И вот тогда бы Кате и обратить внимание на то, что дочь говорит про кого-то конкретного, но она была сосредоточена на дороге, а еще мысленно перебирала продукты в холодильнике и пыталась вспомнить – все ли доделала на работе. Очень уж не хотелось неожиданно срываться в офис ее маленького магазинчика. Она твердо решила, что новогодние каникулы дочери проведёт с ней дома.

Да, свое дело – это хорошо, конечно, хлопотно и нервно, зато нет начальников. Но дочь для Кати была важнее. Магазин будет работать, ее помощница со всем справится, а недельный отпуск она заслужила.

За такими мыслями и под легкие разговоры они добрались до театра юного зрителя, где сегодня была их первая елка в череде праздничных гуляний.

Найдя место для своей маленькой машины, Катя с дочерью поспешили внутрь. Ведь еще нужно переодеть Летку, а костюм у нее сложный, девочка очень хотела быть снежной вьюгой. Поэтому костюм шили на заказ, с множеством небольших лоскутков всех оттенков белого, синего и серого, даже на голову надевался ободок с сеткой, в которую прятались ярко-рыжие волосы Леты. И вместо огня на голове царила сложная конструкция из лент, тонкой проволоки с нанизанными на нее снежинками и маленькими кристаллами. Лета в этом костюме превращалась в настоящую снежную пургу.

Понадобилось совсем немного времени, чтобы все детали костюма были надеты, а девочка преобразились, и они наконец-то попали в зал, где их тут же закружил хоровод из детских счастливых лиц, смеха, гула разговоров и танцев. Кого тут только не было: мушкетёры и пираты, принцессы и феи, Красные шапочки и всевозможные звери. А также несколько рыцарей и даже богатырей.

– Смотри, Лета, а вон и рыцари, – Катя держала дочь за руку, то и дело показывая на пробегающих мимо детей: – Смотри, такие костюмы у всех красивые!

Но девочка не торопилась радоваться, она встала на носочки, вытянулась в струнку, чтобы быть хоть немного выше, и внимательно оглядывала зал, заполненный людьми.

– Лета, кого же ты ищешь?

– Рыцаря, мам, я же говорила.

Катя с недоумением посмотрела на дочь, но не стала заострять внимание на сказанном, вероятно, девочка ждет кого-то из знакомых.

– Может, он еще не пришел. До начала представления есть время.

Девочка тяжело вздохнула, ее плечи немного ссутулились.

– Да, наверное, он придет позже.

И тут же сбрасывая с себя легкую грусть, она ринулась в самую гущу событий. Лета легко заводила знакомства, и уже через пять минут играла вместе со всеми, весело смеялась и танцевала танец Вьюги собственного сочинения.

Да и чуть позже, когда праздник был в самом разгаре, девочка участвовала во всех конкурсах, была веселой, казалось, она уже и думать забыла про какого-то рыцаря. Все было хорошо до тех пор, пока ее не вызвал к себе Дед Мороз, который объявил ее костюм самым красивым и оригинальным. Он спросил про подарок за победу в конкурсе (был у него сундук с приготовленными сувенирами):

– Ну что, маленькая Вьюга, какой подарок ты возьмешь себе? – добродушно говорил актер в костюме Деда Мороза.

– Где мой рыцарь? – звонкий голос Леты разнесся по всему залу, и затих где-то под потолком

– Ты своего друга потеряла? Ну-ка, дети, кто тут рыцари, подходите ближе!! – Дед Мороз улыбался всем и каждому и вызывал к себе всех мальчишек в костюмах рыцарей. – Ну, смотри, маленькая Вьюга, вот все рыцари. Нашла своего друга?

– Нет, вы не поняли, этих мальчиков я не знаю, у них костюмы, а мне настоящий рыцарь нужен. Мой рыцарь! Мой, понимаете? Максим. Вы что, его забыли?

Катя видела, как в глазах дочери гаснет веселье, и ее маленькие плечики опускаются. В то время пока Дед Мороз смотрел удивленно на Лету, Катя осознала, что ее девочка ничего не забыла, что она все так же ждет того мальчишку, который год назад стал их случайным знакомым.

