Глава 8. Кто же такой Гор?

Когда я появился на этой планете, было чувство, что это край непуганых особей. Первое время я таился, боялся себя выдать. А потом это перестало быть актуальным.

Кто-то из наших запустил, как это, флешмоб. Инопланетяне среди нас. Это бодро подхватили те, кого принято называть ролевиками. И пошло-поехало. Любое чудачество, инакость, мы теперь объяснили этим. Мы ролевики.

Кто-то верит в это, кто-то нет. Это полностью проблемы людей. Но чего-то я сегодня ударился в философию, не то хотел записать в отчёт. Я хотел рассказать с чего все началось.

Я вышел из тени, открыл своё адвокатское агенство и… Да и развернулся. Нам даже не надо завоевывать вас в классическом понимании землян. Раньше шли войны, лилась кровь. А теперь вы сами все отдаёте. Поясню.

Люди так безумны, и в тоже восхитительны, по-идиотски беспечны. Вы никогда не читаете условий, прописанных мелким шрифтом, просто подписываете контракты резким и решительным росчерком.

Я не веду сделок на словах. Только на бумаге. Она материальна, у нее есть высота, ширина и глубина, запах древесной стружки и чернил. Она – стабильна и неизменна в мире эфемерных слов и обещаний. В современном мире цифровых технологий.

Это моя опора. Чтобы выстоять в изменчивом, ненадëжном мире, чтобы не споткнуться на неясностях и намëках, нужна опора. Раньше я заключал с вами договор на золоте и крови, но теперь другое время и другая реальность.

Я перебираю листы договоров, и они шуршат под моими пальцами. Не заглядывая внутрь я могу сказать: вот это договор директора банка, это – владелицы ювелирной мастерской, это – простой девушки с серебряными глазами… Я помню вас всех.

Почему люди так беспечны? Это ваша гордыня, уверенность в том, что добро всегда побеждает, а сильный и упорный добивается своего… Какое глупое заблуждение!

«На вашем месте я не был бы так беспечен… наверное.»

Я тихо смеюсь. Смех прокатывается эхом по пустой комнате и в такт ему звенят бутылки с коллекционными напитками в баре. Никакая это не гордыня.

Это страх. Потому что все – от погрязшего в интригах банкира до наивной сереброглазки, хотя сейчас она уже не так наивна, знают и без моих напоминаний: у услуг Всемира Горского всегда есть цена. Иногда лучше не знать ее. Потому что вы можете оказаться не в силах заплатить.

Я разжигаю огонь в камине и протягиваю к нему руки, бесстрашно, не опасаясь языков пламени. Я не чувствую жара, потому что он внутри меня. Моя истинная сущность пытается прорваться наружу, но пока ещё рано.

Иногда лучше не знать. Не думать. Быть доверчивым и беспечным. Потому что стоит задуматься хоть на секунду, и кто-то из вас откажется платить по счетам. А в этом мире есть то, что стоит любой цены. Чем бы вам ни пришлось платить – болью, подчинением, любовью, последними остатками гордости и уважения, будущим…

Вы заплатите, пусть даже не мне. Меня можно обмануть. Иногда, один раз в жизни. Все равно счёт выставят Высшие. И будете одновременно жалеть до конца жизни и в то же время знать, что вернись время назад, ваш выбор все равно не изменился бы.

Не только жизнь. У всего есть своя цена. Любое действие приводит к тому результату, который нужен мне. И это не штука. Высшие умеют шутить. Вот я от их шуток оказался в вашем мире.

Сидеть на корточках у очага неудобно, колено начинает ныть. Это ещё не боль, так, небольшое неудобство, которое можно не замечать. Но я все равно встаю, потираю колено, морщусь.

На вашем месте я не был бы…

…на вашем месте я был столь же беспечен. Если это можно назвать беспечностью. Я не спрашиваю о цене.

Песочные часы медленно проворачиваются. Песок падает тонкой струйкой. Готовится новый договор. Завтра мой счёт пополнится новым взносом, и я стану на шаг ближе к возвращению домой.

Медленно встаю, выключаю компьютер и гошу свет в офисе. День закончен, но есть ещё вечер. Наивная девушка с серебряными глазами ждёт меня в баре. Пожалуй, я рискну и расскажу ей про себя, свою миссию и, возможно, заберу её с собой. Семья будет не в особом восторге. Это мой выбор. Но мне плевать на это.

