Глава 9

Феликс

Феликс только угомонился, уютно устроившись в гнездышке из девичьих рук, ног и сисек, когда телефонная трель выбила его из состояния блаженства.

Да ёж вашу за ногу! Он же поставил телефон на ночной режим, что только самые важные люди могли дозвониться!

Отец.

Чёрт!

С трудом выкарабкавшись из девичьих объятий, нажал на зелёную кнопку.

– Добрый день, сынок, – строгий тон отца не вязался со словами.

– И тебя с утром.

– Утром?! – вот теперь стало ясно, что Рощин-старший вне себя от злости. – Ты в окно смотрел?

– Если честно, то нет. Сказать по правде, я даже в зеркало еще не смотрел.

– А вот это бы тебе не помешало сделать, сучёнок. И я даже знаю, кого ты там увидишь, раздолбай!

– Ну говори, говори. Наверняка сейчас начнёшь что-то про свиней или еще кого…

– Меньше чем через полчаса я буду стоять у твоей двери, и тогда ты о себе узнаешь всё.

– Какие полчаса, пап? – вот тут Феликс струхнул. Нервно огляделся по сторонам. Везде бардак, на стеклянном столе остатки порошка, в постели шлюхи… да… – Жду тебя, бать, засекаю время.

Едва отключившись, он так заорал, что девки аж подскочили в кровати, и вошел в ванную. А когда вышел – нахмурился, зацепившись взглядом за девку, расположившуюся в его кресле и нагло раздвинувшую ноги.

– Я неясно выразился? Вали отсюда!

Вместо того чтобы послушаться она огладила себя рукой по бедру, задирая и так ничего уже не скрывавшее платье.

– Феликс, милый, ну что ты такой бука с утра? Давай я порадую тебя…

Она не договорила. Парень в один прыжок оказался рядом с девицей и, рванув ее за руку, стянул с кресла. Она пронзительно взвизгнула, падая на пол.

– Пошла вон! Мне достаточно было ночи! Поняла?!

– Да, да… – она отползла к двери, на всякий случай прикрывая лицо ладонями.

– Считаю до пяти. Если не успеешь натянуть свои тряпки, то вылетишь отсюда в чем есть! Раз… Два…

Злобно рассмеялся, когда девка молниеносно унеслась в коридор.

Чёрт. Отвратительно всё. И это утро, и во рту дерьмо, и настроение… Стиснул зубы от ярости.

Всё так хорошо начиналось. Текила, качественный кокс, тёлки, которых он трахал, пока были силы, а потом они едва ли не начали трахать его. Не хватало только пальм и шума прибоя…

…Отец сдержал обещание – прибыл минута в минуту. Грубо оттолкнув Феликса со своего пути, Глеб Владимирович прошел в просторный коридор пентхауса. Носом втянул спёртый воздух и повернулся к сыну.

– Ну и вонь у тебя.

Феликс, опустив глаза в пол, развёл руками:

– Уже второй день как канализация засорилась.

Оставив реплику сына без внимания, отец распахнул дверь в просторную гостиную-студию.

– Успел прибраться?

– Не совсем понимаю, о чём ты, пап?

– Да от тебе перегарищем разит, вся рожа в помаде, скотина!

– Ну да, выпили вчера, погуляли, что такого? – Феликс удивлённо пожал плечами. – В конце концов, двадцать пять лет не каждый день исполняется. А помада… Ну, девчонки вешались на меня, сам знаешь, как сложно от них отцепиться.

– Думаю, если бы твоя невеста была рядом, то сейчас ты бы не был вымазан помадой.

– Агата? – Феликс закашлялся. – Это она нажаловалась? – парень прищурил глаза, в ожидании глядя на родителя.

– Ты сейчас же приведешь себя в божеский вид, купишь самые дорогие цветы и поедешь к своей невесте. Невесте! Ты слышал?

– А если нет?

– Тогда я вот этой самой рукой оторву тебе яйца, чтобы неповадно было бегать по другим бабам! Вопрос вашего с ней брака решен, и ты будешь делать то, что скажу я. Или Медных – твой будущий тесть. И пока мы коптим это небо, ты будешь слушать нас во всем! Тебе все понятно?

Феликс только и мог, что раздувать ноздри. Попробуй не послушаться папашу – мигом лишит всего. Уже было подобное несколько лет назад, когда батя оставил его без средств к существованию, заблокировав все кредитки и забрав машины. Лихо тогда пришлось. Даже схлопотал от одного дилера за неоплаченный долг.

