Читать книгу «Игра без правил» онлайн полностью📖 — Олега Роя — MyBook.

Глава 2
Гениальная идея

Незадолго до окончания школы Андрей закрутил роман с Диной. Узнав об этом (а узнать было несложно, оба «влюбленных» не только не скрывали своих отношений, но даже наоборот, активно демонстрировали их, будто старались напоказ), Димка сразу подумал, что брат закадрил, как тот выражался, бабушкину соседку специально, исключительно назло ему. Догадался как-то о его чувствах к Дине, в конце концов, чувства – дело такое, как ни скрывай, шила в мешке не утаишь, вот и решил показать брату, кто из них круче (тогда, правда, это слово еще не вошло в обиход, но сути это не меняет).

Прав был Димка в своих подозрениях или нет, узнать ему так и не удалось, во всяком случае, тогда. Но, так или иначе, пару месяцев Андрюха с Диной встречались. И как только все началось, Андрей тут же попытался рассказать брату подробности, в ответ на что Дима с несвойственной ему резкостью попросил его заткнуться. Кончилось дело небольшой потасовкой, чего вот уже несколько лет между братьями не случалось. С тех пор Андрюха вроде бы держал рот на замке, но все равно как-то так получалось, что его роман постоянно мозолил Диме глаза – то брат при нем звонил Дине, то та заходила за Андреем, когда они оба были у бабушки, то идущая в обнимку парочка будто случайно попадалась Димке на улице.

А потом Андрей просто-напросто бросил Дину, как обычно поступал со всеми своими пассиями. И тогда Димке пришлось некоторое время выступать в роли жилетки, утешая обиженную и огорченную девушку. Чувствовал он себя при этом прескверно. Было жалко Дину, но не меньше жаль и самого себя. Сколько раз хотелось сказать Дине, что он давно любит ее, признание так и рвалось с языка… Но Димка не давал себе воли, боясь поставить любимую в неловкое положение. Ему казалось, что очень уж некрасиво это бы выглядело – один брат бросил, а другой вроде как готов подобрать. Да и к тому же, как он отлично понимал, шансов на Динину благосклонность у него немного. Катать ее по кабакам на такси и угощать импортным шоколадом, как это делал Андрюха, Димка возможности не имел. Так все и закончилось. Поревев несколько раз у него на плече, Дина перестала звонить Диме и вскоре совсем пропала из его жизни.

К тому времени, когда случилась эта история, Димка уже был студентом факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ. Он поступил туда совершенно самостоятельно, без всякого блата и взяток, даже без репетиторов. Правда, со второй попытки. Первый раз, сразу после школы, для зачисления не хватило одного балла. Профильные экзамены Дима сдал очень хорошо, даже удостоился похвалы от преподавателя математики, но в сочинении сделал две незначительные ошибки, за что схлопотал тройку. Сурово, конечно, но справедливо – все-таки это Московский университет, и требования там соответственные.

Неудача сильно огорчила Диму, поскольку больно ударила по самолюбию. Ведь он привык быть в числе первых, лучших, даже среди своих одноклассников, учеников спецшколы, куда принимали только способных ребят. И вдруг все, ну, почти все, попоступали – а он провалился. Счастье еще, что есть в запасе год до армии, восемнадцать исполнится только в следующем октябре.

В этой ситуации Димку очень здорово поддержали родители. И Борис, и Лида всеми силами старались дать понять сыну, что случившееся – не вселенская трагедия, а лишь повод задуматься и сделать выводы. Вступительные экзамены помогли выявить слабое место в системе подготовки – что же, надо принять это к сведению и начать работать в этом направлении, если хочешь достичь поставленной цели. И Димка согласился с ними. Стало быть, права была Наталья Викторовна, классная руководительница и учительница русского языка и литературы, – без ее предмета никуда, какую бы специальность ты ни выбрал. Димка твердо решил, что использует будущий год, чтобы подтянуть русский, и записался на шестидневные подготовительные курсы.

Но курсы курсами, а сидеть на шее у родителей ему было уже неловко. Не школьник ведь, почти взрослый человек. Самостоятельно приняв решение, Димка отправился в вычислительный центр отцовского НИИ, где его давно и хорошо знали, и поинтересовался, нет ли у них вакансии лаборанта. И вакансия нашлась – руководитель отдела не стал упускать возможность взять на работу полного энтузиазма молодого сотрудника, которого и обучать-то уже ничему не надо было, тот многое знал, а все новое схватывал на лету. Так «без малого семнадцатилетний» Дима Салап стал зарабатывать свои первые деньги – целых семьдесят рублей в месяц, сорок из которых он регулярно отдавал маме на хозяйство.

