Опустила руку и с любопытством уставилась на высокого молодого человека с букетом ярко-жёлтых роз в руках. На лице незнакомца играла лёгкая улыбка, синие глаза иронично сощурены. Возникло ощущение, что при столкновении пострадала лишь я, а для парня это было лишь лёгкое прикосновение.

– И кого же вы преследуете? – незнакомец приподнял густые брови и медленно оглядел пустынную улицу.

– Кошку, – ответила я, разглядывая его небритые щёки и аккуратный костюм: не иначе, как на свидание направился! – Но, кажется, упустила.

– А зачем вам кошка? – полюбопытствовал незнакомец.

– Есть хочу! – брякнула я и, заметив, как удивлённо вытянулось его лицо, рассмеялась: – Я пошутила! Я действительно не против перекусить, но кошками не питаюсь. Просто это была первая живая душа в Тремдише, не считая тех, что приехали со мной. Странный городок…

Незнакомец широко улыбнулся и слегка поклонился:

– Позвольте представиться – душа живая вторая, – весело проговорил он и лукаво добавил: – И я намного аппетитнее кошки, не правда ли?

Я невольно нахмурилась, – что он хотел этим сказать? – а незнакомец расхохотался:

– Я тоже пошутил!

Я посмотрела на него, и по спине побежали мурашки. В пустом странном мёртвом городе встретить мужчину в строгом костюме и с букетом цветов: действительно ли это случайность? Руки затряслись, а я всё не могла оторвать взгляда от лица незнакомца: теперь за внешней красотой чудилась мертвенная холодность, а в синих глазах мерещилась тень смерти…

Сердце замерло. Что далеть, если это тот самый маг, который и похищал девушек? Неужели я столкнулась с преступником, когда тот шёл к Данье? С цветами, при параде… Теперь понятно, что это за свидание!

– Вы… – прохрипела я и, сцепив руки за спиной, попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Прокашлялась и продолжила как можно увереннее: – Вы действительно гораздо аппетитнее кошки. – Чёрт! Что я несу? Нервно хихикнула и зачем-то добавила: – И, безусловно, красивее…

Незнакомец пристально посмотрел на меня, взгляд его словно пронзил ледяными иглами, уголки губ опустились. Спина похолодела: я уже не сомневалась, что передо мной тот самый преступник. Но знает ли он, что я догадалась? Но пролетело мгновение, и молодой человек, протянув мне букет роз, снова расплылся в улыбке.

– Благодарю за самый оригинальный комплимент в моей жизни! – весело проговорил он

Не отрывая взгляда от его приветливого лица, машинально приняла цветы. А может, показалось и я придумала этот могильный холод? Просто обстановка навеяла: все эти разговоры о пропавших ведьмах, пустой город и нежданный красавчик с цветами… Пожала плечами, уткнулась носом в ярко-жёлтые лепестки, вдыхая нежный аромат, и голова моя слегка закружилась, ноги стали ватными, тело покачнулось.

– Эй, девушка! – Услышала заботливый голос незнакомца. – Вам плохо?

– Нет, – промямлила я, ощущая лёгкую эйфорию, словно после пары бокалов хорошего вина натощак. – Мне хорошо!

Ощутила на плечах тёплые руки и подняла глаза: он что, обнял меня? Или подхватил, когда я упала? А я упала? В ушах зашумело, перед глазами всё поплыло. Неожиданное опьянение развеселило меня, и я, потянувшись к красавчику, вцепилась пальцами в его уши.

– Ты прелесть, – хихикнула я, переступая, чтобы устоять на ногах. – Симпатичный…

Под подошвами захрустели жёлтые розы, которые в какой-то момент успела уронить. Я держалась за уши незнакомца так отчаянно, что тот невольно поморщился от боли, но высвободиться почему-то не пытался. Я же привстала на носочки и, вытянув губки трубочкой, потянулась к его лицу, маг замер в ожидании поцелуя, но я лишь чмокнула его в гладкую щёку.

– Но Генрих всё равно лучше! – добавила я и отпустила красные уши незнакомца.

– Кто такой Генрих? – растерялся тот.

Я покачнулась и, с трудом сфокусировав взгляд на его недовольном лице, смущённо зарделась:

– Мой жених! – Тут же нахмурилась и, едва ворочая языком, добавила: – Или не жених… Какая разница? Всё равно люблю инститора!

Маг зло выругался, а я рассмеялась, ощущая себя так, словно выпила целую бутылку коньяка на пустой желудок… И хоть желудок действительно пустой, спиртного не пила. Стало грустно: и почему же себя так странно чувствую? Обхватила гудящую голову и пробормотала:

– Может это зелье? Но как? Неужели, Данья добавила что-то в чай? Да нет! Зачем ей это… – Покачнулась и схватила мрачного незнакомца за грудки. Глядя снизу вверх в его синие глаза, грозно рыкнула: – А ну признавайся, приятель! Ты преступник? И не смей отпираться, я знаю, что ты – маг!

– Некромаг, – холодно поправил тот.