– Ну, быстро двигай. Не имею понятия, что там у вас с Агатой произошло, но нарываться на неприятности от Медных – себе дороже.

Делать нечего. Феликс скрылся в ванной и уже через полчаса вышел оттуда начисто выбритым, аккуратно причесанным и с запахом мятной зубной пасты изо рта.

* * *

Агата

Я только закончила разбирать продукты и, переодевшись в домашнее уютное платье, специально сшитое известным модельером, решила приготовить бутерброд из цельнозернового хлеба – всё, на что у меня хватало умения, – когда раздался стук в дверь.

Кто бы это мог быть? Отец уехал, а больше я никого не ждала. Быстро выглянув в окно, заметила гелик. Странно. Знакомствами здесь я еще не обросла.

Стук повторился. На всякий случай схватила со стола нож и пошла к входной двери.

– Вам кого?

– Агата, это я, – от звука родного голоса у меня так сильно задрожали руки, что я с трудом справилась с замком. Распахнув дверь, сразу же уткнулась взглядом в невероятных размеров букет белых роз и только затем встретилась глазами с Феликсом.

– Привет, любимая. Пустишь?

– О, господи, конечно! Заходи! – даже губы онемели. Я втянула парня внутрь дома. Так хотелось броситься ему на шею, но между нами был букет цветов. Словно поняв это, Феликс отложил цветы на тумбу и обхватил меня за талию. Я с жадностью вдыхала аромат его парфюма с примесью запаха тела. Родной, любимый, тот, встречи с которым так ждала и которого так зря винила еще несколько часов назад. Феликс меня любит, иначе бы не стоял сейчас здесь.

– Я так скучал по тебе, Агатушка, – его теплые губы скользнули по моему виску, провели дорожку к уху. Шепот был сладкой музыкой: – Ты ушла вчера, и весь вечер пошел насмарку. Лучше бы я пошел с тобой. Прости меня, прости, – он сжал мои ладони, слегка отпрянул. В глазах стояла боль и вина. – Места себе не находил, все думал, где ты. Утром поехал к тебе домой, но твой отец сказал, что ты здесь. Я самый настоящий дебил. Как вообще мог отпустить тебя?!

– Ладно, – я улыбнулась, подставляя губы для поцелуя. – Конечно, я прощаю тебя. Кто старое помянет, тому глаз вон.

– Ты слишком добрая и хорошая, я недостоин тебя.

– Я научу тебя быть таким же. Это очень просто, – смеясь, потянула любимого вверх по лестнице. – Пойдём, я покажу тебе свои хоромы.

– Хоромы? Ого, миленько, – он огляделся по сторонам. – Но после свадьбы мы переедем жить в мои хоромы.

– После свадьбы? – сердце замерло. Наконец-то он упомянул это важное для меня событие.

Феликс кивнул.

– Как ты думаешь, какой месяц лучше: июль или август?

Ох, мне хотелось бы поскорее, но не хотелось показывать нетерпение. Поэтому, пожав плечами, ответила:

– Давай ты решишь. Ты мужчина, а значит глава семьи, хоть и будущей.

– Ну, коли так, то август. А потом отправимся в свадебное путешествие.

– Куда?

– Куда захочешь, хоть в кругосветку.

– Мальдивы или Багамы?

– С тобой хоть в Антарктику.

Феликс обхватил меня сзади, прижался всем телом. Кажется, я даже почувствовала твёрдость в его брюках. Мгновение, и мурашки бросились врассыпную по всему телу, а дыхание перехватило так, что стало трудно дышать.

– Феликс, – почти простонала, откидывая голову на его грудь. – Я люблю тебя…

Хотелось сказать другое – я хочу тебя, но язык не поворачивался это сделать. Зачем нам ждать до свадьбы? Я уже не девственница, мне нечего терять. Почему Феликс не настаивает, почему не рыскает жадно по моему изголодавшемуся телу? Смогу ли я выдержать до августа его нежность, сотканную из одних поцелуев и объятий?

Рука сама потянулась к затвердевшему кому в его брюках, неловко дотронулась, погладила.

Феликс отпрянул, убрал мою руку.

– Что ты делаешь, Агата?

– Феликс… – с мольбой пробормотала я.

