Алиса с улыбкой наблюдала за своими родителями, спустя столько лет в браке сохранившими этот юношеский задор влюбленных.

Спустя какое-то время, танцевали уже все. Чета Ройзманов пытались поспевать за темпом родителей Алисы, но получалось у них, мягко говоря, с трудом. Маленький Александр, подражая папе, галантно протянул девушке свою ручонку, приглашая на танец. Алиса не могла отказать такому вежливому кавалеру, и они присоединились к остальным. Даже Тоби, чувствуя общее настроение, казалось, был готов пуститься в пляс. Быстрые танцевальные мелодии сменялись более плавными и романтичными, иногда динамик даже начинал разрываться от задорного рок-н-ролла из прошлого столетия, что приводило в восторг папу и он начинал мастерски кружить маму в танце. Время летело незаметно…

Начинало смеркаться. Последние остатки еды уже были убраны со стола в беседке, мусор собран в мешки. Немного уставшие, но по-прежнему весёлые, они собрались у костра в центре поляны. Вечерняя тьма уже мягко окутывала лес, где-то вдалеке начала ухать одинокая сова, а в небе явила свой бледно-серебристый лик луна. В считаные минуты уютная солнечная поляна превратилась в место из страшных сказок для маленьких детей. Тени, в свете пляшущих ярких языков пламени костра, отбрасываемые на окружающие их деревья, принимали причудливые, а иногда и пугающие очертания. Папа решил сменить атмосферу и достал из палатки свою старенькую, купленную ещё в молодости, гитару. Не смотря на свой возраст и потрепанность звучала она вполне себе прилично. Алиса любила слушать песни под гитару. Особенно как пел её папа. Играть он толком так и не научился, но его приятный чувственный баритон заставил все разговоры затихнуть. Папа рассказывал, что в молодости у него была мечта стать настоящим музыкантом, но заработать хотя бы на кусок хлеба песнями всегда было непросто и поэтому музыку он забросил. Но любовь к ней навсегда осталась с ним. Начал папа с песни про неразделенную любовь одного парня, сбросившегося со скалы чтобы доказать своей возлюбленной кого она потеряла, потом перешёл к песни про солдата – покалеченного ребёнка войны, потом запел про пару влюбленных в лесу, которые возле ночного огня стали друг другу половинками. Следующей стала песня его собственного сочинения, написанная специально для мамы, когда он только начинал за ней ухаживать. Алиса, убаюканная чувственным пением папы, совсем не заметила, как Тоби, сидящий рядом с ней, начал нервничать и с тревогой поглядывать в сторону леса.

Виктор припарковался на обочине рядом с другой машиной, на самом краю леса. Захватив с собой длинный брезентовый свёрток с пассажирского сидения, он вышел из своего автомобиля. Луна уже взошла ярко, освещая своим мертвенно-бледным светом дорогу. Виктор закурил. Он подошёл к другой машине, новенькому поблескивающему в лунном свете спорт кару, и потрогал капот. Ещё тёплый. Кто бы не приехал сюда слишком далеко он уйти не мог. Вереница следов вела прочь с дороги к еле заметной лесной тропинке. Виктор присел чтобы лучше рассмотреть следы. Четверо человек. Он выбросил окурок и двинулся следом. Лес встретил его угрюмым молчанием, изредка прерывавшимся на крик одной из ночных птиц, вышедших на охоту. Темнота переплела ветви деревьев в страстных объятиях, как любовников, создавая из них единое целое. Виктора не смущала прогулка по ночному лесу. Он прекрасно видел в темноте и, по привычке, передвигался почти без шума. Следы уходили глубже в лес, уводя его всё дальше от дороги. Виктор приехал сюда для поиска следов Охоты, но похоже наткнулся на самих «охотников». Удачно для него, однако это значит, что кто-то уже в опасности. Он надеялся успеть раньше…. Душераздирающий человеческий вопль разорвал ночную тишину, разбив все надежды Виктора вдребезги. Потом ещё один крик уже другой, кричала женщина. Виктор двинулся в сторону звука….

Из легкого транса, навеянного пением папы, Алису вывел знакомый мерзкий голос.

– Хорошо поешь, дядя, – насмехаясь сказал картавый.

Никто не заметил, как четверка вчерашних ублюдков объявилась возле их костра. Даже Тоби, который вообще куда-то пропал. Они как будто возникли из темноты.

