Он прижал меня к стене так, что у меня невольно вырвался стон. Стоило мне поднять глаза, как голодный взгляд мой заскользил по его приоткрытым губам. Я с усилием отвернулась. Сердце бешено застучало, а во рту пересохло.

– Хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

От бархатных ноток в его голосе у меня заныло внизу живота. Я сжала челюсти, чтобы очевидный ответ не сорвался с моих губ. Через несколько секунд я прошипела:

– Отпусти меня немедленно!

Он хмыкнул, и я ощутила его холодные пальцы на своём подбородке. Он рывком поднял моё лицо, и взгляды наши встретились. Зелёные глаза его переливались совершенно фантастическими оттенками. Казалось, они гипнотизировали меня, оторваться было совершенно невозможно. Колени мои задрожали, а руки скользнули по его талии, словно змеи.

– Скажи это…

Голос его прозвучал так сладко, что дыхание моё замерло. Сопротивляться желанию становилось невыносимо больно. Казалось, я ощущала жар его тела даже сквозь одежду. Я собрала остатки воли и выдавила:

– Нет. Не хочу.

Голос мой прозвучал совершенно спокойно, что меня очень порадовало. Хорошо же навострилась в актёрском мастерстве! Лицо его удивлённо вытянулось, а рот перекосила усмешка.

– Да?

Я кивнула, не в силах больше произнести ни слова. Лицо его выражало сомнение, а я боялась даже вдохнуть, чтобы удержать эту шаткую границу…

Тут он медленно наклонился, и я отчаянно дёрнулась, пытаясь вырваться. Но его рука сжала моё горло, и я попыталась судорожно вдохнуть, рот мой невольно приоткрылся. Дрожа всем телом, я смотрела, как приближается его лицо, и с каждым мгновением желала поцелуя всё больше и больше.

За миг до прикосновения он вдруг замер, и глаза его весело сверкнули.

– Хочешь! – рассмеялся он.

И я вдруг обнаружила, что моя шея уже свободна, и он не прижимает меня к стене, а я сама даже встала на цыпочки, пытаясь дотянуться до его рта. Я нетерпеливо облизала губы. А он вдруг отпрянул от меня, оставив дрожать от возбуждения.

Пятки мои медленно опустились на пол, и я покачнулась, а спины коснулся холод стены. Тело мелко затряслось, и кулаки сжались так, что ногти впились в ладони. Я опустила веки, и по щекам скользнули слёзы разочарования и злости.

– Ну ты и сволочь, Лежик! – выдохнула я.

Лежка пожал плечами. Рука его скользнула в прозрачную вазу на письменном столе. Зашуршала конфетная обёртка, и в воздухе распространился кисловатый аромат барбарисок.

– Не понял, – прошамкал он. – Ведьму нужно соблазнить или нет?

Я ощутила, как жар внизу живота сменяется острым ощущением неудовлетворённости, и обречённо потёрла виски. Давно же у меня секса не было! Так, глядишь, как кошка буду на всех бросаться. В произошедшем была доля и моей вины… Но только лишь маленькая доля! Я зло посмотрела на Лежку.

– Только не говори, что решил потренироваться на мне! – прорычала я.

Рука его снова скользнула в вазу, и я со всей силы хлопнула по ней сумочкой. Лежик взвыл:

– Спятила? Да, решил! Что тут такого?

У меня даже в ушах зашумело от такой наглости.

– Я же твоя сестра! – крикнула я и снова замахнулась.

Моя сумочка хлопнула Лежку по уху. Брат отскочил к окну и схватился за голову.

– Вот же! – обиженно взвизгнул он. – Я ради дела! Ведьм соблазнять мне ещё не приходилось… Кто вас знает? Может, у вас по-другому всё устроено…

Сумочка моя брякнулась на стол. Я уселась на деревянный стул и, завернув на стол ноги, усмехнулась. Пальцы мои ещё дрожали, и я осторожно коснулась потёртой кожи брюк.

– Дурак! – буркнула я. – Ведьма тоже человек.

Лежик вернулся к вазе, снова зашуршали обёртки. Я язвительно покосилась на сладкоежку, который присел на стол.

– Это твой завтрак?

Он покачнул головой, и его длинные чёрные волосы скользнули по плечам.

– У меня сегодня разгрузочный день.

– Вижу, – фыркнула я. – Боюсь представить загрузочный. Вали уже, братец-кролик!