– Нет, девочка, мы не дарим живых людей. Твой рыцарь, наверное, спасает другую принцессу, поэтому его тут нет.

Дед Мороз отчаянно пытался спасти свое выступление, но сделал только хуже. Разве можно говорить маленькой девочке, чье сердце ждет и надеется, что ее рыцарь где-то с другой принцессой?!

Да и не маленькой тоже. Катя еще помнит, что чувствовала, выкидывая в окно вещи своего рыцаря, узнав про его активные спасательные операции чужих принцесс. Она плакала и швыряла испорченную мужскую одежду на потеху всем соседям, а в кроватке мирно спала трехмесячная дочь, отец которой сейчас пытался найти хоть одну уцелевшую вещь у них под окнами.

Вот и дочь сейчас плакала. Из ее таких красивых глаз катились крупные слезы, она медленно уходила от Деда Мороза, пытаясь стянуть корону Вьюги с головы. Ленты и бусинки путались перед лицом, да и вся конструкция была не очень удобной, хоть и эффектной. Как только Лета смогла снять ее, она побежала, Катя увидела только рассыпавшиеся по плечам огненные волосы убегающей через толпу девочки.

Катерина звала малышку, пыталась догнать, но там, где легко и быстро могла пройти Лета, Катю задерживали люди.

Когда она наконец-то смогла выбежать в холл ТЮЗа, Леты уже не было, девушка успела только заметить рыжие пряди волос дочери, мелькнувшие из-за угла здания. На улице, зимой, в одном тоненьком костюме.

***

Катя вынырнула из своих грустных воспоминаний. Не получился веселый отпуск в прошлом году с дочкой. Потому что та пробежка по морозу, а еще многочасовая истерика, во время которой девочка выплакивала свою боль и разочарование, обернулись для Леты серьезной простудой. Высокой температурой и сидением дома. Да дочка и не хотела никуда. Она всю неделю была как неживая кукла. Ела, пила, принимала лекарства, не капризничала, но в доме не звучал миллион ее вопросов. Она не придумывала свои сказочные истории, и почти не смеялась.

Если бы Катя могла, то перевернула бы весь город, нашла того самого Максима и его папу. Но разве можно заставить чужого ребенка дружить с ее дочерью? Конечно, нет. Максимка был лишь случайным знакомым, который разбил детское сердце сам того не зная.

А потом, неделю спустя, все вернулось на свои места. Летка стала опять счастливым, беззаботным ребенком, она играла и смеялась, она ходила в школу и заводила друзей. Как будто вместе с болезнью ушла и та боль, что не давала ее девочке быть счастливой.

И именно поэтому Катерина решила: в этом году, во что бы то ни стало, устроить веселый праздник только для них двоих. Просто она не хотела повторения прошлого года. Но Лета молчала, не искала рыцаря, не ждала чуда от Вьюги. Она сейчас спокойно играла у себя в комнате, рассадив все свои игрушки на кровати, рассказывала им сказки.

Катя окинула праздничный стол придирчивым взглядом и решила, что пора добавить в оливье (так любимый ее дочерью) зеленый горошек и идти уже, наконец, наводить красоту. Не важно, что они вдвоем, все равно будут самые красивые на своем девичнике.

Но уже через пять минут по кухне прокатится стон разочарования и тихие ругательства.

– Да что за гадство-то такое! – Катя не хотела в этом случае звать дочь, но пришлось. – Лета, детка!!

Легкие стремительные шаги по квартире, и Лета Витальевна вбежала на кухню.

– Звала?

Девочка в свои девять лет был чудо как хороша, с длинными, буйно вьющимися волосами, с глазами цвета густой зелени на пол-лица. Она сильно вытянулась в росте, и сейчас становилась похожа на маленькую тоненькую фею, которая еще не приобрела всей возможной красоты, но уже была необыкновенной.

– Летка, не будет у нас салата. Я случайно горошек опрокинула.

Катя знала, что дочь расстроится. Ведь она часто говорила: «Что это за зимний праздник без зимнего салата?», но не собирать же с пола такой необходимый ингредиент.

– Мам, ты что??? Как так?