Это был очень непростой год для Димы. С утра – на работу через всю Москву, потом, вечером, подготовительные курсы на Ленинских горах. На дорогу каждый день уходило не менее трех часов, потому что жили Салапы в Новогирееве, а НИИ находился на Преображенке. Единственный выходной в неделю – воскресенье – тоже оказывался забит до предела, даже выспаться не удавалось, слишком много накапливалось дел, которые необходимо было успеть переделать. Но о том, что все вышло именно так, а не иначе, Димка нисколько не жалел. Этот год дал ему очень много, как в смысле становления личности, так и в смысле профессионального опыта. К моменту следующих вступительных экзаменов он был уже не желторотым юнцом только что со школьной скамьи, как многие абитуриенты, его товарищи и конкуренты одновременно, а самостоятельным взрослым, уже работающим человеком и почти что специалистом, не представляющим себе будущую профессию лишь в теории, по книжкам, но знающим ее на практике. Да и курсы помогли – на этот раз сочинение было написано без единой ошибки. Дима Салап без невероятных усилий набрал проходной балл и в августе с радостью увидел свою фамилию в списке зачисленных на первый курс.

Нельзя сказать, что учеба в университете давалась ему слишком легко. Особенно первые годы. Это потом, на старших курсах, когда стали изучать в основном профильные предметы, ту самую специализацию, к которой Димка с детства чувствовал призвание, учиться стало не то что проще, но, во всяком случае, гораздо интереснее. А сначала пришлось массу усилий потратить на второстепенные, общеобразовательные дисциплины, далеко не все из которых, как считал Димка, нужны и полезны. Особенно это касалось общественных наук, истории КПСС например. Ну на фиг она ему сдалась? Из всех обязательных идеологических дисциплин Димке была интересна только политэкономия капитализма. Впрочем, на радость студентам, как раз в то время эти курсы в МГУ стали потихоньку модифицировать и даже отменять, поскольку период Диминого учения пришелся на эпоху глобальных перемен, конец восьмидесятых и начало девяностых. Но Диму, в отличие от большинства других студентов, политика тогда интересовала мало – просто не оставалось на это времени. Он был по горло занят – и учебой, конечно, но прежде всего научной работой. Официально в штате НИИ Димка больше не состоял, но, по старой памяти, постоянно туда ездил, чуть ли не ночи напролет просиживая в вычислительном центре. Смена эпохи БЭСМ[1] на эпоху персональных компьютеров, пришедшаяся как раз на то время, интересовала его куда больше, чем смена социалистической формации на что-то непонятное, именуемое перестройкой.

При такой загруженности было вроде как-то и не до личной жизни. Тем более что вытеснить из его памяти светлый образ Дины ни одной девушке так и не удалось. Даже несмотря на то, что они не виделись уже несколько лет, с тех пор как в восемьдесят девятом году умерла от инфаркта бабушка Лёля. Практичная Галина давно прописала к ней Андрея и, как только мать умерла, вовремя подсуетилась и сумела уговорить на обмен овдовевшую соседку в своем доме, убеждая, что одинокой пожилой женщине будет гораздо лучше жить на меньшей площади рядом с Коломенским парком, чем в «загазованном центре, в огромной квартире, которую у нее все равно нет сил убирать». Так Куликовы увеличили свою и без того немалую жилплощадь ровно вдвое, а Димка лишился возможности видеть свою первую любовь. Однажды, это было уже в начале девяностых, он все-таки отважился и в воскресное утро набрал знакомый номер.

– А Диночки нету, – отвечала ее мать. – Она только позавчера опять за границу уехала.

«Опять за границу!» Получалось, что Дине удалось осуществить свои мечты. Впрочем, что тут удивительного, сейчас все куда-то ездят, а многие и уезжают насовсем…

– Ну… А как вообще у нее дела, Надежда Семеновна? – выдавил из себя Дима.

– Да хорошо. Даже очень. Замуж собирается за иностранца, за своего американца! – радостно прозвучало в трубке.

– Ну что же… Скажите, что я желаю ей счастья.

После таких новостей Дима собрал волю в кулак и ценой неимоверных усилий заставил себя забыть Дину. И частично ему это даже удалось. В его жизни появились другие девушки, он приобрел некоторый опыт общения с прекрасным полом, но все это выходило как-то не так, как-то слишком пресно, что ли. Не то чтобы прекрасный пол не интересовал Диму, интересовал, конечно. Но почему-то гораздо меньше, чем компьютеры. И потому даже во время самого что ни на есть романтичного свидания ему в голову могло прийти решение какой-либо задачи по программированию, над которой он бился в последнее время. Тогда Дима забывал обо всем, его неудержимо тянуло к компьютеру, чтобы проверить правильность решения. Он наспех прощался с весьма обиженной таким поведением кавалера девушкой и убегал прочь.

