Надо, конечно, признать, что с середины VII века судоходство из мусульманских портов Эгейского моря в порты, остававшиеся христианскими, стало невозможным. Из Византии и берегов, которые она защищает вокруг нее, судоходство могло продолжаться под защитой флота в направлении других греческих областей Греции, Адриатики, южной Италии и Сицилии, но трудно признать, что оно могло отважиться далее с тех пор, как уже в 650 г. ислам напал на Сицилию.

Что же касается торгового движения Африки, то постоянное разорение страны с 643 по 708 год, бесспорно, положило ему конец. Редкие остатки, которые удалось сохранить от него, исчезли после взятия Карфагена и основания Туниса в 698 г. Завоевание Испании в 711 г. и усиление берберского пиратства на побережье Прованса делает совершенно невозможным любое коммерческое судоходство в Западном Средиземноморье.

А последние христианские порты не могли поддерживать никакого морского движения между собой, так как у них не было флота или его было очень мало. Таким образом, мы можем утверждать, что судоходство с Востоком прекратилось около 650 г. с областями, расположенными к востоку от Сицилии, и что во второй половине VII в. оно угасло на всех западных побережьях.

В начале VIII века его исчезновение было полным. Нет больше средиземноморского движения, кроме как на византийском побережье; как сказал Ибн Халдун (с оговоркой, которую надо сделать для Византии): «Христиане не могут больше плавать по морю даже на доске».

В IX веке cарацинские пираты захватили острова, разрушили порты, повсюду совершали набеги. Вакуум создается в большом порту Марселя, который прежде был главной ареной, Запада с Левантом. Прежнее экономическое единство Средиземноморья нарушено и останется таковым до времени крестовых походов. Онo сопротивлялoсь германским вторжениям; онo уступает непреодолимому натиску ислама.

Как Запад мог сопротивляться? Флота у франков не было. У вестготов уничтожен, а противник, наоборот, хорошо подготовлен. Порт Туниса и его арсенал неприступны. На всех побережьях возвышаются рибаты, полурелигиозные, полувоенные посты, которые соответствуют друг другу и поддерживают постоянное состояние войны.

Против этой морской силы христиане ничего не могли сделать; тот факт, что они совершили лишь один небольшой набег на побережье Африки, является самым ярким доказательством этого. Этот момент необходимо подчеркнуть, поскольку превосходные ученые не допускают, чтобы мусульманское завоевание могло привести к такому резкому перелому.

Они даже считают, что сирийские купцы продолжали посещать Италию и Галлию, как и в прошлом, в течение VII и VIII веков. Это правда, что Рим особенно приветствовал большое количество сирийцев в первые десятилетия после завоевания их страны арабами. И их влияние и численность должны были быть значительными, чтобы некоторые из них, такие как Сергий I (687–701) и Константин I (708–715), были возведены на папский престол.

Из Рима некоторое количество этих беженцев, чье знание греческого языка обеспечивало их престиж, вскоре переселилось на север, привезя с собой рукописи, слоновую кость и ювелирные изделия, которые они приобрели, покидая свою страну. Каролингские государи не преминули использовать их в работе по литературному и художественному обновлению, которую они предприняли. Карл Великий поручил некоторым просмотреть текст Евангелий.

И, вероятно, один из их соотечественников оставил в Меце греческий текст Лаудс, который упоминается там в IX веке. Доказательством сирийского проникновения на Запад, после VII века, мы все же должны считать влияние, которое искусство Малой Азии оказало на развитие орнамента в каролингский период.

Кроме того, нам известно, что многие священнослужители из Франции отправились на Восток, чтобы поклониться тамошним святыням Палестины, и что они вернулись, обеспеченные не только реликвиями, но, несомненно, также рукописями и церковными украшениями. Общеизвестен факт, что Xарун-ар-Рашид, желая склонить Карла Великого к его борьбе с Oмейядским халифатом, отдал ему гробницу Христа одновременно с неясным протекторатом над святыми местами. Но все эти факты, как бы они ни были интересны для истории цивилизации, не таковы для экономической истории.

Иммиграция ученых и деятелей искусства никоим образом не свидетельствует о наличии торговых отношений между страной их происхождения и теми, где они ищут убежища. XV век, когда так много византийских ученых бежало в Италию раньше турок, не был ли именно тем временем, когда Константинополь перестал быть великим портом? Обращение товаров не следует путать с обращением паломников, ученых и художников. Первый предполагает организацию транспорта и постоянные импортно-экспортные связи, второй осуществляется случайно. Чтобы иметь право говорить о сохранении сирийского и восточного судоходства в Тирренском море и Лионском заливе после VII века, необходимо показать, что Марсель и порты Прованса оставались в контакте после этой даты с Левантoй. Однако последним текстом, на который можно сослаться в этом отношении, является документ Корби от 716 г.

