Глава 6. Самая большая тайна

Вежливый и тихий, но настойчивый, стук в дверь пробился сквозь затуманенное сном сознание. Как будто кувалдой по мозгам долбанул. Виант распахнул глаза и рывком сел на кровати, край одеяла сполз с груди. Что? Где? Уже подъём? Уже утро? А почему темно? Закружился в голове ворох мыслей. Если темно, то почему дневальный не включил свет? Виант машинально подобрал одеяло и оглянулся по сторонам. И в самом деле темно хоть глаза выколи. И это при том, что как раз напротив его койки находится окно, а за окном уличный фонарь. Так что даже в самый глухой час ночи темнота в казарме не бывает такой чернильной, такой непроницаемой.

– Пора вставать, завтрак стынет, – долетел из темноты чей-то голос.

Какой ещё завтрак? Виант нахмурился. С каких это пор заключённым «Облака» приносят завтрак в постель? Новая порция ударов в дверь наконец-то прорвала запруду памяти. Ну конечно! Виант расслабленно улыбнулся, и как только сумел забыть: секретная правительственная контора, важный эксперимент и всё прочее. Ведь он уже не казарме, не в «Облаке», а на секретном объекте. Понять бы ещё, где именно этот объект находится.

Виант вытянулся и принялся шарить пальцами по стене, где-то над изголовьем кровати должен быть выключатель. В тот же миг яркий свет настенной лампочки резанул по глазам, Виант машинально прикрыл веки. И в самом деле пора подниматься.

– Вставайте! – в незнакомом голосе прорезались нотки недовольства, хотя голос не такой уж и незнакомый.

– Иду! Иду! – Виант торопливо поднялся на ноги.

В три больших шага Виант подбежал ко входной двери. Левая рука машинально шлёпнула по квадратному выключателю. Плафон под потолком залил одиночный номер для младшего научного сотрудника ярким светом.

– Простите великодушно, – Виант распахнул дверь, – я…

Слова извинения застряли в горле, Виант так и замер с распахнутым ртом. Женщина! Та самая прекрасная незнакомка, вновь замерла возле порога его номера. Только на этот раз её тёмные волосы забраны на затылке в хвост, а на плечах не жёлтый сарафанчик, а белый халат с короткими до локтей рукавами. Едва заметный пояс того же белого цвета выразительно подчёркивает её талию.

– Разрешите? – незнакомка лучезарно улыбнулась.

Как и накануне ночью Виант не сразу заметил в её руках большой эмалированный поднос. Молодая женщина, как и обещала, принесла завтрак.

– Да, да, конечно, – Виант отступил в сторону.

Да сколько же можно! Виант виновато отвернул лицо, глаза едва не проткнули незнакомку, когда она слегка наклонилась, чтобы опустить поднос на столик.

– Меня зовут Инга Вейсман. Хотя можно просто Инга, – молодая женщина подхватила со стола поднос с грязной посудой со вчерашнего очень позднего ужина. – Сейчас половина двенадцатого. Надеюсь, вам хватит тридцати минут, чтобы позавтракать и…, – глаза Инги Вейсман пробежались по Вианту, – привести себя в порядок.

Проклятье, Виант скосил глаза на собственные голые коленки. Он не придумал ничего лучше, как предстать перед молодой женщиной в одних трусах. От смущения щёки запылали жаром.

– Да, да, конечно, вполне хватит, – с трудом произнёс Виант.

– Приятного аппетита.

Словно прекрасное видение Инга Вейсман прошла мимо. Чуть заметный аромат её духов словно обнял за плечи и поцеловал прямо в губы. Виант тихо выдохнул, вот что значит три года без женщины. Руки сами собой закрыли за прекрасным видением дверь.

Виант едва добрёл до столика и бухнулся на стул. Со стороны вербовщика это самое настоящее свинство. Неужели он не понимает, что Виант, в прямом смысле этого слова, три года женщину не нюхал. Конечно, если будет такая возможность, то он обязательно приударит за Ингой Вейсман. По крайней мере с её стороны наигранная фальшь не чувствуется. Дело в другом.

