Глава 5. Жизнь налаживается

Корпус транспортного самолёта АН-12 ощутимо тряхнуло. Толчок снизу подбросил Вианта на неудобном кресле для пассажиров. Следом, сквозь вой турбин, прорезался шелест шин о бетон взлётно-посадочной полосы. Полусон, неглубокая отключка, когда хочется спать, но условия не располагают, тут же слетел прочь. В два прыжка Виант подскочил к иллюминатору и прижался щекой к холодному толстому стеклу.

– Да чтоб вас всех, – Виант без сил шлёпнулся обратно на неудобное сиденья для пассажиров.

Пейзаж по ту сторону иллюминатора никак не обрадовал. Если не сказать еще жёстче – разочаровал.

Разговор с Николаем Павловичем, вербовщиком некой очень секретной правительственной конторы, грубым пинком выбил Вианта из привычной колеи размеренной жизни за колючей проволокой. Не так давно ему казалось, что он так и будет до конца жизни перемещаться туда-сюда между бараком и прачечной, что так и будет закидывать в зев стиральных машин вонючие подштанники, а потом перекладывать их в сушилки. Но нет. Когда Виант подписался-таки на секретный эксперимент, то будто сиганул с высоченного обрыва головой вниз в ледяную воду.

Тем же вечером, от греха подальше, Виант сжёг во дворце за прачечной тетрадь «Справедливость», а пепел старательно размазал ботинками по грязи. Рисковать решительно не захотелось. Какой там побег, если его и так со дня на день заберут из «Облака». Однако, как вскоре выяснилось, Виант недооценил неповоротливость государственной бюрократической машины.

Первая неделя ожидания прошла на гребне нервного возбуждения на грани помешательства. Жизнь таки вернулась в привычный круговорот между бараком и прачечной, к перловой каше с жиденьким чаем на завтрак и к тележкам с вонючими подштанниками. К исходу второй недели Виант окончательно успокоился, махнул рукой и… И купил новую общую тетрадь в клеточку. На её обложке красным карандашом он старательно вывел надпись «Справедливость 2.0». Ждать более не осталось сил. Хотя, конечно, Виант пожалел о сожжённой второпях тетради. Как-никак, а два года терпеливого труда улетели сизым дымком в серое небо.

Наверно, судьба, бог, провидение, или кто там на самом деле, ждали именно этого. Едва новая тетрадь «Справедливость 2.0» упокоилась в тайнике в фундаменте сушильной машины, как, буквально на следующий день, Вианта вызвали с вещами на выход. Ещё через час битый жизнью и российскими дорогами автозак вынес Вианта за пределы «Облака». Стальные светло-зелёные ворота с глухим стуком захлопнулись за грузовой машиной с крепким кузовом для перевозки заключённых.

Длительное путешествие в неизвестность началось. А всё потому, что конвоиры – самые неразговорчивые попутчики в мире. Можно сколько угодно засыпать вопросами надзирателей в коридоре вагонзака, стыдить, взывать к совести или крутости, однако ни один из них не скажет даже название станции, мимо которой только что прогромыхал железнодорожный состав. Так, в своё время больше двух лет назад, лишь за колючим периметром «Облака» Виант узнал, что мотать срок ему предстоит аж в Пермском крае.

Словоохотливый когда нужно Николай Павлович ни словечком не обмолвился, где именно находится этот самый секретный правительственный проект. Да Виант и не спрашивал, однако «по умолчанию» предполагал, что в Москве. Предположение переросло в уверенность, когда вагонзак несколько дней продолжал движение в западном направлении. Однако, к вящему удивлению и разочарованию Вианта, после короткой отсидки в Краснопресненской «пересылке», или, если официально, СИЗО №3, очередной автозак отвёз его куда-то в Подмосковье на некий внешне ничем не примечательный аэродром Министерства обороны. Николай Павлович лично отконвоировал Вианта на борт транспортного АН-12 и запер в небольшой каюте для пассажиров.

Наконец грузовой люк захлопнулся, взревели мощные реактивные движки и транспортный АН-12 поднялся в воздух. Виант буквально прилип к холодному иллюминатору с толстым стеклом. Именно тогда он пережил первое разочарование и опасение. Самолёт, как и следовало ожидать, повернул на восток. Да и куда ещё он мог повернуть? Впрочем, в душе Вианта осталась надежда: если не Москва, то, может быть, Новосибирск? Тоже неплохо. Наукоград как раз находится на восток от столицы, пусть и в Сибири. Виант очень хотел проследить направление полёта, сориентироваться по местности, благо географию родной страны он худо-бедно знал. Но подкачала погода.

