Глава 2
Скандинавская мечта. Несбывшаяся

До конца недели разговоры о сыне босса не прекращались ни на минуту. Вся женская половина коллектива нетерпением ожидала появления Матвея в офисе, и Римма совсем не была исключением. Всеобщий ажиотаж захватил ее настолько, что в четверг она даже увидела предмет всеобщего любопытства во сне, причем в самом что ни на есть романтическом сновидении. А мама, помнится, часто повторяла, что сны с четверга на пятницу – вещие, и всегда сбываются…

Наконец, наступил понедельник. Римма пришла в офис чуть раньше обычного и, включив компьютер, принялась просматривать почту, время от времени бросая короткие взгляды поверх монитора в сторону холла у лифтов. Рабочее пространство в компании было организовано на современный манер, то есть эффектно и стильно, но не слишком удобно. Основной персонал сидел в общем зале, разделенном стеклянными стенками и разновысокими дизайнерскими перегородками пополам с модерновыми стеллажами. Первое время в адрес создателей острых углов и наклонных ломаных плоскостей, на которых не удерживался ни один предмет, то и дело неслись проклятия разной степени злости, но постепенно люди привыкли и смирились. Руководство, конечно, имело отдельные кабинеты – они тянулись вдоль всего фасада, выходящего на юго-восток, откуда был самый лучший вид. Чтобы не вводить подчиненных в искушение постоянно глазеть, чем заняты высшие лица компании, эти самые кабинеты были полудемократично отделены от общего зала стенами из тонированного стекла.

При таком раскладе появление любого незнакомца просто не могло пройти незамеченным. А уж этого долгожданного гостя офисные девицы высматривали с самого утра.

Ровно в десять, как простой смертный, на горизонте появился Матвей. Едва он успел выйти из лифта и сделать несколько шагов по коридору, как воздух вокруг, казалось, так и наполнился женскими вздохами и тихими восклицаниями. Слухи не врали, и фотографии в интернете не преувеличивали. Матвей Фролов оказался просто неприлично красив. Стройный, высокий, великолепно сложенный, он шел по офису свободной походкой человека, знающего себе цену. Нарочитая небрежность стрижки явно была делом рук профессионала-стилиста, чьи усилия призваны лишь подчеркнуть естественную красоту волнистых темных волос, не принося ее в жертву унылой симметрии линий. На сыне босса был светло-серый костюм, рубашка в тон и вызывающе-элегантный шелковый галстук цвета «пармские фиалки». Римма понятия не имела, что это за цвет, но именно такое сравнение пришло ей на ум, когда она высмотрела это нежно-лиловое великолепие, исподтишка наблюдая за вошедшим.

Собрав богатый урожай оценивающих взглядов, Матвей скромным триумфатором прошел в дальнюю часть офиса и, легко взбежав по ступенькам на полуэтаж местных начальствующих небожителей, скрылся за дверью отцовского кабинета.

Сеанс массового гипноза подошел к концу: девушки выдохнули и попытались сосредоточиться на работе. Немалым усилием воли Римма тоже вернула себя с небес на землю и взялась за отчет маркетологов о положении дел у конкурентов, но очень быстро поняла, что сомнительные данные и косноязычные формулировки не вызывают у нее ничего, кроме желания отправить плоды усилий коллег в мусорную корзину. Где они взяли эти дикие цифры? И как можно до того бестолково писать, что каждую фразу требуется переводить на нормальный русский язык с их кошмарного профжаргона? А крайней будет она, если оставит все как есть – ведь шеф аналитиков получит сводный обзор данных, подписанный ею, а не безымянным ассистентом отдела маркетинга.

Провозившись с отчетом до самого обеда, раздраженная Римма отправилась на перерыв, а когда вернулась, глазам своим не поверила: на расстоянии каких-то пяти метров, прямо напротив ее стола, в малой переговорной, сидел и шуршал бумагами утренний красавчик. Он, похоже, был настолько занят, что даже не поднял головы, когда Римма прошла мимо разделявшей их стеклянной стены и уселась на свое рабочее место.