В груди кольнуло неприятное предчувствие. Не спроста, ох не спроста Николай Павлович отрядил Ингу Вейсман в качестве простой официантки. Майор, или кто он там есть на самом деле, прекрасно понимает, какими глазами и с какими мыслями смотрит на женщину заключённый. Ладно, Виант покосился на часы, минутная стрелка и в самом деле остановилась на цифре двенадцать, до полудня осталось чуть меньше тридцати минут.

Былой нервной дрожи в руках больше нет, да и острого желания сожрать всё в один присест тоже нет. Однако Виант не с меньшим удовольствием чем накануне навернул большую тарелку великолепной овсяной каши и запил её литром прохладного молока вместе со слегка поджаренными тостами с маслом. Пустая тарелка сдвинута в сторону, Виант осоловело развалился на стуле. За три года начисто успел забыт, какая на самом деле вкусная овсяная каша, если её приготовить должным образом. Ещё осталось десять минут, вполне достаточно, чтобы почистить зубы, одеться и заправить кровать.

Точно за две минуты до полудня Инга Вейсман вновь появилась на пороге одиночного номера.

– Вы готовы? – спросила Инга Вейсман.

– Да, – Виант торопливо одёрнул полы куртки стального цвета.

– Следуйте за мной.

Инга Вейсман повела Вианта в глубь горы, а не в сторону выхода из естественной пещеры. Хотя о том, что они находятся под землёй ничто не напоминает. По правую руку всё так же потянулись однообразные двери с номерами, а по левую стена то ли из гипсокартона, то ли из пластика. Больше всего насторожило другое, Виант принялся время от времени оглядываться через плечо. Тишина. В длинном коридоре, кроме их двоих, больше никого нет.

Ещё в «Облаке», представляя свою будущую работу, Виант думал, что на секретном объекте в обязательном порядке должна царить лихорадочная активность. Там… Седые учёные в белых халатах и с озабоченными лицами, инженеры с грязными руками, крутые командос, у которых даже уши накачены. И все бегают с воспалёнными глазами и кричат о неминуемом научном прорыве. Чушь, конечно, зато честно. Однако даже на его взгляд дилетанта видно, что в обустройство этой пещеры правительство вбухало не один миллион рублей. Тот же одиночный номер для младшего научного сотрудника с отдельным унитазом и горячей водой говорит о том, что секретный проект рассчитан на много лет. А на деле? Виант бросил очередной взгляд через плечо. А на деле цоканье тоненьких каблучков Инги Вейсман эхом разносится по длинному и пустому коридору.

Даже хуже. Виант поднял глаза. На подвесном потолке одна из плиток треснула и прогнулась под собственной тяжестью. В ближайшем светильнике не горят две из четырёх длинных ламп. На стене по левую руку одна из панелей отошла чуть в сторону. В треугольной щели мелькнул природный камень. Неужели на этом секретном объекте так и не нашлось ни времени, ни желания поставить панель на место, сменить перегоревшие лампочки и треснувшую потолочную плитку? И подобные мелкие, подчас едва заметные, следы упадка и запустения встречаются на каждом десятом шаге.

Не весёлые мысли, не весёлые. Виант бросил хмурый взгляд на очередную безликую дверь. Былая эйфория по вновь обретённой свободе потихоньку испарилась. Или, всё же, было лучше остаться в «Облаке»?

– Нам сюда.

За думами Виант едва не ткнулся носом в спину Инги Вейсман. Молодая женщина остановилась перед дверью с номером 47. Левая рука с короткими ухоженными ногтями надавила на золотистую ручку.

Неужели сейчас? Виант нервно дёрнул плечами. И дело не в том, что рядом с ним в опасной близости молодая и безумно красивая женщина. Нет. Страх, самый настоящий страх, ледяной ужас, сдавил горло. Сейчас, именно сейчас, он, наконец-то, узнает, на что подписался. Теперь, в прямом смысле на пороге тайны, возможность соскочить с огромного тюремного срока уже не кажется столь желанной и привлекательной. В этой жизни за всё надо платить. В том числе и за одиночный номер для младшего научного сотрудника, за персональный унитаз и аппетитную поджарку на ужин.

