К обеду поехала к Мише. Встретились уже как родные. Вошла в его комнату и осмотрелась. Все здесь было по-прежнему, все на своих привычных местах: неяркий приглушенный свет, большая икона в углу, диван, компьютерный стол, гитара на стене. Казалось, ничего не поменялось со времени прошлого визита. В воздухе плавал легкий чуть горьковатый расслабляющий запах ароматических масел. Из колонок на столе доносилось негромкое пение летних птиц и журчание ручейка. Меня сразу окутала атмосфера релакса и неги. На душе стало легко и чисто. Казалось, груз забот и проблем остался где-то за порогом. Михаил взял высокий стул и поставил его посреди комнаты, указав на него. Я села.

– Мишенька, как у тебя хорошо… Только переступишь порог комнаты, сразу чувствуется покой и умиротворение. У тебя тут прямо аура какая-то особая…

– Ну а как же, стараюсь марку держать… Если есть места, где тебя напрягают, то по закону справедливости должны быть места, где можно расслабиться. Не так ли? Сиди тихонечко, ни о чем не думай, ровно дыши и закрой глаза. Я посмотрю, как у тебя дела с энергией.

Мы как-то плавно перешли на ты. Так гораздо лучше, по-дружески.

– Ой, Миша, с энергией совсем плохо, ее просто нет. Устаю ужасно. Душа болит за детей, развод, будущее…

– Это, конечно, так. Проблем у тебя сейчас много. Период такой. Трудная полоса. Но все преодолимо, а жизнь вообще полосатая. И на смену темной полоске придет светлая. Самое главное – не нужно кормить проблемы и негативные мысли энергией своего внимания, постоянно думать об этом. Надо научиться выталкивать этих непрошенных гостей из головы и отдыхать от их навязчивого общества. Очень хорошо раза два в день минут по пятнадцать медитировать или релаксировать, как хочешь называй. Просто в определенное время, лучше утром и вечером, оставляй все дела, садись в кресло или на стул с прямой спиной и закрывай глаза. Соберись в себе, в своем теле. Ощути его. Почувствуй свои ноги, руки, спину, голову. Сосредоточься на дыхании и просто присутствуй здесь и сейчас. Не позволяй никаким мыслям увлечь тебя за собой, не давай им украсть твое внимание. Не уносись умом ни в прошлое, ни в будущее, никуда за пределы комнаты и просто наслаждайся тишиной, покоем, состоянием бытия. Это и есть ты. Это то, что существует реально, а все остальное – просто реакции твоего ума. Из этого состояния можно и к Богу обратиться, попросить сил, терпения, помощи. Хочешь – словами молитвы, хочешь – своими словами от души. Он всякий язык понимает. И про дыхание помни. Я тебе говорил уже, если чувствуешь смятение, тревогу, панику, сразу остановись, соберись в себе и начинай спокойно, редко и глубоко дышать. Смотреть в это время лучше на что-то успокаивающее, например, на деревья за окном, на прохожих. Ну да ладно, что я тебя все учу да учу, дай-ка теперь полечу…

– Да… Полечи меня, Миша. Я верю в твою силу как ни в какую другую.

Михаил сильно растер ладони. Я прямо как будто ощутила, что в них вспыхнул огонь. Он встал позади меня. Я ощущала тепло по обе стороны головы в районе висков. Миша не касался меня. Он замер на минуту, словно прислушиваясь к ощущениям. Затем встал сбоку. Я ощутила тепло ладоней у лба и затылка. После чего, не прикасаясь, стал проводить руками вдоль моего тела, как бы поглаживая его. Я чувствовала тепло, идущее от Мишиных рук, и мне становилось еще легче и свободнее. Появилось ощущение, что эти теплые и сильные руки помогут мне, укрепят силы, поддержат в трудную минуту, отгонят все темное и мрачное, оградят от беды. Захотелось прижаться щекой к этой ласковой ладони, склонить на нее голову и задремать, как маленький ребенок, доверившись целиком, без остатка. Стало отчего-то очень жаль себя, к глазам подступили слезы. Михаил меж тем присел на корточки и огладил мои ноги и нижнюю половину тела. Встав, сказал:

– Да… С энергией у нас и правда не очень. Слабоваты вы, девушка.