Неожиданно раздался рёв автомобиля. Обернувшись, с удивлением посмотрела на машину Лежки, которая приближалась, ослепив меня ярким светом фар. Взвизгнули тормоза, инкуб высунулся из открытого окна.

– Мара, брось эту несчастную кошку! – крикнул брат. – Я нашёл приличную гостиницу, и там есть нормальная еда. Поехали!

– Мясо! – сглотнув слюну, с удовольствием проговорила я. Обернулась к магу, но не увидела его. Казалось, только что сжимала лацканы его пиджака, но сейчас в руках держала невесть откуда взявшуюся кошку. От удивления пальцы разжались, и кошка, вопреки всем законам, шлёпнулась на асфальт боком. Животина тут же подскочила и бросилась наутёк, я потёрла веки и растерянно пробормотала: – Что это было?

Лежик вышел из машины и обнял меня за плечи:

– Мара, тебе плохо? Тебя уже шатает от голода!

– Ага, – испуганно огляделась я в поисках загадочного мужчины. – А ещё у меня, по ходу, галлюцинации!

Лежка бережно отвёл меня к машине и усадил на заднее сидение. Я ощутила, как медленно отступает странное состояние опьянения, накатившееся после того, как приняла от незнакомца букет… Вздрогнула и обернулась к месту, где только что стояла, и кожу на затылке стянуло от ужаса: на сером асфальте яркими жёлтыми пятнами пестрели лепестки роз.

Нащупала в кармане сотовый. В глазах всё ещё двоилось, поэтому попросила Лежку набрать номер.

– Забава? – хрипло проговорила я. – У вас там всё в порядке? Посетителей нет? И хорошо… К Данье никого не пускай! Особенно красивых мужиков с синими глазами и жёлтыми розами… Да-да! Все синеглазые с розами – твои!

Отключила телефон и облегчённо откинулась на спинку сиденья. Если тот человек – не галлюцинация, дальше дуба он точно не пройдёт. Правда, если за ночь не появится ни одного синеглазого, Забава будет жутко разочарована…

***

– Зачем столько?! – возмутился Лежик. Он с ужасом смотрел на стол, сплошь уставленный тарелками, и по мере того, как единственная официантка гостиницы Тремдиша приносила новые блюда, глаза инкуба становились всё больше и больше. – Я же на диете…

– Вот именно! – оборвала я праведный гнев брата и хлопнула инкуба салатной ложкой по кисти. – Запомни это хорошенько и не тяни свои лапы к моей еде!

– Твоей?! – раздражённо взвизгнул Лежка. Он подул на руку, смерил меня придирчивым взглядом и саркастично добавил: – Если ты собираешься всё это съесть, то можешь забыть о замужестве…

– Это ещё почему? – с набитым ртом прошамкала я.

– Растолстеешь так, что никто на тебя и не посмотрит, – рявкнул Лежка, пытаясь отобрать у меня кусок мясного рулета с ароматной подливкой.

Я вырвала вилку и треснула ей брата по лбу, рулет сорвался и, пролетев пару метров, шлёпнулся у порога небольшой провинциальной столовой. Вошедший в это время посетитель отшатнулся и, секунду помедлив, направился прямо к нашему столу. Я с сожалением облизала вилку и сердито набросилась на брата, лишившего меня вкусного кусочка:

– Вот и хорошо! Хватит в нашей семейке одного чокнутого инкуба, готового жениться на каждом, кто носит юбку. Как посмотрю на тебя, так тошнить начинает…

– Вот и хорошо! – тем же тоном проговорил Лежик: – Похудеешь! Ты уже съела булочку и салат… не говоря о пирожном в доме Даньи. Положи котлету! Мара, я тебе уже тысячу раз говорил, как несексуально жрать всё, что не приколочено гвоздями!

– Ты не прав, приятель, это очень сексуально! – Услышав рокочущий мужской голос, я подавилась котлетой. Пытаясь откашляться, обернулась к вошедшему с намерением высказать всё, что думаю о невежах, влезающих в семейный разговор, да так и замерла с открытым ртом, забыв при этом, как дышать. Посетитель, в которого я едва не попала куском мяса, оказался… Генрихом! Инститор стянул с головы капюшон и криво ухмыльнулся: – Я тоже рад тебя видеть, Мара. Закрой рот и ешь…

– Не получится, – флегматично отозвался Лежик. Он протянул Генриху руку для рукопожатия и иронично покосился на меня: – Есть с закрытым ртом несколько затруднительно… и поэтому ход твоих мыслей мне очень нравится! Не дай Эрос, глядя на сестру, все решат, что я тоже обжора!

Оправившись от изумления, я аккуратно положила вилку, чтобы не поддаться искушению и не проткнуть ей глаз охотнику или инкубу. Окинув Генриха подозрительным взглядом, прошипела:

– Следишь за мной?

– Ещё чего, – равнодушно ответил тот, и я растерянно проследила, как инститор беспардонно подхватил мою вилку и сунул себе в рот кусочек нежнейшего паштета… моего паштета!

– Каким же ветром тебя занесло в Тремдиш? – усаживаясь на место, спросил инкуб.