– Скажите…, – Виант неуверенно дотронулся до плеча Инги Вейсман.

– Нет, нет, – Инга Вейсман упрямо мотнула головой, – на все ваши вопросы ответит лично Николай Павлович. Прошу вас.

Не все номера в жилом части секретного объекта предназначены для младших научных сотрудников. Этот переделан под кабинет исключительно для интеллектуальной работы. Либо административной, Виант мысленно поправил сам себя.

Стены в кабинете обделаны приятными деревянными панелями. Вроде как, Виант скосил глаза, натуральный дуб. Над письменным столом висит широкий плоский экран. А ещё выше портрет президента Путина. На плечах главы государства чёрный морской китель, а на голове пилотка. Сам Николай Павлович сидит в кожаном кресле с высокой спинкой и с умным видом смотрит на экран ноутбука.

– Добрый день, уважаемый, – Николай Павлович поднял глаза. – Прошу вас, присаживайтесь.

Виант опустился на деревянный стул напротив вербовщика. И в этом чудном кабинете следы запустения. Широкий экран над головой Николая Павловича давно молит о чистке, боковые панели покрылись тонкой серой плёнкой. Инга Вейсман почему-то никуда не ушла, а присела в небольшое удобное кресло с мягкой спинкой по левую сторону от письменного стола. Виант невольно скосил глаза. Угол столешницы ничуть не загораживает её длинные ноги в лёгких туфельках. На фоне дубовых панелей белый халат особенно выразительно подчёркивает её спортивную фигурку. Хоть сейчас фотографируй её на обложку глянцевого журнала.

Ожидание невыносимо. Нервная дрожь и без того покалывает кончики пальцев мелкими стальными иголками.

– Что? Передумал? – вдруг спросил Николай Павлович.

Вместо того, чтобы ответить «Да», или «Нет» Виант выпалил как на духу:

– А как вы догадались?

– Работа у меня такая, людей вербовать, – ответил Николай Павлович. – Не ты первый, не ты последний в самый последний момент решил соскочить. Да только поздно уже, я тебя об этом ещё в «Облаке» предупредил.

– Но почему? – Виант набычился. – Вы мне так ничего и не рассказали. Где находится этот ваш секретный объект я понятия не имею.

– С чего ты вдруг решил соскочить? – спросил Николай Павлович.

– Мутное у вас дело, – буркнул Виант. – Я думал, что буду работать если не в Москве, то хотя бы в Новосибирске. Там… Ещё в каком-нибудь крупном городе, в крупном институте. Вместо этого вы завезли меня к чёрту на кулички. У вас тут выход в Интернет есть?

– Нет, конечно, – Николай Павлович улыбнулся. – Не полагается по соображениям безопасности. Сотовые телефоны здесь тоже не работаю, только спутниковые, но и они под запретом. Атомные секреты и то менее тщательно охраняют.

– Так вы меня отпустите? – Виант изо всех сил постарался скрыть дрожь в голосе.

– И не мечтай, – сказал, как отрезал, Николай Павлович. – Возможная утечка информации и всё прочее. Теперь либо ты идёшь до конца, либо твой труп прикопают возле ближайшего болота. Это не шутка и не метафора, а суровая реальность.

Виант шумно выдохнул. Смеяться и в самом деле совсем не хочется.

– Что голову повесил? – произнёс Николай Павлович. – Всё не так уж и плохо. Здесь хоть и в самом деле у чёрта на куличках, но работать ты всё равно будешь по своей основной специальности. Кроме амнистии тебе полагается три миллиона рублей после завершения эксперимента. Так что полетишь ты на свободу с чистой совестью и с тремя миллионами в кармане.

– А как же истинные похитители тринадцати миллионов долларов? – упрямо спросил Виант.

– Если ты так жаждешь справедливости, то можешь сам попытаться их найти. На свободе это будет сделать гораздо проще, чем в «Облаке» и тем более у нас. Ну так что ты выбираешь? – Николай Павлович резко сменил тему.

– А у меня есть выбор? – переспросил Виант.

