Всходило солнце, и небо украсили желтоватые всполохи. Длинная вереница людей окольцевала холм, вершину которого венчал величественный храм Существ. Там, за широкими распахнутыми дверями портала, в глубине бело-черного зала на высоком постаменте стоял дубовый полированный гроб с позолоченной оборкой и белоснежной обивкой. В гробу покоилось грузное тело короля Джеральда. Высокий воротник бархатного костюма закрывал вздувшуюся шею, каскад роскошных тканей придавал ему гордый и властный вид, а седая борода напоминала, что жизнь правителя была долга и потому не стоило грустить о его уходе. Людской поток, с утра до вечера струившийся через двери храма, свидетельствовал о том, что подданные с благодарностью прощались с великим королем Калледиона.
Роберт под конвоем шел среди толпы. Он не спешил, хотя стражники легко могли растолкать зевак и проторить принцу путь. Он не хотел торопиться. Плелся, слушая, как под подошвами шуршат камни, и думал о будущем. О том, что брат сегодня станет королем, а его отправит в Эфлею. Оставалось лишь собрать вещи после похорон и сесть в карету.
Принц поднял взгляд. Со ступеней храма, словно гриф с высоты, за бесконечной очередью наблюдал Теоттор. Добравшись до вершины, Роберт мельком посмотрел на распахнутый портал храма и прямо в черном траурном костюме опустился на холодные ступени, усыпанные сухими листьями. Ветер разносил благоговейные голоса посетителей и грустное мелодичное пение служителя храма.
– Иди, попрощайся с отцом, – прошипел Тео.
– Зачем?
Король указал взглядом на стоявшего поодаль человека:
– За тобой наблюдает посол из Эфлеи. Покажи ему, что ты ценный товар для обмена на принцессу.
Роберт хмыкнул и, подчинившись, прошел внутрь храма, но на мертвого Джеральда обратил не больше внимания, чем на прилипший к одежде волос или нить паутины. Принц немного постоял под черно-белым куполом, прикрыв глаза и слушая песнопения. Стражники не позволили ему отступить, встали вокруг него кольцом, незаметно подталкивая к гробу, охраняемому верным Дантом Гарсом. Роберт стиснул зубы. По велению служителя он потянулся к мертвому королю и тронул шершавые, пропахшие благовониями пальцы. Опустился на колени, чтобы прошептать молитву. Только юноша обратился не к Воину Света, покровителю светлых Существ, как подобало на похоронах, а к Темной Королеве. Он шептал едва слышно, никто не мог разобрать слов. Молился, ощущая себя преступником, нарушившим не только светские, но и религиозные законы.
«Я помогаю ведьмам, – Роберт сложил руки в просительном жесте, – ты тоже. У нас общий путь, так защити меня».
Мертвая Королева обратила на него разъедающий взор, и принц провалился в пучину ее темных глаз, барахтаясь там в поисках ответа.
– Вставайте, Ваше Высочество.
Стражники подняли Роберта, растолкали людей, прокладывая ему путь. Принц шел медленно, мерно, будто продвигался через вязкий кисель. У выхода, изогнув губы в победной ухмылке, ждал брат. В бордовом плаще, подбитом мехом, и с прямой спиной он выглядел по-королевски. Ни у кого не оставалось сомнений, что новый правитель будет заботиться о Калледионе так же умело, как и его почивший отец. Только Роберт этого уже не застанет.
– Можешь собирать вещи, – сказал Тео. – Карета ждет.
Принц ничего не ответил. Он повернулся к храму, чтобы мысленно попрощаться с прошлой жизнью, и ушел.
Роберт уже давно не ночевал в собственных покоях. Комнату не убирали, окна держали закрытыми, в солнечных лучах летали облака пыли. Он сдвинул в сторону матовый тюль и распахнул окно, чтобы в последний раз насладиться видом на Мейфор, но вместо дворцовых пиков и силуэтов гор взгляд зацепился за карету. Принц с треском захлопнул створки и, прикрыв глаза, прижался лбом к прохладному стеклу.
Грусть не имела смысла. Она не приносила ни пользы, ни наслаждения – лишь тащила Роберта в безвыходную темницу отчаяния. Он достал из гардероба лучший костюм, в котором его будут принимать в Эфлее, и принялся собираться. Много везти не хотелось. Багаж воспоминаний грозил оказаться тяжелее, чем багаж одежды. Заглянувшие в комнату слуги быстро сложили и унесли в карету раскиданные на кровати вещи. Принцу сообщили, что брат готов прощаться и ждет его внизу.