– Добрая ты, – вздохнул Лежик, поднимаясь.

Спина Лежика в чёрной рубашке немного сутулилась, а при ходьбе носки дорогих ботинок чуточку заворачивались внутрь. Я следила за братом до тех пор, пока его рука не коснулась дверной ручки.

– Кстати, о доброте, – лениво произнесла я, и Лежик обернулся. – Попробуешь ещё раз… потренироваться, и я приду к тебе ночью. Тоже… потренируюсь!

Лицо брата побелело, а влажная ладонь невольно соскользнула с ручки.

– Мара, не надо, – деревянным голосом произнёс брат. – Я больше не буду!

Я довольно усмехнулась и кивнула брату на дверь.

***

Хлопнула входная дверь, и послышался быстрый перестук каблучков. Я вздохнула с облегчением, на стол брякнулся изгрызанный от безделья карандаш. Я опустила ноги и для верности отсчитала десять секунд. Если я выскочу сразу, то Забава подумает, что клиентов опять нет. В принципе, верно подумает, но мне это совершенно не нужно.

Я медленно приоткрыла дверь и осторожно выглянула из кабинета. Забава суетилась около своего столика. На чистейшей поверхности появлялись коробочки, баночки и прочая интересная лабуда. Я с любопытством вытянула шею, пытаясь рассмотреть покупки секретарши.

– Да нашла я твою краску, – не оборачиваясь, буркнула блондинка. – Между прочим, пришлось обойти пяток магазинов! И на кой хрен ты красишься в этот лисий цвет? Тебе очень подошёл бы светлый натуральный оттенок…

Я толкнула дверь, вылетела из кабинета и трясущимися руками вцепилась в первую попавшуюся коробку.

– Реально? – замирающим голосом уточнила я, ворочая покупки в поисках вожделенной краски. – Прямо вот «янтарное искушение»? О! Забава, я тебя люблю…

– Да? – она сузила свои ярко-голубые глаза, и я осеклась. – А какая часть меня тебе нравится больше всего?

Вот блин! Сорвалось с языка… Я отвела взгляд, мучительно соображая, как выпутаться из ситуации. Её шикарное тело – то, о чём Забава может трепаться бесконечно. Плавали – знаем! И спасти меня может лишь Лежка, но его унесло на задание.

– Что? – Забава обиженно надула губки и одним махом стянула крошечный топик. – Ты как-то говорила, что у меня грудь шикарная! Помнишь? Что, теперь так не считаешь? – Она провела тонкими пальчиками по нежным полукружиям и пощипала соски. При этом секретарша не отрывала от меня взволнованного взгляда. – Ты думаешь, что они уже не такие клёвые, как год назад? Я так и знала! Что же мне делать? Может сходить к пластическому хирургу?

Я хватала ртом воздух, а взгляд мой скользнул в сторону двери. Не дай чёрт, сейчас завалится клиент! С одной стороны, необычное поведение нашей секретарши уже стало некой визитной карточкой агентства, но с другой стороны это очень пугало некоторых особо закомплексованных граждан. А я сейчас не могу себе позволить упустить и одного…

– Забава, – с трудом выдавила я. – Ты прекрасна, спору нет! Хотелось бы походить на тебя, мисс совершенство, но увы, не досталось мне русалочьих инстинктов…

Её удлинённое личико расплылось в улыбке, а глаза засияли восторгом:

– Правда?

Она прошлась передо мной, демонстрируя своё идеально-вылепленное тело со всех сторон. Я вздохнула: ну вот, польстила её натуре. Может, теперь Забава оденется? Но моим надеждам не суждено было сбыться. Девушка мигом стянула широкий пояс, который называла юбкой, и повернулась задом.

– А попа? – счастливо выдохнула она, не отрывая от меня голодного взгляда: – Она всё так же упруга?

Я возвела глаза к потолку: ну почему я всё время ведусь? Знаю же, что эксгибиционизм Забавки неутолим. Так нет, всё пытаюсь отделаться малой кровью. Секретарша уже стягивала рваные колготки, а во мне росла злость. Ну что, блин, её из парка до рассвета прогнали? Или за ночь мало встретилось одиноких собачников? В конце концов, маньяки, что ли, перевелись?!

– Посмотри на меня! – взвыла блондинка, сотрясая мою руку.