– Выбор есть всегда, – отрезал Николай Павлович, – а мне требуется чёткий и однозначный ответ.

Бред наяву. Николай Павлович не орёт, не угрожает, не уговаривает. Чёрт побери, вербовщик и в самом деле просто спрашивает. Тут нехотя поверишь, что выбор и в самом деле есть.

– Хорошо, хорошо, – Виант махнул рукой, – я иду до конца. Так, может быть, теперь вы расскажите, на что я так опрометчиво подписался? Что это за секретный эксперимент? И какова моя роль?

Мосты сожжены, будто камень с души свалился, Виант перевёл дух. Попытка в самый последний момент соскочить и в самом деле была очень глупой. Как говорят в таких случаях, поздняк метаться.

– Терпение, Виант Сергеевич, терпение, – Николай Павлович захлопнул ноутбук.

Вербовщик и в самом деле мастер своего дела. Со строгого и властного «ты» Николай Павлович, буквально в один миг, перешёл на вежливое и официальное «вы».

– Вы в самом конце пути. Осталось принести последнюю жертву всесильной бюрократии. Мы и так пошли на некоторые весьма существенные послабления вашего режима, – вербовщик кивнул в сторону Инги Вейсман. – Сейчас я официально зачислю вас в штат проекта. Для начала вам необходимо самым внимательным образом ознакомиться с типовым договором. В смысле, практически типовым. Не всем новым сотрудникам мы обещаем амнистию по уголовному делу и вознаграждение в размере трёх миллионов рублей, – Николай Павлович усмехнулся.

На стол перед Виантом плюхнулась увесистая пачка листов формата А4. Правый верхний угол первой страницы украшает цветная фотография Вианта. Причём, судя по напряжённому лицу и немного красным глазам, её взяли из уголовного дела. Ну да, Виант печально улыбнулся, последний раз его фотографировали как раз в Изоляторе временного содержания.

– Приступайте, – ладонь Николая Павловича выразительно хлопнула по стопке листов. – Всё же не машину в кредит покупаете или квартиру в ипотеку. Можно сказать, решаете свою судьбу.

Как не странно, необходимая жертва всесильному богу бюрократии помогла обуздать некстати расшалившиеся нервы. Виант перелистнул первую страницу. О-о-о! А вот и первый ответ на незаданный вопрос: секретный проект называется «Синяя канарейка». Виант на удачу раскрыл несколько листов. Увы, чего и следовало ожидать: через все параграфы и страницы договора секретный проект идёт исключительно под собственным названием «Синяя канарейка». «Синяя канарейка» и ни разу не превращается ни в зелёную, ни в розовую, ни в серо-буро-малиновую.

Битый час Виант самым внимательным образом читал, изучал ещё только не пробовал на зуб почти типовой договор. Действительно, это не ипотека, это серьёзней будет. Через ворох юридической фени удалось понять самое главное: если Виант подпишет этот договор, то тем самым он обязуется работать либо до официального завершения некого эксперимента, либо пока руководство не примет специального решения уволить его. В любом случае подписка о неразглашении аж на две страницы запрещает кому бы то ни было рассказывать о «Синей канарейке». Как говорят в подобных случаях, ни жене, ни любовнице, ни собственной собаке ничего нельзя говорить в течении аж двадцати пяти лет. Иначе говоря, Виант нервно пошевелил пальцами, до конца жизни.

На четвёртой странице подтвердились слова Николая Павловича. Вианта и в самом деле зачислят в штат проекта на должность младшего научного сотрудника с соответствующим денежным содержанием и полным государственным обеспечением от завтраков до трусов. Плюс полный пакет социальных гарантий, будь то пенсионные отчисления или выходные дни. Виант два раза перечитал пункт под номером сорок шесть. Правда, с ежегодным отпуском не всё так гладко. Всего две недели, и при этом в обязательном порядке требуется предварительное согласование с руководством о месте его проведения. Дорога в оба конца в общий срок не входит, и то хлеб.