– Сейчас спущусь, – пообещал Роберт. – Мне надо…
Он не договорил. Ему просто хотелось посидеть в тишине, насладиться редким мигом, когда никто не властвует над его жизнью.
Принц обвел взглядом комнату: голубой балдахин, заменявший небо, пока он лежал с изувеченной ногой; костюм с запекшимися пятнами крови после избиений; сюртук, под которым он уносил колдовскую книгу из комнаты сестры. Не самые приятные воспоминания. Солнечный луч светло-золотым щупальцем протянулся к ногам Роберта.
«Хороший знак», – кивнул принц. Может, даже ответ Мертвой Королевы, предрекающий светлую дорогу. Он снова посмотрел в окно: облака расправили могучие белые крылья, но солнце выглядывало сквозь крохотную прореху.
Юноша улыбнулся. Пришла пора уезжать. Он выпрямился, почти не замечая, как ноет и чешется под одеждой шрам с надписью «изгой» на спине, и гордо поднял голову. Если покидать место, которое он называл домом, то только с честью. Закрывшаяся дверь щелкнула, с тем же звуком принц запер засов на собственном сердце.
Замок провожал его тишиной коридоров. От кареты юношу отделяли широкая лестница со струившимся вниз алым водопадом ковра, два гулких зала да украшенный лепниной выход. Он занес ногу над ступенями, когда уловил периферией взгляда легкую тень. Роберта отбросило от лестницы. Тонкие пальцы змеей обвились вокруг шеи, сжали горло смертельным кольцом. Ведьма. Тень превратилась в худую невысокую девушку. В ее глазах, напоминающих покрытый ряской пруд, блестела злоба. С силой, мало соответствующей ее телосложению, она прижала принца к стене.
– Из-за тебя ее изгнали! – прошипела ведьма.
Он закашлялся, сжал тонкие руки, пытаясь оторвать ее от себя.
– Что ты делаешь? – прохрипел принц.
– Из-за тебя Теоттор избавился от Аэлии и сослал из замка! – Девушка ослабила хватку, но ее острые ногти по-прежнему впивались в шею Роберта. – Мы с ней были подругами.
– Знаю.
– Знаешь и так поступил с ней! Анна Мельден послала тебя помогать, а не… – Ведьма запнулась, когда с лестницы раздался чей-то голос:
– Прекрасно!
Принц и девушка обернулись. Во время короткой борьбы они не заметили, как к ним подкрался охотник. Охотник, который слишком хорошо умеет выслеживать дичь. Охотник на ведьм и на тех, кто им помогает.
Дант Гарс ухмылялся.
– На это я и рассчитывал. – Он говорил спокойно, в голосе сквозила радость. – Ты потерял бдительность и привел меня к ведьме.
Девушка отпрянула от Роберта, Дант Гарс двинулся к ней.
– Стойте! – Понимая, что отпираться и сопротивляться бессмысленно, принц заслонил собой ведьму. – Не трогайте ее!
– Нет! – Девушка вытянула руку.
Неожиданно к их голосам добавилась новая нота. Этот звук был странным и неуместным на башенной лестнице. Он напоминал кроткое журчание, медленный пленительный стук густых капель о каменный пол, будто что-то вязкое стекало со ступени на ступень.
– Не трогайте ее! – Роберт схватил охотника, пытаясь остановить его. – Не надо…
Он не успел закончить фразу. Дант Гарс сердито дернул плечом, оступился и, отчаянно замахав руками, кубарем полетел вниз по лестнице. Посторонний звук исчез. Несколько секунд Роберт ошалело смотрел, как с грохотом переворачивается падающее по ступеням крупное тело. Переглянувшись, принц и ведьма ринулись вниз. Дант Гарс ничком лежал у подножия лестницы. Задыхаясь, принц уставился на бездвижное тело. Девушка толкнула Роберта, но он не шевелился, тогда она быстро осмотрела охотника.
«Меня обвинят в убийстве», – думал принц. Он в открытую враждовал с Дантом Гарсом и легко мог воспользоваться скорым отъездом, чтобы отомстить за свои истязания. Ни у кого не будет сомнений в его виновности.
– Дышит еще, – прошептала ведьма.
Она поднялась и посмотрела на принца. Оба молчали.
– Добей его, – приказала девушка.
