Глава 8

Проснулась поздно и, как ни странно, отдохнувшая и в хорошем настроении. Удивительно, как вообще смогла уснуть и когда? Совершенно не помню этого. Сны не снились, и это радовало.

Сквозь жалюзи врывался ярко-белый свет, и я, отбросив одеяло, соскочила с кровати и бросилась к окну. За ночь выпала уйма снега. Надо же, правду говорят: «Марток – надевай семь порток». Словно зима из последних сил боролась с неизбежной весной. Я сразу вспомнила, как девчонки из пансиона в такие дни закидывали друг друга комьями снега. Всегда обходила их стороной, боясь, что попадут мне в лицо или за шиворот, а сейчас внезапно захотелось попробовать как это – играть в снежки. Дурочка, здоровая дылда, а такие мысли посещают, словно я малое дитя.

Оглянувшись на камин, увидела, что огонь в нём погас. Коля что-то говорил о том, как его надо разжигать, но это потом. Для начала надо умыться, причесаться и одеться.

Досадливо хмыкнув, бросила взгляд на своё красное платье, в котором пыталась произвести впечатление на своего жениха, затем перевела взгляд на висевший на крюке мужской, скорее всего, принадлежавший моему отцу, халат. Что ж, в халате уютнее и теплее.

Приняв душ, я все-таки с грехом пополам развела огонь в камине, и настроение подскочило еще на одну отметку вверх – я сделала это сама!

Спустилась вниз и еще раз проверила кухонные шкафчики и холодильник. Пусто. Значит, надо звонить в какой-нибудь супермаркет и заказывать доставку продуктов на дом. Вот только куда звонить, я не имела понятия.

Вздохнув, решилась позвонить отцу.

Услышав мой голос, он громко выдохнул.

– Ну наконец-то соизволила дать о себе знать! Ты где пропадала всю ночь? Я глаз не сомкнул, ждал тебя до самого утра. Феликсу обтрезвонился – ни ответа, ни привета.

– Пап, прости, я совсем не подумала, что ты будешь волноваться. Просто привыкла жить сама по себе и даже не сообразила, что кто-то будет переживать обо мне.

– Кто-то… – по голосу поняла, что папа смягчился. – Ты с Феликсом?

– Нет, конечно, нет, – у меня аж щёки покраснели. Знала, что отец не одобрил бы, если бы я осталась на ночь со своим женихом. У нас был разговор на эту тему еще в начале наших с Феликсом отношений. – Я заехала к нему в клуб, поздравила и уехала в тот дом, от которого ты дал ключи.

– Так ты, значит, ночевала одна, в пустом доме? Агата, ты поступила очень неразумно. Ты понимаешь, что молоденьким девушкам опасно находиться в почти заброшенном доме без охраны, без камер наблюдения? А если бы с тобой что-то случилось?

– Пап, ну ничего же не случилось. К тому же водитель Феликса помог отрегулировать отопление, все проверил и, кстати, тоже упомянул видеокамеры

– Ну вот видишь. И вообще, почему ты отправилась туда, а не домой? – Я молчала, и отец удрученно вздохнул. – Я, конечно, тебя понимаю, дочь, и сегодня же привезу твои вещи. Скажи, что еще тебе надо?

– Здесь шаром покати – даже крошки хлеба нет. Пожалуйста, скинь мне телефоны супермаркетов, чтобы я могла заказать продукты.

– И всё-таки я не понимаю, как Феликс мог отпустить тебя одну, да и вообще отпустить?

– Всё хорошо, пап, не волнуйся, – успокоила я отца, хотя его вопрос отозвался в душе тупой болью.

Отключилась и, чтобы поскорее отвлечься от невесёлых мыслей, напевая песенку, поспешила в свою спальню.

Долго раздумывала, позвонить Феликсу или нет, и решила, что не буду. Всё-таки нравоучения матери не прошли даром – никогда не звонить мужчине первой. Чтобы избежать дальнейших поползновений, запихнула телефон на полку шкафа и плотно прикрыла дверь. Если Феликс захочет позвонить, то он сделает это сам…

…Не прошло и пары часов, как отец появился в сопровождении личного водителя. У обоих в руках были сумки и чемоданы.

