Глава 2

После всех сборов в маленьком старом чемодане оказалось много свободного места. Большую часть одежды я с собой не брала, сложила лишь самые дорогие сердцу вещи. Обручальное кольцо еще ночью было выброшено, чтобы ничто не напоминало мне о Тоде. Потом я целый час просидела в ванне, с яростью смывая с себя его вчерашние прикосновения. Жаль, что из памяти и сердца те минуты нельзя было стереть таким же способом.

– Селина, кажется, едет! – заглянула в комнату взволнованная Гейл. Сегодня она надела свое самое нарядное платье, причесалась по-особому и даже подкрасила губы, что вызвало во мне очередной всплеск раздражения.

Я же, напротив, нарочно не принаряжалась, собираясь предстать перед братцем в самом своем обычном виде.

Я вышла на крыльцо ровно в тот момент, когда у дома остановилась карета. Таких роскошных экипажей в нашей деревне отродясь не видели, потому около него в считаные секунды собралась толпа зевак. Я, не желая прилюдно встречаться с братом, вернулась в дом и стала наблюдать за всем из окна. Он вышел из кареты с аристократичной изящностью. Блондин, среднего роста, подтянутый, в темно-сером дорожном костюме и модной шляпе.

«Пижон», – проскочила едкая мысль.

Гейл между тем бросилась к нему, что-то возбужденно заговорила, расчувствовалась, а он улыбнулся и обнял ее, затем что-то спросил, и она махнула на дверь. Они вдвоем направились к дому, а я внутренне подобралась.

– Вот она, ваше сиятельство, – с этим словами Гейл вошла в кухню, где я пряталась. – Наша девочка…

– Селина? – голубые глаза брата засияли. – Это ты? Как же ты выросла, сестренка! Какой красавицей стала!

– Да, к ней полдеревни свататься пробовали, – с гордостью произнесла Гейл. – Но я всех отвадила, не переживайте.

– Ты не хочешь меня обнять, Селина? – брат открыл мне объятия, но я даже не шелохнулась. – Не узнаешь меня?

Я неуверенно качнула головой. В моей памяти образ брата был размыт, да и был он тогда еще совсем мальчишкой.

– Тогда давай знакомиться заново, – он шагнул ко мне и протянул руку. Его открытая улыбка вызывала смешанные чувства: отторжение и радость одновременно. – Я Дэн, твой брат.

Я без энтузиазма вложила свою руку в его, затем быстро отняла ее. Где-то рядом тяжело вздохнула Гейл.

– Ваше сиятельство, можно вас на минутку? – попросила она.

– Конечно, – Дэн окинул меня внимательным взглядом и пошел следом за Гейл.

Я не подслушивала, о чем они говорят, и без того было понятно: обо мне и моей нелюбезности. Ну и пусть… Пусть брат знает, что я не так уж счастлива видеть его.

Они вернулись быстро. Дэн все так же улыбался, а Гейл выглядела задумчивой.

– Ну что? – обратился ко мне брат. – Мы можем ехать? Или тебе нужно еще время?

– Ваше сиятельство, – спохватилась Гейл. – А вы не хотите отдохнуть с дороги? Я, вон, пирогов напекла…

– Нет, Гейл, – он ласково потрепал ее по плечу. – Спасибо, но мы поедем. Если, конечно, Селина готова. Хотелось бы к вечеру быть в Лестервильде. Дорога неблизкая.

– Тогда я вам с собой положу, уж не побрезгуйте, – Гейл засуетилась, а брат вопросительно посмотрел на меня.

– Едем?

Я кивнула.

Прощание с Гейл было мучительным. Мы обе расплакалась, долго обнимались, не желая отпускать друг друга. Гейл пообещала, что непременно приедет в гости, скорее всего, по осени, когда соберут урожай. Я тоже поклялась, что буду навещать ее как можно чаще. Дэн не торопил нас, терпеливо ожидая, пока мы попрощаемся.

– Ну иди, все иди, – Гейл первая взяла себя в руки и подтолкнула меня к карете. – Если судьба, не навеки расстаемся.

Брат помог мне забраться внутрь и сел напротив. Лошади тронулись. Я открыла окно, чтобы еще раз взглянуть на Гейл. Она махала мне одной рукой, а другой украдкой вытирала слезы. Вдоль дороги растянулись соседи, тоже провожая меня взглядами. На повороте, уже на выезде из деревни, я внезапно увидела знакомый силуэт. Тод стоял в сторонке, наблюдая за каретой. Наши взгляды встретились, и он ухмыльнулся. Я резко отшатнулась и задернула шторку. Сердце испуганно билось, словно я на миг вернулась во вчерашний вечер.

– Что-то случилось? – заботливо спросил брат.

– Нет, – мой тон непроизвольно вышел грубым. – Все в порядке. Показалось.

Дэн некоторое время просто смотрел на меня, затем произнес:

– Ты так похожа на маму. У тебя ее глаза. Как ночная фиалка…

Я сжала ладони, комкая ткань юбки. Сделала вдох, и на выдохе проговорила:

– Родители ждут в Лестервильде?

В глазах брата мелькнула печаль, и он отрицательно мотнул головой.

– Наши родители умерли, – тихо ответил потом.

