глаза свернули, и сердце моё заныло.

– Я не такой, как наш отец-кукушка, – зло выплюнул он. – Мои дети не будут расти без родителей!

И быстро покинул кабинет. Хлопнула дверь. Я ладонями сжала виски, – голова болела всё сильнее, и покосилась на Забаву.

– Похоже, у меня мигрень, – пожаловалась я.

Лицо секретарши осветилось в белозубой улыбке.

– Значит, пора доставать лекарство, – весело подмигнула она. – Благо, Лихо и Лежка свалили, и конкурентов у нас не будет!

Забава исчезла за дверью, а я разминала пальцами виски, пытаясь ослабить навалившуюся на меня боль. Может, это аллергия на инститора? Эх, как не вовремя был звонок из банка! Еще час назад я бы быстро избавилась от аллергена. Но где найти деньги на взнос? Хреновый из меня распорядитель средств. Последнее отдала брату для его спиногрызов…

Впорхнула Забава, в одной руке её золотилась в солнечных лучах бутыль коньяка, а другой она потрясала рыжей коробочкой. Краска плюхнулась на стол перед моим носом, и секретарша подхватила из кулера пару одноразовых стаканчиков.

– Извини, дорогая, что без бокалов, – пропела она, наливая в них янтарную жидкость.

– Ляд с ними, – отмахнулась я и с удовольствием вдохнула аромат изюма в спирту. Пальцы мои осторожно обхватили скрипнувший стаканчик, и я нетерпеливо сглотнула: так хотелось хоть ненадолго избавиться от проблем! – За что пьём?

Забава задумчиво покрутила свой стакан и произнесла:

– Это же лекарство? Значит, за здоровье!

Я опрокинула стаканчик, и жидкость горячей волной прокатилась по гортани, а нёбо защипало. Я резко выдохнула и задержала дыхание.

– Неплохо, – с удовольствием проговорила секретарша и снова пригубила напиток. Она язвительно покосилась на меня: – Видели бы тебя ценители, свалились бы без чувств! Залпом двадцатилетку!

Я уважительно покосилась на бутыль:

– Действительно негоже! Проявила неуважение, каюсь. Я же младше на целых два года! Зато мы с ним одной крови…