Транспортный АН-12 быстро набрал высоту, и… И под крылом самолёта растянулась бескрайняя белая пустыня. Плотная облачность надёжно укрыла землю от взгляда с высоты. Уже через десять минут монотонный гул движков окончательно забил уши «ватой». А ещё через час Виант окончательно потерял интерес к жизни и, к собственному удивлению, задремал прямо в неудобном сиденье для пассажиров. Долгая «практика» в прачечной пошла в прок. Виант давно научился отключаться от реальности и сидя, и лёжа на твёрдых досках самодельной скамьи в закутке. Главное чтобы нашлась точка опоры для головы.

Самолёт быстро сбросил скорость. Едва перестало трясти, как Виант вновь глянул в иллюминатор. В каких-то десяти метрах от бетона взлётно-посадочной полосы хилый забор из колючей проволоки едва-едва сдерживает натиск дремучей тайги. Местами длинные ветви высоченных сосен свисают по эту сторону охраняемого периметра.

АН-12 крутанулся на месте. На другой стороне взлётно-посадочной полосы мелькнули полукруглые ангары, диспетчерская вышка и большая красная цистерна. Зато чуть дальше просматриваются горные хребты. На самых высоких вершинах сверкают вечные снега. Аэродром расположился как раз в котловине между двумя хребтами.

Скверное дело, Виант недовольно просипел, на душе заскреблись очень неприятные предчувствия. Была надежда хоть как-то сориентироваться на местности, когда военно-транспортный самолёт пойдёт на посадку. Но не судьба. В себя Виант пришёл лишь когда шасси АН-12 коснулись взлётно-посадочной полосы. Единственное, что он понял, что перед ним ещё один вспомогательный аэродром Министерства обороны. Сколько подобных объектов разбросано по просторам России. Куда его забросил военно-транспортный самолёт, то ведают лишь пилоты. Уж точно не в Новосибирск, а какая-то таёжная глушь, где самое то прятать очень важные государственные секреты.

Впрочем, Николай Павлович обещал, что его будут использовать исключительно по его основной специальности, а так же как хакера и даже геймера. Непонятно с чего Виант напомнил сам себе слова вербовщика.

– Проснулся? – в каюте для пассажиров появился Николай Павлович. – Пошли, нас должны ждать.

Пусть самолёт замер на месте и заглушил движки, однако уши до сих пор будто забиты мокрой ватой. Маленьким блестящим ключиком Николай Павлович отстегнул наконец-то с правого запястья ненавистные наручники. Как ещё в Москве объяснил вербовщик, до самого момента подписания контракта с секретной государственной конторой Виант будет находиться на положении заключённого, которого полагается стеречь.

Едва Виант спустился с аппарели на потрескавшийся бетон стоянки, как в нос шибанул крепкий сосновый запах. Глухомань. И куда его занесло? Виант в очередной раз оглянулся по сторонам и напряг память. Бесполезно. На востоке России полно красивых гор с вечно белыми вершинами, а так же первозданной тайги.

Недалеко от грузового люка АН-12 уже стоит полицейский «козлик». На подобных машинах блюстителя порядка отвозят пьяных и мелких хулиганов в участок, а то и сразу в СИЗО на пятнадцать суток. Квадратный кузов, сзади широкая дверь. Только именно этот «козлик» выкрашен на манер армейского внедорожника в зелёный цвет с тёмно-зелёными пятнами.

– Забирайся, – Николай Павлович распахнул заднюю дверцу.

Внутри крошечная камера на одного человека.

– Да вы что, издеваетесь? – Виант в раздражении ткнул пальцем в маленькое заднее оконце.

И без того неширокое оконце тщательно замазано белой краской.

– Не бухти, – Николай Павлович придержал дверь рукой, – машина специально предназначена для доставки на объект новых сотрудников. Если ты забыл, то объект секретный.

Ну да, логично, Виант плюхнулся на маленькую скамейку, задняя дверь тут же захлопнулась. Секретность и всё такое. Сибирь-матушка большая, однако секретных объектов в ней запрятано множество.

Нечто похожее на дорогу закончилось, едва «козлик» покинул пределы аэродрома. Виант едва успел уцепиться обоими руками за скобы на перегородках. Машину затрясло так, что тощий сидор сиганул с колен на пол. Судя по шелесту так называемая дорога засыпана гравием или шлаком. Теперь понятно, почему эти внедорожники называют «козликами».