– Умерли? – мой голос дрогнул.

Дэн кивнул.

– Мама три года назад, а отец… Несколько недель как, – ответил он после некоторой паузы. – Не дождался встречи с тобой, только успел рассказать, где тебя прячет Гейл, и попросил забрать.

В носу защипало, и я прикусила губу, чтобы не расплакаться, но нежеланные слезы горячили глаза, и я отвернулась, чтобы брат их не видел.

– Ты, наверное, хочешь знать, что произошло тогда, пятнадцать лет назад, – произнес Дэн тихо.

Я неопределенно пожала плечами, а он продолжил:

– На отца лжесвидетельствовали, обвинили в предательстве короны и шпионаже, и его приговорили к ссылке на каторгу, предварительно уничтожив его магический сосуд. Наказание ссылкой распространялось и на всю нашу семью. Вместе с отцом нас отправляли в Долину туманов, где царит вечный холод и сырость, летом идут бесконечные дожди, а зимой ничего не видно из-за  метелей. Тебе было четыре, еще и болела часто, ты могла просто не выжить там. Тогда мама решилась на отчаянный шаг. Она поручила тебя Гейл, одной из немногих слуг, кто остался нам верен. Твой пробуждающийся дар был запечатан, и Гейл сбежала с тобой накануне отправки отца в Долину. Куда она исчезла, не знал даже я. К счастью, солдаты короля тебя искали недолго, и мы отбыли в ссылку без тебя. Первые месяцы в Долине были ужасны, но родители не сдавались. Мама пыталась наладить быт, создавала уют в нашей хибаре, как могла. Отец работал с утра до ночи в шахтах. Потом, ближе к зиме в Долину неожиданно приехал старый друг отца, господин Джефри Лофт. Он давно жил на другом континенте, в Мортейне, но узнав, что случилось с нами, сразу примчался. Ему как-то удалось добиться разрешения на свидание. Они долго разговаривали с отцом и матерью, потом Лофт предложил забрать меня к себе. Не знаю, что он сделал, но мне позволили уехать с ним, покинуть Долину туманов. Я сразу не хотел… Не хотел оставлять родителей одних, но они настаивали, мама умоляла меня… А господин Лофт сказал, что на воле я смогу сделать для родителей куда больше, чем оставшись в Долине. И я сдался, – Дэн на несколько мгновений ушел в себя, углубился в воспоминания.

Я же сидела, боясь шелохнуться. Не торопила его. В груди все было сжато, глаза пекло от непролитых слез, сердце же болело, разрываясь от противоречивых эмоций.

Я вздрогнула, когда брат заговорил снова:

– Мы уехали в Мортейн. У господина Лофта был большой дом, милая жена и двое детей: сын Мэйсон, старше меня на год, и семилетняя дочь Кэтти. Джефри Лофт был не дворянских кровей, но и он, и его жена с детьми обладали вполне приличным магическим даром. А еще Джефри имел развитый бизнес, связанный с финансовыми бумагами. Делец из него вышел куда лучший, чем маг, – тут Дэн усмехнулся. – Его чутью и хватке можно только позавидовать. Семья Лофт заботилась обо мне, как о родном. Я подружился с Мэйсоном. Меня отправили учиться вслед за ним в лучший лицей Мортейна, после него я поступил в столичный университет на факультет магического права. Мэйсона же отец сослал в военную Академию, – брат вновь тихо рассмеялся, потирая переносицу. – Господин Лофт считал его гуленой и повесой. Мэйсон куда больше интересовался девушками, чем семейным бизнесом, за что и поплатился. Тем удивительней, что он добился больших успехов на поприще военного дела. И его магический дар применился как раз по назначению.

– А что с родителями? – перебила я брата. Меня совсем не интересовал его любвеобильный друг.

– Родители… – Дэн вздохнул. – Пока я учился, мы переписывались, настолько часто, как это было возможно. Многие письма до них не доходили, как и мне от них. Когда я отучился, то, заручившись поддержкой господина Лофта, отправился обратно на родину и начал собственное расследование. Господин Лофт уже до этого многое сделал для того, чтобы правда была раскрыта, но все же у меня, как наследника Виллингтонов, были иные возможности и пропуск в места, недоступные ему. Для того, чтобы узнать правду и доказать невиновность отца, мне потребовалось больше пяти лет. За это время мне также удалось вернуть себе титул, наше поместье и место в обществе. Но, увы, я потерял нашу мать. Ее здоровье и без того было ослабленным, а зима того года выдалась особенно суровой, и она ее не перенесла. Отец с ее смерти сильно сдал, гаснул день ото дня. Когда его наконец реабилитировали, я мчался в Долину так быстро, как мог. Хотел сообщить ему эту радостную новость, забрать его поскорее оттуда. Но не успел… Он был уже при смерти. Смог только сообщить, что ты должна быть с Гейл, и примерное место, где она прятала тебя. Потребовалось еще время, чтобы найти тебя. И как только я это узнал, написал письмо Гейл… Ну а дальше ты сама знаешь.

Он снова замолчал, молчала и я, не находя слов. Камень на сердце стал только тяжелее, а чувства еще более противоречивыми. Открывшаяся правда не только тронула меня, но и расковыряла прежнюю рану.

– Тебе стало