– По срочному делу Комитета, – спокойно отозвался Генрих, с удовольствием поглощая салат. Я, не выдержав подобной наглости, попыталась отобрать вилку, но инститор оказался сильнее. Яростно заскрипела зубами, а он, сощурив глаза, саркастично добавил: – Заодно решил убедиться, что Мара не стёрла этот симпатичный городок с лица земли.

– Когда я что-то стирала? – вскочила я.

– Хороший вопрос! – восхитился Генрих и демонстративно понюхал меня.

Щёки опалило жаром. Смутившись, я оттолкнула инститора и зло буркнула:

– Спасибо! – Выбралась из-за стола. – Аппетит окончательно испорчен!

– Правда? – обрадовался Лежик. Повернулся к инститору и расцвёл в благодарной улыбке: – Спасибо, брат!

Я схватила инкуба за ухо:

– Какой он тебе брат?!

И потащила за собой: Лежка взвыл и схватился за мои руки, едва успевая переставлять ноги, чтобы поспевать за мной и не остаться без уха.

– Мара… Ай! – кричал он. – Пусти!

– Спасибо за ужин! – донеслось нам вслед. – Увидимся утром.

– Может, действительно стереть этот Тремдиш с лица земли? – сквозь зубы прошипела я и, пнув дверь, распахнула её: – Вместе с треклятым инститором! Не зря же он тащился в такую даль! Дела Комитета? В этой глуши? Не смешите меня!

– Мара, – захныкал Лежик, извиваясь в моих руках. – Я-то тут при чём? Иди Генриху уши надери! Злишься на него, а страдаю я. Я вообще не хотел в Тремдиш ехать!

– Страдалец, блин! – высокомерно фыркнула я, отпуская брата. – Мы здесь по делу… реальному, в отличие от инститора, так что сопли подбери и топай спать! С утра займёмся поисками пропавшей ведьмы…

Затолкала инкуба в маленькую комнатку, одну из двух, которые нам выделили в местной гостинице, а сама быстро зашла в дверь напротив номера брата. Прижалась к прохладной деревянной поверхности и прислушалась. Сердце колотилось, перед глазами плясали пятна. Минута, две… десять. Кажется, Генрих действительно остался в столовой. Испытав смесь облегчения и разочарования, тяжело вздохнула и включила свет.

Свободных комнат в гостинице оказалось всего две. Одна из них – та самая каморка, где помещалась лишь кровать, да тумбочка, вторая же тянула на двухместный люкс. Затравленно покосилась на огромную кровать, над которой угрожающе навис бордовый балдахин, и содрогнулась. Надо было поменяться с братом, не смогу уснуть на этом…

На высоком резном столике стояла ваза с фруктами, и я, цапнув аппетитное красное яблоко, вгрызлась в ароматную мякоть и подошла к окну… которого не оказалось. За тяжёлой занавеской обнаружилось нечто вроде бойницы, но даже та была заложена кирпичами.

– Вид просто обалденный! – восхитилась я и задумчиво провела кончиками пальцев по холодному шершавому кирпичу. Поёжилась от сырости и покосилась на кровать: – Ну ладно, рискнём.

Отбросила огрызок и, содрогаясь от холодного соприкосновения с тяжёлым одеялом, нырнула в постель, взгляд упёрся в тёмную громаду балдахина. Возникли жуткие ассоциации с крышкой гроба, и я повернулась на бок, прижимая щеку к подушке, да поспешно прикрыла веки. Но сон не приходил.

Розовые лепестки ядовито-жёлтого оттенка на сером асфальте… Не привиделось же мне это! Пусть мужчину в костюме Лежик не увидел, но розы то заметил? Или нет? Надо было спросить. Перевернулась на другой бок и тяжело вздохнула. Некромаг… Был ли это тот самый преступник, который похитил девушек? Смазливый, девчонки на таких ведутся. Но не я! Слишком зализанный, скользкий, словно холодная змея… А какое у него стало лицо, когда я заявила про Генриха! Тихо хихикнула и осеклась: а зачем я вообще начала говорить про инститора?

Решительно откинула одеяло и босиком пошлёпала по холодному полу, направляясь к стулу, на котором бросила одежду, выудила сотовый и, приплясывая от сырости, набрала русалку.

– Забава, у вас там всё в порядке?

– Блин, достала! – раздражённо ответила та, и челюсть моя отвисла: с чего бы она такая взвинченная? – Всё хорошо, Мара! Не звони больше… Если случится что, сама наберу.

Раздались короткие гудки, я изумлённо посмотрела на телефон: пирожных что ли объелась? С чего такая злая? Отвлекла от процесса самолюбования? Но, если верить словам Даньи, в Тремдише по ночам не принято шататься. Пожала плечами и положила сотовый на стол. Обхватила себя и потёрла плечи, – холодно! – да прыжками вернулась в кровать.

Накрылась одеялом с головой и, пытаясь забыть о чудовищном балдахине, зажмурилась. Но шло время, а сон всё не приходил, в голове постоянно крутились мысли о незнакомце с розами. Может он действительно направлялся к своей девушке, а мне просто подурнело от голода? Да так, что не заметила, как схватила кошку…