Глава 2

Когда вышла из подвала, не сразу проморгалась после сумрака и пыли. Холл был похож на пятизвёздочный отель. Не хватало стойки регистратора. Кругом зеркала, позолота и белоснежные ковры. Белые арочные своды, как в готическом храме, поднимались так высоко, что потолков не было видно.

По широкой главной лестнице величаво спускалась леди-педагог, которую я уже видела. И, увидев, что птаха пристроилась ей чётко в спину, пошла следом.

Меня снова игнорировали, даже не глядя, умудряясь высказать презрение. А я всерьёз заинтересовалась вопросом, как она видит дорогу, с настолько высоко поднятым носом?!

Зря я на неё наговаривала. Так как, похоже, сама тоже мало что видела. Принца, например, который неожиданно вышел из-за незаметного мне поворота.

Полюбоваться, как я лежу на стонущем мужчине, собрался весь педагогический состав Академии Армара. Почему я так решила? Услышала, как кто-то драматически выдохнул:

– Хвала Богам, все студенты в столовой! И не видят этого бесстыдства!

– Представляю, кого она воспитает, на своём факультете. Прячьте парней, коллеги, на своих потоках, после отбоя!

А все преподаватели, значит, собрались плотным кружком над нами. Я по-честному пыталась встать. Хотя бы для того, чтобы выяснить – хрипы принца натуральные, или просто пытается вызвать жалость у окружающих. Не такая уж я и тяжёлая, чтобы так задыхаться!

Обиделась на блондинчика.

И снова сделала попытку подняться. Безрезультатно. Хотя, надо сказать, принц пытался подсказать, почему не получается. Но я дала ему по рукам, чтобы не лазил, где не просят.

– Расцепите их! – взвизгнула леди-педагог, за которой я так неудачно шла.

Мои любимые джинсы с цепями… блондинчик так неудачно упал, что зацепился за одну из них камзолом. Который также был украшен изящными цацками.

Когда нам удалось подняться, отдельно друг от друга, блондин быстро принял невозмутимый вид аристократа, и, молча, пошёл по коридору. За ним, по очереди кидая на меня осуждающие взоры, потянулись преподаватели. Птаха, появившись и хихикая по-птичьи, полетела за ними, снова указывая мне путь. Мелкая тварь реально ухахатывалась, едва не врезаясь в стены.

Решила вести себя тихо-тихо, скромно-скромно. Послушаю, может, что-то важное скажут. И отведу девушек в столовую, куда нас так и не пригласили. Может, это и сон. Но есть хотелось, как наяву.

Я в коме? После занудства Тарелкина очень даже рабочая версия.

Большая аудитория наполнилась людьми в странных для меня костюмах. Но если и показывать на кого-то пальцем, то на меня. То, что я гордо называла «городским стилем», здесь выглядело, как рубище нищей. У остальных женщин наряды по цветовой гамме чётко повторяли оттенок волос. Выглядело жутковато, но интересно. Мужчины выглядели более обыденно, но тоже вычурно.

Гремя цепями на джинсах, пробралась к свободному месту. Леди-педагог, за которой я шла, повернулась к соседке в лиловой гамме, и громко прошептала:

– Будто звуки из подземелья. Пыточного.

– А как ты думаешь, дорогая, куда поселили поток этих замарашек? Как подумаю, что они оттуда вылезут, и будут всё трогать своими грязными руками, меня трясёт.

Я закусила губу, глядя прямо перед собой. И почти пропустила приветственную речь декана. Какой-то он бледный. Заикается. И, похоже, чувствует себя очень неловко.

Блондинчик сидел на главной кафедре, глядя в окно и потирая ушибленное плечо. Точно знаю, что у него будет отличный синяк. И не один. Я, когда его роняла на мраморный пол, очень удачно приземлилась. Мне было мягко, ему – не очень.