– Миша, а как восполнить энергию, чтобы ее было много?

– На самом деле большинству людей энергии и не нужно больше, чем они способны усвоить и переварить. Этот уровень банально-примитивный, потребности и запросы людей на этом уровне невысоки. И превышающий объем чаще деструктивный, чем благоприятный. Лиза, но ты другая. Ты энергоемкая, просто сейчас истощена… У тебя в норме должно быть много энергии…

– А как это исправить?

– Нужно проработать некоторые биологически активные точки и усилить энергоцентры. Начнем с точечного массажа. Извольте, барышня, вашу ручку. Приступим.

– Мой доктор, тебе я доверяю во всем. Ручку так ручку.

Михаил взял мою правую руку в свои ладони, нащупал точку между большим и указательным пальцами и нажал ее. Я негромко вскрикнула:

– Ай, Миша, больно!

– Это хорошо. Значит, попал куда надо. Это точка Хэ-гу. Потерпи, я на нее немного повоздействую.

Михаил стал массировать точку пальцами. Он растирал ее и слегка надавливал. Затем достал с полки металлический предмет, похожий на утолщенную авторучку со стержнем, и приставил к точке. Прибор вдруг начал часто-часто мигать лампочкой и издавать короткие прерывистые звуковые сигналы.

– Что это? – удивленно спросила я.

– По ощущениям похоже на укус комара. Это такой несложный прибор, который с помощью звука и лампочки помогает точно находить биологически активную точку и воздействует на нее слабым электрическим током. Вот его ты и ощущаешь как комара. По-научному такое воздействие называется электроакупунктура, или электростимуляция биологически активных точек.

– Ого! Миша, даже не решаюсь за тобой повторить это слово. Электро…

Михаил воздействовал прибором на точку примерно с минуту. Затем нашел другую, тоже на руке в области запястья, и проделал то же самое с ней. Потом взял левую руку и так же проработал эти две точки, а потом проработал в подключичных ямочках еще какие-то особенные точки.

– Миша, а что здесь за точки?

– Это точки эмоционального баланса K 27.

– Ух ты! Как интересно.

Затем Миша встал позади меня и простимулировал точку на голове, на самой макушке.

– Ну вот, барышня, теперь извольте вашу ножку. Поработаем с точкой жизни Цзу-сан-ли. Это очень важная для всего организма точка. Ее называют точкой жизни, или точкой долголетия, и про нее существует красноречивая легенда. Могу рассказать.

– Конечно, Миша. Я обожаю, когда ты мне что-то рассказываешь.

– Тогда слушай. Это было в Древнем Китае. Ты, конечно, знаешь, что система биологически активных точек и меридианов была разработана врачами Древнего Китая более пяти тысяч лет назад…

– Да, конечно! Теперь это знаю! – я заулыбалась.

– Так вот. Один китайский император задумал провести перепись населения своей империи. Имени его никто уже не помнит, какой династии он принадлежал, тоже неважно. В общем, собрались к нему в столицу все граждане Поднебесной со своими родами, с детьми и родителями. И вот подходит к чиновнику-писцу пожилой мужчина и объявляет свое имя, местность, где он живет, и возраст. Чиновник удивляется: «Как, вам уже сто лет? Вы не выглядите на этот возраст». Но тут его дети, внуки и правнуки подтвердили, что действительно дедушке уже сто. Чиновник поверил и записал.

Прошло пятьдесят лет. И уже другой император тоже задумал переписать жителей Поднебесной. История повторилась. Опять пришел старик с многочисленным потомством и сильно удивил писца, сказав, что ему уже сто пятьдесят лет. Сородичи подтвердили, и писец внес этот факт в книгу. Прошло еще полвека. И уже следующий правитель тоже собрал всех на очередную перепись. На этот раз пришел уже совсем седой и морщинистый старик с огромным потомством и объявил, что ему уже двести лет. На этот раз чиновник совсем не поверил и доложил самому императору. Тот заинтересовался старцем и повелел привести его к себе в покои и позвать врача. Старика привели, и врач по приказу правителя осмотрел его. Он сказал, что человек этот очень стар и организм его уже сильно ослаблен, но никаких серьезных болезней он у него не обнаружил. Старик слаб, но здоров. Тогда император приказал рассказать, как старик живет, чтобы понять, в чем же секрет его долголетия.

