Кристина жила в пригороде, и я часто бывала у неё в гостях. Её бабушка много работала, и поэтому обычно мы были одни в пустой квартире. Нам нравилось дурачиться, писать парням и пить алкоголь. Я всё чаще стала пропускать учёбу, и конечно волновалась, что моя сестра узнает об этом. Но я не ходила на учёбу не потому что «катилась по наклонной», как мне сказала моя одногруппница, глядя на мой образ жизни, просто мне было там не интересно. Это было третьесортное учебное заведение со скучным преподавательским составом и неблагополучным контингентом студентов. Я считала, что попала туда по чистой случайности. Собственно, так оно и было. Моя бабушка была хорошей знакомой директора этого заведения, который и уговорил отдать свою драгоценную внучку туда учиться. Но на момент этой договорённости заведение имело совсем другой статус: студенты ездили по обмену в Америку и Европу, это было чуть не одно из лучших учебных заведений, не относящихся к высшим. Но буквально перед моим туда приходом всё изменилось: контракты с заграничными учебными заведениями по каким-то причинам были разорваны, половина преподавателей сменилась, и соответственно, студенты тоже пришли из другого социального класса. Я не понимала, что там делала. Половину лекции преподаватель тратил на то, чтобы успокоить буйных студентов, а оставшуюся половину пытался вбить им голову очевидные вещи. Мне было скучно. Я считала себя выше этого во всех смыслах слова.
Разумеется, иногда я посещала занятия, но каждый раз это было для меня мучение, и всё чаще я стала их пропускать, вообще теряя нить происходящего там.
Зато наши встречи с Кристиной с каждым днём становились всё более насыщенными.
Иногда мы сидели в кафе, недалеко от места проживания Кристины и пили пиво. Зачастую к нам подсаживались какие-то парни. Оказалось, что это были знакомые Кристины. Я не могла запомнить их имён, но громко смеялась над их шутками. Они действительно были забавными и остроумными, либо я воспринимала их так через призму алкоголя.
Я ограничивалась весёлым времяпрепровождением с ними и никогда не хотела «идти дальше». Никто мне не нравился настолько, чтобы я захотела с ним переспать. Хотя уже давно из любопытства мне хотелось сделать это. Сверстников я отмела сразу (ну что может уметь в постели мальчик семнадцати лет?), стариков тоже (к ним я относила всех, кому было за тридцать пять). Мне казалось, что любой мужчина, который меня существенно старше будет меня поучать, вроде он такой мудрый и ему есть, что мне рассказать о жизни. Мне казалось это жутко несексуальным, и вообще я терпеть не могла когда партнёр (в общем смысле этого слова, будь то подруга или твой мужчина) даёт тебе понять, что он гораздо опытнее и умнее. Мне хотелось, чтобы это произошло естественно, по нашему обоюдному согласию безо всяких нравоучений и неловких моментов. Но подходящих кандидатур вокруг не было.
Тем не менее, количество поклонников у меня росло. То ли от уверенности в себе, которая пришла вместе с туфлями и званием «манекенщица», то ли я стала лучше выглядеть, благодаря вкусу, который у меня раскрылся в агентстве, то ли в моём окружении просто стало больше парней из-за того что я меньше времени проводила за книгами, и больше в компаниях. Сегодня я встречалась с одним из таких поклонников. Его звали Виталя. Он был для меня чем-то новым со своими крашеными волосами и яркой одеждой. Нет, вообще мне не нравились такие парни, я просто решила попробовать его ради эксперимента. Подобный эксперимент я проводила летом с квасом. По внешнему виду и запаху я знала, что квас мне не понравится, но решила дать ему шанс и попробовала. Квас я немедленно выплюнула и больше никогда к нему не приближалась. С Виталей произошло почти также.
Мы встретились вечером на главной площади города, и он предложил немного прогуляться. Вообще, обязательным атрибутом свидания я считала поход в кафе, тем более в холодное время года. Для меня это было само собой разумеющимся. Но он почему-то не пригласил меня туда. На улице стало холодно, и я сама предложила зайти в какое-нибудь заведение и чего-нибудь выпить. Он кивнул и привёл меня в столовую. Я села на пластиковую скамейку, а Виталя пошёл к стойке самообслуживания. Я окинула глазами это помещение: вокруг практически никого не было. Вдалеке сидела семья с детьми и с кучей еды на столе. Родители громко поучали детей, а те были недовольны. Обстановка была совсем не романтичной.