– Что? Нет! – испугался принц.
– Добей. – Она вплотную подошла к Роберту и до крови вцепилась в его руку. – Иначе он очнется и достанет тебя где угодно, даже в Эфлее.
Юноша замотал головой:
– Я не могу. Не могу. Не могу, – повторял он, но руки сами потянулись к шее охотника.
Дыхание Данта Гарса едва чувствовалось. Роберт начал сжимать пальцы, ощущая, будто перекрывает русло реки. И когда ее воды иссохли, а мужчина покинул мир светлых Существ, принц отпрянул. Безысходность и злость заполонили сознание. Но вместе с ними он почувствовал облегчение. Роберт посмотрел на свои дрожащие пальцы, потом перевел взгляд на ведьму. Она казалась совершенно спокойной и… улыбалась.
Принцу стало жутко, сглотнув вставший в горле комок, он огляделся – вокруг не было никого из слуг и стражи. Роберт побежал к карете.
Надгробные камни – скорбные серые изваяния – склонились над свежими могилами. Под тяжелым покровом почвы в четырех стенах гроба навсегда заснули призраки инквизиции.
Утром моросил дождь, он превратил землю в вязкое болотце, прикрытое ковром тусклой травы. Густой туман висел над кладбищем, а перед глазами Ника все еще стояли кровавые сцены смерти его друзей. Те, кто приложил руку к гибели призраков, уже были наказаны. Наверное, принц жалел молодых ребят, которые по глупости или по случайности затесались в ряды повстанцев и потому оказались на допросе. Но еще больше он жалел своих павших товарищей.
Юноша встал на колени, отдавая мертвым дань уважения, и прошептал молитву о том, чтобы дорога смерти повела их по светлому пути, чтобы светлые Существа забрали их к себе и защитили от Темных. Теперь он понимал, почему Фергюс был так холоден: начни оплакивать каждого – и останешься без душевных сил, поэтому проще совсем отречься от теплых чувств.
Окончив молитву, Ник поднялся и направился к выходу с кладбища. Мрачные решетчатые ворота между статуй Мертвой Королевы и Воина Света отделяли его от дорожки, которая по пригорку спускалась к монт-д’этальской стене. Одна створка, наглухо затворенная, увязла в сырой земле. Инквизитор потянул на себя другую. Раздался немелодичный скрип, рука скользнула по влажному пруту, и на ладони остались холодные, пахнущие железом капли.
Юноша не успел выйти, перед ним появилась Мираби. Коротко оглядев принца, она заявила:
– Нам надо поговорить.
– Не сейчас, – отмахнулся Ник.
Он хотел двинуться дальше, но юная ведьма толкнула его в грудь, вжимая в ворота кладбища.
– Нет, сейчас.
Принц вздохнул:
– Я ведь все равно приду к тебе позже, – он показал ей израненную руку, – тогда и поговорим.
– Нет, Ник. Поговорить надо здесь, – настояла Мираби. – Не в замке.
Она вдруг приблизила губы к его шее, обдавая теплым дыханием. Ник не успел смутиться: Мираби отпрянула и еще раз хмуро оглядела его.
– Почему от тебя пахнет колдовством?
Ведьма снова приблизилась к шее и втянула носом воздух. Он тоже принюхался, но не почувствовал ничего, кроме запахов кладбищенской сырости, леса и влажной земли. Юноша взял девушку за плечи и, осторожно отстранив от себя, заглянул в зеленые глаза.
– Ты что делаешь?
– У колдовства есть запах, но чувствуют его только ведьмы и охотники. Я ощущала его с первых дней в Монт-д’Этале, но думала, что ошиблась. Не знала, откуда он исходит, и надеялась, что мне показалось. – Она отвернулась. – А потом поняла, что этот запах исходит именно от тебя.
Ник покачал головой. Он понимал, о чем говорит девушка: такой же запах принц ощущал в своих снах, когда встречал ведьм.
– Может, это твое колдовство?
– Не мое, – возразила Мираби. – И на кладбище других людей нет. Я нарочно пошла за тобой сюда, чтобы убедиться, что колдовством пахнешь именно ты.
– И что это значит?
– Что в замке есть ведьма. Кроме меня.
Ник прислонился к воротам кладбища. Он верил Мираби. Задумавшись, он не обращал внимания на то, что плащ намок и холодные капли пробрались под воротник. Принц прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, но его отвлекло сопение девушки.