С Андреем в тот период Димка почти не виделся, их общение свелось лишь к традиционным «родственным» встречам несколько раз в год, в основном по праздникам, и вроде бы обоих братьев это устраивало. «Мы слишком разные люди», – говорил себе Дима. И оттого был сильно удивлен, когда кузен вдруг позвонил ему и назначил встречу.

Жизнь Андрея тоже текла своим чередом, и до поры до времени вполне удачно. В отличие от брата никаких трудностей с поступлением в вуз у него не было – родители выбрали для него Плехановский институт и сами решили все вопросы, Андрюха толком даже не знал, как именно, просто четко следовал данным отцом инструкциям: «Пойдешь туда-то, найдешь такого-то, скажешь, что сын Николая Михайловича». Он как должное воспринял то, что, услышав на вступительном экзамене его фамилию, председатель комиссии шепнула своим коллегам: «Тот самый», и то, что спрашивали его совсем не так, как остальных абитуриентов, не то что не задавали дополнительных вопросов, а даже всячески вытягивали, когда он сбивался в ответе.

В институте Андрею нравилось, во всяком случае, там было гораздо лучше, чем в школе. В школе ведь никто не воспринимает тебя всерьез, все относятся как к ребенку, которому и то нельзя, и другое – ни закурить при взрослых, ни в кабак вечером не зарулить, чтобы не поинтересовались возрастом, ни с телкой время провести без риска быть застуканными предками. Зато студент – это уже взрослый человек, которому все можно. В том числе и обзавестись водительскими правами и получить в подарок от отца на восемнадцатилетие собственную тачку.

Учеба Андрея мало интересовала, слишком много было в жизни других, более важных дел. Он знал, что бояться сессии ему незачем – отец все равно все уладит. Предки, конечно, пилили его, не без этого, мол, о чем думаешь, только ветер в голове, что из тебя будет и так далее. Но денег все равно давали, а остальное было не так уж важно. О будущем Андрей старался не думать. Да и что тут думать, когда вокруг непонятно что творится и неизвестно, чем все обернется. Раньше он еще более или менее представлял себе, как сложится его жизнь – закончит свой вуз, получит диплом, родичи пристроят на какое-нибудь прибыльное местечко, где он будет зашибать хорошую деньгу и не особенно париться. Однако жизнь начала стремительно меняться, и Андрюха решил, что пусть все идет как идет. Сейчас-то, по крайней мере, все здорово – сколько кооперативных ресторанов пооткрывалось, сколько шмоток импортных появилось, какие возможности возникли из неиоткуда! Знай пользуйся всеми этими радостями жизни, были бы тугрики.

И он продолжал вести жизнь «мальчика-мажора» и сполна наслаждаться ею, благо средства позволяли, родичи пока держались на плаву. Поселился в новой квартире, которую для него выменяла мать (по фигу, что через стенку от родителей, зато своя!), кутил напропалую, мутил с девчонками. Телки менялись одна за другой – и вдруг все кончилось в один миг. Потому что в его жизни вдруг появилась она. Света.

Надо сказать, что имя это ей совсем не шло. Ну просто ни капельки не подходило. Светлана, ведь она какой должна быть – статной блондинкой, русской красавицей. Голубые, как небо, глаза и румянец во всю щеку, как в старину говорили, кровь с молоком. А эта чернявая, худая, смуглая, карие глазищи вполлица, черные волосы вьются жесткими кольцами. Похожа то ли на армянку, то ли на цыганку, то ли на испанку – черт ее разберет.

Но хороша. Так хороша, что, увидев ее первый раз у приятеля на тусовке, Андрюха сразу собрал ее в фокус и тут же потянул приятеля за рукав, мол, отойдем на два слова, важный разговор есть.

– Кто такая? – спросил сразу в лоб.

– Да Светка, соседка моя, вон там живет. – Приятель кивнул в сторону, указывая подбородком на забор через дорогу (дело было на даче). И добавил: – Только ты губы-то сильно не раскатывай. Она девка с претензиями, не дешевка какая-нибудь. Просто так ее в койку не затащишь. У нас все парни к ней клинья подбивали, да никому не обломилось.

– Стало быть, вы рылом не вышли, – самоуверенно усмехнулся Андрей.

Приятель фыркнул:

– Думаешь, у тебя что-то получится? И не надейся.

– Ну, это мы еще посмотрим. – Андрюха привычным жестом поправил волосы и двинулся к качелям, где сидела в обществе двух подруг Светлана.