– Нет, Аги, нет. Я не могу… Не надо, пожалуйста, – он прикоснулся губами к моей макушке. – Если ты… если ты будешь трогать меня там, то я не выдержу. Хочу тебя так, что того гляди взорвусь.

– Я тоже тебя хочу.

Он покачал головой.

– Я дал слово твоему отцу, что до свадьбы не прикоснусь к тебе.

Вывернувшись из объятий парня, повернулась к нему.

– Никто об этом не узнает. Или ты думаешь, он установил видеокамеры по всему дому? Или, может, ты сам всё расскажешь ему?

– Я не могу, Агата, милая, – в глазах Феликса была тоска. – Я дал слово, а я всегда держу его. Прости.

Больше всего на свете мне хотелось сейчас кричать и топать ногами. Какой идиотизм! Я сдержалась. Выдавив из себя улыбку, вздохнула:

– Тогда пойдём пить чай.

Феликс бросил быстрый взгляд на часы, поморщился:

– Ну, если только чай. Понимаешь, родная, у меня сегодня встреча с одним важным клиентом…

– В воскресенье днём?

– Нет. Вечером в ресторане, но мне надо тщательно подготовиться. Это очень важный инвестор.

Он еще что-то говорил, объяснял – мне это было уже не интересно. Поняла только одно – Феликс сейчас уедет, а потом начнутся рабочие будни, он будет целыми днями пропадать на работе, а я сидеть здесь в гордом одиночестве. Поскорее бы дожить до августа!

Глава 10

Николай

Стараясь как можно меньше производить шума, я открыл дверь и с облегчением выдохнул. В квартире стояла полная темнота и тишина, значит, Кира послушалась и всё-таки легла спать. Ужасно хотелось принять душ, но побоялся разбудить жену. Скинув с себя ботинки и куртку, как можно тише пробрался в кухню и, налив в стакан воды из графина, залпом выпил.

Ну и ночка выдалась!

Взгляд зацепился за электронное табло на микроволновке – пятый час. Надо срочно ложиться в постель и постараться заснуть. В успехе последнего я очень сомневался – знал, что как только прикоснусь к подушке головой, нахлынут разные мысли.

Кира мило посапывала, свернувшись калачиком. Быстро раздевшись, нырнул под одеяло, прижался к ней, тёпленькой и уютной. Она чуть пошевелилась, выпятила попку. Обхватил ее за талию и прижался щекой к спине. Милая моя, родная, знаю ее как свои пять пальцев… Улыбнувшись, прикрыл глаза и…

…о, чёрт! Ну почему, зачем?! Перед глазами возник образ другой. Гибкие руки, изящная шея, по-детски, но совсем не детские пухлые губы и глаза, как у оленя с янтарным пламенем.

Мотнул головой, открыл глаза, в темноте ощупывая взглядом спину жены. Кирочка, Кира, что со мной?

Словно услышав мой крик души, она повернулась, пробормотала что-то, а я, не выдержав, уткнулся ей в ямочку над ключицей.

– Кира, – рука уже блуждала по ее телу, пытаясь забраться под ночную сорочку.

– Коль?.. – она попыталась приподняться на локте, но я, воспользовавшись этим, обхватил ее за бедра и перекинул на себя.

– Моя хорошая, девочка моя… – губами скользил вниз, прокладывая дорожку между ложбинок ее грудей.

– Ох, ну ты ж… спать не даёшь, – сонным голосом забормотала она, притягивая к себе ближе.

А я уже провёл рукой между ее ног – горяченькая и уже готовая для меня. Моё спасение, моя пристань…

Кира обхватила рукой мой уже вздыбленный член, направляя в свою готовую для меня пещерку. Ох, хорошо…

Я зажмурился и тот же миг вновь увидел перед собой идеальную загорелую спину в вырезе ярко-красного платья.

– Коля… – услышал жалобный писк жены. – Что не так?

Резко вскочил, скидывая с себя жену. Сел на край постели, сжал руками голову. Мать твою! Ведьма, чёртова ведьма! Мой поникший орган вяло покоился между ног, а сзади уже раздавалось тихое всхлипывание Киры…

…Этой ночью мне так и не удалось поспать, да и Кирке тоже. Просидел в кухне, уставившись в светлеющий пейзаж за окном. В ушах до сих пор стояли рыдания жены. Знал, что она по-прежнему не спит, ворочается за стеной. Ну я идиот! Разбудил, взбудоражил и в самый момент дал маху. Что со мной? Мне дела нет до этой Рощинской тёлки. Ну, красивая она… Черт побери, очень красивая! Но не моя же. Не моя! И не нужна она мне. Всего-то довёз бабу до дома, но почему она теперь лезет мне в голову и не дает спокойно жить?