– Спасибо – отложив гитару, медленно сказал папа, – вам чего? – голос его не был особо дружелюбным.

– Да послушать пришли, – ответил кто-то из четвёрки, остальные после этого загоготали.

– Послушали? – всё так же глядя на картавого спросил папа.

– Ага, – кивнул тот, – поёшь нормально, только песни хуёвые.

Снова гогот. По телу Алисы медленно начал расползаться страх, сковывая руки и ноги. В этот раз эти четверо так просто не отстанут. И куда подевался Тоби?..

– Вы двое, – картавый ткнул пальцем в сторону Ройзманов, – валите отсюда. Завтра с утра получите свою награду.

«Что? Награду?» – подумала про себя Алиса.

– Передайте Старейшине… – начал было сам Ройзман.

– Да да да, – отмахнулся от него картавый, – пиздуй уже отсюда.

Ройзманы спешно подскочили со своих мест. Было видно, что они бояться четверку этих ублюдков. Страх явно читался в их глазах и дерганных движениях, пока они собирали свои вещи.

– Быстрее давайте, толстожопые! – прикрикнул на них картавый.

– Молодые люди, что происходит? – подала голос мама.

– Скоро узнаешь, шкура, – ухмыльнулся кто-то из ублюдков.

– Ты как разговариваешь с моей женой, – поднимаясь со своего места, злым тоном спросил папа.

Картавый пристально уставился ему в глаза.

– Сядь и закрой рот, – приказал он папе.

Отец Алисы молча повиновался. «Что происходит?!» – с ужасом подумала девушка.

– А теперь! – победоносным тоном изрёк картавый, когда Ройзманы покинули поляну. – Будет веселуха!

– Мама, мне страшно, – дрожа всем телом, сказал маленький Александр.

– Дуло залепи, сопля! Тут взрослые разговаривают! – крикнул один из ублюдков и наотмашь тыльной стороной ладони влепил мальчугану пощечину, с такой силой, что тот потерял равновесие и упал на колени.

– Ах ты, подонок, – мама подскочила с места и попыталась вцепиться в нападавшего, но тут же получила такую же пощечину и рухнула рядом с сыном без сознания. События развивались слишком стремительно, а папа всё это время продолжал неподвижно сидеть на своём месте…

– Подожди её разукрашивать, придурок! – отдернул картавый своего друга. – Смотри она какая красотка.

– Ага, – подал голос третий. – На училку мою бывшую похожа. Всегда её трахнуть мечтал.

– Вот и трахнем твою училку сегодня, – хмыкнул картавый, – а блондиночку на десерт оставим.

Папа продолжал сидеть как статуя. Только глаза продолжали жить на его лице. В них читалась бессильная злоба и ужас.

– Ты специально выбираешь побольше слов с буквой «р» чтобы все поняли, что ты картавое чмо? – спросила Алиса, неизвестно откуда набравшись смелости.

– Дерзкая сучка? Мне нравиться, – картавый подошёл к ней и пристально посмотрел ей в глаза. – Ты тоже будешь послушной. Сиди и не рыпайся.

Алису как парализовало, неизвестно почему, но она повиновалась. Его голос закрался к ней в сознание и принялся метаться там, разнося эхом одну и ту же фразу – «Будешь послушной». Она хотела влепить картавому пощечину, но тело отказывалось ей повиноваться. При каждой попытке шевельнуть хотя бы пальцем в голове раздавался мерзкий голос этого ублюдка – «Будешь послушной. Не рыпайся». Происходящее начинало напоминать жуткий сон, в котором Алиса была безвольным наблюдателем. Мама по-прежнему лежала на земле без сознания, рядом сидел маленький Александр, держа её за руку и тихо всхлипывая, и папа, сидящий как изваяние, с бессильной яростью в глазах.

– А теперь у меня для тебя будет подарок, блондиночка, – всё с так же мерзко ухмыляясь сказал картавый, – закрой глазки.

Алиса снова повиновалась. Что-то тяжелое с шелестом упало в невысокую траву у её ног.

– Можешь посмотреть, – разрешил ей картавый.

