«Когда в ветвях гигантских сосен…»

 
Когда в ветвях гигантских сосен,
Следы запутает туман,
Пугливо застывают лоси
И фыркнет на тропе кабан…
 
 
Объятый таинством вселенной,
Еще не вырубленный лес,
Так умудрёно и надменно,
Теряет к миру интерес.
 
 
Веками, с высоты взирая,
Он понял истину давно —
Всё в Этом Мире умирает.
А от чего – не всё ль равно?..
 

Рояль в кустах

 
Где опустевший санаторий
Советских лет скрывает прах,
Со временем уже не споря —
Рояль лежит в густых кустах.
 
 
Уже распроданы строенья —
Из корпусов растет дворец…
А где-то здесь стихотворенья
На конкурсах читал малец.
 
 
А где-то здесь звучали горны,
И малыши со всей страны
Ходили по аллеям гордо,
Надежд в грядущее полны.
 
 
И где-то здесь, в просторном зале,
Помпезно высился рояль.
И песни детские звучали…
Теперь в кустах он, как не жаль —
 
 
Обломком той, ушедшей жизни,
Где был, пусть кажущийся, Рай.
Где неразумность альтруизма
Хлестала в душах через край.
 
 
Но вот здесь роскошь воцарилась
Тех, кто при власти и деньгах…
Надежд наивность развалилась,
Как сломанный рояль в кустах…
 

«Я не смогу преодолеть…»

 
Я не смогу преодолеть…
Нет, нет, мне это не осилить —
На шовинизм мужской смотреть,
Что снова мракобесьем бредит.
 
 
О, сколько ИХ, вокруг меня,
Высокомерно усмехаясь,
Во всех грехах мирских виня,
И зыбкой властью упиваясь,
 
 
Пытаются унизить тех,
Кого зовут по – жлобски – «баба»,
Приняв издевки за успех…
О поражении знать бы надо…
 
 
Зеркально в женщину глядясь,
Смотрите на свою убогость.
ЕЁ кристальность – Ваша грязь.
Ублюдство Ваше – ЕЁ строгость…
 

«В этом городе день, как год …»

 
В этом городе день, как год —
Время тянется липкой лентой.
Чёрен здесь словно ночь – восход.
Дружба меряется монетой.
 
 
Здесь улыбки – как жгучий яд,
И слова – как расстрельный ветер.
И с презреньем глаза глядят,
Словно души равняет грейдер.
 
 
Здесь поют голоса тревог,
Не дождавшись спасения свыше.
И клубится застойный смог…
И друг друга никто не слышит…
 

Сама

 
Для экономики страны
Живу как будто понарошку.
Сама себе сошью штаны
И посажу себе картошку.
 
 
Сама себе вяжу носки,
Сама себя учу наукам.
И книги – долгие листки
Я напишу сама от скуки.
 
 
Сама себе построю дом,
Рожу сама себе ребенка,
Сама обзаведусь котом,
А так же мужем и болонкой.
 
 
И буду выживать сама
В бесчеловечнейших реформах,
Пытаясь не сойти с ума,
Сама себя, спасая в штормах.
 
 
И вот за то, что я сама
Себе могу «позволить» много,
В награду, милая страна,
САМА дерёт с меня налоги…
 

Восемь

 
Восемь. Ну да, просто цифра —
Набор из восьми единиц,
Суть потаённого смысла
Сложенных кем-то частиц.
 
 
Чётко размер разграничен.
Но восемь на бок урони —
Счёт станет безграничен,
Словно взбесились нули!
 
 
Словно из чёрной бездны,
Фантасмагории звёзд,
Зев бесконечность разверзнет…
Мир цифр… Как же он не прост…
 

Северодвинску

 
Я лучше буду о тебе издалека
С тоской вздыхать —
Мой город северный. И где пока
Мне не бывать.
 
 
Пусть ностальгия унесёт в далекий край
Мою печаль,
Туда, где вьюги бесконечной пастораль,
И снег – вуаль.
 