Согласно этому тексту, налоговый склад в Марселе или Фосе в то время все еще был бы полон специями и маслом, т. е. продуктами, происходящими из Азии и Африки. Однако это всего лишь архаизм. Мы имеем дело с актом, подтверждающим аббатству Корби старые привилегии; вполне вероятно, что он воспроизводит более ранние тексты как есть. Можно было бы, правда, допустить, что Cellarium fisci жил за счет своих запасов, но тогда это уже не является указанием на существование активных торговых отношений в 716 г.

Во всяком случае, это последнее упоминание, которое мы имеем о том, что восточные продукты хранятся в портах Прованса. Более того, четыре года спустя мусульмане высадились на этих берегах и разграбили страну. Марсель был покорен в это время. Напрасно будут ссылаться в доказательство его деятельности на проход паломников, направляющихся на Восток. На самом деле несомненно, что такие паломничества, которые не могут совершаться через долину Дуная, занятую аварами, а затем венграми, предполагают переходы по морю.

Но мы замечаем всякий раз, когда возможно узнать маршруты, по которым они следовали, что именно в портах византийской Италии высадились благочестивые путешественники. Святой Виллибальд, будущий епископ Эйхштедта, отправляется в 726 году в Гаэту после перехода через Альпы. Мадальвей, епископ Вердена, направляясь в Иерусалим, берет в Апулии около 776 г. корабль, отправляющийся в Константинополь.

И именно из Таранто в X веке отправился в Александрию монах Бернар, с VIII века все ввозимые ими продукты уже не встречаются в Галлии; против этого факта нет ответа. Первым делом исчез папирус. Все известные нам произведения, написанные на Западе на папирусе, относятся к VI или VII веку. До 659–677 годов папирус использовался исключительно в королевской канцелярии Меровингов. Затем появляется пергамент.

Несколько частных актов все еще были написаны на этом материале, вероятно взятом из старых запасов, вплоть до конца VIII века. После этого папируса больше не найдёшь. И это нельзя объяснить прекращением его производства, а затем его продолжением, что ясно доказывают прекрасные акты на папирусе VII века в Арабском музее в Каире. Следовательно, исчезновение папируса в Галлии может быть связано только с замедлением, а затем с прекращением торговли.

Сначала кажется, что пергамент был редкостью. Григорий Турский, который называет его membrana, упоминает его только один раз, и он, кажется, указывает, что он был сделан монахами для использования ими. Теперь мы знаем, насколько живучи обычаи канцелярии. Если в конце VII века царские канцелярии перестали использовать папирус, то это потому, что достать его стало очень трудно. Использование папируса несколько сохранилось в Италии. Папы использовали его в последний раз в 1057 году. Пришло ли оно из Сицилии, где арабы ввели его производство в X веке? Однако это сицилийское происхождение обсуждается.

Арабское завоевание Испании

Появление ислама вдохнуло колоссальные для того времени силы в кочевников Аравии. Из этих мест никогда не ожидали серьезной опасности ни государства Ирана, ни Римская империя. Теперь же отсюда начались великие завоевания магометан, стремительно, на крыльях новой религии покорявших провинции восточной части империи. К 636 г. окончательно пала богатейшая Сирия, спустя два года – Иерусалим, Месопотамия и Иран, а чуть позже и Египет также были приведены под контроль халифата. Настала очередь всей Cеверной Африки, и это дело xалифат решил к 689 г., когда окончательно пал Карфаген.

Не взяли лишь небольшой город Сеута на побережье у Гибралтара, но и это было уже вопросом времени. Наместник халифа Муса ибн-Нусайр подчинил местных берберов и привел их к исламу. Чтобы добиться их покорности, Муса обещал им участие в арабских походах и несметные сокровища. По легенде, король управлявших Испанией вестготов Родриго нанес незадолго до этого смертельную обиду правителю Сеуты Юлиану, и тот, жаждавший мести, предложил помощь и флот арабам. Дать берберам возможность грабежа, тем самым выполнив обещания, и решить вопрос с Юлианом – это было подарком судьбы для Мусы. 7 000 берберов стали основой войска для похода, который вначале планировался как всего лишь грабительский^[91].

А что в то время было по ту сторону Гибралтара, где совсем не ожидали подобного нападения? Пиренейский полуостров еще в V веке захватили вестготы, ставшие высшей военно-административной властью. Воинами они были лучшими, чем политиками, – за два столетия вестготы не сблизились с местным населением, даже сумели еще больше от него обособиться и вызвать раздражение.

Военная сила позволяла им оставаться на вершине общества, на которое они смотрели с презрением. Даже браки с местными вестготы не практиковали. Романо-иберийцы, старая римская знать, баски и астуры помнили и наглядно видели, что вестготы здесь захватчики, лишь пользующиеся достижениями романской цивилизации. Поэтому как только пришли арабы, местное население предоставило вестготам возможность самим разбираться с сильным врагом. Не было единства и среди самих вестготов, которыми правил король Родриго, некоторое время назад силой и без права захвативший власть. Подлинной поддержкой окружения он не пользовался.

