Непростые решения

Президент был, как обычно, очень занят, но принял Бенъярда в своём кабинете без всяких проволочек.

– Заходи, Генри, с чем пожаловал, – кивнул он головой, указывая на стул. Правая рука Окойе продолжала двигаться по бумаге, выводя мелкие бисерные буквы. Он вздохнул: – Вот пишу речь для Ассамблеи по поводу необходимости внесения поправок в Конституцию. Когда закончу, попрошу твои комментарии.

– Хорошо, Вайант.

– Так с чем пожаловал?

– Я провёл ревизию арсенала и могу сказать, что современного оружия у нас катастрофически не хватает. На складе осталось только семьдесят винтовок ограниченной годности, только двадцати пяти из них имеются штыки. Кроме них имеется пара русских ППШ и несколько пистолетов…

– Что-то есть в ремонте?

Бенъярд отрицательно покачал головой:

– Увы нет ничего стоящего! Полдюжины винтовок и «дегтярёв», к которому не хватает запасных частей. Горан сейчас пытается их выточить: русское оружие на удивление неприхотливо…

– Что же делать? – Окойе склонил голову набок.

– Мы можем быстро получить заказанное оружие, – Бенъярд в подробностях пересказал разговор с Блейком. Выслушав его, доктор Окойе прекратил свою писанину и надолго задумался. Наконец, он спросил:

– Где сейчас капитан Браун?

– Ожидает меня внизу. По моему мнению, его услуги следует принять…

– К чёрту твоё мнение, Генри! – вдруг взорвался президент. Он встал из-за стола и стал расхаживать по кабинету. – Я прекрасно понимаю, что это за услуга! Она выйдет нам боком!

– Но у нас нет выбора!

– Выбор есть всегда, но в данном случае приходится выбирать между плохим и очень плохим, – речь президента постепенно приходила в норму. Он подошёл к столу и нажал кнопку селектора. – Кати, найдите мне Пренка!

– Сию минуту, сэр, – раздался мелодичный голос секретаря.

В ожидании звонка Окойе продолжал метаться по помещению, в то время как Бенъярд прикрыл глаза, чтобы не видеть его мельтешение. Селектор загудел и сообщил:

– Господин президент, министр внутренних дел на связи!

Окойе переключился на конференцсвязь и произнёс:

– Кзур, мне нужен твой совет по одному вопросу. Генри сейчас тебе расскажет его существо.

– Да, сэр, – ответила трубка. Бенъярду пришлось излагать предложение Блейка во второй раз. Пренк был сосредоточен и предельно чёток.

– Что Вы хотите услышать от меня, коллеги, – произнёс он после того, как Бенъярд закончил.

– Твой совет, чёрт побери! – снова взорвался президент.

– Капитана Брауна принять на службу, выделить ему требуемые деньги и пообещать землю его людям, – последовал чёткий ответ.

– Где отвести землю под поселение?

– В Тауранге.

– Спасибо, Кзур, мы так и сделаем!

– Всегда к Вашим услугам, господин президент!

Бенъярд всегда удивлялся способности Пренка точно оценить обстановку. Даже теперь, когда у него с президентом оказались весьма натянутые отношения, он дал дельный совет. Тауранга! Край каннибалов! Будут убиты два зайца: очищен целый регион и решена проблема с поселением! Такую идею мог дать только Шеннон! Тем временем Окойе уселся в своё кресло и вновь связался с секретарём по селектору:

– Кати, пригласите капитана Брауна в мой кабинет. И пусть его сопровождает кто-нибудь из охраны!

Капитан Браун вошёл в кабинет в сопровождении Бембе, одного из капралов президентской охраны. Он отдал честь и отстранённо встал рядом со входом в военной стойке: ноги на ширине плеч, руки заложены за спину, кепи заткнута за поясом. Его пергаментное лицо ничего не выражало. Окойе внимательно рассматривал капитана: по его мнению, он был слишком молод для такого звания.

– Капитан Браун!

– Да, сэр! – каблуки Брауна щёлкнули.

– Где Вы обучались? – Окойе с нескрываемым любопытством смотрел на офицера, склонив по старой привычке голову вбок. Этот юноша чем-то напомнил ему Шеннона.

– Пехотная школа в Мафре под Лиссабоном, лётная школа – Бенавенте. Прыжки с парашютом, специальный курсы антипартизанской борьбы…

– Имеете ли Вы командный опыт?

– Так точно, сэр. Дважды замещал выбывших из строя командиров: один во время амфибийной операции, другой раз – во время рейда в буш…

– Мистер Блейк говорил мне, что капитан Браун выводил остатки колонны Фрэнка Рохо из окружения, – вставил Бенъярд, который сидел к капитану вполоборота.

