Глава 4. Заучка!

«Тоня, Тонечка! Помоги!»

– А-а-а! – подскакиваю на кровати, смотрю по сторонам. Легкие сдавило, стало тяжело дышать. Провожу рукой по волосам, сухие. Это был сон, коих я пересмотрела уже сотни.

Смотрю на часы, 5:00. Всегда в одно и тоже время, как по будильнику. Надо обязательно у нее побывать, в свой последний приезд я так и не нашла на это сил. А теперь их потребуется еще больше.

Тюль на окнах привычно встречает рассвет, пропуская сквозь узорный рисунок тонкие лучи света. Коричневая бархатная обивка дивана уже нагрелась от солнца. Я поправила скомкавшуюся простынь и укуталась в покрывало. У меня есть еще час. Смотрю на табуретку рядом с диваном, пачка тетрадных листов призывно таращится на меня. Черт с вами!

Ставлю на плиту гейзерную кофеварку и сыплю добрую пару ложек кофе с ароматом французской ванили. Иду в ванную, где окрашенные в зеленую цвет стены, дали трещину. Только вчера вытерла пол от осыпавшейся штукатурки, а на полу снова белая пыль. Смотрюсь в зеркало. Привычное выражение лица, словно у обиженного малыша: карие глаза, слишком большие для моего лица, и ресницы, достающие до бровей, аккуратный вздернутый носик и маленький подбородок, отчего верхняя губа немного выпирает над нижней. Разве что впалые щеки выдают возраст. Снимаю с веревки высохшее нижнее белье, тут же натягиваю. Собираю волосы в гульку. Нужно подстричься, становится все сложнее справляться с копной, свисающей до пояса. Умываюсь ледяной водой, «потянуться-улыбнуться-освежиться-подкрепиться», как любит говорить мама, любила… В прошедшем времени, когда же я привыкну! Нет, нет, нет, не плач, не хватало мне красных глаз сегодня.

Возвращаюсь в кухню и на эмоциях хватаю кофейник, промахнувшись мимо ручки. Он тут же падает и изливает черную жидкость на конфорку.

– Блин! – подставляю одну руку под кран с холодной водой, второй тороплюсь вытереть пригоревший кофе.

Старенькая плита и без того была оцарапана вокруг всех четырех конфорок, когда мы въехали, а теперь стало еще краше.

– К нам в квартиру забрался лось? – Макс стоит в дверном проеме, сонно потирая глаза.

– Да, этот лось я! Прости…

– Дай сюда. – Он забирает тряпку, приводит плиту в порядок и по новой варит кофе. – Нужно чем-то помазать, – имеет ввиду мои волдыри на левой руке. Хорошо хоть не на правой, сегодня мне предстоит трехчасовой письменный экзамен.

Наскоро забинтовываю руку, предварительно смазав «Спасателем», и сажусь за конспекты.

– Спасибо за кофе.

– Пожалуйста, дорогая. Удачи, и это…сделай одолжение, утихомирь своего лося, хотя бы до семи утра.

– Сделаю все возможное, иди спать.

На всякий случай прикрываю дверь, лось животное не предсказуемое. Перебираю листы, так, пожалуй, вот эти повторить не помешает.

Из дома я выхожу в семь, чтобы успеть добраться в институт без толкучки в общественном транспорте. Приезжаю к восьми часам, на крыльце уже выстроились взволнованные студенты. Там же встречаю Димку и Лену.

– Где Натали? – спрашиваю ребят, которые пожимают плечами. – Надеюсь, она хотя бы вчера не напилась до беспамятства?

– Не надейся! – хватает меня со спины подруга. – Конечно, нет, я зубрила как проклятая! Синяки под глазами все утро замазывала, вон гляди!

– Не помогло.

– Иди в задницу, Дим.

– Мы все в ней, Наташа, оглянись!

Спустя два часа мы уже обсуждали наше будущее. Мне оно не сулило ничего радужного, но я не отчаивалась.

– Девки, сегодня гуляем! – победоносно произнес Рукосуев.