– Ну, прости меня, дочурик. Давай мы его так размешаем, без горошка? А завтра сделаем другой. Давай, да?

Лета стояла и с сожалением смотрела на кучку горошка, который сейчас украшал их пол. И вроде ничего страшного, всего лишь горох. Но уже что-то не так. Лета очень старалась, она не хотела расстраивать маму рассказами про вьюгу, рыцарей и сказками про надежду, это все она носила в себе. Но вот зеленый горошек на полу, это уже выше ее сил.

– Знаешь, мам, а давай я в магазин сбегаю, тут же недалеко? Десять минут, и я дома, с горошком.

– Зайка моя, так там же темно, а я пока соберусь, ничего не успею потом.

– Да что поздно-то, мам, мне уже девять лет, что я до соседнего дома в магазин не дойду? А ты пока иди прими душ.

И не слушая возражений матери, она побежала одеваться. Подумаешь, ерунда какая, добежать до магазина. Девочка готова была смириться с отсутствием горошка в салате или с тем, что и в этом году не увидит Максима, ведь она его не может найти, а он не торопится находиться сам. Но вот и с тем и другим… Нет, так дело не пойдет. Получается, что ее и горошек, и рыцарь предали. Хоть одного, но она должна заполучить на этот праздник!

Собравшись, Лета взяла деньги, которые всегда лежали у них в ящике комода в прихожей "на всякий случай".

– Мам, я скоро!!

– Лета, давай аккуратнее и возьми телефон свой.

Телефон, конечно, взяла, но дальше уже не слышала, она бежала в магазин, боясь опоздать.

А на улице было красиво, всюду веселые огоньки, люди, слышен смех. В воздухе витает ощущение праздника и новогоднего чуда.

И Лета так увлеклась этим ощущением, что совершенно не обратила внимания ни на компанию подростков, стоящую рядом с магазином, ни на то, что они начали ее обсуждать. Да и девочка, которая никогда не сталкивалась с грязью в своей жизни, не поняла бы, что значат те слова.

Купив банку горошка, выбежала из магазина и быстрым шагом пошла в сторону дома.

Вот только повернув за угол, наткнулась на ту самую компанию.

– Эй, пацаны, смотрите, какая малышка!

– Девочка… рыыыжая!!

Мальчишки громко смеялись, обступив ее со всех сторон.

– Вы что, дайте пройти, меня мама ждет!

Лета пока еще не успела испугаться, но она понимала, что происходит что-то плохое, и вот эта компания мальчишек, от которых странно пахнет, ей совершенно не нравится.

Может быть, кучка подростков и не хотела ничего плохого, просто жестоко пошутить, просто припугнуть.

Но они так громко смеялись, начали хватать за волосы, руки, толкать от одного к другому, приговаривая:

– Кто ж тебя одну из дома-то выпустил?

– А ну, как Бармалей украдет?!

– Парни, смотрите, у нее кудри! Я не могу, заберу ее себе, сестре подарю, ну чисто кукла…

И вот после этих слов Лета испугалась по-настоящему.

Испугалась и разозлилась, наверное, именно поэтому она со всей своей силы кинула в них железной банкой. Не думала девочка, что попадет, и не думала, насколько больно и плохо может сделать. Ей было страшно, по щекам текли слезы, она очень хотела убежать домой к маме.

И поэтому, после на удивление меткого броска, пока все парни вдруг замолчали и в растерянности смотрели на друга, который упал на колени, держась за кровоточившую губу, Лета не стала ждать, она побежала.

– Су.... хватайте ее, пацаны, она мне губу рассекла! – Лета, обернувшись, увидела, что пострадавший от броска подросток поднимается на ноги, со злостью смотря на нее. Вдруг он убрал руку от лица и зло закричал ей вслед: – Ну, мелкая, погоди!!!

И вот тогда она побежала еще быстрее, не видя и не слыша ничего вокруг. Только шум крови в ушах и глухие удары маленького, напуганного сердечка: тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Лета мчалась, не разбирая дороги, поскальзывалась, падала, вставала и бежала дальше. Не слыша жужжание телефона у себя в кармане, который оказался на беззвучном режиме. Не замечая, что дорога уводит ее совсем в другую сторону от дома.