…– был назначен комендантом форта в Кабинде, – тем временем продолжал Браун. – Предпоследняя должность – старший инструктор учебного центра Вооружённых Сил Боганы, а затем – начальник звена авиационной разведки.

– О, Вы умеете водить самолёты!

– Общий налёт – 238 часов, имею диплом пилота 2 класса. Обучен пилотированию вертолёта, но опыт сравнительно небольшой – 112 часов. Сейчас практикуюсь на лёгких самолётах. Летаю, в основном, по Гвиании…

– Есть ли у Вас награды, капитан?

Браун переступил с ноги на ногу и стал перечислять:

– Первый приз за стрельбу по бегущей мишени, прыжки с парашютом, две португальские медали, заирский Военный Крест, одна боганская, – тут он немного замялся и произнёс: – Представлен к званию Героя Боганы, посмертно…

– Как это? – удивился президент.

Тут посчитал нужным вмешаться Бенъярд:

– Капитан покинул Богану при чрезвычайных обстоятельствах, имитируя свою гибель. Это было необходимо, что репрессии не сказались на его жене. Кроме того, он не сообщил, что имеет британские награды. Не так ли, капитан?

– Да, сэр. В этом году я получил звание Компаньона Ордена Святых Михаила и Георгия за заслуги в деле безопасности Соединенного Королевства, – с достоинством произнёс Браун.

– У Вас, как я понимаю, была очень бурная жизнь, капитан. От имени Республики Зангаро я принимаю Ваши услуги и знания, – Окойе вышел из-за стола и протянул руку наёмнику. Браун крепко её пожал и принял стойку смирно:

– Постараюсь оправдать Ваше доверие, господин президент!

– Вы поступаете в распоряжение майора Бенъярда на время проведения операции, – при этих словах президента Браун бросил удивлённый взгляд в сторону Генри. – Он пришлёт Вам все инструкции и предоставит необходимые полномочия.

– Так точно, сэр.

– Приезжайте поскорее со своими «десперадос»! Они мне очень скоро понадобятся!

– Не пройдёт и недели, господин президент, как они прибудут в Кларенс.

– Что же, капитан, Вы свободны.

После того как дверь за капитаном закрылась, Окойе задумчиво произнёс:

– Хотел бы я знать, что в голове у этого типа. Мне кажется, что он – не типичный наёмник.

– Мистер Блейк сказал мне, что Браун хочет вытащить из Габерона свою жену…

– И открыто поступает на службу в вооружённые силы враждебной ей страны? Не верю. Тут что-то другое.

– Время покажет, господин президент.

– Согласен. Пусть приведёт своих «десперадос», а там – посмотрим, что это за птица, – Окойе замолчал на некоторое время, а потом вдруг неожиданно произнёс: – Этот парень мне напомнил Шеннона. Однако, Генри у меня к тебе есть ещё одно дело.

– Внимательно слушаю, сэр.

– Помнишь этого французского лётчика, Компана. Он ещё хотел открыть авиакомпанию в Кларенсе.

– Да, доктор.

– Он всё-таки решился это сделать. Возьми-ка это дело под свой контроль. На следующей недели прибывают его компаньоны. Помоги им быстро наладить бизнес. Нам просто необходимо иметь свой воздушный флот…

– Хорошо. Я сделаю эту…

– Э-э-э. Тут ещё одно дело, Генри.

– Какое?

– Попытайся выйти через него на каких-нибудь военных специалистов и нанять их. Как-то я больше доверяю французам…

– Хорошо, доктор, попытаюсь.

Блейк и Браун улетели на рассвете следующего дня. Перед самым отлётом Бенъярд лично приехал на аэродром и вручил капитану все необходимые документы, включая зангарский дипломатический паспорт.

– А я боялся, что ты передумаешь, Генри, – оскалился Блейк.

– Ты же сам сказал, что у нас нет выбора, Гарри, – пожал плечами Бенъярд. Он помахал рукой Брауну, который уже занял место за штурвалом «Сессны». Тот приложил руку к лётному шлему.

– Дальше будем поддерживать контакты через этого парня и Гомаду, – деловито сказал Блейк. – Не ищи больше личной встречи со мной. Это очень опасно.

– Надеюсь, что история с Мутото больше не повторится, – ядовито ответил министр, – и твой протеже окажется более надёжным человеком.

– Не сомневайся, – прошипел в ответ Блейк. Он нервно посмотрел на часы и стал оглядываться по сторонам, – и помни о полковнике Роджерсе…

– Уж не забуду. Ты кого-то ждешь? – догадался Бенъярд.