Услышав шаги в прихожей, напрягся. Надо что-то сказать, как-то объяснить жене, только вот как?

Она застыла в проёме двери, хмурая, под глазами тени.

– Кир… – я поднял на нее виноватый взгляд.

– Можешь ничего не говорить, я уже все знаю.

– Откуда?

Она хмыкнула:

– Оттуда, – указала пальцем наверх.

– Что, что ты знаешь? – хотел крикнуть, но вместо этого вяло пробормотал – язык еле ворочался.

– Ну как что? Знаю, как ты работал всю ночь напролёт. Уработался, бедный. – Я удивлённо уставился на жену, а она продолжала. – Ты никогда раньше не набрасывался на меня среди ночи, а сейчас что, вину почувствовал? Вон, член твой так измылился, что на меня сил не осталось.

– Кир, ты больная, что ли? Ты о чём вообще?!

– О том, Коленька, о том. Понятно мне, что у тебя за работёнка такая. Кстати, если вдруг тебе все-таки захочется секса со своей женой, то не забудь о презиках. Не хочется всякую грязь от твоих шлюх цеплять!

Я сам не понял, как одним движением смахнул посуду со стола. Графин с тяжелым грохотом покатился по полу, разбрызгивая воду, кофе залил обои.

– Ну, знаешь! – вскочил, отодвинул жену в сторону, бросился в прихожую и принялся напяливать на себя одежду.

Вслед мне доносился ядовитый смех. Схватив спортивную сумку, я выбежал из дома.

Долго бродил по улицам, спустился в метро и долго катался по разным веткам подземки в надежде, что это поможет мне успокоиться и прийти хоть к какому-то решению. Мог навестить одного из приятелей, но тогда пришлось бы рассказывать всё, что случилось за последние два дня. На самом деле рассказывать было не о чем, и если бы я начал мямлить что-то о Кире, о Рощине и его невесте, то вряд ли меня кто-либо понял, потому что я и сам не мог понять себя.

Окончательно запутавшись, решил отправиться в спортивный зал.

Там было пусто. Еще бы – выходной день, все дрыхнут без задних ног, отсыпаются кто после рабочей недели, а кто после пьянки. Я переоделся в спортивные шорты, майку, намотал на кулаки бинты и, натянув боксёрские перчатки, отправился на ринг. Исступлённо бил боксёрскую грушу, мечтая, чтобы пришёл хоть кто-нибудь из спарринг-партнёров. Отчего-то хотелось, чтобы передо мной сейчас был Феликс Рощин. Я бы с удовольствием набил ему рожу.

Остановился, утёр со лба выступивший крупными каплями пот, сел на пол. Чёрт, Рощин-то тут причём, что я к нему прицепился? Нормальный пацан, дал мне работу, тачку свою доверил, да и зарплату обещал хорошую. В конце концов, не все такие лузеры, как я, без денег, без жилья. Феликс из совершенно другого мира, вход в который мне закрыт. И Кирке тоже, пока она со мной.

Впервые задумался о том, что ей наверняка было бы лучше без меня. Тусила бы сейчас в клубах со своими подружками, ходила бы по дорогим салонам на педикюры, маникюры и массажи, а так ей приходится сидеть в дрянной халупе с ободранными обоями, кухней в семь метров и с полупустым холодильником. Я должен сделать ее счастливой во что бы то ни стало, иначе придётся развестись.

На душе стало совсем тоскливо. Я поднялся с пола, сам не зная, то ли продолжить колотить грушу, то ли отправиться домой и попробовать поговорить с женой по душам, когда дверь распахнулась.

– Ого, Коля? – Я не мог поверить своим глазам. Передо мной собственной персоной стоял тот, кого я мысленно призывал – Феликс Рощин. – Честно говоря, не ожидал тебя здесь увидеть, думал, отсыпаешься. – Я хмыкнул в ответ. То же самое мог сказать и о нём. – Ну что, возьмёшь меня в партнёры?

– Отчего ж не взять? – махнул ему залезать на ринг.

Да, да, тебя только и ждал.