Глаза её расширились, а из уголка рта потекла струйка слюны. Я вздохнула: ничего не поделаешь, придётся воспользоваться даром. Я шагнула к Забаве и положила ладонь на её глаза. Девушка замерла, и тело её на секунду вытянулось перед тем, как плашмя рухнуть на пол. Я снова вздохнула, втягивая её воспоминания последних пяти минут. Так, словно и не было ничего после того, как Забава пришла в офис. Теперь надо одеть её, чтобы снова приступ не начался. Я окинула фигуру девушки, решая что натянуть скачала, – чулки или топ, как хлопнула дверь.

Я вздрогнула, и взгляд мой метнулся к входу. Клиент?! Вот засада! Как не вовремя. В дверях стоял молодой мужчина странной внешности. Меня передёрнуло от обширной татуировки на его мускулистой шее, а от вида его выбритых висков и полоски на брови вообще бросило в дрожь. Колкий взгляд буравил меня, а губы незнакомца гадливо скривились.

– Ведьма! – прошипел он с такой ненавистью, что я без промедления бросилась в свой кабинет.

Но он одним прыжком настиг меня, и я ощутила на шее его мёртвую хватку. Дыхание моё перехватило, а глаза полезли из орбит. Я с ужасом ощутила, как ноги мои оторвались от пола, и засучила ими в призрачной надежде вырваться. А перед собой я видела горящие ненавистью изумрудные глаза незнакомца. Краем глаза я уловила движение: мужик полез второй рукой в карман, и в животе у меня похолодело. Я захрипела и, отчаянно пытаясь дотянуться до его глаз, чтобы выцарапать их, выгнулась всем телом. Блеснуло зазубренное лезвие ножа, и я отчаянно забилась, словно бабочка перед иглой, как вдруг мужик замер. Ещё миг, и тело его обмякло, а глаза закатились. Я невольно свалилась на незнакомца, горло моё разрывал хрип.

– Мара, ты в порядке? – взволнованно воскликнула Забава.

В руках у блондинки я заметила здоровенную сумку цвета хаки. Она явно была тяжеленной, но русалка без труда удерживала её. Похоже, незнакомца она вырубила его же багажом! Я хмыкнула, потирая шею: поделом тебе, урод!

– Жить буду, – прохрипела я.

Забава облегчённо вздохнула, и сумка выпала из её рук. Тесёмка развязалась, и на пол посыпались штуки странного вида, у меня по спине пробежался морозец. Забава склонилась над вещами, и пальчики её выудили из кучи удостоверение. Светлые брови секретарши поползли вверх, и она исподлобья посмотрела на меня:

– Инститор.

Я невольно подскочила, но неловко наступила на руку борца с ведьмами и, не удержавшись, плюхнулась на задницу. Зубы мои застучали, а сердце замерло. Забава снова опустила взгляд на документ.

– Генрих Келлер, – пробормотала она, и рука её взметнулась, словно она хотела схватить что-то: – Так это же твой новый сосед! Именно Келлер взял в аренду половину офиса!

Зубы мои громко клацнули, как у Вукулы перед полнолунием. Забава медленно подняла на меня свои ясные голубые глаза, и в них промелькнула тень понимания.

– Так что же это получается? – пробормотала она, а взгляд её опустился на бесчувственное тело Генриха. – Наш новый сосед – охотник на ведьм?!

Я истерично расхохоталась:

– Чудеса дедукции!

Но русалка не обратила на мои вопли внимания. Брови её нахмурились, а тонкие пальцы перебирали листы документов.

– Что же делать? – взволнованно проговорила она. – Я же его вырубила! Он может отказаться от аренды за такое невежливое поведение арендодателя…

– Да и фиг с ним, – я медленно поднялась. Первый страх прошёл, оставив после себя лишь липкий пот на коже. – Никто по нему тут плакать не будет!

– Будет, – помотала головой Забава, и взгляд её стал неожиданно тяжёлым. – Ты же хотела остаться. И я пыталась найти такого человека, который снимет лишь половину офиса да ещё и меня оставит секретарём. Условия, знаешь ли, не самые приятные… Многие готовы снять офис, но лишь полностью.

По коже моей пробежались мурашки. Как же мне быть? Забава и так идёт мне навстречу, но ей тоже нужны деньги, ибо счета из психбольницы поражают нулями. А я не могу снимать целый офис ни у неё, ни и других, потому что это очень дорого. Остаться без работы тоже нельзя. Будь неладен Лежик с его гаремом! Взгляд мой скользнул по лицу охотника. Сейчас, когда его брови не хмурятся, а губы не кривятся, он даже на нормального человека похож… не считая жуткой татухи. Возможно ли, чтобы мы ужились в одном офисе?