– Рано радуешься.

– Антонина Петровна, ну вам ли переживать? – ерничает тот, считая меня первой заучкой в группе. Я же прячусь за стенами библиотеки не потому, что обладаю исключительными знаниями, а всего на всего убегаю от отвратительной реальности, пытаясь забыться книгами.

– Так что, гулянка? – а вот Наташа всегда не против повеселиться.

– Сперва хотели завалиться в Тонькин «Virgins», но поняли, что нам не по карману, да и девчонки против.

– Слава богу, чего я там не видела… – особенно после последней своей смены, где меня едва не раздели в випке.

– Короче, идем в «Lomonosov».

– Опять у черта на куличиках, – констатирую я.

– Просто кое кто живет у того самого черта.

– Скинемся Тоне на такси!

– Обойдусь!

Эта троица живет в Центральном районе, а вот я на Бестужевской рядом с парком, поэтому, как правило, добираюсь домой в одиночку. Даже таксисты, после ночной смены в клубе, спорят кому «посчастливится» везти меня.

– Да мне и надеть-то туда нечего! – все еще отнекиваюсь я, сидя в буфете и запивая кислым кофе полученную пятерку за экзамен.

– Возьми любое мое платье!

– В такое декольте нужно что-то положить! – Рукосуев хихикнул в сторону.

– Я бы предложила свое, да твои куриные бедрышки утонут в моей одежде.

– Получается, я ходячая вешалка… – разочарованно заключаю я, но подруг это только смешит.

– У тебя прекрасное новогоднее платье, то красное!

– Да, пожалуй. Оно не слишком короткое для клуба? – вспоминаю игривую юбку-колокольчик выше колен.

– В самый раз, подруга, – подытоживает Лена. – Все позади, девчонки! – вскрикивает та, когда мы покидаем студенческий буфет.

– А диплом? – напоминаю обрадовавшимся раньше времени друзьям.

– Кто-нибудь уймите эту зануду! – Димка закрывает мне рот и тащит на остановку.

– А мы ее напоим сегодня, до беспамятства!

– Точно Лена, никогда не видела Тоню в стельку!

Глава 5. Майбах с бежевым салоном

– Ну, подруга…

– Перебор?

Макс оглядывает меня с ног до головы, задерживаясь на глазах.

– Могла бы заполучить любого олигарха, но у тебя есть я.

Смотрю на отражение в зеркале. В Наташкиных босоножках на шпильке ноги стали длиннющими. Оттягиваю юбку пониже, но она возвращается на свое место, покачивая волнами. Тонкие лямки на выступающих ключицах и неглубокое декольте. Волосы завила и дополнила образ алой помадой.

– Вылитая проститутка…

– Макс, уйми эту шальную женщину! – кричит с кухни Наташка, заталкивая в себя бутерброд с сыром, – ты умопомрачительно, восхитительно, обворожительно…

– … пошло выгляжу…

– Хороша!

– Макс, ты никогда меня не обманываешь, – страдальчески обращаюсь я к нему.

– Подруга права, ты шикарна Тонь. – Макс обнимает меня за талию и встает рядом. Высокий, с такими же как у меня карими глазами, но уж больно худенький для своего роста.

– Ладно, уговорили.

В дверь звонят. На пороге показывается Димка и Лена, которые присвистнув смотрят на мои ноги.

– Макс, ты охрану нанял? – смеется Дима, подавая руку, чтобы поздороваться.

– Прикрепил маячок, на случай если украдут.

Когда мы, наконец, добрались в клуб, меня уже накрыл легкий дурман после выпитой бутылки шампанского в машине Ленкиного отца. Она коренная петербурженка, ее родители не раз подвозили и забирали нас в городе. На этот раз папа Лены вызвался осуществить доставку, чтобы лично убедиться, что Лена назвала истинную локацию, где собралась напиться.

