– Кажется, я заблудилась, – все же призналась я. – Не подскажете, в каком направлении дом Волковых?

– Не только подскажу, – глаза Игната довольно сверкнули, – но и покажу. Я провожу вас.

Глава 7

– Вы ведь Анна, да? – поинтересовался Игнат уже по пути.

– Анна, – подтвердила я рассеянно.

– Вы уже знаменитость в нашем поселке.

– Я в курсе, – усмехнулась я. – Не стоит мне об этом напоминать.

– А вы точно не из… – начал было он, но тут появилась Акулина.

Она шла нам навстречу, покачивая бедрами и улыбаясь каким-то своим мыслям. Увидела нас и удивленно приподняла брови:

– Неожиданно.

– Что именно? – Игнат окинул ее насмешливым взглядом.

– Неожиданно видеть вас вместе, – весело отозвалась Акулина.

– Я провожаю Анну к Волковым, она заблудилась, – пояснил мой спутник.

– Ну-ну, – усмехнулась соседка Глеба. – Удачно дойти… – и, помахав ручкой, продолжила свой путь.

– Не обращайте на нее внимания, – обратился Игнат ко мне. – Акулина остра на язык.

– Я уже успела это понять.

– Ведьма, что с нее взять… – хмыкнул Игнат.

Ведьма. Грубо, но в точку. Судя по всему, не я одна успела «оценить» ее характер.

Вскоре показался особняк Глеба. Я замедлила шаг. Вроде, и надо возвращаться, но как же не хочется вновь видеть родственницу-сваху и ее кандидатур! Стоило мне об этом подумать, как на крыльце показалась Тамара Васильевна со своими протеже. Глеб шел следом. Заметив меня, он было улыбнулся, но потом увидел рядом Игната и сразу помрачнел.

А вот с тетей и ее подопечными начало твориться нечто невообразимое. Их взгляды тоже были прикованы к Игнату, только в них читалось восхищение или, скорее, обожание. Если бы на это сделать анимацию, то в глазах женщин точно прыгали бы сердечки. А девицы, кажется, и вовсе потеряли интерес к Глебу, зато, чуть ли не вприпрыжку, устремились к Игнату.

– Как мы рады тебя видеть! – обе повисли на его шее. – Ты же не забыл нас, Игнатушка?

– Как я могу забыть вас, красавицы, – промурлыкал он, с удовольствием обнимая их за талию, сразу обеих.

– Я соскучилась, – Полинушка ластилась и терлась о него словно кошка.

– И я, – Ангелинушка гладила его по шее и груди.

– Игнат такой мужчина, – таяла рядом Тамара Васильевна, прижимая ладонь к объемной груди, которая сейчас вздымалась часто-часто. – Как жаль, что я уже не в том возрасте…

– Что вы, Тамара, вы в самом соку. У вас прекрасный возраст, – нашел момент для комплимента и ей Игнат. – Вы женщина, которую хочется носить на руках.

– А меня? – капризно протянула Полинушка.

– И меня! – потребовала Ангелинушка.

Да что это с ними? Кто так к мужчине липнет? Никакой гордости. Вся троица будто под гипнозом находится. Или приворотом каким. Иначе никак не объяснишь это массовое помешательство на одном объекте.

– А ну пошел отсюда! – я не сразу поняла, что это рявкнул Глеб. – Забирай их всех и проваливай! Чтобы через секунду и духу твоего тут не было!

– Всех? – глумливо ухмыльнулся Игнат. – И невесту твою тоже?

– Проваливай! – Глеб в два шага оказался около меня и крепко взял за руку.

– Уже, – Игнат ни на миг не стушевался, но послушался и пошел прочь, увлекая за собой Полинушку, Ангелинушку и их сваху.

Как только они скрылись из виду, Глеб повернулся ко мне и спросил ревнивым тоном:

– Куда ты пропала? И почему я нахожу тебя на улице вместе с этим… – он явно хотел ругнуться, но сдержался.

– А что мне было делать, если меня выпроводили из-за стола для того, чтобы сосватать тебе одну из этих девиц? – отозвалась я с вызовом и вырвала руку и из его ладони. – Извини, но я все слышала. И мне было неприятно. Поэтому я не хотела возвращаться, вот и отправилась прогуляться, но быстро поняла, что заблудилась. А тут как раз Игнат шел и вызвался меня проводить. Еще будут вопросы?