***

– Привет.

– Привет. Красивый у тебя ник!

– Спасибо, твой тоже ничего.

– Слушай, а тебе снятся сны?

– Снятся… Но.

– А что такое?

– Странные сны. Там пустыня, пески и…

– Что и? Милая?

– Там были драконы. А ведь они из мифов.

– Хочешь полетаем во сне.

– Хочу. А куда полетим сегодня?

– Кошка, я покажу тебе долину. Закрой глаза и слушай мой голос.

– Какой ты красивый. А потрогать тебя можно?

– Тебе, сероглазка, можно.

– Тебе не было пару недель в сети, все хорошо?

– Не волнуйся, Рыся, проблемы в Семье. Но я все уладил.

– Не пугай меня так.

– Я сегодня закончу пораньше, пойдем в кафе?

– Привет, я скоро подойду. Закажи мне кофе, Рыся.

– Приходи, я жду тебя.

***

И снова сон, липкий кошмар.

Пустота удушает

Нет никакой жизни – только пустота. От пустоты множится боль, пропитывая все. Цепи и те истлели: крошатся ржавчиной, опадают грязными кусками с крыл, которых тоже давно нет. Ни силы в них, ни движения – бесполезный вес.

Нет ничего.

На коленях в черных углях, на цепях в беспросветном отчаянье. А хотя и его уже нет, потому что нет надежды. Нет света. Потеря души. Только неотпускающее тело.

Ожидание единственно – когда же я перестану дышать. Сломанный, сломленный дух. Больно. Одно – это чувство. Выжжено все остальное. Я был когда-то таким, как вы. Как вы.

А по углям пришла сквозь дымку небытия она. Та, которую вы заставили сделать это. Она молча пропускает все через себя.

Я открываю глаза, в них давно поселилась бесконечность тьмы. Смотрю в эти серебряные глаза – Предел – издревле пройден ей и мной.

– Зачем ты здесь? – не словом, выдохом спрашиваю я.

– Я есть ветер, – расправляет оперение она, – вдохни!

– Здесь нет ничего. Все мертво.

Там, где не было ничего, как пустой коридор запечатанной гробницы, заброшенный престол храма, вдруг дыхание жизни прошло порывом, потянуло сквозняком с длинным хвостом в форме упавшей звезды.

Звякнули цепи. Я сделал первое за десятки столетий движенье – поднял голову. Нет. Жизни не будет. Лишь иллюзия. Сплошная липкая вязкая тьма.

Что думает она, глядя на меня?

Неживое-немертвое. Состояние это ни с чем несравнимо. Никогда не станущее хоть частицей близким, понятым людьми. Пугающее. Отторгаемое. Чуждое.

Да только найденное заново. Все забыты людьми к нашему храму дороги. Мы были когда-то с ней Богами. Слишком много я принял жертв, Неугодный.

– Я есть зерно Иггдрасиля, вспомни, в крыльях ветров увидишь? Смотри во множестве миров.

Только я не вижу Древа, покалечен людьми настолько, что боюсь поверить в возможность взлететь…

…резко проснуться. «Это всего лишь сон. Просто сон.»

– Пойдем!

Реальность неожиданно идёт рябью, вздымается, как занавеска на ветру. Под край этого Предела можно успеть заглянуть.

– Туда?

Неизвестность. А там, за Пределом – ничего и все. Он походит на смерть чем-то, но то, откуда можно вернуться. А можно и нет. Непроизвольно пятясь, делаю шаг назад. В горле застревает холодный ком, и будто обруч на лёгких перехватывает дыхание.

– Что же ты?

Вижу как за ее спиной начинают разворачиваться, боги, крылья! Но нет, совсем не как у ангела. Они прозрачны, в них нет материальности ни на грамм. Но я вижу, понимаю каким-то образом, что они – хищны. Эти хищные крылья взаимодействуют с тем, которое за Пределом, и разворачиваются все более. Жуткими. Потому что Слишком Другие. Не от мира сего, от того.

Она глядит в меня, стоя у самой Черты, а я ощущаю, как и глаза ее меняются. И это уже не физические зрачки. Это-смотрит-на-меня-из-за-Предела. Боги…

– Так достает ли отваги? – спрашивает она, протягивает руку и приподнимает самый краешек Предела. А я уже потерял людское в себе. Человеческое просто раздавлено, сметено. Другим миром. И вдруг, начинаю слышать Предел, что поет не-словами изнутри меня. О том, чем создан мир, о том, в чем смысл жить. И понимаю, что Вселенной движет.