– У меня хорошие новости, – начал декан, – Вы все знаете, что наша Академия проводит эксперимент по выявлению талантов из мира, который успешно заменил магию так называемой «техникой». Нам снова удалось подключиться к их системе общения. И связь с каждым разом всё устойчивее. Мы узнали, что основа большинства языков Земли – старокомынский, что указывает на нашу давнюю утерянную связь с людьми того мира. Хотя все, с кем мы связывались, нашу теорию не подтвердили. Но мы не останавливаемся в поисках.

Я нахмурилась, машинально перебирая пальцами, будто набирая запрос в поисковике. Явно это основа не моего родного языка.

– А когда будут хорошие новости? – спросил мужчина, небрежно развалившийся прямо перед ним, – пока ваши эксперименты приносят сомнительные результаты, и гигантский расход магических ресурсов.

– В первую очередь, – возвысил голос декан, – мы решили подарить нашему миру профессии, которых у нас просто нет. И в прошлом году мы приветствовали нового специалиста!

Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть женщину, которая встала у окна, игнорируя стулья. Одета она была странно, даже на мой взгляд. Цыганские юбки и ярко-красные пластмассовые бусы в сочетании с диковатым взглядом производили жутковатое впечатление.

– Бесноватую, которая талдычит о планетах, которых мы даже не знаем! – возмутилась леди-педагог в белоснежной гамме.

– Марс тебя накажет, стерва! – немедленно среагировала женщина из моего мира.

– Чокнутая, которая студентов из окна выкидывает! – раздался другой выкрик из середины зала.

– Сейчас два дома Нептуна сойдутся, и у тебя будет семь лет несчастий! – тут же пообещала цыганка. Которая, на мой взгляд, просто тихо сошла с ума, не выдержав переход в другой мир. Я себя ущипнула посильнее. И зашипела от боли, потирая пострадавшее место. От меня демонстративно отодвинули стулья ещё дальше. Птаха уселась на свой обычный насест, моё запястье.

– Спасибо за подарочек, декан, мы оценили! – отметился дюжий препод в доспехах, украшенный шрамами. Вообще, странное дело. От меня шарахаются и считают не модной, странной. А этот полностью соответствует принципу «могут, вонюч и волосат» – и, тем не менее, уважаем.

– Две Луны тебе в… ухо, – почти дружелюбно отозвалась цыганка, и подмигнула мужику. Видимо, к нему у неё было особое отношение.

– Все вопросы можете задать нашему любимому императору, – холодно ответил декан, – идея переселять людей из технологического мира принадлежит ему. И в этом году мы рады приветствовать в наших магических рядах… Лилию!

Декан отчаянно захлопал в тусклом одиночестве, сопровождаемый раздражённым гулом. И подал мне знак встать. Хотя мне, больше всего, хотелось спрятаться под стул. Знала бы, что меня будут представлять – дала бы птице по клюву, но не пришла бы сюда.

– Представитель нужной и важной профессии! – представил меня декан.

Коллеги, молча, ждали продолжения. Даже скучающий блондинчик заинтересовался, каким сокровищем их осчастливили в этом году.

– Лилия… может вести курсы имиджмейкерства, – бодро заявил декан, и пояснил для недоумевающих, – это умение красиво одеваться и прилично выглядеть.

– А может, не надо? – жалобно спросил блондин, и декан мигом перестроился.

– Ещё она закончила курсы этикета… тоже нет? Тогда предлагаю выдвинуть Лилию на должность психолога.

Я бы лично выдвинула себя на должность того, кто радостно уходит из этой Академии на свой любимый диван. Готовиться к пересдаче экзаменов.

– Кто за? – продолжил жизнерадостно декан, – прошу поднять руку. У нас эксперимент по самоуправлению.

Ровная тишина не нарушилась ничьим согласием.

– Кто против?

Судя по поднятым рукам, протестовали все, включая меня. Впрочем, цыганка и принц воздержались.

– Считаю эксперимент провалившимся, – доложил декан Крашт, – леди-педагог Лилия назначается на должность куратора третьего женского потока. И будет психологом в Академии. Кого что тревожит – можете подходить в кабинет с единорогом на первом этаже. Она с удовольствием вам поможет. Главное – рассказать обо всех своих проблемах. Облегчить, так сказать, душу.