– Да. Тебе нравится Игнат? Что ты к нему чувствуешь?

Вопрос Глеба показался бредовым, я даже хохотнула нервно:

– Что я могу к нему чувствовать, если знаю его от силы полчаса, и то, если сложить вчерашний момент знакомства и сегодняшнюю встречу?

– И все же? Ты к нему испытываешь влечение? Хочешь его? Тебе нравится его общество? – допытывался Глеб с каким-то маниакальным упорством, будто это был вопрос жизни и смерти.

– Ты с ума сошел? – я посмотрела на него обескураженно. – С какой стати я должна испытывать к нему влечение? Или ты думаешь, что я, как эти твои потенциальные невесты, буду виснуть на нем? Нет уж, извините, это точно не про меня.

– Значит, Игнат тебе не нравится? – все еще с недоверием уточнил Глеб.

– Сколько еще раз мне это повторить? – со вздохом спросила я. – За кого ты меня принимаешь?

– Прости, – Глеб наклонился было поцеловать меня, но я увернулась.

– Знаешь, – сказала ему, – ты прав. Мне лучше уехать. Как-то все не так вышло. Не так, как я себе это представляла. Мало того, что доставляю тебе и твоей бабушке хлопоты, так еще и жители в поселке не рвутся со мной заводить дружбу, косо смотрят и вообще… Не к месту я здесь, видимо, пришлась. И можешь не переживать, я уезжаю.

– Аня, ты все не так воспринимаешь, – Глеб смотрел на меня виновато. – Ты никому не доставляешь хлопот, я так рад, что ты со мной. Просто попала в неподходящий момент. Скоро все изменится, я приеду за тобой или вовсе сам вернусь в Москву. И все это забудется как недоразумение. Просто потерпи немного…

– Не надо, Глеб, я все понимаю, – я погладила его по плечу. – Завтра же автобус по расписанию?

Глеб кивнул и прижал меня к себе:

– Я сам отвезу тебя. Нечего трястись в этом автобусе.

– Да не стоит, – я все-таки улыбнулась. – До Москвы больше трех часов, потратишь полдня, разъезжая туда-сюда. Я на электричке от Тулы быстрей доеду, потом такси возьму. Да и… Я же как-то добралась в Перевертыши сама, – моя усмешка вышла удрученной.

– Давай хотя бы до Тулы довезу, – предложил Глеб. – Посажу тебя на электричку.

– Давай до Тулы, – тут уж я решила согласиться. Тем более, он прав: местные автобусы – не самый удобный транспорт и, по-моему, помнят еще Советский Союз.

В кухне после гостей было не убрано. На столе стояли чашки с недопитым чаем, единственное пустое блюдце принадлежало Софье Ильиничне, на остальных так и лежали почти нетронутые кусочки торта. Да и тот, что был в коробке, уже успел обветриться  и подсохнуть, потеряв аппетитный вид. Я, чтобы хоть чем-то занять себя и отвлечь от невеселых мыслей, принялась наводить порядок. Глеб молча стал мне помогать.

– Я ни на ком не женюсь, кроме тебя, – произнес он вдруг.

Я как раз отправляла в мусор остатки торта с тарелок Ангелинушки и Полинушки, и моя рука дрогнула, едва не уронив в урну посуду.

– Не зарекайся, – отозвалась тихо. – Вон сколько у тебя кандидатур только в одном поселке.

– Это все пустое. Моей женой станешь ты. Или вообще никто, – повторил Глеб с серьезностью, которая меня не только радовала, но и пугала.

– И все же не стоит давать таких громких обещаний. Вдруг не сможешь их выполнить? – говоря это, я прятала глаза. – Никто не знает, что уготовила нам судьба. И некоторые вещи могут не зависеть от нас.

– Я выбрал тебя. И останусь верен своему обещанию, даже если ты сама решишь оставить меня. Или ты, или никто, – еще раз повторил он.

Наш щекотливый разговор прервала Софья Ильинична.

– Ушли? – спросила она, появляясь на пороге.

– Ушли, – подтвердил Глеб.

– Ох уж эта Тома, – покачала головой бабуля. – Всегда была непутевой… Сразу видно, что не из нашей породы, не из Волковых.

