Поиски виновных

Белмар совершенно не ожидал, что Шевалье заговорит. Он был готов применять к нему самые изощрённые методы допросы, но они оказались не нужны. Дело было не в том, что арестант хотел добиться смягчения приговора или спасти свою шкуру. Это было бы Белмару понятно, но загвоздка заключалась в другом: его узник захотел разобраться в том, кто его предал. Шерифу это было в новинку: за свою долгую и обширную полицейскую практику он впервые столкнулся с таким феноменом: следствие внутри следствия. Поскольку Шевалье совершенно честно излагал факты: например, он признался в убийстве члена Государственного Совета Зангаро Морисона, совершённое по заказу епископа Фернандеса. Белмар был удивлён признаниями подопечного и решил играть с ним на его условиях. В обмен на информацию о событиях в Зангаро он выложил наёмнику почти всё, что было известно службе безопасности о событиях в Уарри в день взрыва «Гвенко». При подготовке этой информации, сюринтендант впервые обратил внимание на полицейскую ориентировку, в которой было приведено точное описание Шевалье и Ру, а также указан номер их автомобиля. Самым удивительным в этом был факт, что ориентировка поступила в полицию через службу военной разведки.

– Спифф точно знал о взрыве, – сообщил Белмар Блейку, тщательно изучив документ, попавший в его руки.

– Значит это какая-то игра военной разведки, а ты попался на их удочку, согласившись на сотрудничество.

– Поговорите с бригадиром, мистер Блейк. Он Вам не откажет.

– Естественно. Только я пока не понимаю, какое отношение имеет этот запрос ведомства Спиффа к взрыву «Гленко». Может он связан с тренировочным лагерем в заброшенной миссии?

– Вполне это допускаю, сэр. Но может всё это звенья одной цепи?

– Помните о бритве Оккама, Инносент. Надеюсь ты достаточно образован и тебе не надо разъяснять смысл.

– Нет, сэр, – в голосе полицейского зазвучала обида. Он действительно не знал, что это такое, но представил её себе, как нечто весьма болезненное. Блейк понял своего информатора иначе и рассмеялся:

– Я сегодня вечером переговорю со Спиффом и узнаю все детали этой операции. Всё, что необходимо для дальнейшего расследования сообщит тебе мой секретарь завтра утром.

Утром секретарь Блейка Белмару не позвонил. Зато его меблированную квартиру в самом центре Уарри посетил Эверар, человек бригадира Спиффа.

– Чем обязан, – спросил застигнутый врасплох Белмар.

– Мой дорогой сюринтендант. – вежливо произнёс капитан. – Меня прислал у Вам мой шеф, чтобы напомнить об условиях нашей сделки, заключённой в архиве. Надеюсь, что у вас здесь нет скрытой камеры или записывающих устройств?

–Н-нет! – помотал головой полицейский.

– Что же, я Вам верю, – тряхнул головой Эверар. – Я к Вам вот по какому вопросу. Вчера мистер Блейк (Вы его, конечно, знаете) поинтересовался у моего шефа о некоторых обстоятельствах, которые при всём нашем желании мы не могли засекретить. Как выяснилось, эта информация пришла к нему от Вас. Скажите, почему Вы не обратились по этому вопросу ко мне? Я бы дал Вам исчерпывающую информацию…

– Извините, капитан, я хотел обратиться к бригадиру Спиффу напрямую, но мистер Блейк меня заверил, что он сам раздобудет всю информацию.

– Что же мистер Блейк говорит нечто прямо противоположное. Однако, это совершенно для нас несущественно. Лучше скажите, зачем Вам эта информация…

– Это форменный допрос, – подумал Белмар и вслух произнёс: – Видите ли, капитан, мы разыскиваем контрабандное оружие, которое Мутото должен был продать зангарцам. Как нам удалось установить, он заключил сразу две сделки на его продажу: одну с капитаном Бенъардом из Зангаро, а вторую – с неким Жоржем Шевалье. Он сидит у меня под арестом и даёт признательные показания. Поэтому было бы очень важно, чтобы мы знали Ваш источник информации.

– Что же вы сразу не спросили меня Инносент, – рассмеялся Эверар. – Шевалье сдал Мутото. Сразу после взрыва «Гвенко» он позвонил нашему диспетчеру и сообщил, что зангарскую калошу взорвали наёмники – Ру и Шевалье. С ними был ещё один какой-то «латинос».