О работе психолога декан имел очень отдалённое представление. Впрочем, так же, как и я.

– Я уточню, – отмер мужик в доспехах, – в Академии появился штатный шпион, к которому нужно лично подходить докладывать о тайных мыслях и секретах? Как скоро после этого можно ожидать появления штатного палача?!

Вопрос интересовал всех. Декан, выпив воды, протестующе поднял руку.

– Наоборот! Леди-психолог не имеет права передавать кому-либо то, что вы ей рассказали. Иначе штатный палач придёт уже к ней. Кто за принятие этого решения?

Да все, кроме меня! Я пока сидела с отвисшей челюстью и мало на что реагировала. Время от времени потирала птичкой, висевшей на запястье, лоб.

Где-то в коридоре послышался мерный шум, будто океан вышел из берегов.

– Студенты выходят из столовой, коллеги, – прокомментировал декан, – всем хороших занятий!

Звуки отодвигаемых стульев – и преподаватели разошлись ловить студентов. Принц, ни на кого не глядя, вышел первый.

А я осталась. Во-первых, потому что резко и сразу пришло осознание: всё, что происходит, вполне даже наяву. А, во-вторых, потому что мне не дали уйти вслед за всеми. Декан Крашт сел напротив меня, устало прикрыв глаза.

– Как я сказал, ты попала сюда по ошибке. Но об этом никто не должен узнать. Я искал того, кто знает старокомынский язык. Или сможет помочь магу-технику с программированием. И при этом будет воспитанной, милой леди, достойным примером для студенток.

Судя по его разочарованному длинному лицу, его надежды провалились везде.

– Давайте меня быстро выгоним, и вернём домой, – предложила я, и мне самой очень даже понравилась эта мысль.

– Не пойдёт, – сразу отрезал декан, – накопитель энергии будет готов только через год. И император не должен знать, что что-то пошло не так.

Понятно. Боится, что покровитель прикроет провалившуюся программу. Вполне ожидаемо.

– Но есть выход! – жизнерадостно предложил декан, – что ты знаешь о реинкарнации?

Я только молча на него смотрела, ожидая пояснений.

– Ну, если мы тебя быстренько убьём, и будем надеяться, что ты переродишься в следующей жизни? – с надеждой спросил декан.

Отвратительная идея.

– А я буду молиться Богам, чтобы ты родилась в богатой семье.

Всё равно не пойдёт.

Птичка о чём-то пыталась напомнить, сначала деликатным клёкотом, потом резкими клевками моего многострадального запястья. Щёлкнула её по макушке, чтобы успокоить.

– Через год смогу отправиться домой? – уточнила я наиболее выгодный для себя вариант.

– Магической энергии не хватит на двоих, – сварливо сказал декан, – а я уже нашёл отличную девушку. Вот.

Мне был предъявлен листок с цветной фотографией и текстом. Распечатанный на принтере! Я его жадно выхватила, игнорируя птаху, вцепившуюся в запястье, как колючий браслет. Понюхала – краска пахла очень знакомо.

– Это читают, – сообщил декан, но я только отмахнулась.

Фотография девушки, томно смотрящей на цветок, текст содержал внушительный перечень достоинств.

– Фейк, – авторитетно сказала я, прочитав массу достоинств этого сокровища. И машину водит, и вертолётом заправляет, ведущий хакер всемирно известной фирмы, знание десяти языков, – и фото, скорее всего, не её.

Декан оскорбился, и выхватил резюме.

– И я не просто так говорю. Наверху мелкий шрифт читайте: «Как составить идеальное резюме». Фальшивка.

Кажется, розовато-лиловый сейчас взорвётся. На всякий случай отодвинулась подальше. Кто же верит резюме из сети? Вот и цыганка, чувствую, не просто так здесь оказалась. Впечатлила красивым текстом наивного иномирянина. Да и я тут по той же причине – Лилька, что только не приписала в свои достоинства, когда составляла резюме и оставляла его на сайте биржи труда.