Она подошла к коробке с тортом, которую я еще не успела поставить в холодильник, и пальцем сковырнула подсохший марципан, отправив его сразу в рот.

– Так она не ваша родственница? – озадачилась я. – Ты же, Глеб, говорил, что она…

– Она родная сестра моего папы, – пояснил он. – То есть к Волковым прямого отношения не имеет, хотя семья мамы ее было приняла как свою. Но тетя увлеклась одним из Серовых и выскочила за него замуж.

– Я ж говорю, непутевая, – с досадой махнула Софья Ильинична. – Она мне никогда не нравилась. И деду Глеба тоже. И если бы она не была сестрой Алеши, на порог бы не пустила.

– Алеша – это мой папа, – пояснил мне Глеб.

– А разве она не знала, что ваша семья с Серовыми не в ладах? – спросила я, приступая к мытью посуды.

– Знала, конечно, но ей никто не указ. Говорит, пару свою встретила истинную и все. Упрямая, зараза.

Я мысленно усмехнулась. Софья Ильинична так забавно изъясняется: «истинная пара». Я такое выражение только в книгах встречала, и то, больше фэнтезийных. Нет, чересчур особенного, конечно, в этой фразе ничего нет, но в жизни ее точно почти не употребляют. Впрочем, у бабули Глеба вообще своеобразный лексикон и чувство юмора.

– Но скандал был знатный, – продолжил Глеб уже с полуулыбкой. – На свадьбу к ним никто из наших не явился, даже папа.

– Ага, а потом прибегала, прощения просила, – хмыкнула старушка. – Быстро дошла мозгами, что мы были правы, но было поздно. Так ей и надо, Тамаре этой! Мы ее предупреждали о последствиях, а она не верила. Теперь локти кусает.

Я мало что поняла, из этого объяснения, но дело, судя по всему, касалось именно причины вражды между двумя семьями, а о ней Глеб не спешил мне рассказывать. Впрочем, как и сейчас. Но и я не стала касаться этой темы, хотя любопытство разгоралось все сильнее. Вместо этого поинтересовалась:

– А дети у Тамары Васильевны есть?

– Вот поэтому и нет, – припечатала Софья Ильинична, облизывая палец от крема. Потом поморщилась: – И все-таки торт невкусный.

– Зачем тогда ешь? – Глеб забрал от нее коробку и наконец переместил в холодильник. – Тебе все равно сладкого много нельзя.

– Ну да, – старушка погладила себя по животу, – сейчас бы мяска. Может, к Аркаше в «Лунный свет» наведаться? Уж больно ягненок у них хорош. А то у вас тут ничего не допросишься. Или торт, или… трава.

– Вообще-то, еще есть вчерашний кролик, – робко напомнила я.

– Это был заяц, деточка, – из уст Софьи Ильинична это прозвучало почти оскорбленно. – Жирный, сочный заяц. Но ты его передержала в уксусе. И сегодня он уже невкусный.

– Но ведь…– растерялась я.

– Все, ищите меня в «Лунном свете», – отрезала бабушка и направилась к выходу.

– Я же делала все по рецепту, – расстроенно протянула я, когда за ней захлопнулась входная дверь. – И его, наоборот, надо было подержать в маринаде подольше… Я просто никогда не готовила дичь.

– Не бери в голову, – Глеб обнял меня сзади. – Бабушке лишь бы поворчать. А так ты ей, между прочим, нравишься.

В последнем я сомневалась, но все же улыбнулась. А Глеб между тем взял вторую губку и принялся помогать мне мыть посуду, затем предложил:

– Хочешь, куда-нибудь тоже сходим? Или посмотрим вместе фильм? Я перед отъездом сюда скачал себе в ноутбук несколько новинок, но так и не добрался посмотреть. Одному скучно.

Посмотреть вместе фильм? Неплохая идея! И я кивнула.

Прежде чем окунуться в мир кино, мы с Глебом сходили в ближайший магазин, маленький, где был только самый необходимый набор продуктов: хлеб, молоко, сыр, немного колбас и овощей, ну и всякая мелочь типа чипсов и жевательных резинок. Купили кое-что из этого скудного ассортимента и вернулись домой. По дороге, к моей радости, никого не встретили, так что я несколько отдохнула от изучающих взглядов незнакомцев. Разве что продавец в магазинчике иногда косился на меня, но его любопытство было ненавязчивым и вполне доброжелательным.