Старик рассказал, что живет на земле, питается скромно от трудов своих, встает рано, до рассвета, ложится после заката. Много двигается, ходит пешком. «Да, – сказал император, – но так живет больше половины Поднебесной… Почему же они болеют и умирают, а ты живешь и живешь?» «Ну, я еще, – сказал старик, – массирую себе каждый день точку жизни Цзу-сан-ли. Наверное, это и помогает мне жить так долго и оставаться здоровым».

Старика наградили и отпустили, а императорский врач записал этот рассказ, и с тех пор в медицинские трактаты китайских врачей точка Цзу-сан-ли вошла как важнейшая точка для здоровой и долгой жизни.

– Двести лет прожил старик! Миша, нам тоже обязательно надо массировать эту точку дзу-дзу. Или как она там правильно называется?

– Цзу-сан-ли!

– Да, точно!

– Вот давайте-ка, девушка, мы с вами эту точечку сейчас и проработаем.

– Миша, все как ты скажешь.

Мой доктор поставил палец на мышцу сантиметра на три ниже и чуть сбоку колена и слегка надавил. Я ойкнула и отдернула ногу.

– Вот, попали! – сказал Миша и поставил на эту точку свою волшебную авторучку.

Та запикала и замигала, а моя мышца слегка онемела от воздействия. Больно не было. Было чувство легкого раздражения в этом месте. Хотелось там почесать или потереть. Подержав прибор с минуту на одной ноге, Михаил проделал то же и на другой.

– Ну, теперь массаж окончен, – сказал он.

– Мишенька, спасибо огромное. Я так благодарна тебе, что ты занимаешься моим здоровьем. С каждым разом мне все лучше и лучше.

– Пожалуйста.

– А вот скажи, через какие упражнения можно развивать диапазон новых ощущений?

– М-м-м… Интересный вопрос. По ощущениям… Чего именно хочется и какой части себя?

– Ты подарил мне несколько новых ощущений. Вот я и задумалась об этом.

– Можно работать над расширением диапазона чувств и ощущений, пойти вглубь и увидеть, что раньше чувства были более поверхностны и символичны. Это более серьезная, если можно так сказать, практика. Делай чаще остановки. Для себя, искренне, и смотри, слушай, вкушай. Без остановки твоего сверхактивного ума, внутреннего диалога погрузиться в опыт ощущений практически невозможно. Это самообман и имитация. Пока есть посредник (описывающий ум), опыт постижения реальности напрямую пропускается через множество фильтров с сильнейшими искажениями. Учись слушать и слышать. Даже если внешне ты молчишь, ум перебирает истории воспоминаний. Если ты желаешь новых ощущений не ради личного внутреннего опыта, а ради спортивного интереса, то поиск этих ощущений ограничится примитивно-поверхностным уровнем. Не количество, но качество этих ощущений должно будоражить твою сущность. Вот такое у меня сегодня философски-поучительное настроение. Надеюсь, уловишь суть моего посыла.

– Как приятно послушать мудреца…

– Пожалуйста, Лизонька. Не столь мои слова важны, как твои действия и новый опыт. А нам с тобой пора и перекусить.

Мы пили чай и в этот раз болтали о детстве. Миша рассказал, что родился в российской глубинке, в маленькой деревне в двухстах километрах от Москвы. До четырех лет был обычным ребенком, но потом переболел тяжелым гриппом и полностью ослеп. До семи лет жил с родственниками, а потом его отправили учиться в специализированную школу-интернат для слепых детей в Москве.

– Миша, а как проходило твое детство? Как ты ориентировался после того, как потерял зрение? Если это, конечно, корректный вопрос.