– Он сообщил их цели?

– Нет. Самое интересное, что он после этого пропал. Наши информаторы последний раз его видели выходящим из здания Бэрклэйз Банка. Вы, случаем, не знаете, что он там делал?

– Пытался снять тридцать тысяч французских франков с зангарского аккредитива.

– Ему это удалось?

– Нет. Вступили в силу форс-мажорные обстоятельства. Через час он выехал из Уарри на лендровере загруженном какими-то ящиками. Их было много.

– Куда он направлялся?

– Трудно сказать. Он выехал на северное шоссе. Вероятно, он направился в Камерун или Нигерию.

– Но границу он официально не пересекал?

– Однозначно нет. Вы же знаете сколько в ней дырок!

– Знаю. Надо организовать тщательные поиски. Не может пропасть лендровер, загруженный под завязку. Кто-нибудь его-то и видел!

– Рассчитываем на помощь военной разведки, – бодро ответил Белмар. Он был очень доволен информацией, полученной от Эверара. Будет, что рассказать Шевалье.

Реакция наёмника была совершенно предсказуема: он подозревал Мутото в двойной игре с самого начала. После некоторого раздумья Шевалье вдруг сказал:

– Мистер Белмар, я предлагаю Вам сотрудничество. Я найду Мутото в течение трёх от силы четырёх дней и обещаю, что до конца поисков от Вас не убегу.

Белмар был безмерно удивлён и даже растерялся от наглости заключённого. Считая, что это какая-то игра, он решил подыграть:

– А если не найдёте?

– Найду! – уверенно сказал Шевалье.

– Почему?

– Потому, что я знаю, где его искать!

Вот как? И где?

– Не скажу?

– Я прикажу Вас пытать, Шевалье! Рано или поздно Вы всё нам расскажете.

– Вполне возможно, но на это уйдёт время: дня два или три. Я же предлагаю найти его быстрее. Заодно получите в свои руки его активы: концессии, фирмы, доходные дома…

– Он что богат? – удивился Белмар.

– Ну не настолько, чтобы не работать на Вас. Знаете, халявные деньги всегда жмут карман. А тут ещё регулярные тридцать серебряников из вашей кассы. По моим расчётам в его загашнике может быть от тридцати до ста тысяч фунтов. Только не гвианийских, а британских. Более точно я сказать не могу…

Белмар решил заплатить откровенностью за откровенность:

– Вы будете удивлены, Шевалье, но Мутото регулярно получал деньги из специального фонда военной разведки, а не службы безопасности…

– Вот как? Не знал, – сверкнул своими зелёными глазами наёмник. – Ну что, по рукам?

– Хорошо. Поверю Вам на слово, – ответил Белмар и вышел из камеры. Вернувшись в свой кабинет, он выпил чашечку кофе, а затем позвонил Блейку. Он решил, что пора разобраться с утечкой информации в их спарке. Телефон английского резидента не отвечал.

– Вот и отлично, будем действовать по собственному усмотрению. – с облегчением вздохнул полицейский и вызвал дежурного. – Сержант, подготовьте три джипа с охраной и пулемётами на выезд. Заключённого Шевалье переодеть в военную форму, наручники – снять!

– Но, сэр?

– Знаю, знаю, – поморщился Белмар, – наденьте ему ножные кандалы. Они не так бросаются в глаза…

– Есть, сэр!

В полдень колонна из трёх джипов покинула Уарри и выехала на север. Как только они выехали из города. Шевалье заёрзал на сидении:

– Ищите проезжую дорогу на юг. Она должна вести к реке.

– Какой?

– Притоку Бамуанги. Он должен быть обязательно судоходен.

Белмар отдал приказ остановится. Он собрал своих подчинённых и стал их расспрашивать о том, что они знают о местных дорогах: карты здесь не годились. Они были составлены лет двадцать назад при колониальном режиме и больше не обновлялись. За двадцать лет местный ландшафт должен был сильно измениться, впрочем, как и местные пути сообщения. Белмар прекрасно знал об этом, впрочем, как и Шевалье.