Девочка просто была очень напугана, а сзади иногда слышались свист и выкрики, заставляющие маленькую Лету бежать все быстрее.

Даже когда она врезалась в какого-то прохожего и с нее упала шапка, она не стала ту поднимать. И услышав удивленное «Лета?», сказанное взрослым мужским голосом, не остановилась. Она просто продолжила бежать, потому что там, чуть дальше, слышала топот и крики:

– Стой, стой, дура мелкая, иди сюда!!!

И не видела, как большой "снеговик" Геннадий Максимович грозно свел брови, не видела мальчишку, стоявшего рядом с ним, растерянно обернувшегося вслед ее удаляющейся фигурке.

Только услышала грозный голос:

– Макс, лови ее, это Лета, я ее помню, – и тут же уже кому-то другому: – Эй, орлы, а ну-ка, стоп! Какого черта девчонку загоняем?

Ей было не важно, что происходит, она старалась убежать как можно быстрее и дальше, поэтому не сразу разобрала, кто кричит слова, которые неслись ей в спину, и зачем.

– Стой, эй, ну стой! Да постой же!!!

Макс мчался за маленькой девочкой с огненными волосами.

Он видел, что малышка устала, но бежала так, будто от этого зависит ее жизнь. А еще он смотрел на ее волосы, и смутные образы маленькой девочки с зелеными глазами мелькали у него в голове.

Макс был высоким подростком с сильными ногами, но вот так сразу догнать ее не мог, на ее стороне была хорошая фора, цель и разгон. И тогда, чувствуя себя последним дураком, он во всю силу своих легких закричал:

– Вьюга, сто-ой!

Продолжая бежать, он видел – девчонка замерла на краю тротуара. Остановилась в последнюю секунду, ведь она уже собиралась рвануть через дорогу на другую сторону.

Подбежал и схватил ее за руку, отводя от края дороги, притянув ближе, он осторожно развернул ее к себе. На них оборачивались прохожие – кто-то смеялся, кто-то хмурился. Но большинство просто не обращали внимания на двух детей – ну играют в догонялки, бывает. Настроение хорошее.

Она стояла, крепко зажмурив глаза, а из-под век текли слезы.

– Лета, Лета, это ведь ты?! Пошли, пошли к папке, идем. Открывай глаза, – Максим тормошил ее за руки, гладил по голове. – Лета, идем.

Вдруг девочка распахнула глаза и, глядя в них, двенадцатилетний Максим замер, столько надежды было в этом зеленом омуте. Первыми вспыхнули искорки узнавания, а затем и радость.

Лета не верила себе. Она хотела этой встречи, она мечтала еще хоть один разик увидеть своего рыцаря, и уж тем более она хотела, чтобы он ее спас.

Но…

Но после двух лет разочарования и ожиданий, Лета не могла поверить, что он появится именно тогда, когда больше всего ей нужен.

Девочка стояла и смотрела на Максима, как в ту их первую встречу в холле незнакомого ей дома. Он изменился, стал выше. Взрослее. Но она узнала его тут же.

Нет, на самом деле она узнала его после того, как он назвал ее Вьюгой.

– Идем, Лета, слышишь, идем, нас мой папа ждет.

Максим крепче перехватил маленькую ладошку и потянул за собой. Он не знал, что делать с этой девочкой, он до сих пор помнит, каким раздраженным был, пока она сутки напролет ходила за ним хвостиком и постоянно пыталась трогать.

Уже потом, после того как их гостьи уехали, он долго стоял перед зеркалом и рассматривал себя, все пытаясь понять, что же такого особенного она нашла в его волосах или руках и даже щеках. Вот и сейчас он почувствовал, что Лета крепко ухватилась за него уже двумя руками, и спокойно пошла рядом. Главное, думал мальчик, довести ее до отца, он знает, что делать.

А Лете было уже не важно, куда он ее ведет, куда делись те взрослые мальчишки, которые так долго за ней гнались, главное, рядом был ее Максим.

– Макс, хорошо, что ты ее поймал! – Геннадий Максимович с облегчением посмотрел на своего сына, который уверенно вел девчушку. – Лета, что случилось, почему ты одна?