Через пару минут Виталя вернулся и поставил передо мной кружку с кипятком и пакетик зелёного чая на блюдце. Я с не скрываемым удивлением посмотрела на него. Это было для меня словно оскорбление. Я, манекенщица с загаром из солярия и опытом дефиле, с дорогущими туфлями, а ты предлагаешь мне зеленый чай из пакетика на пластиковой лавке? Сидеть тут и пить этот чай было бы для меня высшей степенью унижения. Я сказала, что мне нужно в туалет, и незаметно вышла из заведения. Да, мне было немного стыдно, что я его вот так кинула. Но… чай из пакетика, серьёзно? Сразу же, как я вышла из столовой, я позвонила Кристине.
– Нет, ты представляешь?! – возмущалась я. Кристинка громко смеялась в трубку.
– Тебе нужно заранее узнавать куда тебя приглашает парень… – сказала она.
– Ага, и просить выписку с банковского счёта, чтобы быть уверенной, что у него есть больше десяти рублей… Хотя, возможно, что он просто жадный…
Я пришла домой и мигом направилась в душ. У меня было ощущение, что надо мной надругались. Хотелось смыть с себя все воспоминания сегодняшнего дня. Я понимала, что стала настоящей сукой, такой, какой я видела остальных манекенщиц, когда только пришла в агентство. Но мне нравилось это ощущение. Именно сейчас у меня было чувство, что я по-настоящему живу.
Так показы стали для меня, если не сказать будничным, то, определённо, привычным делом. Да, они не имели практически ничего общего с тем, что я привыкла видеть по телевизору, смотря неделю высокой моды, но всё равно это уже была полноценная работа манекенщицы. Если можно назвать работой деятельность, которая не оплачивалась. Разумеется, я пришла сюда не ради денег. Гораздо проще было бы их заработать, подрабатывая официанткой. Сюда девушки шли за мечтой, за чувством собственной значимости. Непонятно почему мы все в этом так нуждались…
Приезжать в магазины на примерки, вписывать в свой график показы – это было невероятно. Когда я оказывалась в очередном магазине, то ловила на себе доброжелательные взгляды продавцов, которые смотрели на меня не как обычно, а как-то по-особенному, как мне казалось, с особым уважением что ли. Я уже не была в их глазах обычной потенциальной покупательницей, я была партнёром, который участвовал в продвижении бренда. Даже звучало это восхитительно. В глубине души я надеялась, что продавщицы и управляющие магазинов не в курсе, что мы работаем бесплатно. Мне казалось, что в таком случае они утратят к нам своё уважение. Мне не хотелось признаваться в этом им, а также самой себе, что я делаю это ради реализации собственного тщеславия. Пусть это лучше выглядит как обыкновенная работа. Хотя мы все понимаем, что это не обыкновенная работа. Она особенная в силу своей редкости и высоких требований к «сотрудницам». Но если делать вид, что ты относишься к ней так, словно это самая обычная деятельность, она выглядит ещё особой. Сами посудите, какие шутки звучат смешнее: те, что произносятся серьёзным тоном или насмешливым? Конечно, те, что серьёзным.
Когда перед показом я приходила на учёбу и брала с собой туфли, это замечали другие студенты. Мне доставляло удовольствие говорить, что после занятий я выхожу на подиум. Я также делала вид, что в этом нет ничего особенного, просто подработка после учёбы, как и у многих. Мне нравилось отвечать на вопросы девчонок, которые сразу же интересовались этой темой. Даже не смотря на то, что здесь явно была публика, к мнению которой я не прислушивалась.
В один из таких дней я приехала на примерку в магазин нижнего белья. Мне протянули комплект белья с кружевным узором, который я не любила. Кружево на белье – по-моему, это по́шло, кроме того, некрасиво смотрится под одеждой. Но я не хотела оценивать товар. Какая разница что рекламировать? Важен сам процесс. Я привычными быстрыми движениями надела туфли и комплект. В соседней кабинке была Валентина – девушка из этого же агентства, которая пришла позже меня. У неё была грудь третьего размера. В одном из интервью парижских манекенщиц я слышала, что если у тебя грудь больше первого размера, то с тобой даже разговаривать не будут. Но здесь был не Париж, а затерянный сибирский город, забытый Богом. Тут правила были совсем другие. Чем больше грудь – тем лучше продаётся бельё. Странно, что меня вообще позвали. Ведь я была обладательницей «парижской груди».