Глава 9. Север ждет

В этом году была шикарная осень. Весь сентябрь тепло, солнечно. Я наслаждалась этим и спокойной жизнью.

Листья шуршали под ногами, в руках стаканчик с ароматным кофе. Да, каждое утро я находила стаканчик с надписью «Mu täht» на перилах своего домика. Лис, вернее Ник Огневой, постоянно мотался между этим местечком и городом. Я даже не спрашивала, что у него за такая работа, что он мог себе позволить жить в этом заповеднике.

Я просто наслаждалась жизнью, выдыхая после тех событий годовой давности. Было некое затишье и я убедила себя, что это всего лишь игра моего воображения. Не было ни странных людей, ни языка, которого я вроде как не должна знать.

Сейчас была только я, осень и кофе. Чего еще желать?

– Здравствуй, Рысь. Давно не виделись. А ты не изменилась. Я даже не удивлена.

Я сидела на ветке дерева, когда услышала чужой голос. Давно не слышала, может стоит продолжить делать вид, что ничего не слышу? Хотя, что-то подсказывает, что вряд ли поможет.

Я спрыгнула с ветки, направляясь в сторону дома.

– Гордая, как всегда. Ладно. Я умею ждать.

И плеск, словно ударили хвостом по воде.

Тем же вечером, когда вернулся Ник, я ему рассказала про то, что было днем. Мужчина чуть напрягся. Это было заметно.

– Знаешь, дорогая, а давай мы с тобой слетаем куда в отпуск? Устал я чего-то.

– В отпуск? Из-за этого разговора?

– Да нет, – он с видом фокусника достал два билета. – Я их сегодня купил. Мы с тобой едем любоваться на фьорды.

– Фьорды?

– Ты не рада? – он очень внимательно следил за моей реакцией.

– Рада. Просто это немного неожиданно.

Через неделю самолет уносил нас в сторону северной страны, а под брюхом на водной глади мы сумели заметить....

– Ник, это же кит!

– Да, редкий вид горбатых. Видишь, мы только начали путешествие, а уже такая удача.

А вот удача или нет, что-то мне подсказывало, что спокойно наш отпуск точно не пройдет.

Фьорды. Соленый ветер. Северный ветер. Шум море у ног. Хлопанье парусов.

Я стояла и понимала, что вот… Это место мой дом. Северный ветер остальных заставлял кутаться в куртки и пуховики, а меня ласкал и играл, как щенок, то боднет, пытаясь свалить с ног, то лизнет, брызгами морскими.

Ник занимался своими делами. Я особо и не претендовала на него, он итак делал много для меня. Вот только замечала, что с его стороны по-другому.

Сегодня я шла по кромке воды в сторону того прибрежного кафе, где мы обычно с ним пили кофе.

– … скажи, что в ней такого? – раздался женский голос. – Наглая выскочка.

– Я тебе повторю ещё раз, – голос Ника звучал несколько странно, словно он подбирал слова на языке давно забытом. – Тебя это не касается. Кто она и откуда. Ты меня поняла?

– Забудем о ней. Давай о нас, – мурлыкающие нотки были хорошо различимы в голосе.

– Нет никаких нас и не было.

Я развернулась и пошла прочь. Отпуск был чудесен, видимо пора отправляться обратно. Честно говоря, я не хотела влезать в очередные разборки, особенно если он мне ни разу не сказал, что я для него значу.

Ник появился к вечеру, когда закончила собирать чемодан и сидела изучала сайт местной авиакомпании.

– Привет… – он поменялся в лице, когда понял, что я делаю.

– Привет, – поднимать голову и смотреть на него не хотелось.

– Один вопрос – зачем?

– Ник, я не маленькая девочка и все прекрасно понимаю. Я тебе благодарна за все, но… Но мешать твоей жизни не хочу.

– Неужели эта безродная выскочка собралась убраться отсюда?

– Рот закрой.

– Я вам не мешаю? – за внешней безмятежностью начинал закипать вулкан. – Видимо здесь совсем забыли о приличиях.

– Успокойся, прошу тебя. Она уже уходит, – мужчина гибким движением переместился ко мне, крепко обнимаю.

– Уйдет эта выскочка, – вот это она сделала зря.

Занавески на окнах качнул ветерок, потом ещё раз.

– Sol!