– Да. Вот они уже едут!

По лётному полю прямо к самолёту катила посольская машина. Когда она остановилась у самого фюзеляжа, из неё вылезли Адриан Гуль и Вильк Борлик. Они тепло попрощались с министром и сразу полезли в кабину. От Бенъярда не укрылось, что вслед за ними выгрузили сразу три громадных чемодана.

– Прощайте, Гарри, – пожал он руку британскому резиденту. – Не скажу, что общение с Вами было приятным, но познавательным – точно.

– Прощайте, Генри, с Вами было легко работать, – хищно оскалился Блейк. – Кстати, месье Маршан вчера проиграл в абиджанском казино пятьдесят тысяч французских фраков. Надеюсь, Вам эта информация Вам пригодиться…

Четыре часа спустя Бенъярд приехал в министерство благосостояния на переговоры с представителями фирмой Соваж. Кроме министра на встрече присутствовали ведущие специалисты министерства – Шеклтон, Рам и Леслин. До встречи оставалось несколько минут и у Бенъярд оставалось время, чтобы с ознакомится предложением экспортного агентства «Соваж». Едва он успел это сделать, как в зал заседаний ввалился племянник президента Жан, депутат Ассамблеи.

– Могу ли я поприсутствовать на переговорах, господа? – нагло произнёс он и не спрашивая разрешения уселся за стол. Дусон нахмурился и промолчал. Сидевший наискосок от Жана Бенъярд стал изучать родственника президента, которого он видел всего несколько раз. Это был дородный мужчина примерно того же возраста, что и он. Одет он был довольно небрежно для депутата: спортивного покроя костюм топорщился на нём, а белые парусиновые туфли имели грязные разводы. Лицо Жана Окойе было круглым и лоснилось от жира, беспокойные глаза бегали из стороны в сторону, а волосы торчали в разные стороны и только кое-где кучерявились. Вероятно, это был результат ухищрений какого-то местного цирюльника, пытавшегося их выпрямить. Сидевший рядом, Жан Рам тоже не производил впечатления: чистый наркоман. Его сухое, измождённое лицо, иссохшие руки и невыразительные глаза заставляли подозревать в нём любителя ката, хотя это был не так. Шеклтон казался улучшенной копией племянника президента: менее толст, лучше одет и причёсан. Более приличное впечатление оставляли сам министр и казначей, одетые, можно сказать, с иголочки. Все присутствующие в зале переговоров молчали, оглядывая друг друга.

– Интересно, что они думают обо мне, – подумал Бенъярд. Тут его размышления оказались прерваны, поскольку дверь отворилась и в зал вошли представители экспортного агентства «Соваж».

Торжественной встречи не получилось, поскольку улыбающийся Марит сразу устремился к Бенъярду и стал хлопать его по плечу и приговаривать:

– Как я рад за тебя, дружище! Уцелеть в такой передряге! Этот мерзавец Мутото! Как «Мэверик»! Почему ты вчера не зашёл ко мне в номер?!

Бенъярд коротко отговаривался, наблюдая за обстановкой краем глаза. Мишель и Жан Окойе дружно обнимались, Шеклтон натужно улыбался, Дусон хмурился, а Леслин с нескрываемой иронией смотрел на этот бардак. Ледяное спокойствие сохраняли только Рам и Аньела Соваж. Это была стройная негритянка, одетая по последней парижской моде. Высокие каблуки и широкополая шляпа с большими тёмными очками дополняли её наряд, который подчёркивал все достоинства её фигуры и, вероятно, оттеняли её недостатки. Когда она сняла свои тёмные очки, Бенъярд увидел, что её черты представляют собой утончённую копию лица Марита.

– Господа, может перейдём к делу, – произнесла она по-французски. Её произношение было настолько чистым, голос звонким и певучим, что у Генри захватило дух. Он подошёл к ней и предложил сесть на стул.

– Спасибо, месье Бенъярд, – кокетливо произнесла она. – Мой брат много про Вас рассказывал. Надеюсь, мы сможем познакомится с Вами поближе.

– Конечно, мадам, – промямлил Бенъярд и сел рядом, поскольку его место уже оказалось занятым Маритом.

– Итак, дамы и господа, – начал Дусон, – мы собрались для того, чтобы обсудить предложения фирмы «Соваж» и выработать общую платформу для обоюдовыгодного решения…

– Мне кажется, господа, – прервала министра благосостояния Аньела, – что речь на наших переговорах должна идти только о том, на каких условиях будут приняты наши предложения, а не обсуждать их…

– Вот, вот, – сказал Жан Окойе. – Экономическое положение Зангаро не такое блестящее, чтобы отказываться от помощи…