Цитаты из книги «Год Крысы. Путница»

Тетка держала младенца, так рьяно его укачивая, будто собиралась с размаху зашвырнуть на крышу.

– Она спросила мое имя. – Чтобы назвать так ребенка? – с легкой завистью уточнил Жар. – Полагаю, чтобы случайно не назвать.

– Как она называется-то? – Брбржисщ, – буркнул саврянин. – Чего? – Вор решил, что не расслышал. – Брбржисщ. – Как ты это делаешь? – Жар с детским восхищением уставился Альку в рот. – Ну-ка давай еще раз! – Боброград. Отцепись. – Брбр… У тебя там ничего не завязывается?! Бржи… Тьфу! Рыска тоже попыталась шепотом повторить, но словцо оказалось на диво увертливым, будто вьюна пытаешься языком к нёбу прижать. – Зато шпионов удобно ловить. Кто со второго раза не выговорил – того на дыбу, – хмуро пошутил саврянин. – А почему не с первого? – Ну не всем же быть столичными жителями.

– Кстати, это мальчик! – первым делом сообщил он, увидев друзей. – Ты так радуешься, будто сам делал. – Альк не стал спешиваться, дожидаясь, когда спутники закинут в телегу охапку лапника и помогут забраться женщине. – А чего б не порадоваться? Нашего роду прибыло! – Нашего, – ехидно уточнил белокосый. – Ты ж сам говорил, что все люди одинаковы! – Однако некоторые из них живут в Ринтаре, а некоторые в Саврии. – Это риторика, – со вздохом объяснила Рыска другу. – Искусство дурить людям головы.

Вдова отвела детишек в дом, чтоб не простудились, сдала под кошачью опеку и вернулась, на пару с дедком заливать и затаптывать разбросанные по двору угли.

Женщина перестала стонать, приподнялась на локтях и что-то пролепетала срывающимся от волнения голосом. – Дай ей ребенка, – подсказал Альк. Вытягивать руки девушка побоялась, придвинулась поближе, наклонилась и медленно, осторожно переложила дитя на грудь матери. Та вцепилась в него так же судорожно и бестолково, всмотрелась – и осунувшееся лицо озарилось такой улыбкой, что у Рыски слезы на глаза навернулись. Она отступила назад и прижалась к кому-то спиной – к Альку, к Жару? – неважно, главное, почувствовать чье-то тепло, понять, что ты тоже не одна в этом мире. Альк положил руку ей на плечо, и девушка благодарно накрыла ее своей. Тишину нарушало только чмоканье – ребенок сосал, еще неумело, но старательно.

Рыска как раз доплела косу (Альк управился первым), когда со стороны, куда ушел Жар, донеслось измятое эхом: – Эге-е-ей! Ры-ы-ысь! А-а-альк! – Он свалился в овраг, сломал спину и просит его добить? – с надеждой предположил саврянин.

– Пока девочки переплетают косички, схожу-ка я за водой. – Жар за ручку притянул к себе котелок и встал. Альк и Рыска дивно смотрелись рядом: с одинаково склоненными к плечам головами, сосредоточенно разбирающие на пряди длинные волосы, белые и черные. Саврянин на миг оторвал от косы руку и показал вору неприличный знак. – Слыхал, как у нас в Ринтаре девки приговаривают, чтоб волос гуще был? – не унимался Жар, передохнув, перекусив грибочком и расшалившись. – «Расти, коса, – будет за что мужу тягать!» – Никогда я такого не приговаривала! – обиделась вместо Алька Рыска. Отчим в свое время столько натягал девочку за косы, что муж за такое обращение живо огреб бы сковородкой по темечку! Рыска вообще не любила, когда к ее волосам прикасался кто-то другой, разве что… но тогда, видно, она была так напугана грядущими выступлением и балом, что на недовольство сил не оставалось.

– За приданое из десятка коров и не такое можно потерпеть. – Альк ехидно посмотрел на Рыску. – Нельзя, – проворчала девушка себе под нос. – Что-что? – Нельзя! – погромче повторила Рыска. – Чего ты меня вечно этими коровами дразнишь? Думаешь, если я весчанка, то для меня скотина главное?! Я замуж по любви хочу выйти, а не по расчету! – О-о-о, – в один голос протянули ее спутники. Особенно Жар, прекрасно помнивший ночной разговор на чердаке. – Ну или хотя бы по приязни, – поправилась девушка. – Долго искать будешь, – «сочувственно» заметил Альк. – Почему? – озадачилась Рыска. – Что, я так много требую? – Ты – нет, а вот от тебя – только в башню. Мужчины (оба!) гнусно захихикали. Девушка насупилась и вздрагивающим от обиды голосом залепила: – Да ты без своего замка никому не то что на первую, но и на десятую ночь не нужен! И вообще, может, ты в башне не потому прятался! – А почему? – удивился Альк. – Потому… – Рыска покраснела, но все-таки нашла в себе силы договорить: – Потому что все равно у тебя ничего не вышло бы! – Ты это слышал? – Саврянин изумленно поглядел на вора. – Теперь я просто обязан доказать ей обратное, иначе мое достоинство непоправимо пострадает! Подержишь коров? – А ты им размахивай поменьше, – огрызнулась выведенная из себя Рыска, – тогда никто и не прищемит! А корову тебе и я могу подержать. Даже отвернусь. Теперь хихикал один Жар. – Все, девка, доигралась. – Альк бросил поводья и с серьезным донельзя лицом пошел на Рыску. Вся удаль с нее тут же схлынула. Девушка с писком метнулась в сторону, с холма, не видя, что саврянин сделал всего пару шагов и остановился, самодовольно ухмыляясь.

– Слышь, Альк. – Вор сблизился с белокосым и заговорщически ткнул его локтем. – А у вас в замке право первой брачной ночи было? – Ну было, – нехотя подтвердил тот. – И как?! – Да никак. От тех, кто не против, потом не отвяжешься – маячат весь день в замке, вместо того чтобы работать. А кто против, никакого удовольствия. – То бишь тяжелая, нудная обязанность? – фыркнул Жар. – Ну не то чтобы тяжелая и нудная, – признал Альк. – Попадались вполне себе… затейливые. Но там о первой ночи разговор уже не шел. А однажды такая бабища заявилась, что нам с отцом до утра пришлось в башне отсиживаться… – А кому-то, между прочим, с ней всю жизнь, – в шутку упрекнул вор недобросовестных господ, пренебрегающих священным долгом перед подданными.