Взрыв предотвратил холодный голос принца, раздавшийся у двери.

– Декан, я хотел бы сам поговорить с новой сотрудницей. Ввести её в курс дела. Позволите?

Крашт вскочил, и, прижимая оболганный, по его мнению, листок к груди, выбежал из аудитории. Как он такой чувствительный работает? И я ещё доберусь до этого мага-техника, с его принтером и доступом в Интернет.

Передо мной, на соседний стул, хлопнулась объемная папка с шёлковыми завязками. Я прочитала надпись на титульной странице: «Личные дела третьего потока женского факультета. Академия Армора». Буквы на первый взгляд были незнакомые, похожие на вязь. Но, когда я к ним присматривалась, превращались во вполне читаемый текст. Только сейчас сообразила, что и общаюсь не на русском языке. А очень даже уверенно произношу и воспринимаю полную бессмыслицу.

А принц, тем временем, начал говорить.

– Академия Армора по праву считается лучшей и авторитетной среди всех существующих учебных заведений нашего мира, Армор-тара, – похвастался, не глядя на меня, – она делится на два факультета, женский и мужской. Они, в свою очередь, разделяются на потоки. На женском факультете обучаются целительству, искусству управлять поместьем. Девушки поступают по праву знатной крови, либо по праву золота. На мужском потоке учат боевой магии и некромантии.

Честно пыталась не пялиться на него. Но слишком уж блестели брелоки, которые он нацепил на все доступные заклёпки своего камзола. Как раз на уровне глаз.

Вот я магнитики собирала со всех мест, которые посетила, и на холодильник вешала. А этот, значит, точно также коллекционирует сувениры. Только размещает прямо на одежде. Оригинально. Что там у него… мельница, меч, какие-то бусы, человечек из стали.

Кажется, пропустила ту часть его речи, в которой он… что-то говорил. Не знаю, что именно. Но ждёт ответа.

Не дождался, естественно. Сел напротив, выпрямившись, и глядя на меня с пренебрежением.

– Проект моего отца, императора, с каждым годом все больше выходит из- под контроля,– сказал он, изучив, кажется, каждую дырочку в моих джинсах, – но пока вы считаетесь под защитой короны.

А вот это я не прослушала, вот это я очень даже запомнила!

– Надеюсь, вы понимаете, что от вас ждут только одного – не высовываться, – проинструктировал меня принц, – как директор Академии, рассчитываю, что вы будете сопровождать воспитанниц на занятия и в столовую. А также, с полудня до трёх часов дня усердно сидеть в кабинете с единорогом, чтобы императору докладывали, что вы работаете. Вряд ли у вас будут посетители. Эта чокнутая…Камилла… астролог, так и делает. Через год вас или отправим домой, или выдадим замуж. Думаю, вы будете доброй женой для ремесленника, или охранника.

Принц покровительственным жестом похлопал меня по коленке. Ну, скорее всего, так и нужно успокаивать иномирянку, которая выпучилась на тебя безумными глазами. Это я, наверное, ничего не понимаю в этикете.

Я буду очень злобной женой. С маньячными наклонностями, и обширными познаниями в натуральных ядах.

– А Камилла почему ещё не дома, и не замужем? – спросила я, вспомнив цыганку, посылающую всех на Юпитер.

– Энергии в накопителе хватает только на перемещение одного физического объекта, и нескольких материальных, раз в год, – сухо ответил принц, задумчиво перебирая пальцами в дырках, художественно прорезанных в моих джинсах. Может, от рассеянности, вообразил, что копается в своих лосинах? – Отец решил, что нужно больше иномирянок. Вливание свежей крови и свежих знаний. Может, через год и передумает.

Я ему сейчас вливание мозгов сделаю. Насильственным способом.

– И вы когда-нибудь пробовали выдать замуж чокнутую? – задал риторический вопрос принц, он же директор Академии, перебираясь рукой повыше по моим джинсам.