Народу тьма, как-никак пятница. Наташка потягивает коктейль через трубочку, а я решаю не менять градуса, заказывая бутылку Абрау. Димка во всю развлекается с Вероникой Ереминой с параллельного потока. Глаза Ленки сверкают, что не укрывается от меня и Наташки.

– Глупости, не нравится он мне. Просто…не знаю, дурацкая ревность. Ну это же наш Димка!

– А секс на первом курсе был случаен, Лен?

– И на втором, – поддакиваю Наташке.

– И на втором?! – упс, похоже Наташа знает не все…

– Абсолютно случайно! Я была пьяна!

– Ну конечно!

Диджей включает Zivert, и я пищу. Без ума от ее песен. Утягиваю подруг на танцпол и отпускаю тормоза под «Life». Спустя несколько треков и смочив горло бокалом шампанского, выпитого залпом, я все еще танцую, но уже босиком, скинув шпильки и забравшись на подъем для танцовщиц. Одногруппники аплодируют стоя, когда я окончательно теряю крышу, добравшись до шеста. А что, я вовсе не хуже верджинских стриптизерш! Через минуту ко мне присоединяется Наташа с бутылкой. Голос охрип, пока я подпевала Криду, исполнявшему «Сердцеедку», так что шампанское, кстати.

Выдохнувшись, я решаю сделать перекур на воздухе. Подруга составляет мне компанию.

– Я рада, что ты забылась, хотя бы на одну ночь.

– Ты была права Наташ, со временем это происходит, и даже боль становится меньше…

– А когда Макс встанет на ноги, станет еще легче. Я восхищаюсь тобой, Тонь.

– Спасибо.

– Прекрати, не грусти! Пошли, танцпол ждет. Ты сегодня звезда, ты в курсе?

– Я сегодня в стельку, как вы того желали.

– А, по-моему, ты еще слишком трезвая!

– Ты права, – забираю у подруги бутылку и пью из горла. – Иди, я догоню.

Темный тихий закоулок у клуба позволяет отдышаться. Вокруг никого, лишь пара автомобилей освещают фарами двор. Затушив окурок, я возвращаюсь к друзьям. Танцы забрали все силы, и я налегаю на салат из морепродуктов. Вообще-то я их не люблю, но на пьяную голову и пустой желудок подойдет любое блюдо.

– Это последний! – гипнотизирую бокал, понимая, что мозг давно пошел спать, оставив работать автопилот, который, к слову, всегда был неисправен. Когда я начинаю думать, что танцую лучше всех, до меня окончательно доходит, пора домой! Лена покинула нас еще час назад, да и Рукосуев давно пропал из виду.

– Наташа, ты со мной? – оглядываюсь, но подруги нет рядом. Достаю телефон и читаю смс от исчезнувшей. Она закрутила с одним из парней, которым строила глазки.

Свежий ночной воздух слегка приводит меня в чувства. Не найдя такси у клуба, я решаю пройтись до канала Грибоедова. Тишина стоит первозданная, скоро рассвет. Тишину нарушает только стук шпильки. Чуть позже к нему присоединяется топот и несколько мужских голосов.

Я ускорилась и набрала Ленке короткое смс, она была самой трезвой из нас: «Я на Грибоедова, за мной идут…».

– Эй, малышка, – мужчина присвистнул, – Тоня, не узнала?!

Я оглянулась и не сразу поняла, что это тот самый мужчина, которого я обслуживала в клубе, и которому отказалась показать свою грудь – «нюхальщик».

– Догоните ее, – приказывает он кому-то, топот становится ближе.

– Эй, отвали! – один из парней хватает меня за волосы и тянет за собой.

Я успеваю зарядить ему локтем в живот, но это еще больше раззадоривает его.

– Вот так удача! У меня была встреча, тут не далеко… Я Анатолий Васильевич, кстати, – представляется «нюхальщик», сжав мое предплечье. – Я не плохой, брось брыкаться.

Толкает к стене, и я бьюсь головой. Не давая мне прийти в себя, тут же впечатывает в холодный кирпич, рука уже шарит под юбкой.

– А ты горячая, малышка.

– Пошел ты! Помогите!