– Она над тобой колдует, – добавила Мираби.
– Ты можешь определить, кто ведьма?
– Нет, – покачала головой девушка. – На тебе мое заклинание, поэтому все смешалось, и я не смогу найти ее.
– Заклинание? – Ник потер переносицу. – Какое? Зачем?
– Защитное. Чтобы ты на своей бессовестной работе не пострадал.
Ник вспомнил погибших на последней вылазке призраков. Значит, дело было не в его удачливости, а в магии Мираби.
– Ладно, – вздохнул принц. – Ты можешь понять, какое заклинание наложила на меня та ведьма?
– Могу. – Она поднялась на цыпочки и, приблизившись к губам Ника, спросила: – Можно?
– Можно, – ответил Ник, уже чувствуя сладковатый, травянистый вкус ее губ.
Ведьма без тени смущения прижалась к принцу. Легкое скольжение языка, влажное дыхание – и поцелуй закончился, едва начавшись. Мираби сделала шаг назад. Принц облизнул губы и выжидательно посмотрел на нее. Девушка прикрыла глаза, немного подумала и вздохнула.
– Отворот, – объявила она. – Ведьма хочет испортить твои отношения с кем-то.
– С кем?
– А вот этого не знаю, сам думай.
Он покачал головой. Ничего дельного на ум не приходило. Быть может, муж Юланы прознал об измене и решил рассорить любовников? Но едва ли член Совета рискнул бы обратиться к ведьме.
– Ты можешь его снять?
Мираби пожала плечами:
– Могу попробовать.
– Попробуй, – кивнул Ник.
– Приходи ко мне вечером. Соберу кое-какие травы и подготовлюсь.
– Хорошо.
– И подумай, кто из твоего окружения может быть ведьмой. Вдруг она сдаст меня Покровительницам?
– Я подумаю, – пообещал он.
Мираби вошла на кладбище. Поставив корзинку на землю, она смахнула с зелени капли дождя и принялась рвать травы. Волосы упали на ее лицо, и она сердито сдула прядь вбок. Принц несколько секунд с улыбкой наблюдал за девушкой, а потом зашагал к замку, пытаясь привести мысли в порядок. По дороге он встретил Лютера и призраков, с которыми они выезжали к дому повстанцев. Вместо приветствия юному инквизитору протянули бумаги.
– Сознались, – пояснил Лютер. – Теперь мы знаем, где прячется Коршун.
– Прекрасно. – Ник вскользь просмотрел записи. – Идем ко мне в кабинет, обсудим следующую вылазку.
Чтобы бумаги не промокли под дождем, принц свернул их и, засунув под куртку, зашагал вперед по тропе. Призраки последовали за ним. Они повернули к арочным воротам, за которыми открывался шумный и многолюдный монт-д’этальский двор. Спутники Ника отстали, обернувшись, он заметил, что Лютер щурится, куда-то всматриваясь. Проследив за направлением его взгляда, инквизитор увидел, как во двор выходит Маргарет. С балкона за ней пристально наблюдали гвардейцы. Стоило принцессе удалиться, как те скрылись, и Лютер, торопливо пообещав ему подойти позже, кинулся ко входу в замок вместе с отрядом.
В ожидании призраков принц занялся изучением показаний с допроса, его прервал возникший на пороге король. Димир выглядел недовольным.
– Твои люди мешают работать моим гвардейцам!
Он особенно подчеркнул слова «твои» и «мои», будто разделяя Монт-д’Эталь на две части. Ник вздохнул. Брат хмуро опустился в кресло напротив.
– Твои призраки… – продолжил было он.
– Твои гвардейцы снова пытались выкрасть у Маргарет указ? – перебил его принц. – Вы же с ней помирились.
– Помирились. Но я предпочел бы забрать бумагу. Мало ли…
– Мало ли что?
– У меня есть один план, который может ей не понравиться. – Димир почесал небритый подбородок. – Хочу выдать ее замуж.
«Да уж, после неудачного замужества с Харео сестре такая идея точно не понравится», – покачал головой Ник.
– За кого? – уточнил он вслух.
– За калледионского принца.
– Какого принца? – опешил Ник.
– Младшего. Да, вот еще что хотел сказать. – Димир прищурился. – Пойди к Карленне и передай ей, что она скоро поедет домой.
– Домой? В Калледион? – изумился он. – С чего бы это? Ты же не хотел ее отпускать.