Пришлось срочно задать вопрос по документам, лежавшим рядом со мной. Подняла папку, и размашисто уронила её на колени. Прихлопнув заодно и руку принца тяжёлой обложкой, у которой, к тому же, были и железные скобы. Птичка, разозлившись за резкую встряску, почему-то решила, что во всём виноват директор. И, снявшись с моего запястья, с яростным клёкотом начала носиться перед его лицом.

Мужчина, с шумом опрокинув стул, когда вставал, привлёк ненужное внимание. В аудиторию заглянула леди-педагог с каштановыми волосами.

– Принц Алекс, эта наглая иномирянка опять пыталась на вас упасть?!

– Всем телом, – мрачно подтвердила я, пытаясь поймать взбешённую птицу. Ну, или хотя бы отогнать её от директора. Думаю, девушки с моего потока выклеванных глаз своего идола не простят.

– Займитесь своими воспитанницами, Кассандра! – резко ответил принц, не глядя, поймал птаху в кулак так, что из сжатой ладони торчал только её клюв. Леди-педагог, ойкнув, скрылась за дверью.

– Талисман активно приступил к своим обязанностям, Лилия, а вы сидите без дела! – сказал мне директор и вручил полузадушенную птаху. Я машинально приняла, и начала разглаживать помятые пёрышки.

– А какие у него обязанности? Клевать всех, кто ему не нравится?

– Защищать леди-педагога и девушек из её потока, – неохотно ответил директор, отходя подальше, – хотя… какой куратор, такой и талисман. На ровном месте взбесились! Идите работать! Обе!

И широким скользящим шагом вышел за дверь, громко ей хлопнув. Я ещё и виноватой себя почувствовала! Хотя камзол и лосины у него дурацкие. А ещё мои джинсы дорвать пытался! Не для этого я два вечера дырки вырезала, старалась.

И тут же меня клюнули в ладонь. Тварь неблагодарная. Я её от психов спасаю, а она дерётся. Надо было её принцу оставить, в качестве эспандера.

Встряхнувшись, птица взлетела в воздух, и поплыла в сторону двери, совершенно отчётливо на меня оглядываясь и явно торопя. Куда, интересно? Я подняла папку с личными делами с пола и вспомнила. Хомячки!… То есть, девушки. Они же три дня не кормленные. И сейчас сидят в подвале, ждут меня. Или, может, хватило мозгов и смелости сходить в столовую самостоятельно?

Дорога до подвала мне была уже знакома. По пути старалась не смотреть по сторонам, чётко отбивая шаги тяжёлыми ботинками. Леди-педагоги вели своих девушек стройными колоннами, переводя их из одной аудитории в другую. Парни за преподавателем не ходили. Хотя вот кого бы водить под чутким присмотром. Слишком уж вольно они девушек, проходящих мимо, обсуждали. Над моей характеристикой затруднились, и просто, молча, проводили взглядом. Потеряли дар речи от моей нездешней красоты, видимо.

Камзол и лосины, насколько я поняла, здесь были на пике мужской моды. На Земле такое носили лет пятьсот назад. И надо бы им намекнуть, что у нас за магию можно было и на костёр загреметь. Чтобы не слишком рассчитывали на дружелюбие землян, если магическое окно, через которое нас утаскивали, смогут расширить.

Вряд ли земное правительство будет настолько добрым – позволять преподавать в Академиях, без проверки дипломов и вообще каких-либо знаний. Собеседование, которое мне устроил Крашт – если бы всех так принимали на работу, под честное слово, я бы боялась ходить в больницу. Мало ли какой врач поклялся, что точно знает, как оперировать. А ко мне радушно пригласили всех желающих получить помощь психолога.

Доберусь до Интернета, обязательно отправлю Тарелкину сообщение. В нём будет мой рабочий кабинет (единорога уберу), и неприличный жест. Преподаватель утверждал, что меня на работу возьмёт только слепой или тупой.

Так вот, Тарелкин, тупой нашёлся! Причём в другом мире.