Девушка открыла глаза и взглянула вниз… Это был Тоби. Её вечно весёлый и преданный пёс – лежал у её ног мёртвый, с неестественно выгнутой шеей и остекленевшим взглядом, теперь он больше напоминал тряпичную куклу с силой брошенную капризным ребёнком на пол. По щекам Алисы невольно потекли слёзы. Видимо пёс почуял непрошенных гостей и пошёл к ним навстречу чтобы отогнать. Попытался защитить свою семью, но не смог. Тоби… Хороший пёс…

– Нравиться? – с издёвкой спросил картавый.

Алиса молчала.

– Да в общем то и неважно, – продолжил он. – Ладно, парни, – махнул он своим друзьям, – начинаем веселье.

– Это, – подошёл к нему один из ублюдков, – с малым их тоже пообщайся, чтоб сидел тихо. А то начнёт ещё визжать.

Картавый кивнул и развернулся к маленькому Александру, который тихонько сидел, держа лежащую без сознания маму за руку.

– Слышь, сопля, – пристально глядя в глаза мальчугану, сказал он, – чтобы не звука от тебя. Сиди тут и не дёргайся.

Мальчик застыл, так же, как и папа. Живыми остались только глаза полные страха и непонимания. Всё происходящее на поляне перестало поддаваться хоть какому-нибудь логическому объяснению.

Двое мерзавцев подняли маму Алисы на ноги, сорвали с неё походные джинсы, обнажив стройные длинные ноги и шёлковое нижнее белье. Кто-то из ублюдков тихо присвистнул, осматривая женщину сзади. Недолго думая, они потащили её безвольное тело в ближайшую палатку. Алисе даже не хотелось думать, что они там собираются делать. Картавый остался в палатке первым, остальные трое расселись возле костра. Алиса пыталась разглядеть их лица, хотела их запомнить, но в свете затухающего пламени это было непросто. Блики света плясали на их физиономиях, превращая их в какие-то звериные маски. Алисе даже на секунду показалось что она видит блестящие клыки, когда кто-нибудь из ублюдков заходился смехом. Из палатки начали доноситься равномерные шорохи и легкие постанывания. Потом короткий всхлип – это была мама. Следом невнятное бормотание картавого, приглушенное трёпом троицы у костра, и шорохи со стонами снова продолжились. Алиса не хотела верить в происходящее. Пускай это будет сон, пускай она сейчас проснется… Картавый вальяжно вышел из палатки, застегивая ремень на штанах. На его лице поблескивали капельки пота. Он, довольно улыбаясь, подошёл к костру и махнул следующему ублюдку. Тот поднялся со своего места и исчез в палатке. Снова шорох и стоны. Потом следующий мерзавец заменил его… Последний ублюдок, закончив своё надругательство, вытащил абсолютно обнаженную женщину, держа её за волосы, из палатки и поставил на колени у почти потухшего костра. Мама, безмолвно плача, пыталась прикрыть грудь руками. Папа всё так же сидел не двигаясь, правда теперь на его щеках еле заметно блестели слёзы.

– Пора перекусить, парни, – торжественно сказал картавый, – а потом займемся десертом из блондиночки.

– Ты же помнишь, что Старейшина сказал про неё? – отозвался кто-то из троицы.

– Помню, помню. Но трахнуть то её нам никто не запрещал, – внутри Алисы всё съежилось после этих слов. – С кого начнём? – картавый оглядел всех пленников. – Хотя какая разница?