– Послушайте, сюринтендат, – позвал наёмник. – Я думаю, что Мутото должен был поехать по какой-то известной ему дороге. Может лучше спросить об этом его служащих?

Белмар чертыхнулся от простоты. Поскольку связи со штаб-квартирой не было, он послал один из джипов к ближайшему телефонному узлу с поручением, а сам остался осматривать местность. После целого часа поисков нашлись какие-то козопасы, которые вспомнили, как тяжело груженный лендровер свернул на лесную дорогу, проходящую мимо их деревни. Она вела к реке, которая, судя по карте, находилась в милях двадцати к северо-востоку.

– Мы его уже не догоним, – махнул рукой Белмар, – он тут проехал четыре дня назад.

– Может и не догоним, но его лендровер-то найдём, – резонно ответил Шевалье. – Машина же из леса не выезжала!

– Хорошо, поехали! – согласился полицейский. Он оставил на месте стоянки одного из своих сотрудников с очень подробными инструкциями.

Первые десять миль дороги, которая проходила, в основном, по саванне, оба джипа преодолели довольно быстро. Дальше колея вела в тропический лес. Она была настолько глубокой, что джипы часто застревали. Только благодаря наличию лебёдок и человеческих рук им удавалось вылезти из ямы. На следующие десять миль совершенно разбитой дороги они истратили почти час. Она вывела их паромной переправе. Несмотря на всевозможные угрозы и посулы, старый, сморщенный паромщик так и не вспомнил груженого ящиками лендровера, пересекавшего реку на его пароме. Напоследок он вспомнил о том, что в милях десяти к северу существует причал, к которому иногда пристают речные пароходы. Дорога, которая туда ведёт начинается примерно в милях восьми к северу от причала.

– Там действительно была развилка, сэр, – подтвердил слова старика один из водителей. – Я ещё обратил внимание наезженная дорога, укреплённая стволами деревьев. – Я ещё удивился, почему мы не свернули на неё…

– Почему ты мне не сказал об этом, сержант, – прорычал Белмар, которого разозлила глумливая улыбка Шевалье.

– Я не знал, что мы ищем, сэр, – стал оправдываться водитель. – Мне было приказано ехать по главной дороге. Вот я и ехал.

Понимая, что водитель не виноват, Белмар скомандовал:

– По машинам!

Три минуты спустя оба джипа ехали в обратном направлении. В этот раз водители тщательно следили за дорогой, выбирая нужную колею. Полчаса спустя джипы достигли развилки и остановились в ожидании третьей машины, которая должна была уже давно нагнать их. Так они безрезультатно прождали минут десять. Посмотрев на часы, Белмар произнёс:

– Ждать больше не будем – скоро начнёт темнеть. Сержант, оставьте здесь двух ваших людей с фонарями.

– Но у нас тогда остаётся всего пять человек, не считая Вас, сэр, – последовало возражение. – Это небезопасно и противоречит инструкциям!

– А мне на это наплевать, – процедил Белмар. – Едем!

На следующие пятнадцать миль ушло сорок минут: дорога была настолько разбита, что джипы по ней продвигались с черепашьей скоростью. Дальше они двигаться не могли – им перегородил дорогу лендровер, глубоко засевший в колее. Даже в вечерних сумерках, было видно, что его картер будто врос в землю. Под его колеса были подложены сучья, ящики были выкинуты из кузова, а шины чуть приспущены. Обходя машину, люди Белмара нашли оборванный трос лебёдки.

– Да, застрял он тут основательно, – почесал затылок один из шофёров. – Интересно, как его угораздило?

Шевалье в сопровождении охранника подошёл к Белмару:

– По-видимому, владелец этой машины сделал всё, чтобы её вытащить, но лебёдка подвела! – сказал флик.

– Ага! – сказал наёмник. Он вдруг нагнулся и поднял что-то с земли.

– Что Вы там нашли, Жорж? – поинтересовался полицейский.

– Ничего особенного, – ответил Шевалье. – Дополнительное доказательство, что это машина Мутото. Впрочем, Вы итак это знаете!

– Да, – согласился Белмар. – Пойдём его искать!

– Сейчас! В такую темень? – воспротивился сержант.

– Что нам мешает пройти пять оставшихся миль по дороге, ведущей к пристани.

– Ничего, сэр. Только темнота!