Только увидев этого мужчину, взрослого человека, она поняла, что не знает, где находится, что мама давно ее ждет дома, и что она очень устала. Очень.

– Я в магазин пошла, у нас горошек неожиданно упал, а он нужен, понимаете, без него никак. И я пошла, а там эти. Они окружили меня. Толкались, дергали за руки. А я взяла и бросила в них банку. Я не хотела, п-правда, оно само так получилось. Я испугалась, понимаете, а они стояли и смеялись, а меня мама ждет, – захлебываясь словами, иногда всхлипывая, Лета спешила выговориться. – А она, наверное, волнуется, а я бежала, и падала, а потом опять бежала. В дырку в заборе пролезла, мальчишки и отстали. А потом опять догонять стали, а тут вы, а я в вас врезалась.

Она не замечала, насколько крепко держит руку Макса, близко прижимаясь к нему. Девочка просто выплескивала свой страх. Рядом с этими людьми она чувствовала себя в безопасности.

Геннадий Максимович видел, как сильно Лета напугана, видел, что она цепляется за его сына, словно за спасательный круг, а тот стоически терпит. Вообще Макс не любит, чтобы его вот так трогали посторонние люди. Он был очаровательным малышом и его часто пытались тискать в детстве все кому не лень, поэтому пацан давно уже научился отмахиваться от чужих рук. А сейчас он разрешает этой незнакомой, по сути, девчонке почти висеть на его руке. Той самой малышке, после встречи с которой он торжественно заявил:

– Никогда я не смогу дружить с девочками, они такие прилипалы!

А сейчас он как будто точно знал, что ей это необходимо и даже не позволял себе недовольно поморщиться. Только смотрел на него с вопросом «долго еще?».

Геннадий дождался, пока ребенок сделает паузу в своем сумбурном рассказе и поторопился спросить:

– Лета, а мама где?

Девочка запнулась, глубоко вздохнула, успокаиваясь, и уже более внятно ответила:

– Она дома, у нас магазин рядом, за углом, я туда часто одна ходила, а там эти. Я и убежала.

– Убежала это хорошо. Адрес свой скажешь?

– Да, да, конечно, улица Мех… Ой! Мама!

Геннадий наблюдал за девочкой, пока она одной рукой доставала телефон, который светился от входящего вызова.

– Да, мам?! – малышка поднесла трубку к уху. Из телефона даже на расстоянии был слышен взволнованный женский голос. – Мам, мам, я бежала, мам …

Но голос все кричал, а она не успевала вставить и слова. Только стояла и слушала, и в какой-то момент из глаз опять покатились слезы. Геннадий Максимович не стал ждать, когда мать девочки успокоится, твердой рукой забрал у Леты телефон.

– Алло. Да, здравствуйте. Мы знакомы, не знаю, помните ли вы, пару лет назад я вас с дочкой из сугроба вытаскивал, возле поселка Рябинино..

Геннадий разговаривал с ее мамой, а Лета уже ничего не слышала, она уткнулась в плечо Максиму, и тихо плакала.

– Ну, ты чего, эй. Не плачь, сейчас папа все решит. Мы тебя не бросим. Ты, главное, не убегай, я тебя еле догнал.

Максим как мог успокаивал Лету, девочку с огненными волосами. Он стоял и гладил кудряшки, стараясь разговорить эту коротышку, которая так и липла к его руке, и кажется, не собиралась его отпускать.

– Там твоя мама звонит, да?

– Угу.

– Ну вот, папа с ней поговорит, и все будет хорошо.

Макс еще не знал, каким образом успокаивать плачущих девочек, но уже точно понял, что ему не нравятся их слезы. Как себя с ними вести в такие моменты? У него в школе они были совсем другие, бойкие, веселые. Они могли постоять за себя. И даже тихоня Алиса, которая ни разу ни с кем не дралась и не ругалась, не плакала. А эта, она же совсем маленькая, еле достает ему до плеча, вся какая-то худенькая. Она так горько плачет. Вот как ее успокаивать?

Продолжая аккуратно гладить рыжую голову, Максим твердо решил, что ему категорически не нравится, что такие маленькие девочки плачут!