– Ну вот, Татуся, принимай. Тут тебе всё самое необходимое на первое время и еще продукты по пути купили. – Отец прошел к столу, поставил пакеты. – Завтра пришлю мастеров поставить камеры видеонаблюдения. И, кстати, почему бы тебе не взять себе водителем моего Володьку?

– Пап, а сам-то с кем останешься?

Он хохотнул:

– Я, думаешь, за руль не помещусь? – он похлопал себя по брюшку. – Так что, дочь, если что – Володька к твоим услугам. Ну и Феликс твой наверняка рад будет услужить. Кстати, как он? – Я пожала плечами – откуда мне было знать. Отец слегка нахмурился, испытующе вглядываясь в мое лицо. – Та-ак, – он взял меня за плечи, – а ну-ка выкладывай, что случилось?

– Пап, честно… – я отнекивалась, как только могла, а на глаза наворачивались дурацкие слёзы, которые отец не мог не заметить. – У нас всё хорошо. Я просто сама уехала раньше, не захотела оставаться.

– Что значит – уехала раньше? Почему? Почему он не поехал с тобой?

– Папуль, ну правда, у Феликса было полно гостей, не мог же он их бросить ради меня!

– Мог! Мог и должен был так поступить! Щенок!

Я прижала ладонь ко рту. Что я наделала?! Леденящая мысль о том, что отец решит отменить нашу свадьбу, пронзила мозг.

– Значит, этот мудвин остался гулять, когда его невеста уехала хрен знает куда, и он даже не дернулся?! Ну, это уже…

– Пап, ну что ты? Я сама сказала, что не хочу оставаться! – умоляюще сложила на груди руки.

Но отец уже был вне себя от злости. Глаза метали молнии, лицо раскраснелось, а сам он ходил из угла в угол с крепко сжатыми кулаками. Он остановился, и мне показалось, что я услышала скрежет его зубов.

– А почему ты не захотела там оставаться? Что тебе пришлось не по нраву, дочь?

– Ну, просто там было так шумно, музыка громкая…

– И девки… – закончил он за меня.

Я опустила голову, уже не в силах спорить. Утреннее хорошее настроение пропало.

* * *

Илья Петрович Медных

Илья Петрович не выдержал. Едва отъехав от дома Агаты, набрал номер своего партнёра Глеба Рощина. Внутри всё клокотало от ярости, и он боялся, что если сейчас же не выскажет всё, что накипело, то просто взорвётся.

Долгие нудные гудки выматывали, Илья Петрович стиснул зубы: бери трубку, бери…

И, наконец, раздался густой бас Рощина-старшего:

– Ну что, Глебушка, – в ласковых нотках скрывались совершенно иные чувства, – где же твой драгоценный отпрыск?

– Илья, а где подобающее приветствие? Или кто-то нассал тебе в тарелку с кашей? – на подобную шутку Медных раньше бы посмеялся и отшутился подобной же, но не теперь.

– Давай дуй в офис, разговор серьёзный есть.

– Прямо сейчас?

– Да, руки в ноги, и чтобы через пятнадцать минут был там.

Илья Петрович отключился, сдержав порыв швырнуть со всей силы телефон об пол. Сейчас он был рад, что не сам за рулём, в противном случае гнал бы, как маньяк, и точно попал в аварию.

Сердце неприятно защемило – последнее время оно стало все чаще и чаще шалить. Порывшись в кармане пиджака, Илья Петрович вытащил блистер таблеток валокордина, которые стал носить с собой вот уж неделю. До сегодняшнего дня он и мысли не допускал, что запланированное может не произойти, но после того как увидел повисшие на ресницах дочери слёзы, засомневался. Стоила ли овчинка выделки?

Он не один год присматривался к сыну своего бизнес-партнера, не торопился.

Феликс Рощин казался выгодной партией для Агаты, хоть и молод – всего на три года старше её, но уже производил впечатление человека с деловой хваткой. Парень приятен в общении и хорошо держится в обществе, к тому же получил хорошее образование в одном из престижных колледжей.