Я вышла в зал к зеркалу. Валентина тоже вышла. Было видно, что она скована. В подтверждение моих мыслей она спросила:
– Ты не стесняешься?
У меня даже не возникло такой мысли в голове. Почему я вообще должна стесняться? Это просто показ. Да, мы выходим на подиум не в обычной одежде, а в белье. Ну и что?
– А должна? – спросила я коллегу.
– Выйти на подиум почти голой…
– Ты же на пляж выходишь! – возразила ей я.
Вряд ли ей помог мой аргумент, она просто пожала плечами. Почему-то выход на пляж девушки считают приемлемым, а вот выход на люди в белье – постыдным. Мне хотелось сказать Валентине, что ей и так несказанно повезло, ведь она уже участвует в показах, потому что многим пришлось ждать гораздо дольше, например, мне. Однако, она снова скрылась за ширмой.
Я заметила, что на ней были бежевые туфли, и только сейчас поняла, что ни у кого из девушек, в том числе и у меня, не было по две пары обуви, как озвучила мне Галина на первой встрече (в основном, у всех были только чёрные). Возможно, никто не воспринимал это требование всерьёз, как и саму деятельность. Мне всегда было интересно, другие девушки также священно относились к этой профессии? Или для них это было просто что-то вроде хобби? Интересно, если их спросить напрямую, кто-нибудь ответит честно?
Что касается туфель, ни господин Андрей, ни Галина никогда не спрашивали про бежевые, во всяком случае, у меня. Оно и к лучшему, а то с этой работой и так одни затраты.
Следующим этапом моей эволюции, как манекенщицы, была съёмка в рекламе. Реклама была предназначена для показа только в нашем городе, но это всё равно очень много для меня значило. Ролик должны были транслировать по телевизору, и меня увидят все мои знакомые, подумать только! Наверное, это была вершина моей карьеры в этом агентстве. Пик, после которого происходит неизменное падение.
Рекламировать нужно было молодёжную марку одежды. Меня позвали на примерку. Я и не предполагала, что именно в магазине будет проходить съёмка. Едва я зашла в отдел этой марки одежды в том же торговом центре, где я купила себе туфли мечты, как мне сунули в руки жилетку и джинсы. Я пошла в примерочную. Там было ещё несколько девочек из агентства. Я в очередной раз приятно удивилась тому, как собраны девушки на работе. Они делали всё быстро, но без суеты, настоящие профессионалы. Внутри было жутко тесно, но я нашла себе место и переоделась. Я бегло осмотрела себя в зеркале, поправила волосы и осталась довольна собой.
Когда я выходила, меня уже снимала камера. Возможно, это было и к лучшему, что я не успела подготовиться, как следует, поскольку так ролик вышел более естественным. Я просто крутилась перед камерой, расстёгивала жилетку, и как-то играла с ремнём. Господин Андрей комментировал наши движения, говорил куда посмотреть и что сделать. Съёмка прошла быстро. Я даже не ожидала, что всё будет так быстро. Мне казалось, что нужно снять кучу дублей под свет софитов, а предварительно моделям навести профессиональный макияж. Но никто не стал этим утруждать себя. Скорее всего, это было слишком затратно для господина Андрея. А отправить нас к стилисту за наш же счёт для коммерческой съёмки он, скорее всего, не рискнул. Одно дело – отправить манекенщиц к стилисту и получить процент с оплаты за его услуги, и совсем другое дело – платить за всё самому.
Я переоделась обратно в свою одежду и вышла на улицу. Я улыбалась себе, наслаждаясь этим днём и чудесной погодой. На улице было тепло, но не жарко, именно так, как я люблю. Я решила прогуляться до набережной. Съёмка не оказалась чем-то фееричным, но всё равно оставила очень тёплое ощущение внутри. В любом случае, для меня это прогресс, ведь до сегодняшнего дня я никогда не работала перед камерой. Это оказалось совсем не сложно. Каким-то шестым чувством мне казалось, что это последнее, что случилось со мной в агентстве. Но это не пугало меня.
О проекте
О подписке