– Обычный вопрос. Ничего болезненного для меня в нем нет. Как говорится, что было, то было. Из песни слов не выкинешь. Давно это было. В четыре года я заболел гриппом. Детям это свойственно. Все так и подумали. Стали меня лечить по старинке: мед, аспирин, малиновое варенье. Мы тогда в деревне жили. А с медициной там было так себе… Точнее, вообще никак. В общем, лечили меня, лечили, а температура все держится и держится под 40. Тут заметили, что правый глаз у меня закрывается. Испугались. Дозвонились кое-как до районной больницы. Оттуда скорую помощь прислали, увезли в больницу, а из нее срочно в область и на операцию. Грипп осложнение дал на глаза, была угроза мозгу. В областной больнице операцию сделали. Мозг спасли, а вот глаза не сумели. Подробностей всех не скажу, я сам их не знаю по малолетству своему. А родителям раньше тоже не много рассказывали. Тогда время такое было, верить надо было всем: врачам, партии, правительству, только не Богу. Вот и остался я с юных лет князем Василием Темным. Ну, или Михаилом. Это сейчас легко рассказывать, а тогда боялись все за меня. Маме особенно тяжко было. Угроза жизни много дней, сложная операция, месяца четыре на больничной койке провел. Безрадостное начало жизни. А потом ничего, пошел на поправку. Чистый деревенский воздух, садовая клубника, козье молоко, так и на ноги встал. Как говорится, прошу любить и жаловать.

– Боже… Сколько переживаний… Миша, а расскажи про себя маленького. Когда ты потерял зрение, тебя, наверное, ни на шаг от себя не отпускала мама. После всего пережитого ты был тихим, скромным, послушным, домашним мальчиком? Любил, когда тебе читают книжки, играл в игрушки, гулял за ручку с мамой и, наверное, у тебя не было друзей, ведь обычным мальчикам неинтересно общаться с другом, который не может разделить с ними шумных и подвижных игр? Родители, наверное, за тобой строго смотрели, чтобы ты не упал, не ударился, не получил травму?

– Ну что же, поздравляю, Лиза! С полным промахом на мой счет! К счастью, ты ошиблась. Я вовсе не был таким ребенком, как ты описала. Я был совершенно другим. Когда годам к пяти более-менее восстановился после болезни, стал живым и подвижным пацаном, активным непоседой. Всюду лез, всем интересовался и никакого чувства страха тогда не испытывал. Мама меня растила одна, и ей приходилось очень много работать. Отца я и не знаю, он не жил с нами. Со мной сидела бабушка. Но у нее тоже было много дел, особенно летом. У нас был большой огород, на котором мы выращивали картошку, и бабушка ее полола, окучивала, в общем, тратила на него много сил и времени. Еще у нее была коза и несколько кур. Для козы приходилось заготавливать сено. Поэтому можешь себе представить, сколько времени у нее оставалось, чтобы смотреть за внучком. У меня было два друга: мой ровесник Сашка и Виталик, на год постарше нас. Они жили неподалеку от меня, и мы встречались каждый день. Летом чаще всего бегали на речку и до посинения плескались в воде, а потом с мальчиками постарше разводили на берегу костер, чтобы согреться.

– Миша, мне в это сложно поверить. Ты, получается, рос практически как обычный ребенок?

– Я не чувствовал ни в чем ущемления интересов. С мальчишками ходил в лес и на поле за горохом, мы трясли яблоки в заброшенном саду. Однажды с Виталиком ушли на стан, где стояли трактора и комбайны. Нашли там сломанный трактор и целый день играли в трактористов в настоящей кабине. Вечером по дороге домой мы зашли в клуб, где показывали кино. Виталик захотел его посмотреть, и мы остались, хоть было уже поздно. Мама с бабушкой сбились с ног, разыскивая нас. Они обошли весь берег реки, побывали у родителей Сашки и Виталика и ломали голову, куда же мы могли запропаститься. Тут прохожие сказали им, что видели, как мы с Виталиком заходили в клуб. Там они нас и нашли. Мы были перепачканы в мазуте, с ободранными коленками, но безумно счастливые.

– Влетело, наверное, вам? Так перепугали родственников.

– Ну да! Поругали немного. Но меня никогда не били и сильно не наказывали.

– Да уж…

– А однажды с Сашкой ехали на его велосипеде с горы. Я сидел на багажнике. Велосипед набрал большую скорость, но, к сожалению, Сашка не справился с управлением. Колесо попало в колею, и мы грохнулись на всем ходу прямо на дорогу. Удар был очень сильным. Мне показалось даже, что я на несколько секунд потерял сознание. Когда мы встали, то начали ощупывать себя, не сломали ли себе ребра. Но, к счастью, отделались только царапинами.