В отдельном разделе прописаны нюансы медицинской страховки. Виант невольно поёжился. Почти типовой договор прямо предупреждает о возможных увечьях и травмах, в том числе несовместимых с жизнью. Особенно покоробила опасность радиационного облучения. Впрочем, государство берёт на себя все расходы на лечение и последующую реабилитацию. А в случае инвалидности либо иной потери трудоспособности оно же обязуется выплачивать нехилую пенсию. Примерно столько же получают офицеры не ниже майора, которым не повезло потерять на войне руку или ногу.

Лишь на самой последней странице нашлось то, ради чего собственно Виант решился-таки сигануть с отвесной скалы головой вниз в тёмную воду. Отдельным пунктом прописана его амнистия. Российская Федерация в лице руководства «Синей канарейки» обязуется освободить Вианта от наказания в виде лишения свободы до конца установленного судом срока. Другой пункт и в самом деле гарантирует ему вознаграждение в размере трёх миллионов рублей без всяких налогов и прочих выплат. В этой части Николай Павлович не обманул.

Виант в задумчивости скосил глаза в сторону. Червячок сомнения всё равно грызёт душу. Ладно бы речь шла о конкретном сроке. Три, четыре, даже пять лет проработать под землёй, прожить в одноместном номере с мягкой постелью и персональным унитазом… А если ещё… Руки мысленно расстегнули пуговицы халатика на груди Инги Вейсман. Ведь наверняка в жилом секторе секретного объекта найдётся и двухместный номер для семейных. Но! Конкретного срока нет. Все эти плюшки, в том числе весьма привлекательная медицинская страховка, завязаны на результат некого эксперимента. Только и остаётся радоваться, что завязаны на сам эксперимент, как говорится, по факту, а не на его результаты.

На всякий случай Виант дважды перечитал договор. Хотя, откровенно говоря, в его ситуации подмахнуть договор можно и не глядя. Николай Павлович ничуть не шутил о кладбище возле ближайшего болота. Так что любой иной вариант гораздо лучше такого. Но тот же вербовщик требует соблюдения правил игры.

– Договор как договор, – Виант положил последний листок в общую пачку. – «Звёздочек» и плохо читаемых примечаний в нём нет. В общем, я согласен.

– Отлично, подпишите, – Николай Павлович протянул шариковую ручку.

Подписать пухлый договор, да ещё в двух экземплярах, ещё тот труд. Последний раз столь много водить шариковой ручкой Вианту довелось ещё в университете. Наконец самый что ни на есть последний листок украсила фиолетовая подпись с инициалами и датой 28 июня 2016 год.

– Теперь-то, наконец, вы мне расскажите, что это за «Синяя канарейка» такая, и почему она синяя, а не розовая? – Виант устало воткнул обратно в подставку шариковую ручку.

– Хорошо, – Николай Павлович мимоходом пролистнул договор, – в штат проекта вы официально зачислены. Теперь осталось допустить вас к работе. А это невозможно, пока вы не пройдёте необходимый инструктаж по правилам внутреннего распорядка, пожарной и электрической безопасности.

Чёрная папка с листами, в два раза толще почти типового договора, плюхнулась на стол. Виант лишь мысленно махнул рукой – бюрократия во всех своих ипостасях. В данный момент в самой отвратительной и нудной из них под названием «Правила ТБ».

Два часа, два битых часа, сухим монотонным голосом Николай Павлович читал толстую папку с правилам ТБ пункт за пунктом, пункт за пунктом, пункт за пунктом. И ладно бы просто бубнил себе под нос. Так нет же, вербовщик то и дело останавливался и задавал вопросы, дабы убедиться, что «новый сотрудник в должном объёме усвоил материал». И пришлось внимательно слушать, ибо если Виант не мог ответить на поставленный вопрос, то Николай Павлович тут же принимался перечитывать ту или иную инструкцию ещё раз.

К концу самой настоящей экзекуции голова Вианта окончательно вспухла от всех этих «сигнальные цвета, знаки безопасности и сигнальную разметку следует принять…». Или: «при наличии электрических бот или галош…». Вторым после головы соскучился желудок и принялся усиленно намекать, что пора бы как следует подкрепиться.

– Теперь-то, надеюсь, всё? – Виант бросил прямо на столешницу шариковую ручку.