Забава подползла ко мне, и её холодные пальцы вцепились в мою руку. Она потянула меня к охотнику.

– Ну же, – нетерпеливо проговорила она. – Давай, действуй! Если он будет помнить, что я его оглушила, он точно откажется!

Я застонала от бессилия и торопливо положила ладонь ему на глаза. И тут же в моё запястье вцепились цепкие мужские пальцы. Да так, что, казалось, я слышу треск собственных костей. Я заорала от ужаса и попыталась высвободиться, отпихивая охотника изо всех сил. Забава завизжала и навалилась всем телом на Генриха, зубы её вцепились ему в ухо. Взгляд мой натолкнулся на сверкающий в солнечном свете нож, и спина похолодела.

Генрих тоже заметил оружие и всем телом рванулся к нему. Я изогнулась и пнула нож, а охотник обхватил меня за талию и, перевернув, прижал к полу. Руки его снова вцепились в мою шею. А на нём, словно верный пёс, не разжимая челюстей, висела полуголая Забава. На мою щеку упали две тёмные горячие капли, и запахло железом.

– Твоя ворожба не действует на меня, – прорычал Генрих, а я пыталась отодрать его жёсткие от напряжения пальцы со своей шеи.

В ушах у меня зашумело, и рот раскрылся. И словно издалека донеслось:

– Я так и знал, что пропущу самое интересное!

***

Я буравила ненавидящим взглядом профиль инститора. Я ненавидела горбинку на его носу, ненавидела выступающие скулы, ненавидела изумрудные глаза… Вот никогда бы не предположила, что это охотник на ведьм. Он больше похож на ведьмака. С таким-то странным цветом глаз. Я вздрогнула, и зубы мои скрипнули от досады. На чём я остановилась? Ненавижу его полные губы и волевой подбородок. И длинные мягкие волосы, каштановой рекой струящиеся от высокого лба до затылка между берегов выбритых боков. Надо же выбрать такую неординарную причёску… Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ненавижу!

Дрожащие пальцы мои вцепились в сотовый, и на экране возник список абонентов. Первый, как всегда, Вукула. Я ткнула пальцем в картинку с его харизматичной физиономией и прижала трубку к уху. Привычно и бесконечно длинные гудки…

– Дрить твою за ногу, Лихо! – орала Забава, а её руки мельницей крутились перед носом жилистого полицейского. – Меня едва Кондрат не хватил!

– А я что? – хитро сощурился Степан. – Вы хотели соседа, который не суёт нос в чужие дела, и я вам его нашёл!

– О, да! – зарычала Забава. – Он не суёт нос! Он сразу суёт нож! Мара едва кони не двинула от страха! Лихо ты лихо и есть! Смотри, её до сих пор колбасит.

Все трое повернулись ко мне, и мои зубы начали выстукивать дробь. Чёрт! Закройте его изумрудные гляделки! Ну не смотри ты на меня, странный-иностранный охотник! Колени мои задрожали, а дыхание участилось. Губы инститора саркастично изогнулись, а во взгляде мелькнуло удовольствие. Садюга! Да он способен привязать меня к бревну, аки в древние времена, да наслаждаться моей агонией в огне!

– Хочешь задать мне вопрос, ведьма? – высокомерно спросил Генрих, и низкий тембр его голоса отозвался вибрацией в моём солнечном сплетении.

Я с усилием разжала зубы и облизала сухие губы.

– В-вы случ-чайно не инкуб? – едва выговорила я.

На миг его лицо осветилось растерянной улыбкой, и сердце моё дрогнуло. А Генрих снова нацепил маску высокомерия, и его холодный взгляд заскользил по мне. Я сглотнула и обеими руками вцепилась в телефон. Вукула, долбанный волчара, ответь мне!

– Да что ты? – расхохоталась Забава. Весь гнев её испарился, как дымок над открытой бутылкой пива. Она кокетливо поправила топ и уронила руки, не отрывая игривого взгляда от инститора. – Красавчик не такой, как твой братец. Инкуба я бы почуяла сразу!

Генрих мрачно посмотрел на Степана, а полицейский в ответ мило улыбнулся и пожал плечами.

– У них есть лицензия, друг мой, – виновато произнёс он. – Эта ведьма в законе! Так что постарайся её не жечь…

Я вскочила.