Воспользовавшись увлеченностью Матвея, Римма вновь принялась беззастенчиво его изучать. Вблизи и живьем он показался ей еще симпатичнее, чем во время утреннего прохода по офису или на фотографиях из интернета. И к тому же у него обнаружилась довольно милая привычка коротким жестом руки отбрасывать волосы со лба назад, когда он сосредоточенно читал что-то с экрана монитора.

Новости в офисах разносятся еще быстрее, чем в деревнях, так что вскоре странному месту дислокации хозяйского сынка нашлось объяснение. Как оказалось, Матвей остался недоволен интерьером в подготовленном для него кабинете и, пока срочно вызванный дизайнер подготовит новый проект, а рабочие воплотят его в жизнь, будет сидеть здесь, в малой переговорной.

Римма только усмехнулась, глядя, как оживились ее коллеги справа и слева. Определенно, производительность труда в этой части офиса в ближайшую неделю сильно упадет.

До конца дня она прилежно терзала несчастный отчет, время от времени – исключительно чтобы дать отдых глазам – бросая короткие взгляды на прохаживавшегося по переговорной Матвея. Тот оказался явно не любителем неподвижно высиживать за столом: часто вставал, подходил к окну в дальней части комнаты и смотрел на сияющий огнями город. Иногда его вызывал к себе отец, и, вернувшись от него в очередной раз, Матвей улыбнулся и вежливо кивнул девушкам-аналитикам, сидевшим напротив его временного пристанища, раз уж те все равно как по команде дружно подняли на него глаза. Римме на миг показалось, что в этот момент он смотрел именно на нее, и она подумала, что лицо этого обладателя резко очерченных губ (патрицианских, как называл такую форму ее педагог в художественной школе), точеного профиля и роскошных кудрей напоминает Давида работы Микеланджело, чья статуя с незапамятных времен украшала флорентийскую площадь Синьории. Она тут же низко склонилась к клавиатуре, чтобы скрыть нервный смешок – вспомнила, что из одежды на мраморном Давиде была только плетеная лента пращи, небрежно закинутая на плечо.

Ничего себе ассоциации в первый совместный рабочий день! До чего же воображение разыгралось…

Приложив недюжинное волевое усилие, Римма все-таки заставила себя вернуться к работе и не смотреть, куда не надо. Да, парень красив, и что с того? Какое это имеет к ней отношение? Внешность хозяйского сынка – это совсем не ее дело, ее дело – вот этот проклятый косноязычный отчет. Однако сознание упрямо отказывалось сосредотачиваться на цифрах, в голову лезли совсем другие мысли. В частности, те, что со времен Олафа у нее так больше и не было нормальных отношений, потому что несколько неудачных свиданий явно не в счет.

С Олафом вообще вышла весьма грустная история. И до сих пор, хотя прошло уже немало времени, в груди начинало ощутимо саднить, стоило лишь вспомнить об этом.

В тот год, когда Римма с отличием окончила магистратуру, ей исполнилось двадцать четыре – самый подходящий для замужества возраст, во всяком случае, по мнению, Людмилы Сергеевны. Сама Римма на эту тему в то время пока не задумывалась, все ее мысли были заняты поиском работы. Но мама считала, что нужно одновременно двигаться по всем направлениям, и, раз дочка с головой увязла в трудоустройстве, ей требуется помощь. Как же иначе Римма сможет устроить свою жизнь наилучшим образом? А в том, что ее дочка, ее принцесса, достойна только самого лучшего, Людмила Сергеевна никогда не сомневалась. «Ты у меня настоящая русская красавица», – постоянно твердила мама, радуясь тому, что Римма внешностью пошла не в нее, миниатюрную и, как она сама говорила, «довольно невзрачную серую мышку», а в бабушку, ту самую, главного бухгалтера, – высокую и статную блондинку, чьи аппетитные формы в молодости привлекали целую толпу поклонников.