– Не дергайся, – «нюхальщик» скидывает лямки платья с плеч, – я же сказал, что ты покажешь мне свои сиськи! Хватит орать!

От удара по щеке я теряю равновесие и падаю на асфальт.

– Убери свои руки, мразь!

– Ты ответишь за свои слова, потаскуха!

Двое его друзей стоят рядом, бросая грязные словечки о том, в каких позах они поимеют меня. На мое счастье в конце переулка мелькнули фары автомобиля. Он собирался проехать прямо, но затормозил и повернул в нашу сторону. Подонки, напавшие на меня, выпрямились. Не успели они опомниться, как я рванула с места, пытаясь не переломать ноги в Наташкиных шпильках, услышав за спиной смешок.

– Пусть валит, – когда я оглянулась, не переставая при этом нестись как ужаленная цапля, то увидела удаляющиеся спины «нюхальщика» и его друзей. Машина осталась на набережной.

Я неслась со всех своих ног, и не заметив бордюр, полетела кубарем в сторону Грибоедовского канала, врезавшись в ограждение. Разодрав в кровь колени и локти, я кое-как села, пытаясь прийти в себя. Вместо этого меня захлестнула истерика и на миг показалась, что мне плевать, на то, что может случиться. Наверное, мне действительно лучше погибнуть в этой канаве, чем волочить свою никчемную жизнь.

Тонкие струйки горячей крови стекали по ногам, я размазывала их дрожащими руками, пытаясь хоть как-то утихомирить истерику. Затем я вспомнила о никотине. Почиркала зажигалкой, пальцы дрожали. Затянулась глубоко, откашлялась и снова вдохнула, как вдруг услышала над головой недовольное «Ц». Подняв полные слез глаза, я увидела протянутую мне руку, а потом и знакомые белые фары.

– Вставай, поедешь со мной, – я помню этот низкий голос из темного угла, велевший принести перепелов. Он знаком с «нюхальщиком». Где же гарантии что я вновь не попаду в лапы этого подлеца!

– Я никуда с вами не поеду, дяденька, – умоляюще произнесла я, не вынимая из губ сигарету. Голос от рыдания стал хриплым.

Мужчина присел на корточки, и только сейчас до меня дошло, я видела его гораздо раньше. Пиджак, полы которого я едва не натерла, голубые глаза, волосы слегка взъерошены, давно не брит, Карнелий Фиджерсон… – грабитель, то есть вип-клиент ювелирного салона. Он забрал из моего рта сигарету, затянулся и выпустил дым в сторону. Когда его взгляд вернулся ко мне, я снова разрыдалась. В ответ он провел рукой по челюсти, уголкам своих губ и произнес:

– Мы оба понимаем, ты вряд ли сможешь удрать.

Я взглянула на свои, то есть Наташкины босоножки, которые в момент моего виртуозного падения свалились с ног, и теперь болтались на тонкой лямке. Потом подняла взгляд. Мимолетная ухмылка. Я вздрогнула, когда мужчина коснулся моего предплечья, вернув на место лямку платья. А потом за секунду поставил на ноги.

– Пустите, пожалуйста, не нужно! – рыдала я.

– Успокойся. Никто тебя не тронет, – он поднял меня на руки и понес.

Я брыкалась как селедка, выброшенная на сушу, пытаясь прикрыть оголившийся зад в этом неразумно коротком платье! Мужчина продолжал нести меня к машине.

– Станислав Юрьевич, ну ее нафиг, сейчас всю улицу разбудит. Кто-нибудь на телефон снимет, не дай бог засветитесь за этим делом. Гендиректор Индоминуса насилует малолетку прямо на Грибоедовском! Представляю заголовки!

– Володя, она живой до дома не доберется в этом платье.

– Поставьте меня, я больше не буду кричать, правда, – захлебываясь в слезах прошептала я. Сил на крик больше не осталось. Водитель открыл заднюю дверь, вытащил коврик и бросил его на землю. Очень предусмотрительно, учитывая, что я босая.