Он подошёл к сидящему папе сзади и положил ему руки на плечи. От костра остались только тлеющие угли и единственным источником хоть какого-то света стала луна. И тут в её тусклом сиянии Алиса увидела, как лицо картавого главаря шайки ублюдков изменилось. Глаза превратились в чёрные провалы, рот стал шире и ощерился в хищном оскале, выставляя на показ блестящие… клыки… Картавый ухмыльнулся и с нечеловеческой силой вцепился ими в папину шею. Брызнула кровь… И тут папа закричал. Его вопль был настолько громким и полным боли и отчаянья, что Алиса перестала слышать мерзкий голосок у себя в голове, уговаривающий её быть послушной. Два ублюдка вцепились в горло маме. Кровь обильно струилась вниз по её груди, заливая живот и колени. Раздался ещё один крик… Последний приблизился к маленькому Александру и поднял его на руки… Тут в голове у Алисы что-то вспыхнуло. Поляна и лес исчезли. На их место пришло разноцветное марево, застилающее глаза. Силуэты её родных превратились в пылающие ярко красные фигуры, из которых высасывали жизнь чёрные тени, заменившие ублюдков. Вся поляна была погружена в бледно жёлтое свечение от которого веяло страхом и неуверенностью. Пришло осознание того что такое в этом месте происходило не впервые. Кто-то приводил сюда жертв на растерзание этим тварям. Алиса увидела и остальных – мужчин, женщин, детей, расположившихся в разных местах поляны. Все они смотрели на неё остекленевшими глазами, кое-кто даже пытался говорить, но не получалось. Только кровь булькала в разодранных горлах. Алиса увидела и убийц. Холоднокровных и жестоких, насиловавших уже мертвых женщин, сворачивающих голову мужчинам и детям, насыщающиеся их тёплой кровью. Порождения ночи, клыкастые голодные и безжалостные звери… Четверка во главе с картавым была здесь не впервые. Алиса видела их в этом разноцветном тумане, как будто прошлое и будущее перемешались у неё в глазах. Но по сравнению с другими эти ублюдки были просто шпаной. Алиса видела силуэты других убийц, уверенных и расчетливых, наслаждающихся процессом с извращенными, блестящими в лунном свете, улыбками… Жизнь её родных угасала, постепенно перетекая в нутро чёрных теней, быстрее всех угасал маленький Александр. Он даже не кричал… Алиса поднесла руки к лицу чтобы закрыться от этого ужаса… И поняла, что её тело снова повинуется только ей. Видения рассеялись вместе с голосом картавого в голове. Твари слишком увлеклись убийством её родных и не заметили этого. Алиса вскочила со своего места и, не чувствуя ног, бросилась в чащу леса, окружавшего поляну. За спиной раздался звериный рык кого-то из этих тварей. Они заметили её бегство…

Алиса до сих не верила в происходящее. Страх гнал её вперёд по ночному лесу, ветки нещадно хлестали по лицу и рукам, но боли не было. Только желание убежать, желание выжить. Она знала – что за ней идут, чувствовала их холодные хищные взгляды у себя за спиной, ощущала их ужасную жажду и голод всей своей кожей. Её преследователи были бесшумны и незримы для неё, но они там – крадутся в темноте леса, выжидают, наслаждаются этой погоней. Они были похожи на людей, когда подошли к их костру, но потом… Бледные вытянутые лица, глаза черные как бездна и этот хищный клыкастый оскал… Она продолжала бежать, совсем не ощущая своих ног и издавая много шума, продираясь сквозь кусты и ветки деревьев. Ей казалось, что всё это не по-настоящему, это всё напоминало какой-то дурацкий дешёвый фильм ужасов. Только вот эти существа действительно убили всех кроме неё, всех кто собрался на этот пикник: ей родителей, брата, даже собаку. Эти твари выпотрошили всех. Вампиры? Нет! Нет нет! Вампиры – это страшная сказка, они существуют только в ужастиках или в этих сопливых девчачьих книжках про любовь. Или нет?.. Недавние события убеждали её в обратном.

Она бежала, особо не разбирая дороги и абсолютно потеряв счет времени. Неожиданно нога зацепилась за торчащий из земли корень. Алиса потеряла равновесие и…

Виктор слышал, как кто-то бежит ему навстречу, слышал, как хрустят ветки под ногами бежавшего, как трещат кусты. Мужчина спрятался за деревом выжидая. Из кустов выскочила молоденькая светловолосая девушка и не смотря под ноги рванула в его сторону. Виктора она вряд ли заметила, как и корень дерева у себя под ногами. Девушка споткнулась и полетела головой вперед. Виктор ловко подхватил её и притянул к себе, прижимая её к дереву и прикрывая ей рот ладонью.

– Если хочешь жить, ни звука, – шепотом сказал он.

В её больших голубых глазах читался дикий страх. Она кивнула.

– Спрячься и не высовывайся, – продолжил Виктор, отпуская девушку…

Алиса забилась под ближайший куст, села на землю и обняла колени руками. Незнакомец пугал её, но от него веяло спокойствием и уверенностью. Она почему-то чувствовало это. И верила ему…

Они приближались. Виктор слышал легкие шаги неподалеку. Четверо. Он размотал брезент свёртка в своих руках, освобождая из него меч в ножнах, лямку которых перекинул через плечо и вышел навстречу преследователям девушки. Они уже пристально наблюдали за ним из темноты.