Дождавшись, когда вопрос с работой наконец-то решился, и, продолжая воплощать в жизнь планы относительно блестящего будущего дочери, Людмила Сергеевна стала настойчиво предлагать Римме заняться поиском подходящих для брака кандидатур. Римма долго отшучивалась и считала, что мама говорит несерьезно, но когда та подарила ей на день рождения оплаченный сертификат на годовое обслуживание в международном брачном агентстве, поняла, что тут не до шуток. Сама Римма, начитавшись в интернете драматических историй и наслушавшись рассказов подруг, с большим предубеждением относилась к таким вот международным знакомствам. Как-то раз ее однокурсница решила воспользоваться бесплатным сайтом подобного направления и в первый же день после размещения своей анкеты получила столько двусмысленных и даже просто оскорбительных откликов, особенно от жителей стран жаркого юга, что навсегда потеряла охоту связываться с чем-то подобным. Но Людмила Сергеевна не принимала подобных аргументов, она не сомневалась, что интернет – это одно, а солидное агентство оф-лайн – совсем другое. Так что спорить было бесполезно, и Римма, как послушная дочь, поехала на другой конец Москвы в офис агентства и потратила там полдня, отрабатывая мамин подарок. Пришлось заполнить огромную анкету, с виду сильно смахивавшую на квартальный биржевой отчет: она тоже сплошь состояла из рубрик, подрубрик, клеточек для расстановки плюсов и минусов и строк для вписывания более развернутых ответов на вопросы. Анкета включала две огромные части – в первой нужно было рассказать о себе во всех подробностях, включая кота Плаксика, любимую еду и отношение к религии, а во второй – столь же подробно описать пожелания к будущим кандидатам в мужья. Провозившись с заполнением чуть ли не два часа, Римма перечитала написанное и поняла, что под ее требования с большой натяжкой подойдет разве что какой-нибудь отпрыск европейской монаршей семьи, да и то лишь в том случае, если как следует поработает над собой.

Что ж, пусть будет так. На меньшее она и не согласна.

Потом еще пришлось провести целую фотосессию: привезенные с собой тщательно отобранные фотографии расфуфыренная менеджер (или правильно было бы назвать ее свахой?) с негодованием отвергла, едва глянув на них. Наконец, все было готово и, тихо проклиная про себя мамину инициативу, Римма смогла, наконец, уехать домой.

Отчитавшись перед окрыленной надеждами Людмилой Сергеевной, она попыталась было выкинуть эту затею из головы, но уже через несколько дней на электронную почту стали приходить предложения о знакомствах. Недоверчиво просматривая первые анкеты, Римма была приятно удивлена: все они, как на подбор, выглядели заманчивыми и интересными. С фотографий смотрели привлекательные молодые люди, которые казались симпатичными не только внешне, но и по человеческим качествам. Похоже, мама и тут права – агентство отлично знало свое дело и готово было отработать подарочный сертификат на все сто.

Читая сопроводительные письма, Римма решительно не находила, к чему бы придраться: все кандидаты были образованны, самостоятельны, без обременений в виде бывших жен и детей, имели движимость и недвижимость в достаточном количестве, чтобы не заподозрить их в желании поживиться за счет только что окончившей университет молодой москвички на старте карьеры.

Проштудировав с десяток анкет, Римма, к удивлению и явному неудовольствию мамы (та ведь твердо рассчитывала на зятя-итальянца!), остановила свой выбор на тридцатипятилетнем шведе по имени Олаф. Он работал инженером на предприятии по переработке древесины, имел красивый и уютный собственный дом, занимался спортом, вел здоровый образ жизни и тоже, как и она, был страстным фотографом-любителем. Написав ему, Римма почти сразу же получила ответ, в котором Олаф сдержанно и тактично восхищался ее внешностью и знанием английского языка.