 
Где семь суровых жёстких месяцев в году
Зима поёт.
И как в анабиозе – мир во льду,
И в душах – лёд.
 
 
Я лучше буду о тебе издалека,
В тепле вздыхать.
И провожать на север облака —
Приветы слать.
 
 
Мой город, мы с тобой давно честны,
И судьбы – врозь.
На гранях необъявленной войны
Нам жить пришлось.
 
 
Теперь, когда меж нами целый мир —
Ты мой каприз.
Я предпочла тебе свободу лир
И южный бриз…
 

«Я мелом пишу портреты…»

 
Я мелом пишу портреты,
Легко выверяя фокус.
Полотна воткну в багеты.
Хранить их в рулонах – чокнусь.
 
 
Вот белая пыль ложится
На холст безнадёжно хлипко.
И можно б на том нажиться,
Купить от продажи скрипку.
 
 
Пиликать ночами Брамса,
В истерику лет впадая,
В лимериках Декаданса
Мир внутренний постигая.
 
 
Так нет же! Позор продажам!..
И мел бороздит портреты.
И в скромности эпатажа
Приемлю удел аскета…
 

Кризис

 
Лишь ленивый теперь не пишет,
О коллапсе и прочей дряни!
Это нынче крутая «фишка» —
Мол, гуляет кризис по странам.
 
 
Это супермодная тема!
Без неё – ни куда, хоть тресни!
Только вдруг – это только пена —
Дутый кризис – игра без чести?
 
 
Насладимся теперь уныньем,
Предвкушая беду и голод.
Ведь по плану – дефолт. И ныне
Станут чахнуть село и город.
 
 
Курс валют снова рубль унизит.
Только нам – «трын-трава» прогнозы!
Ведь искусственно сделан кризис —
По живому и без наркоза!
 
 
Кто-то снимет на бедах сливки,
На смертях – дивиденды – сладки…
Но в России от лжи – прививки,
Будем верить, что всё в порядке…
 

«А вот уже и Новый год…»

 
А вот уже и Новый год
Из-за угла подкрался тихо,
Среди цейтнота и тревог,
Среди глумящегося лиха.
 
 
В витринах – блеск и мишура,
Гирлянды яркие сияют,
И в праздничные вечера
Огни на ёлках зажигают.
 
 
А я брожу среди людей,
Сосредоточенно галдящих,
Плетущих нить своих идей
И по делам своим, спешащих.
 
 
Не чувствую, как жизнь бурлит
В неделях новогодней стужи.
И в глубине души болит
Мир, что тебе уже не нужен…
 

Чёрный город

 
Чёрный город в этот вечер
По домам прохожих гонит.
И пронизывая, ветер,
Во дворах укромных стонет.
 
 
Черный сон укутал скверы —
Без луны и звёзд, украдкой.
Темнота в них жжёт без меры,
Без просвета, без остатка.
 
 
Я попала в ночь смятенья,
В город мрачного покоя,
В город сонного смиренья,
В город тайного разбоя,
 
 
Где на мокрых тротуарах,
Как обломки чьих-то судеб,
Крылья гибнущих Икаров,
Ветер равнодушный студит…
 

Теракт в Домодедово

 
Ещё не убраны тела
И гарь от взрыва обжигает.
Толпа, что миг назад жила —
Дождём кровавым опадает…
 
 
Ещё от боли не кричат
Изрешечённые болтами.
Родных выискивает взгляд
Под обгоревшими телами.
 
 
Ещё витает тишина.
И кажется, что просто снится
Спадающая пелена
На застывающие лица…
 
 
Ещё никто не просит – встань —
Зажав контуженные уши…
И не осознанна та грань,
Где жизнь и смерть поделят души…
 

«Растеряно тепло души…»

 
Растеряно тепло души,
И леденящее сознание
В потугах славы и признания,
Пытается судьбу вершить —
Без радости и сострадания.
 
 
У собеседников в глазах
Своё лишь видишь отражение…
Победу чью-то, продвижение —
Ты принимаешь, словно крах,
И собственное поражение.
 