– Ну? – сказал Виктор. – Долго в гляделки играть будем?

Четверка вышла из своих укрытий и обступила его полукольцом, держась на небольшом расстоянии. Виктор бросил беглый взгляд на них. Совсем сопливые вампиры, трое обратились пару лет назад, а одному было уже лет десять, явно главарь всей шайки. По сути они еще не умели ничего, приобрели только грубую силу и, сжигающую их изнутри, жажду крови, которой они не могли, пока, противиться. Даже не удосужились скинуть свои вампирские личины. Окровавленные вытянутые лица, опьянённые недавней «трапезой», с клыков капает свежая кровь, черные провалы глаз, буравящие Виктора с презрением и интересом.

– Да у нас сегодня праздник! – подал свой картавый голос старший. – Жратва сама вышла к нам.

– Погоди… – попытался вставить слово кто-то из шайки, увидевший рукоятку меча за спиной Виктора.

– Слушай сюда, придурок, – пристально глядя ему в глаза, начал картавый. – Стой и не двигайся.

Виктор слегка улыбнулся и впечатал свой кулак прямо между глаз главарю. Голова картавого запрокинулась, и он медленно осел на землю. Его друзья среагировали не сразу, никто из них не ожидал такого поворота событий. Картавый пытался загипнотизировать Виктора. Вся шайка явно уже привыкла так решать большую часть проблем. Им понадобилась пара секунд чтобы сообразить, что произошло, после чего все трое кинулись в драку. Виктор слегка отступил в сторону, меч плавно выскользнул из ножен за спиной, раздался еле слышный свист рассекаемого клинком воздуха. Один из троицы упал в траву лишившись головы, остальные двое неуклюже столкнулись между собой, не застав Виктора на том месте куда они бросились. Он не стал давать им времени опомниться. Следующий взмах клинка отсек голову второму. Третьего Виктор ударил рукояткой меча в лицо, выбивая ему передние зубы. После чего схватил его за горло и швырнул к дереву. Тело вампира с глухим стуком ударилось спиной об ствол. Воздух с шумом вырвался у него из легких. Виктор ринулся к нему и пронзил его мечом, воткнув острие прямо в вампирскую пасть. Лицо кровососа начало принимать человеческий вид, глаза закатились, тело задергалось в предсмертной судороге. Виктор выдернул меч и развернулся к картавому. Тот уже почти пришел в себя и поднимался с земли держась за лицо.

– Ты охуел, дядя? – из носа у него текла кровь. – Ты в курсе вообще, что ты натворил сейчас?

Тут он увидел бездыханные тела своих друзей, валяющиеся вокруг.

– Чистильщик… – выдохнул он. – Я думал вас тварей не осталось, – после этих слов он бросился на Виктора.

Атака была неумелой. Вампир был слишком неопытен, да и сопротивление он обычно никогда не встречал. Виктор небрежно увернулся от картавого, схватил его за волосы и впечатал того лицом в ствол дерева, ломая ему нос и лишая всех передних зубов. Кровосос рухнул в траву без сознания. Виктор вздохнул и поднял его. После пары крепких пощечин, картавый начал приходить в себя. Лицо его напоминало кровавую кашу, один глаз заплыл, губы были разбиты, из сломанного носа ручьем лилась кровь, кожа на лбу лопнула. Через пару часов всё кроме зубов у него восстановится. Но у вампира уже не было этого времени.

– Кто выдаёт разрешения? – закуривая, спросил Виктор.

– Ты… – булькнул в ответ картавый. – Пиздец тебе. Тебя найдут, сучара!

Виктор тяжело вздохнул и воткнул меч в ногу вампира. Раздался нечеловеческий крик.

– Мразь! – взвыл картавый. – Наш отец… Старейшина… Он решает… Но сунешься к нему, и ты труп.

– Ясно, – ответил Виктор и вонзил меч вампиру в горло.

Картавый обмяк и завалился на бок. Виктор вытащил меч из его тела, резким взмахом смахнул с лезвия рубиновые капли крови и отточенным движением убрал клинок в ножны.

– Кто вы? – раздался дрожащий голос у него за спиной.

– Неважно, – ответил он, поворачиваясь к спасенной девушке. – Иди за мной. И без вопросов.

Виктор направился обратно к тому месту где бросил свою машину. Девушка последовала за ним.