– О боже! Миша, когда ты мне рассказывал эту историю, я сразу вспомнила, как в детстве меня катал на раме мой брат Кирилл. И однажды мы тоже на большой скорости упали с велосипеда. У меня потом долго побаливала правая рука. Возможно, даже была трещина в кости. Точно не знаю, потому что в больницу мы не ездили.

– В детстве одни сплошные приключения!

– Миша, ты так все интересно рассказываешь, что я просто заслушалась тебя. Расскажи еще.

– Ну, тогда слушай дальше. Зимой развлекались войной в снежки, катанием на санках, прыжками в снег с крыши сарая и сооружением больших снеговиков. Любили бегать. Я, кстати, на слух неплохо снежки кидал. Ребята крадутся тихонечко, чтобы меня врасплох застать, а снег возьмет и предательски скрипнет у кого-нибудь под ногой. Тут я – бабах! – и влепил ему снежком, как снайпер.

– Миша, ну а как же ты с ребятами бегал? Они что, водили тебя за руку?

– Нет, за ручку меня никто не водил. Я просто шел или бежал вместе с ними, слушая шаги рядом. Конечно, иногда спотыкался или врезался во что-нибудь. Тогда мои друзья громко смеялись надо мной от всей души. Я обычно тоже над собой смеялся вместе с ними. Но иногда они вспоминали, что я не вижу, и помогали мне как могли. Например, когда мы лезли на дерево, они залезали первыми и потом подсказывали мне, куда тянуться, где находится ближайшая ветка, за которую можно ухватиться, где покрепче сук, чтобы сесть. И вот разве такого мальчика можно назвать домашним тихоней?

– Миша, честно, я очень-очень удивлена. Мне кажется нереальным бежать не видя. В моем окружении никогда не было незрячих людей. Ты открываешь мне целый новый мир…

– А еще помню, как заработал себе большой авторитет среди окрестных пацанов тем, что научился делать отличные самострелы. Наш сосед дядя Боря был прекрасным плотником. Про таких говорят – мастер золотые руки. Так вот, он подарил мне свой плотницкий инструмент и показал, как им пользоваться. Так я уже к семи годам научился забивать гвозди, пилить пилой, ножовкой, строгать рубанком, работать стамеской и долотом.

– Миша! Ты все больше и больше удивляешь меня. Не каждый зрячий мальчик умеет это делать. Точнее, даже не каждый взрослый мужчина.

– Дядя Боря научил меня делать самострелы. Для этого нужно было отпилить деревянный брусочек сантиметров тридцать, прибить двумя гвоздиками в его торце бельевую резинку, сложенную вдвое. На другом конце бруска изолентой или проволокой крепилась бельевая прищепка. Закладываешь в сложенную вдвое резинку камешек, или горошину, или косточку от черемухи, натягиваешь резинку и вставляешь ее в прищепку. Прищепка зажимает заряд и держит его. А когда тебе надо, ты берешь и нажимаешь на прищепку. Она выпускает натянутую резинку, и та с силой выстреливает. Заряд летит далеко, лучше, чем из обычной рогатки.

– Миша, представляешь, в моем детстве у наших мальчишек во дворе тоже были такие ружья.

– А я сделал такие самострелы себе и друзьям, и они меня после этого очень зауважали. А дяде Боре я до сих пор благодарен за науку. Да и сейчас умею держать в руках плотницкий инструмент. Пользуюсь и шуруповертом, и дрелью, и электролобзиком. Простейшие работы по электрике тоже делаю сам. Могу заменить розетку, вилку, патрон, выключатель. В школе учитель труда меня ставил в пример другим ребятам. Ничего сложного в этом нет. Все эти вещи можно делать на ощупь. Главное, просто нужно быть аккуратным и внимательным, вот и все. Лиза, что-то у меня такое ощущение, что я люблю похвалиться. – Миша расхохотался.

– Это нормально, а дядя Боря большой молодец, что передал эти знания, что увидел в тебе потенциал.