– Разумеется, не хотел. Но в обмен на нее королевство готово отдать ее младшего брата, Роберта юн Реймстона, так что мы ничего не теряем. За него я и хочу выдать Маргарет.
– Подозрительно. – Ник встал и, заложив руки за спину, подошел к окну. – Какая Калледиону от этого польза?
– Не знаю. Но от Карленны мне пользы точно никакой, поэтому пусть едет куда хочет.
«Какая Калледиону от этого польза?» – крутилось теперь в голове, и работа над бумагами никак не ладилась. Пришлось отложить ее до прихода призраков.
Почти стемнело, солнце опустилось за горизонт, оставив на небе нежно-оранжевые разводы. В сумерках группа призраков покинула темный зев Королевской башни. Когда они неспешно спускались по ступеням, один из них повернул голову и увидел под кроной раскидистого невысокого дерева фигуру в алом платье. Замедлив шаг, он пропустил вперед товарищей и зашагал к ней.
Маргарет улыбнулась. Она была рада случайной встрече с Лютером. Призрак прислонился к стволу и, веселясь, показал принцессе на снующих невдалеке гвардейцев.
– Они сегодня пытались проникнуть к тебе в комнату, – вполголоса сообщил мужчина.
– Знаю, я видела их, – фыркнула она.
– Мы им помешали.
– Знаю, вас я тоже видела.
– Похоже, они не успокоятся, пока не добудут документ, – усмехнулся Лютер.
Неисполненный указ по-прежнему хранился в ее спальне. Маргарет исследовала каждый закоулок Монт-д’Эталя, но, несмотря на обширность замка, подходящего места, чтобы перепрятать его, найти не смогла. Словно угадав мысли принцессы, Лютер спросил:
– Ты не думала спрятать указ?
– Думала, – призналась Маргарет. – Подыскиваю место. Ты с призраками… Вы ведь будете помогать мне, пока я не подберу хороший тайник?
– Конечно, – кивнул Лютер.
Принцесса подарила ему полный признательности взгляд и выпорхнула из-под дерева. Темнота сгущалась, девушке следовало вернуться в замок.
– Я рассчитываю на благодарность! – засмеялся ей вслед мужчина.
– Ах, какой расчетливый, – прыснула в ответ Маргарет, а сердце, несмотря на вечернюю тьму, наполнилось солнечными лучами.
Когда в Монт-д’Этале погасли почти все огни, Ник остановился перед комнатой ведьмы. Занеся кулак над дверью, он задумался, а потом, сжав пальцы так, что ногти вонзились в ладонь, наконец постучал.
– Заходи! – Мираби уже знала, что это он.
Девушка вспорхнула с кровати и зашторила окно. Спальня погрузилась во тьму.
– Готов?
– Вполне, – не слишком уверенно ответил принц. Разве можно быть готовым к тому, что сейчас с него будут снимать заклинание, наложенное неизвестной ведьмой?
Мираби зажгла свечу. Окружающий мрак поглощал тусклый свет, очертания комнаты и мебели едва угадывались. Девушка поднесла свечу прямо к его лицу и принялась нашептывать заклинание. Принца бросило в жар, он почувствовал, как взмокла спина. Среди неясного шипения он изредка мог разобрать лишь собственное имя.
– Пей.
Принц выпил протянутый отвар, крепкий, как вино, и вернул чашку Мираби. Она коснулась его лица, обдала запахом трав и лечебных настоек, от которых мутнело сознание. Ведьма все ходила вокруг, а отзвук заклинания, способного разбить чужое колдовство, следовал за ней. Ник снова услышал свое имя. Звуки слились воедино, непонятный гул заполонил комнату, и принц осознал, что оседает на пол. Он шагнул назад, в сторону кровати, и упал.
Очнулся Ник оттого, что Мираби звала его и гладила по щеке смоченной в холодной воде рукой, приводя в сознание. Он лежал на кровати. Голова кружилась, а тело пылало.
– Ну, чувствуешь что-нибудь? – Мираби потрогала его лоб. – Колдовство не всегда охотно выходит из человека.
Вместо ответа он шумно выдохнул и помотал головой, ощущая себя пьяным.
– Заклятие должно было уйти, отворот больше не действует. Теперь надо выяснить, кто его на тебя наложил. И против кого.
– Понятия не имею, – прошептал Ник.
– Ладно, – вздохнула Мираби. – Потом подумаешь. Снимай рубаху, буду лечить твою руку.
О проекте
О подписке