Кино мы смотрели до самого наступления темноты, только изредка совершали набеги на холодильник, и то лишь для того, чтобы перетащить еду в комнату, поближе к ноутбуку. Этот вечер был похож на островок счастья среди моря сумбура и непонимания, в котором я плавала, а то и тонула с момента моего приезда в Большие Перевертыши. Я будто вернулась в те безмятежные дни, когда у нас с Глебом все было просто и легко, без секретов, тайн, родственников и новых непонятных знакомых. Мы вместе хохотали над шутками в кино, кормили друг друга чипсами и подтрунивали один над одним. А еще целовались, забывая о фильме и пропуская целые куски, отчего потом приходилось отматывать назад, чтобы вникнуть в очередной поворот сюжета.

– Наверное, я пойду, – сказала не без сожаления Глебу, когда очередная комедия подошла к концу. – Мне еще вещи сложить надо. Завтра боюсь не успеть.

– Хочешь, спи сегодня со мной, – предложил Глеб, все еще удерживая меня за руку и не желая отпускать.

– Ты уверен? – я многозначительно повела бровью. – Вдруг соблазню тебя? А до свадьбы еще далеко…

– Прошлую же ночь я выстоял, – хмыкнул он. – Хотя… Я был бы не прочь, чтобы меня соблазнили, – меня поцеловали в губы, неторопливо, чувственно. – Но не сегодня… – последовало дальше, вернув меня с небес на землю.

И если раньше я не особо заморачивалась по поводу нашей «отложенной» близости, то теперь почувствовала себя несколько уязвленной, словно я сама напрашиваюсь, а мне отказали. И сразу мысли дурацкие полезли в голову, мол, не так уж и любит меня жених, раз избегает идти дальше. И дело, возможно, не в принципах и свадьбе, а просто в нежелании. Мы же не в средневековье, в конце концов! Да и мою девичью честь уже давно нет смысла блюсти, ибо она покинула меня пять лет назад, аккурат на двадцатилетие. В подробности вдаваться не будем, да и не столь уж они увлекательны, главное, что имеем на сегодняшний день. А вдруг Глеб меня вообще использует для каких-то своих целей? Ведет непонятную игру, где я всего лишь пешка. В общем, за считаные секунды в голове возникло несколько теорий заговоров против меня же, а на сердце вновь легла горечь обиды. И совсем расхотелось оставаться.

– Я лучше посплю сегодня одна, – произнесла уже не так весело. – Завтра рано вставать, надо выспаться. И тебе советую то же. Тебе ведь за рулем быть до Тулы и обратно, устанешь. Потому набирайся сил впрок. Спокойной ночи.

На этот раз я сама чмокнула Глеба куда-то между краешком губ и щекой и, пока он не опомнился, сбежала.

Сразу отправилась в душ, чтобы немного расслабиться и привести в порядок мысли и чувства. Когда вышла из ванной комнаты, обнаружила, что в коридоре кто-то погасил свет. Может, Софья Ильинична к Глебу заглядывала и решила поберечь электричество? Я обычно не боюсь темноты, но тут отчего-то побрал страх. Еще и луна светила в окно, образуя зловещую дорожку на ковролине. А что если мне опять померещится призрак?

И стоило лишь об этом подумать, как в конце коридора появился ОН, дух прадеда Глеба. Приведение медленно плыло на меня, а я от ужаса не могла сдвинуться с места, только рот открыла в немом крике. Приблизившись, прадед остановился, сдвинул брови и окинул меня суровым взглядом:

– Чего застыла, девчонка? Уже же виделись. И не ори, только не ори. Терпеть не могу шум в доме. Спать иди лучше, не мешайся под ногами. Не буду за тобой больше подглядывать, так уж и быть.

Он поплыл дальше, до двери библиотеки, через которую в следующую секунду прошел насквозь. И исчез. Я наконец сбросила оцепенение и на подгибающихся ногах направилась в свою комнату.

Что это снова было? Галлюцинации? Или все же реальность? Я никогда в жизни не встречала призраков, а тут второй раз почти за сутки. И он к тому же и разговаривает со мной, словно живой, и это пугает еще больше.