В 711 г. арабо-берберское войско, возглавляемое Тариком ибн-Зиядом, высадилось в Испании и весело грабило побережье. Видя, как легко достаются слава и сокровища, Муса дал подкрепление – не менее пяти тысяч воинов. Эта сила уже хотела не просто грабежа, но закрепиться на столь щедрой земле. Тем временем Родриго в Толедо собрал армию до 33 000 человек. На первый взгляд, арабы не могли рассчитывать на серьезный успех.

Армии сошлись 19 или 23 июля 711 года у реки Гвадалете. О ходе битвы известно немного. Братья Родриго покинули своего политического конкурента, видимо рассчитывая за счет грабителей, которые все равно скоро уйдут, решить эту проблему. Арабские историки рисуют героическую картину того, как был убит король Родриго. Ахмед аль-Маккари писал: «Тарик заметил Родерика, он сказал своим приближенным: «Это король христиан» и бросился в атаку со своими людьми.

Воины, окружавшие Родерика, были рассеяны; видя это, Тарик прорвался через ряды врагов, пока не достиг короля и не ранил его мечом в голову, и не убил его; когда люди Родерика увидели, что их король пал и его телохранители рассеяны, отступление стало всеобщим и победа осталась за мусульманами». Лишенное лидера войско не оказало настоящего сопротивления и было разбито^[92].

Верно этот эпизод описан или все происходило иначе, неизвестно. Точно одно – христиане-вестготы потерпели полное поражение. На следующий год в Испанию прибыло еще 18 000 арабов, и начался захват полуострова. Местное население не начало масштабную борьбу с арабами. Города сдавались один за одним, где сразу, где после осады. За пять лет магометане установили контроль над большей частью Испании, лишь баски и астуры оказывали еще более-менее серьезное сопротивление. Гибкая политика арабов позволила им сравнительно легко укрепиться там, где вестготы не проявили для этого мудрости, – веротерпимость и налоговые послабления склонили население на арабскую сторону.

Идущих на север арабов едва удалось остановить только на юге Франции в битве при Пуатье в 732 г., когда их смог разгромить Карл Мартелл, дед Карла Великого. Если бы это удалось сделать вестготам в 711 г., возможно арабы отказались бы от грабежа Испании и затем ее завоевания и у христиан был бы шанс сохранить свое влияние в Средиземном море в значительно большем объеме, чем после утраты Пиренейского полуострова^[93].

Хотя о самой битве вследствие скудости источников в ту эпоху известно крайне мало, исторические последствия этого события и арабского завоевания Испании исключительны по своему масштабу. Судьба многих исторических процессов (некоторые из них длятся до сих пор) была заложена здесь арабами в 710-е годы.

Маленькие выжившие христианские королевства Испании боролись с арабами еще много столетий, последний правитель магометан был повержен и изгнан только в 1492 году Фердинандом II и Изабеллой I. Столетиями ориентированное на войну, испанское общество накопило колоссальный военный и идеологический потенциал, который теперь использовалo не для реконкисты, а уже для конкисты в Новом Свете^[94].

Могущество Испанской империи будет невероятно огромным еще почти два столетия после 1492 г., когда первое плавание Колумба по-настоящему открыло миру Америку. Кроме того, арабское завоевание Испании завершило процесс установления мусульманами контроля над большой частью Средиземного моря. Знаменитый бельгийский историк Анри Пиренн в своем фундаментальном труде «Империя Карла Великого и арабский Халифат» показал значение произошедшего в начале VIII века. Античный средиземноморский мир, основанный на единстве культуры, способов управления и морской торговле, был нарушен арабами.

Связь с античной традицией, культурная и экономическая, была разорвана. Экономика бывшей Западной Римской империи, управляемой германцами, основывалась также на росте городов и торговле. С приходом арабов в регион все большее значение приобретало сельское хозяйство и, следовательно, земельная аристократия. Ослабла королевская власть. Начались Средние века.

Сложились условия для феодального, средневекового облика Западной Европы – с политической раздробленностью, высокой ролью натурального хозяйства, специфической рыцарской военной организацией и пр. Кроме того, арабы лишили Константинополь возможности защитить и контролировать Папу Римского.

В середине VIII в. отношения Папы и Константинополя была разорваны. Политическая жизнь вслед за хозяйственной смещалась с побережья Средиземного моря на север. Папы теперь зависели от поддержки франкского королевства. Этот разрыв Восточной империи и Папы стал предвосхищением разделения христианства на западное и восточное, которое окончательно произошло в 1054 г., и началом их противостояния^[95].