На Ивана Купала

 
От летних дней – сойти с ума!
Пропасть… и снова возродиться…
В русалку ночью обратиться,
Иль по росе в полях носиться,
Глотая утренний туман;
 
 
Через трескучие костры
Лететь, огню отдав невзгоды;
Водить с друзьями хороводы,
И славить жизнь, и эти годы,
Что нам даются как дары;
 
 
Из полевых цветов венки
Плести, желания вплетая,
Их в Лету времени спуская…
И суженою нарекая,
Коснётся кто-то вдруг руки…
 

Любовное смятение

«Мне говорят: «Смешно «ЛЮБЛЮ…»

 
Мне говорят: «Смешно «ЛЮБЛЮ»
Кричать, когда тебе за тридцать.
Как у причала кораблю,
Пора на якорь становиться».
 
 
Кто эту грань определил?
Сегодня – можно, завтра – пошло?
Конечно, тот, кто не любил.
А если любишь, всё возможно.
 
 
Намеки, взгляды и слова,
В душе поддерживают юность.
И если кругом голова —
Опять любовь ко мне вернулась.
 
 
О, этот вечный эликсир,
Непревзойденного реванша!
Да будет славен мудрый мир,
Где тем счастливее, чем старше.
 

Отныне

 
Отныне день равняется тебе.
Когда уйдёшь, настанет запустенье,
Моей тоски бесцветное цветенье,
Обрывки слов в опущенной руке.
 
 
Отныне ночь равняется нулю,
Где ничего нет связанного с миром,
Не существует света. И отныне
Нет смысла фразы – «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ».
 
 
Отныне смолкнут звуки. И душа
Ослепнет, долго глядя на дорогу.
И я, слепая, сяду на пороге,
Пустою бесконечностью дыша.
 
 
Отныне будет так, как ты хотел:
Ни встреч, ни ожиданий, ни прощаний,
И никаких проблем – одно молчанье,
В котором ты так быстро постарел.
 

Как Маргарита

 
Я эту полночь заслужила!
В неразрешимой суете,
Когда любовь давно остыла,
И пыл и страсть уже не те.
 
 
Когда потух в глазах любимых
Тот путеводный огонек,
Когда уже необратимо
Меня любить никто не мог…
 
 
И вот, в какое то мгновенье,
С постели в полночь, улетев,
Я превратилась в приведенье,
Свой плотский разум одолев.
 
 
Я эту полночь заслужила,
Постигнув боль души сполна.
О, знал бы кто, как мне светила
В награду полная луна!..
 

Конкретность любви

 
Конкретно? Дом, скамья, заборы.
Конкретность правды бытия,
Определяют семафоры,
Глазами, красными, светя.
 
 
Конкретны дымные заводы,
Их колоссальнейший размах,
Их субмарины, теплоходы,
И ярусы на стапелях.
 
 
Конкретны лодки и машины,
Бензоколонки и кафе,
Хирург у полости брюшины,
И жертвы аутодафе.
 
 
Конкретны спиннинги и сети,
Воронки, танки и мосты,
Ракеты, синие береты,
Базуки, бомбы и… кресты.
 
 
Конкретны села и деревни,
Коровы, дети, тополя,
И колокол у храма, древний.
Конкретны – небо и земля.
 
 
Конкретен мир…
Но среди истин,
Определит ли кто любовь?
Её конкретный вид немыслим,
Среди осмысленности слов.
 
 
Её нельзя обнять, потрогать,
Отнять, унизить, победить,
Соорудить, создать, построить.
Но можно только лишь убить…
 

«Верю всем твоим словам, …»

 
Верю всем твоим словам, —
И не искренним.
Снова кругом голова —
Станем близкими.
 
 
Я ни сколько не глупа,
Просто хочется
Наслажденьем искупать
Одиночество.
 
 
Ты не лучший вариант,
Но от возраста,
Появляется азарт —
Страсти хочется,
 
 
Чтобы кто-нибудь любил,
Прижимал к груди.
Ты со мною счастлив был?
А теперь – ИДИ!..