Возникла было мысль вернуться к Глебу, спрятаться в его объятиях, забыть, сделать вид, что снова ничего такого не произошло, но я остановила себя. Нет, решила спать одна, значит, одна.

Мне казалось, что после всех событий сегодняшнего дня я не смогу уснуть, но неожиданно быстро провалилась в сон. И призрак больше не появлялся. Как и обещал.

Глава 8

На вокзале в Туле мне нужно было оказаться в половину двенадцатого, поэтому выезжать из Больших Перевертышей решили в десять.

– Это даже с запасом, – рассуждал Глеб за завтраком. – Думаю, приедем намного раньше.

– Хорошо было бы, – кивнула я. – Не люблю опаздывать и делать что-то в спешке.

– Глеб! Внучок! – позвала со двора Софья Ильинична. – Поди сюда, помоги мне!

– Что там такое? – Глеб поднялся и поспешил к бабушке.

Я выглянула в окно: Софья Ильинична волокла по земле огромный мешок. Вскоре к ней подоспел Глеб и легко забросил ее ношу себе на спину.

– Ну и зачем тебе столько мяса? – услышала я его голос уже за дверью.

– Я всегда покупаю полтуши перед этим днем, а в этот раз мы вдвоем, значит, и мяса надо в два раза больше, – ответила Софья Ильинична.

– Опять ты за свое!

– Это ты опять за свое! – возмущенно фыркнула старушка. – Маешься дурью. Я ж посмотрю, как ты завтра не будешь его есть.

В следующую секунду они уже заходили в кухню. Глеб опустил мешок на пол, а Софья Ильинична увидела мой чемодан, стоящий у лестницы.

– Уезжаешь все-таки? – спросила меня немного сварливо.

– Да, не буду вам больше надоедать, – я улыбнулась. – Поеду домой.

По правде говоря, я ожидала, что мне ответят что-то вроде: «Ты нам не надоедаешь, оставайся» хотя бы из вежливости, как это бы сделала я или мои родители. Но Софья Ильинична только пожала плечами и тут же переключила внимание на свою «добычу», которой сразу стала загружать морозильную камеру. Что ж, значит, я действительно здесь не так уж пришлась ко двору…

Глеб помог бабушке уложить мясо и отправился в гараж за машиной. Я ждала его у калитки с чемоданом, то и дело поглядывая на часы. За соседним забором показалась Акулина. Вышла на крыльцо, с любопытством окинула меня взглядом, но ничего не сказала и вновь исчезла в доме. «Небось радуется, что уезжаю», – промелькнула досадная мысль. Не люблю себя жалеть, но тут на душе снова стало горько и обидно, ожил червячок ревности и стал подтачивать и без того сомневающееся сердце.

Сзади просигналили, и я спешно оглянулась. Глеб выкатил свою серую ауди и остановился рядом. Выскочил из машины, помог загрузить вещи, открыл дверцу, приглашая в салон.

– Все еще обижаешься? – со вздохом произнес он.

– Почему? Нет, – я как можно равнодушней пожала плечами. – Мы ведь уже все выяснили. Никаких обид. Все хорошо. Правда, – с нажимом произнесла я, глядя на него.

Глеб улыбнулся и завел мотор. Машина тронулась, начала набирать скорость, как вдруг дернулась, внутри что-то хлопнуло, и мы заглохли.

– Черт! – в сердцах воскликнул Глеб и выскочил наружу.

Когда он открыл капот и снова выругался, я поняла, что дело совсем плохо.

– Что случилось? – встревоженно спросила, открывая дверцу.

– Да ремень генератора полетел, – Глеб был с тоской взирал на нутро автомобиля.

– И что это значит? – уточнила, поскольку ни на грамм не разбиралась в машинах, а поход на курсы вождения откладывала уже не первый год. – Мы не можем ехать дальше?

– К сожалению, нет, – выдохнул Глеб. – Сам не заменю, надо отдавать в ремонт. Еще и на буксир к кому-то проситься…

 А что же делать мне? Я растерялась и глянула на часы: автобус на который уже и не рассчитывала, через двадцать минут. Может, успею?

– Прости, – Глеб глянул на меня виновато. – Я подвел тебя. Пообещал, а тут…