– Сядешь в машину – скоро будешь дома, но можешь остаться тут, выбирай. – Не посмотрев на меня, он сел на переднее сиденье, откуда добавил, – Володя, проводи ее до метро и проследи, чтобы добралась до дома, – стекло медленно поползло вверх, а я так и осталась стоять на маленьком коврике посреди бульвара. В попытке вернуть туфли на положенное им место я потеряла равновесие, без того разбитые колени и ладони заныли с новой силой. Я свернулась в калачик, пытаясь как можно тише пережить боль.

– Девушка, милая, я очень вас прошу, поедемте. – Нагнувшись ко мне прошептал Володя. – Уже три часа ночи, а мне завтра еще в аэропорт ехать, а потом работать весь день, а ночью опять в аэропорт. Очень хотелось бы поспать. Пожалуйста, садитесь в машину, вас никто и пальцем не тронет. Поверьте, такая как вы никогда не заинтересует Станислава Юрьевича…

– Это мерседес? – зачем-то спросила я, когда села на заднее сиденье автомобиля, оглянув мягкий бежевый салон. Выражение «такая как вы никогда не заинтересует» внушало доверие. Ненавязчивый аромат мужского парфюма витал в воздухе. Серебристая подсветка указывала на дверные ручки, кнопку стеклоподъемника и люк в потолке.

– Это мерседес-майбах.

– А выглядит как мерседес, – я разбираюсь в машинах, у меня ведь есть Макс.

– Как вам будет угодно, – добродушно произнес здоровяк, сев за руль. – Куда? – спросил он у «грабителя», тот оглянулся, молча переадресовав вопрос мне.

– Я не собираюсь говорить вам, где я живу, – мужчина недовольно вздохнул.

– Хочешь ко мне?

– Нет!

– Я так и думал. Так куда?

– Можно мне туда, где есть такси.

– Девушка, что там, что тут незнакомые мужчины, учитывая ваше состояние и длину юбку, вы сильно рискуете, – чуть более раздраженно произнес водитель майбаха.

– Откуда мне знать?

– Ну, во-первых, дети нас не интересуют. Пьяные в стельку дети тем более.

– Мне двадцать один! Я не ребенок.

– Это предложение? – водитель оглянулся и посмотрел на мои разбитые в кровь ноги.

– Нет! – я постаралась оттянуть юбку вниз, но она тут же вернулась на прежнее место. – В метро.

«Грабитель» снова цыкнул и тяжело вздохнул.

– Поехали в центр, выйдешь там, – бросил он через плечо.

Я вытаращилась в окно, чтобы не пропустить остановку и не проснуться где-нибудь в подворотне без трусов. Места на заднем сиденье было столько, что я с легкостью протянула ноги вперед, пытаясь отойти от случившегося. Ведя счет желтым фонарям за тонированным стеклом, я почувствовала, как перед глазами все поплыло. Вдруг возник танцпол, откуда я хотела сбежать, хотя еще недавно отплясывала как шальная императрица. Наташка все несла Абрау, раздавая бокалы в толпу. Внезапно кто-то толкнул меня в спину, и я рухнула на пол в чью-то блевотину.

– Блядь, Станислав Юрьевич, ну ее, она весь салон сейчас загадит.

– Останови тут.

– Едва не вписались. Сегодня ночью все как с ума по сходили! – Недовольный голос Володи звучал где-то далеко.

Я разлепляю глаза и понимаю, что лежу на полу майбаха в луже собственной блевотины из шампанского и креветок.

– Черт! Простите… – «грабитель» сел на заднее сиденье и попытался привести меня в чувства.

– Сядь! – приказал он. – Включи кондиционер, – говорит водителю, подавая мне влажные салфетки.

– Я пойду, – пытаюсь выбраться из машины, но сильные руки возвращают меня на место.

– Сядь, я сказал!

– От вас хорошо пахнет, Станислав Аркадич… – кладу голову на сильное мужское плечо и тут же отключаюсь.

– Юрьевич…