Если в «Облаке», когда Виант едва-едва пустился в неизвестный путь, секретность лишь слегка раздражала, то теперь она конкретно бесит и давит на нервы буквально на каждом ухабе. Виант попытался было запомнить хотя бы направление. Куда там! Так называемая дорога то и дело петляет самым замысловатым образом. Кажется, будто перед водителем специально поставили задачу окончательно запутать нового сотрудника.

Время в маленькой камере «козлика» тянется невыносимо медленно. Однако за годы отсидки Виант выучился ждать. Вот и на этот раз, не смотря на отвратительную дорогу и болтанку, сознание отключилось от реальности. Тем более на небе погасли последние проблески дня, маленькая камера на колёсах погрузилась в темноту.

Как и на борту военно-транспортного самолёта Виант пришёл в себя, когда болтанка прекратилась. Причём, Виант напряг слух, судя по звукам, «козлик» не просто выехал на приличную и гладкую дорогу, а заехал в туннель. Вместе с визгом тормозов Виант в последний раз приложился виском о кузов. Сквозь урчание движка на холостых оборотах долетел хорошо знакомый шелест и скрип. Виант печально понурил голову. Опять тяжёлые стальные ворота отрезали его от внешнего мира. Словно утешение мутное белое окошко на задней дверце вновь засияло белым светом.

– Вылезай, приехали, – Николай Павлович распахнул дверцу.

Виант сощурил глаза. После темноты узкой камеры на колёсах яркий свет потолочных прожекторов ослепил. Правая рука машинально подхватила с пола тощий сидор. Плох тот заключённый, что забывает о собственном имуществе. Виант невольно поморщился, ступни неприятно отозвались болью. После долгого сидения на узкой неудобной скамейке ноги сильно затекли. Зато, Виант с интересом крутанул головой, его и в самом деле завезли в туннель. Точнее, в самую настоящую природную пещеру.

«Козлик» остановился в горловине весьма просторной пещеры. От пола до потолка не меньше шести метров, а расстояние от стены до стены и того больше – метров десять. Вместо бетонной «рубашки» натуральный камень. Вода и ветер за миллионы лет отполировали его едва ли не до зеркального блеска. Виант развернулся. Не показалось, массивные стальные ворота тёмно-зелёного цвета перекрыли горловину пещеры. Лишь над верхней кромкой, сквозь витки колючей проволоки, просвечивает звёздное небо.

– Здесь, как ты видишь, – Николай Павлович ткнул пальцем в каменный пол, у нас гараж. Единственный выход с объекта тщательно охраняется. Так что даже не пытайся крысой проскользнуть мимо охранников. Служба безопасности объекта набрана из отставных десантников. Парни они крепкие и злые от скуки. А теперь давай за мной.

Виант послушно зашагал следом за вербовщиком. Широкая дверь из гаража вывела в длинный коридор жилого сектора. По правую руку потянулись безликие двери с номерами и серыми ковриками у порогов. Чтобы каменные своды не давили на психику, над головой сооружён самый настоящий натяжной потолок. Квадратные светильники залили коридор белым ровным светом. На первый взгляд можно подумать, будто попал в самую обычную гостиницу. Единственное левая стена начисто лишена окон, а на бетонном полу не хватает ковролина или хотя бы обычного линолеума.

Перед очередной дверью с номером восемнадцать Николай Павлович остановился.

– А это будет твой дом на всё время, пока ты будешь сотрудником нашего секретного проекта, – Николай Павлович распахнул дверь и отступил в сторону.

Виант осторожно, будто перед ним логово дикого медведя, шагнул в тёмный провал. Очередная камера? Но нет. Радость едва не брызнула яркими каплями из ушей.

– Чего замер? Проходи, – Николай Павлович добродушно усмехнулся.

Это не камера. Это… Над головой с лёгким щелчком вспыхнул свет. Больше всего это похоже на одноместный номер в придорожной гостинице. Под потолком сразу двумя лампочками сияет самый настоящий плафон. В левом дальнем углу полутораместная кровать. Не стальная койка, не шконка, а именно нормальная кровать. Под серым покрывалом угадывается бугор подушки. У противоположной стены прямоугольный столик и два стула. Самых настоящих, из дерева, а не из поцарапанной не убиваемой стали. Прямо на стене висит небольшой плоский телевизор, рядом круглый циферблат и две пустые полочки. Только… Виант сощурился. Ну да, точно, циферблат разделён не на двенадцать частей, а на двадцать четыре. Всё правильно, под землёй в окно не выглянешь. Два часа на циферблате с равным успехом могут быть как двумя часами дня, так и двумя часами ночи.