Инициатором этого был Глеб Владимирович Рощин. Он всегда восхищался Агатой. Еще бы – известная фотомодель, красавица, умеющая подать себя в обществе, но в то же время скромная и прекрасно воспитанная. А самым главным аргументом в пользу этого союза было то, что их успешный бизнес останется в семье.

Как только Агате исполнилось восемнадцать, отцы решили отправить Феликса в Милан под выдуманным предлогом. К тому времени короткий и беспокоивший Илью Петровича роман его дочери с каким-то жалким французом остался позади, и настал подходящий момент выбить клин клином.

К радости обоих отцов, Феликс пришёлся по душе Агате, да и она приглянулась парню. Молодые стали созваниваться и встречаться, хоть и нечасто – слетать в Италию и обратно Феликсу удавалось раз в три месяца, остальное время он был загружен учёбой и работой – отец яростно приучал сына к ведению бизнеса.

Илья Петрович не хотел верить слухам, которые время от времени доходили до него о женихе его дочери, да и отец жениха, едва Илья Медных заводил разговор об этом, упрямо всё отвергал.

– Илья Петрович, приехали, – во взгляде Владимира, смотревшего на босса в зеркало заднего обзора, читалась тревога – почувствовал приближавшуюся грозу. Все-таки надо взять себя в руки.

Не дожидаясь, когда водитель откроет дверцу, рывком дёрнул ручку и выскочил из машины.

– Жди здесь.

Огляделся вокруг. Навороченный джип Рощина стоял на парковке.

Илья Петрович быстро двинулся к входу в здание.

Глеб уже ждал его – на столе бутылка дорогого коньяка, два бокала.

На ходу сбрасывая короткое кашемировое пальто, Илья Петрович прошел к столу, схватил бутылку и, плеснув в бокал, махом опустошил. Громко выдохнув, повернулся к своему бизнес-партнёру.

– Ну что, поздравляю с именинником!

– Спасибо.

– Ты хоть знаешь, где он сейчас?

В ответ тот растерянно пожал плечами.

– Откуда же мне знать? Дело молодое, наверняка гуляли до утра.

– До утра? – Илья Петрович насупился. – Это так развлекается жених моей дочери?! С девками и бухлом?!

– Послушай, Илюш, мне не в чем оправдываться перед тобой, а моему сыну тем более. То, что ты где-то что-то увидел или кто-то рассказал тебе какую-то фигню о моем сыне – полная ерунда. Феликс – парень серьёзный, увлечённый, целыми днями проводит на работе. Максимум куда ходит – это в спортзал, чтобы не потерять форму. Девки? Да он только о твоей Агатке и думает, ждёт не дождётся, когда она приедет.

– Ну так вот, дружище, – Илья Петрович запустил крепко сжатые кулаки в карманы брюк и теперь стоял, покачиваясь с мыска на пятку. – Моя дочь вернулась в Москву.

– Как? Когда? – Глеб Владимирович был явно удивлён. – И надолго ли?

– Это зависит от твоего сына. Если мне что-то не понравится в его поведении, то Агата уедет обратно, и никакой свадьбы не будет.

– Да что ты так переживаешь, Илюша? С парнем все прекрасно, поверь. Молодые любят друг друга.

– Они уже виделись вчера на его празднестве, и Агата уехала оттуда одна и расстроенная, в то время как твой сынок продолжал кутить напропалую, так что внуши своему сосунку, чтобы он постарался всё исправить и доказать свои чувства моей дочери.

Глеб Рощин нахмурился. Илья явно был взбешен, а в таком состоянии с ним шутки плохи. Ещё по девяностым Глеб помнил, каким тот мог быть, если что-то шло вразрез с его планами. Пожалуй, придется провести серьезную беседу с Феликсом.

– Я обязательно поговорю с парнем, Илюш, хотя не думаю, что в этом есть необходимость. – Кивнув, Илья Петрович поставил опустевший бокал на стол и направился к двери. – Передавай от меня привет Агате, – крикнул ему в спину Глеб.